151. Свердловск
152. Бывший Екатеринбург Крупнейший, в миллион триста тысяч жителей, с гигантскими заводами, положением и историей - он признан столицей
153. промышленного Урала. А сейчас, после переезда в Москву бывшего директора Уралмаша Рыжкова в качестве главы правительства и
154. бывшего первого секретаря обкома Ельцина, как главы Москвы, к нему можно отнестись и как к модели собственного будущего, и потому
155. мы знакомились со Свердловском, держа в уме вопрос: "Чего же нам ждать?"
156. Рядом с монументальной центральной площадью под Исторический сквер расчищена территория старого Верхне-Исетского завода, от основания которого в 1721 г. Татищевым, а через 3 года - от основания
157. здесь же острога де Геннином, и ведет свои годы Екатеринбург,
158. остатки завода превращены в открытый музей, а энергия заводской
159. воды - в увеселительный водопад. Сама история гигантского города, как и всей уральской страны, превращается в вид благонамеренного
160. увеселения. Но, может, это и хорошо...
161. 1721г. - Верхне-Исетский завод, 1724г. - острог, 1781г. - уезд, 1924г. - Свердловск - но история и уральской земли, и даже этого города - много богаче и человечней этой схемы. И узнать ее нам помогут рассказы уроженца Екатеринбурга Решетникова о раскольниках
162. на озере Шарташ, где мы ночевали после приезда из Верхотурья.
163. Решетников, очерк "Горнозаводские люди (рассказ полесовщика)""В 4 верстах от города есть Шарташское горное селение - по берегу озера на две версты. С самого начала, давным-давно, был тут раскольничий
164. скит, и люда тут было много всякого. Потом сюда переселили с заводом непременных работников и свободных сельских обывателей за разные разности и за раскол. Вот люди-то эти и стали тут жить и плодиться. Из них немногие работали на казну, а большая часть жили свободно: иные платили повинности деньгами, а иные и так
165. пробивались... В озере было пропасть рыбы, ее ловили и продавали в городе, продавали и разные поделки; кадушки да ведра и прочее. Кроме этого, все эти жители были злой народ, страшные разбойники, поймают какого-нибудь барина или купца, зарежут... и бросят с камнем в воду. И поминай, как звали... А с гостями богатыми и полицейскими
166. еще как делали: накормят, напоят, что мое почтение, и спать уложат, а из дома не выпустят: задавят, в бочку да посолят... а потом продавать на мясо... Ночью, пожалуй, не ходи по заводу - ухлопают. Все, человек с тысячу, они раскольники, и теперь и городские купцы к ним ездят молиться в дома... Только между нашими городскими
167. жителями есть много таких, которые не едят шарташскую рыбу, называют ее поганой, потому, что-де, по их мнению, там, в озере, и теперь на дне тела тлеют... А хорошие, да небрезгливые люди едят и шарташскую, еще и сами теперь рыбачат, прежде в славе было село, а теперь и озеро... Летом на озере весело, потому что в праздник или в воскресенье тут бывают чиновники, купцы и прочие, и барыни разные, перебивают нарасхват лодки, пьют на берегу чай и делают разные разности.
169. Любо посмотреть - народ копошится, суетится, кто рыбой торгует, кто жаркое из карасей ест, кто уху варит - слюнки только текут... Собаки
170. лают, кошки бегают... А на озере видимо-невидимо лодок, песни
171. непременно задирают где-нибудь - и как разносится по воздуху! Хороша... А все ж таки все шарташцы больно мстительны и за своего брата так стоят, что на дне моря сыщут врага..."
172. Лиля: Другой примечательностью шарташского лесопарка стоят настоящие каменные останцы - причудливые скалы - "каменные палатки", по которым Алеша с удовольствием лазает и прыгает, а у нас есть повод вспомнить другие страницы Решетникова про завод-город, названный Осиновским.
