1. Люди едут и едут в Таллин и, наверное, не меньше, чем в Суздаль. Разные люди.
2. Для одних поездка - способ развеяться, встряхнуться, для других повод небрежно ответить знакомым на вопрос - где был на праздники? - в Таллине, для третьих - впитать ресторанную экзотику, для четвертых - встретиться с городом-заповедником, для пятых - вслушаться в чужую историю, чтоб понять историю своей страны. Как говорится - "Кто любит попа, кто попадью, а кто попову дочку".
2а. Ну и что ж в этом плохого - торговля и транспорт процветают. Туристы разъезжаются удовлетворенные. И нет сил изменить этот порядок, хочется хоть высказать свое несогласие и с теми, кто следует моде на древность, и с теми, кто ездит развеяться, и с теми, кто ездит за питейной экзотикой.
2б. Я б не стала навязывать им своего взгляда на древности, если б не чувствовала отвращения к потребительскому к ним отношению, если б не болела за их сохранность, если б не ощутила на себе их влияние на формирование гражданственности и не видела, как этого чувства еще мало в других, а главное, как мало желания его в себе пробудить.
3. Бродя по Подмосковью, мы не раз встречали церквушки - сохраненные и разрушенные, маленькие и большие. Но воспринимались они, в основном, как вертикаль, как ориентир.
4. Не знаю, можно ли назвать озарением то чувство, которое я испытала в Борисоглебском монастыре, увидев его звонницу. Правда, и почитала немного перед этим о церквях, и присматриваться к ним стала.
5. Но та звонница, как крестная мать. Впервые дрогнуло и затеплилось сердце при виде каменного строения, и огромный мир новых ощущений, как одна из граней счастья, ослепил глаза.
6. А все дело было в том, что я, как показалось, уловила замысел мастера, и тоненькая ниточка понимания протянулась между нами. Он выразил в этой звоннице свои критерии красоты.
7. И я их приняла, они мне созвучны. Не потому ли, что он русский, мой соотечественник. Не о моих ли современниках думал он, ставя звонницу, и основательно, на века, и наделив ее женственностью?
8. Я уезжала из монастыря Бориса и Глеба счастливейшим человеком. Ведь открытие нового мира совершается не каждый день. И покатилось все, как снежный ком. Соприкосновенье с древностью стало потребностью. Мне хотелось видеть, читать, запоминать, понимать, обобщать. А границы познаваемого мира отодвигались все дальше.
9. Мне стало мало просто любоваться силуэтом, пропорциями, деталями отделки, меня стали интересовать мои предки, как люди. Я хочу на их примере, на богатой истории моего народа разобраться в извечном вопросе, "что такое хорошо, что такое плохо". Мне нужно подтверждение правильности собственной линии жизни. Могут спросить, почему не ищешь нужное тебе подтверждение в современной жизни. Жизнь современников меня очень волнует, и примеров для подражанья немало. Но правы ли они, мои современники, правильные ли пути чертят для моей страны? Не принесут ли их действия вред да горе? Без анализа истории на эти вопросы не ответить. Вполне достаточно книг по истории, возражают мне.
10.Кому как, а мне нужно видеть своими глазами. Мне нужно найти красоту здания, оценить ее, дать местечко в своем сердце, сделать его чуть-чуть родным, и тогда мне становятся небезразличными и люди, что его строили, и те, что его сберегли, время, в которое они жили, беды, выпавшие на их долю. А потому так легко находит отзвук во мне все, что потом читается об увиденном здании, городе, о далеких предках, что они, эти новые здания, нанизываются на зрительные впечатления, как на стерженек. У меня теперь много-много приятных мест - знакомых по стране. Таким близким местом стал и Таллин.
11. Таллин нас интересовал как город западный. Хотелось знать - даром или нет слово "Таллин" в переводе "датский город". Остро хотелось видеть, чем их "западная" культура отлична от нашей.
12. Немного волнуясь, мы подошли к воротам Нижнего города. Волненье это - отголосок волненья первооткрывателей. В этот момент и мы впервые открывали (для себя, правда) новый город. Откроется ли, сможем ли ощутить его своеобразие, его прелести? Уважительно обращаемся к городской стене с приветствием.
13. Входим. Медленно бредем по улицам, готовые обрадоваться любой, даже самой маленькой, своеобразной детали.