173. Роман "Горнорабочие" Его история много драматичней официальной версии, где уральскими основателями являются не какие-то Татищевы или де-Геннины, а раскольники. Правда, сам Раскольников оставался православным и основателя Осиновского селения,
174. Степана Мохова он величает атаманом разбойников, грабивших, мол, строгановских людей, а потом удалившегося к скалам горного озера. Образовалась независимая раскольничья община, постепенно перешедшая к обработке земли, расчистке леса, продаже рыбы и, наконец, к добыче медной руды - превращаясь в свободных горных людей, нет, в горных хозяев.
175. А порядки были заведены следующие - каждому новоприбывшему члену их секты помогать с общего совета: поселянам строить дом, неженатому дать жену, больному помогать общим советом, увечному помогать общими силами... Жили дружно , а по смерти Мохова, с общего согласия, управлял ими старик Крюков. Но жила эта свободная религиозная община на такой американский манер недолго - ведь была она не за морем, а в центре
176. Российской империи... И вот случилось несчастье. Ездили в город шестеро продавать медные вещи. На рынке их схватили и представили к воеводе. Тот долго выспрашивал, откуда они приобретают вещи - осиновцы молчат. Стал их пытать. Пять человек умерло, шестой решился показать гору. Нарядили военных людей и, заковавши в
177. колодки несчастного привели в селение. Но раскольники дали им отпор. Тогда воевода, разобидевшись, сам пошел на них войной, слободу спалил, нескольких человек убил, остальных взял в плен. Правда, человек 50 с Моховым-внуком убежали. А в то время по цареву указу боярин
178.Основание завода Граблев стал устраивать медный и железный завод, но работа шла туго, пока он не образумился и рудознатцев из убежавших осиновцев не привлек... А когда иностранцы приехали,
179. по-новому и фабрику стали делать - тогда-то он и всех осиновцев закрепостил, но, правда, все равно, старослободчан Граблев мастерами и приказчиками назначил, потому что только они говорили с толком и прямо, не пьянствовали и работы исполняли хорошо..." И потому простые рабочие из православных раскольников не любили.
180. Да и вправду, прежние святоши уже отставали от своих прежних обычаев и важничали, строили каменные дома и на своих смотрели свысока...
181. История Да, очень трудно разбираться в уральской истории и с обликом основателей уральских городов, разбойники они или святоши, религиозные фанаты или просвещенные чиновники.
182. Краеведческий музей, устроенный в Вознесенском кафедрале, в свою очередь построенном на месте усадьбы заводского основателя Татищева
183. был на ремонте, да он и не мог ничем нам помочь, раз всей жизни и знания русской истории не хватает для понимания корней нашего особого в мире положения, как писал об этом Чаадаев:
184. "Говоря о России, постоянно воображают, будто говорят о таком же государстве, как и другие; на самом деле это совсем не так.
185. Россия - целый особый мир, покорный воле, произволу, фантазии одного человека, именуется ли он Петром или Иваном,- не в том дело: во всех случаях одинаково - это олицетворение произвола. В противоположность всем законам человеческого общежития, Россия шествует только в направлении собственного порабощения и порабощения всех соседних народов. И поэтому было бы полезно не только в интересах всех соседних народов, а и в ее собственных интересах - заставить ее перейти на новые пути"
186. Близость к рудникам постепенно сделала Екатеринбург средоточием горной администрации - ведь, начиная с петровского времени и до нашего - основу промышленного Урала составляли не частники,
187. а государственные, казенные, царевы предприятия, и управляли ими - инженеры - русские и иностранные... От тех времен в городе осталось несколько улиц нарядных домов. ...Для нас, инженеров по
188. званию и образованию, было очень интересно узнать у Решетникова, кем были те инженеры. Вот рассказ его полесовщика:
189. "Мы были люди казенные, подначальные, самые такие маленькие, потому, значит, нашим братом всякий чин понукал... как ты родился от мастерового или рабочего, так рабочим и умрешь... Крестьянин или какой мужик бородатый все же нас лучше: заплатил подать, повинности - и шабаш, ступай на все четыре стороны, а наш брат - шалишь! Твердо оно-то, да приперто!
190. У нас, на матушке России, много разных заводов, да промыслов... В заводах были заведены конторы и полиции, а над всем этим был управитель - горный инженер, а над ними еще главная контора округа, и начальником ее тоже - горный инженер,
191. полковник-берггауптман. А над округами всеми - правление в Екатеринбурге, и город был назван горным, потому что в нем живет главный начальник. Горнозаводские же люди были вот такие чины: горные инженеры
192. и другие чиновники, урядники, чертежники; мастера, кондукторы, писари,... рабочие в батальонах, лесная стража. Все они слушались своих командиров, знали свои места, исполняли свои обязанности, не могли отлучиться из своего места без воли начальства и не могли выйти в другое состояние, если родились в горном звании. Всем им служба была 35 лет" - потомки горнозаводских крепостных
193. Такова была эта система вековой каторги - и создавали ее, и лелеяли горные инженеры. Но как же выживали при этом люди? Люди, рожденные к счастью и свободе?
194. ...Оказывается, горным ведомством в Екатеринбурге была разработана в дополнение к закрепощению простая, но очень действенная система: стимулирование именно семейного состояния людей, чтобы множилось рабочее поголовье.
195. Люди были наделены покосами и домами. Сверх небольшого жалования все рабочие получали провиант и дрова. Холостые - по 2 пуда в месяц, женатые - в 2 раза больше, на сына полагался еще пуд, на дочь до 18 лет - полпуда или где как назначено...
196. "каждый мастеровой и урочно-рабочий был женат с 17-ти лет, потому что без жены нельзя жить: она и накормит мужа, и хлеба на дорогу напечет, и провианта больше дают, и детей она родит, кои тоже провиант получают и помогают отцам. Значит, хорошо и веселее, и без бабы жить
197. нельзя. У жен наших были свои работы: они управляли домами, смотрели за детьми, садили летом в огородах разные овощи, коров и овец держали, нитки пряли, работали на свое семейство. 3начит, простые были, такие, как и мы, грешные мужья. Мы были командирами над ними и всем своим имуществом, они орудовали над детьми и скотом..." Ничего бы все, да то скверно, много у нас начальников
198. было, много от них непорядков делалось, больно уж важничали и худо обращались с нами,.. за все драли... Бывало, наш брат никакой вины не знает, и работает весь год в казну, нет ему спуска, а стал говорить - хуже: отдерут и провианта лишат... Досадно нам больно, что всякий чин понукает.
199. Зато со своим братом, рабочим или мастеровым, мы жили дружно, душа в душу, любили выпить компанией и все ругали своих командиров. Тогда никто не попадай нам под руку - поколотим, как шельму, и если набедокурим, ни за что не выдадим друг друга. И жены наши между собой жили дружно, а если ссорились, то скоро мирились.
200. Все мы не любили тех, кто из нашего брата важничал. С таким мы даже не говорили..."
201. В самом семейном быту уральских рабочих мы видим не крестьянскую уважительность, а знакомую грубость и разделенность.
202. Семья у нас большая. День так начинался. Встанем мы и подходим к матери, "Ись! ись!..." Как заголосит человек пять "ись", она и деться не знает куда. Одного колонет, другого оттеребит, третьего ухватом прогонит, а ее передразнивают: язык выставляют да хохочут, кто плачет, кто друг друга колотит да за волосы теребит. А скажет
203. она кому-нибудь: поди-ткось, принеси то-то... никто нейдет... Подоит она корову, принесет нам кринку молока да каравай хлеба, две ложки деревянные, мы и начнем драку: кто хлеб отнимает, кто ложку, кто кринку к себе волокет... Крик, и смех, и плач... просто содом и гоморра.