14. Ближайшая цель - притягательное острие церкви Олевисте.
15. С первых же шагов нас встречает средневековье в виде этих высоченных островерхих крыш на 3-4 этажа.
16. А изумрудный шпиль церкви Олевисте лучше смотреть издали. Так становится понятным его назначение - главная вертикаль города.
17. А вблизи впечатление - ненужной, гнетущей громадности. Может, постройка этой колокольни также связана с драмами ее строителей, как тот шпиль, помните?
18. Во всяком случае, не вспомнить о людях, сотворивших почти невозможное, нельзя.
19. Кто город вытесал из скал, висящих
Над берегом в лесных зеленых чащах?
И в крепость грозный Тоомпеа утес
Кто превратил? Каменотес.
Рукой согрел он каждую морщинку
В камнях, трудясь и в зной, и в стужу
Он отдал городу всю душу.
Здесь он рожден, здесь встретил он кончину.
20. Пускай пройдут столетья, пусть волнами
Грохочет море Балтики, но тот
Кто создал город, жив и вечно с нами
Он каменную нам оставил песню эту...
21. Таллинцы не могут пожаловаться на однообразие своей истории. Едва народившись, эстонский город Kalevanlinna (город Калева) был захвачен датчанами в 1219 году. А потом время от времени им владели то немцы, то датчане, то шведы, владели,
22. укрепляя и расширяя. Но рассвет Таллина начался со времени вступления его в Ганзейский союз.
23. В XIII-XIV веках он окончательно оформляется как европейский город.
24. Мы не в состоянии выделить эстонское, немецкое или датское в этих постройках. По-видимому, эстонское лучше видно в национальных обычаях, одежде, искусстве. А такие готические зданья были как бы интернациональны в Европе... и красная черепица,
25. и ступенчатый фронтон.
26. Таллин нисколько не отставал от развитых западных городов и в хозяйственном отношении. Искусные деревообработчики были в городе. Городские власти поощряли цеха ремесленников, и, конечно, купеческие союзы.
27. Это здание Большой гильдии - клуб купцов, а позже и дворян. Членам этого клуба предоставлялась честь воевать не в толпе пехотинцев, а верхом на конях. Радующая глаз торжественная простота здания говорит о хорошем вкусе заказчиков.
28. А напротив - зданье братства черноголовых. Я испытывала невольный ужас перед этим братством, пока не выяснилось, что черную голову имел мавр Маврикий, покровитель торговцев, и его голову вставили себе в герб эти молодые купцы, организовав свое братство холостяков. Фасад здания говорит сам за себя, что он сын времени Возрождения.
29. Все конфликты, что возникали между ремесленниками, торговцами и простыми людьми, и государственные дела разрешались здесь, в здании ратуши.
30. Здание - сама крепость - узкие некогда окна, зубчатый верх стены с бойницами, высокая сторожевая башня.
31. Но прошли лихие времена, и башня украсилась изысканным барочным шпилем, куда со старого, простенького шпиля не забыли пересадить защитника города - старого Тоомаса.
32. Старый Тоомас известен за пределами Эстонии куда больше, чем ее герб. По-видимому, у всякого взрослого человека он ласкает детские струны души.
33. Очень было приятно узнать, что в здании ратуши и сейчас ратуша, только называется она горсовет Почему так приятно видеть, что национальные ценности берегут?
34. Потому, наверно, что за этим чувствуется уважение людей к себе, как нации. А это красиво. И еще потому, что горько видеть, что в моей земле людей разучили гордиться национальными святынями. И прежде, чем они вновь научатся, времени пройдет немало.
35. Эстонский народ принимал элементы чужой культуры, если они не противоречили основам его культуры. Но когда, не считаясь ни с чем, в центре древнего, освященного легендами, Вышгорода властно стал громадный, слепленный из неисчислимого количества деталей собор Александра Невского, то эстонцы хорошо почувствовали, что это не чужая культура соседнего великого народа протянула руку дружбы, а наместник русского тирана бесцеремонно оскорбил их святыню.
36. И, как противопоставление этому варвару, небольшая скульптура Линды, супруги богатыря Калева, сидящая в окружении мощных лип, воздающих ей почести. Кого же еще чтить эстонцам, как не Линду? Ведь
Все камни сложила рукою своей, /Труд матери не был печален,
И Вышгород вырос из этих камней /Твое основание Таллин.