204. ...Летом мы весь день терлись на улице... Прохожим, особо таким ребятам, которые в сюртуках, от нас не было спуску: "Пырни его! Камнем его!" - и кидали камнями, а сами убегали. А девкам - наплюем в ведра с водой или прольем! Она дерется, а нам - смешно.
205. Любили мы также в огороде воровать, да топтать то, что насажено. Для чего мы гряды топтали, никто из нас не понимал, а делалось как-то спроста, ни с того, ни с сего, а нам после этого смешно было...
206. А отчего мы такими баловниками были, так потому, смекаю, что отцы наши редко бывали, а если и бывали, то били за то, если мы их не слушались.
207. Матери нам нипочем были: они только с утра до вечера ругались, и если и били больно, то нам только обидно было: мы видели, как отцы наши их били да веревками драли, и мы в это время смеялись и говорили друг дружке шепотом: "Ай да тятька! ну-ко, ишшо прибавь!"
208. Любо нам почему-то было, когда отцы матерей били, и мы не боялись матерей, а часто, когда они колотили нас, мы притворялись, что плакали, и грозили: "Погоди, тятьке скажу!" Нация рабов!
209. Думаю, что рассказы Решетникова как-то поворачивают наши инженерные мозги, просветляют догадкой, кто ж такие были уральские рабочие, и почему они убивали инженеров и с восторгом поддерживали
210. Пугачева. А в 1918 году расстреляли последнего царя-батюшку - через полвека после освобождения от крепостничества.
211. 4 года назад дом Ипатьева - дом особого назначения, где содержалась царская семья и который полвека был окружен ненавистью
212. и почитанием,- снесли. И от этого весь старый Екатеринбург, ставший Свердловском, превратился в единый Храм на крови.
213. По приговору Белобородова, Голощекина, Дидковского и Толмачева, командой Яков Михайловича Юровского, винтовками уральских рабочих - царь, царица, их дети, доктор, горничная, камеристка убиты...
214. За что? Почему? И почему за ними встали миллионы жертв вспыхнувшей с еще большей силой гражданской войны и лагерей?
215.М. Волошин:
Раздутая войною до отказа, /Россия расседается, и год
Солдатчина гуляет на просторе.../И где-то на Урале, средь лесов
Латышские солдаты и мадьяры /Расстреливают царскую семью
В сумятице поспешных отступлений:
216. Царевич на руках царя, /Oдна из женщин мечется,
Подушкой прикрываясь /Царица выпрямилась у стены...
Потом их жгут и зарывают пепел. /Все кончено.
Петровский замкнут круг.
217. Лиля: Рассказывая про Урал картинами Решетникова и прямыми следствиями из них, мы не забываем про нынешний технократический Свердловск, из которого выросли наши "нынешние вожди".
218. Он, конечно, убежден, что далеко ушел от расстрелов и казенного крепостничества. Он-то, со своими гигантами-заводами, уверен в своей современности и человечности. Но вот только мы сомневаемся... Неужели именно с Урала к нам придут давно желанные перемены?
219. И как они будут осуществляться? Неужели по уральским образцам, где от века лишь завод да лагерь? Ну, а может, мы мало про уральцев знаем и понимаем? Неужто только по Решетникову и Ленин-Свердлову они жили? Ведь были у них
220. Мамин-Сибиряк и светлый Бажов?.. Тот самый писатель, который учился в Перми, жил в Свердловске, творил в Полевском и Сысерти
221. и открыл миру горнорабочую уральскую сказку...
222. Нижний ТагилНижний Тагил мы видели только в окно электрички, да в получасовой
223. остановке успели пройти несколько кварталов пост-сталинского времени... На наши вопросы местные пожимали плечами... Церкви? - Да, есть одна, около центра... Музей? - Да, есть
224. там где-то... Гора Благодать из железа и меди? - Ну, ее срыли совсем, лишь название одно...
225. А ведь много можно рассказать про демидовскую вотчину. Вспомним лишь один необычный для нас эпизод: два года необъявленной гражданской войны в XVIII веке между военным отрядом тобольского
226. митрополита Сильвестра и военными командами горных управлений. Войско православного митрополита арестовывало раскольников, а Берг-коллегии их освобождали при поддержке всего заводского населения. Одни ссылались на интересы православия, другие - на финансовые
227. интересы империи. Совсем, как религиозные войны в Европе, со штурмами и потасовками. Только, в отличие от войн во Франции времен Ришелье, тагильская война кончилась не победой, а поражением тобольского кардинала. Ему пришлось убрать с Урала свои войска. Раскол и человеческое дело yжe тогда одерживали над
228. мертвящим единомыслием одну из своих неприметных, но важных побед... А вдруг и наши вожди из раскольничьих семей?
229. Говорят, что именно в Нижнем Тагиле в годы войны развернулось производство лучшего советского танка Т-34. Эти танки превосходили главную военную силу Гитлера, танковые армии и привели к победе над фашизмом. Фашизмом, который еще до атомной бомбы нес угрозу существованию всего мира.
230. А сломал фашизм Нижний Тагил... Нет, не этот, по-российски желто-парадный, а военных времен - из худых хибар эвакуированных женщин
231. и детей, и еще худших бараков еще более худющих заключенных.
232. Руки сталинских заключенных лили сталь и катали броню и спасли мир - вот в чем главная человеческая гордость Нижнего Тагила, да и всего Урала... Вот каким наследством обладают нынешние уральцы, потомки и преемники тех женщин и тех заключенных.
233. Но дошло ли их развитие до того, чтобы сломать хребет и собственному генералиссимусу - нет, не мертвому полководцу, конечно, а все еще живому сталинизму в наших душах?
234. Путь в электричках вдоль восточной оконечности Уральского хребта и начинающейся Сибирской равнины с другой стороны нам показался каким-то мегаполисом - сплошными зонами, заводами, промышленными поселками. Советским вариантом калифорнийского военно-промышленного
235. комплекса... Так неужели именно отсюда выросли идеи мира и нешуточная уступчивость в деле разоружения? Неужели из этого всегдашнего
236. арсенала империи и вырастет всеобщий мир и вечно живой космос?
237. Гора Азов над городом Полевским
238. Алеша: Нам не удалось в Свердловске сесть на автобус к бажовскому музею в Сысерти и поэтому мы поехали сразу в Полевской, где он вырос... Приехали ночью, и палатку поставили в конце одной улицы
239. у озера, бывшего заводского пруда. Ночью мы продрогли от озерного холода, встали рано от мычащей коровы и идущих на работу людей.
240. Умылись и пошли искать столовую. Но она оказалась закрытой на санитарный день. Тогда мы пожевали хлеба с конфетами и пошли
241. искать музей. Но и музей оказался закрытым, уже очень давно. Тут мама с папой загрустили, что ничего не смогут узнать про Бажова и уральских каменных мастеров - героев его сказок.
242. Решились ехать по "мраморной" дороге на Зюзельский рудник, в котором раньше жили Степан и Настена, мастер Данила с Катей, а теперь живут их потомки, добывая медную руду, а, может, и малахит... Но ничего не увидели. Остановившись на окраине поселка для костра, мы пообедали наконец-то. И пешком отправились в свой горный
243. поход. Шли недолго, всего 3 км. И поднимались невысоко - за час добрались до Азов-горы. Там вдоволь полазали по вершинным скалам.
244. Здесь раньше и жила Хозяйка Медной горы, а местные язычники приносили жертвы бронзовым идолам, а
245. на соседней Думной горе Пугачев думал свою думу.
246. Лиля: Да, мы были удручены закрытостью полевского музея - ведь рушилась последняя надежда, что сам Урал, бажовские его места откроют нам самоцветы уральских характеров, человеческих качеств - ярко, по-музейному радостно и зрелищно. Оставалось
247. только уповать на свое воображение. Из автобуса Витя снимает бюст Бажова у школы - ведь он провел в этом заводском поселке, в семье горного мастера, детство, учился на священника в Перми, стал народным учителем, а в революцию - журналистом и писателем... Рабочий сын, семинарист, учитель, коммунист, а в итоге первый уральский сказочник и восстановитель горнозаводского мифа, язычества, первоосновы души людей, живущих слитно с уральским камнем и всей природой.
248. Мы были обескуражены, что ни в названиях, ни в плакатах на улице не заметили памяти бажовских героев - а ведь со своих земляков Бажов писал их. Жизнь в серых домах больше подстать персонажам Решетникова, чем мастерам бажовских сказов. Но творчество Бажова нас убеждает в ином: свет в душах неуничтожим...
249. Дорога на Зюзелки шла мимо Гумешек - медных копей, разрабатываемых людьми с первобытных еще времен - вплоть до нынешних. Но мы в них ничего не заметили, кроме обычных уральских холмов. Наверное, вся их красота была внутри... Из местных нам никто про
250. Гумешки и рассказывать не хотел - что и говорить об обычной работе на руднике? Зато вот про Азов-гору и про то, как к ней добраться - рассказывали очень охотно - видно, красивое место- душе раздольно там.
251. И светло улыбались (по-бажовски) и жалели, что вот времени сейчас нет, на смену скоро, да и дома дел невпроворот, а то
252. обязательно проводили бы...
253. П.П.Бажов "Живинка в деле": "По нашим местам ремесло, известно, разное. Кто руду добывает, кто ее до дела доводит. Золото моют, платинешку выковыривают, бутовой, да горновой камень ломают, цветной выволакивают. Кто опять - веселые галечки выискивают да
254. в огранку пускает. Лесу валить да плавить приходится немалое число. Уголь тоже для заводского дела жгут, зверем промышляют, рыбой занимаются. Случалось и так, что в одной избе у печки ножи да вилки в узор разделывают, у окошка камень точат да шлифуют, а под полатями
254а. рогожи ткут. От хлебушка да скотинки тоже не отворачивались. Где гора дозволяла, там непременно либо покос, либо пашня. Одним словом, пестренькое дело, и ко всякому сноровка требуется, да еще и своя живинка полагается"...
255. Витя: Выход на Азов-гору был концом нашего путешествия по Среднему Уралу, начатого экскурсией в подземелья Кунгурской пещеры. Теперь мы добрались до предвершинной поляны идолопоклонников,
256. до видимых дневному свету каменных разломов. Лилина анарака мелькает искоркой в угодьях самой Хозяйки Медной горыПо-разному ее еще звали - то Азов-Девкой, управляющей погодой, то Горным Духом или Маткой всех каменных жил, то каменной девкой
257. Малахитницей, то Золотой бабой, но только Бажову удалось найти ей самое точное имя. Имя уральской природы, справедливой, суровой, но берущей в полон творческого человека.
258. Бажов: "Вот она какая, Медной горы хозяйка! Худому с ней встретиться - горе, но и доброму - радости мало"... А о причине упадка рудника Гумешки в прошлом веке, когда из малахита цельные столбы вырезали для Исакиевского собора в Питербурге, люди так говорили: "Это Хозяйка огневалась за столбы-то, слышь-ко, что их в церкву поставили. А ей это вовсе ни к чему".
259. Невысока и неприметна с виду Азов-гора. Но отсюда хорошо смотреть на уральские всхолмия, и вспоминать об увиденном крае:
260. церкви и лагеря в городских центрах,
261. сплав по заводской Чусовой, Ермаков и бурлаков,
262. раскольников и семинаристов, следы Демидовых и Татищевых,
Главный арсенал империи и палача ее последнего царя, поработителя русских людей и погубителя их смертных врагов.
В каменном сердце мира России
263. Сколько много на Урале было ужасного и хорошего, а вот его окончательная истина, наверное, может вскрыться только в каменном уральском древнем сердце, на Азов-горе языческого святилища.
264. И как жаль, что она нам не доступна!