37. Я не сразу поняла, почему Линда - обыкновенная, небольшая женщина, ведь сложить такой холм по плечу лишь богатырше. Но потом поняла, что Линда у Вейценберга - это олицетворение скорби, большой скорби, вместившей и свою беду - смерть любимого супруга, и беды многих ее соотечественников. Русификация Эстонии ведь тоже беда немалая.
38. Ведь это в Екатерининское время на территории замка Тоомаса построили губернское управление, снеся мешающие здания. По счастью, этим ограничились.
39-40. И еще остались в Вышгороде уютные уголки.
41. Домский собор - хранилище веры таллинцев - главный собор, огромный мавзолей над могилами самых почитаемых граждан города.
42. Мы были удивлены, увидев внутри собора белые стены, на которых лишь вычурные фамильные гербы
43. похороненных. Подходящее место для воспитания национальной гордости.
44. Башня Длинный Герман - на удивление высокая башня. Но это не излишество. С нее далеко было видно, что придавало таллинцам уверенность, что враги не застанут их врасплох.
45. Вообще-то город был хорошо защищен и крепостной
46. стеной со множеством башен, и рвом перед ней.
47. А битв прошумело у его стен немало - и с немцами, и с датчанами, и со шведами, и с русскими. Русским он очень был нужен для выхода к морю. Но на их пути стояла эстонская Нарва.
48. Пограничная крепость и крупный торговый город Нарва возникла еще в 1224 году на правом берегу реки Нарвы, потом, когда ее сожгли нарвогородцы, перебралась на левый берег.
49. Старая Нарва исчезла почти полностью во время последней войны. Сейчас развалины убрали, и осталось
50. только одно здание ратуши.
51. Сиротливо глядит этот дом на новые кварталы. Она, действительно, только памятник о том, что было когда-то в Нарве, обозначение географического центра старого города.
52. Главным звеном в обороне берега Нарвы служил замок Германа с мощной центральной водяной и высокой сторожевой башнями.
53. Но очень скоро после постройки сторожевая башня оказалась ненужной. Враг появился рядом.
54. Объединив русские земли, Иван III стал крепить границы своих земель и готовить силы к наступлению на запад. И вот, по его повелению, напротив замка Германа строится русская крепость Иван-город в 1492 году.
55. Строили ее под вражеским взглядом в небывало короткие сроки. Всего за три месяца псковские мастера воздвигли на крутом холме мощные стены.
56. С 10 боевыми башнями, укрытыми под их защитой храмами и теремами.
57. Из этих бойниц прекрасно просматривался весь город вокруг старой ратуши и простреливался замок Германа.
58. Здесь можно было готовиться и копить силы для штурма Нарвы. И не столько Нарвы, сколько всей Ливонии и богатого города Таллина. Но осуществлять эти планы пришлось только следующему Ивану - Грозному.
59. В 1558 году Иван-город принял первые русские войска. Напрасно собирался ливонский сейм и срочно гнал послов русскому царю с согласием на его первые условия, напрасно отказывался от самостоятельности внешней политики и униженно гарантировал полную свободу русской торговле.
60. Царь, сославшись на то, что, мол, из Нарвы стреляли по русским и чинили тем обиды его людям, повелел взять город.
61. Повеление было исполнено. В русскую казну прибавилось теперь ежемесячно 70000 руб. от Нарвы. По взятии этого ключа от Прибалтики царь потребовал рабской покорности от всей Ливонии. Не добившись того миром, попробовал силу.
62. "Много городов сдалось, в них селили русских и строили русские церкви, в битвах избивали ливонцев". Но взять Таллин Ивану не удалось, зато он геройски сжег монастырь Бригитты в 7 км от города.
63. Как повествует современный путеводитель: "От трехнефной монастырской церкви, одной из самой большой в Эстонии, остались лишь наружные стены из тесаного плитняка".
64-65.
66. Грабежи и разорение, угон в рабство и продажу татарам несла эта война и немцам, и эстонцам, ибо царь не делал между ними различия - все для него были неверными. И потому часто жители предпочитали взрываться на воздух, чем доставаться живыми русским татарам.
67. Тринадцать недель продолжалась осада Таллина - но мужество осажденных, подвоз морем снарядов и припасов из Швеции, заставили снять осаду. Таллин и Рига были спасены.
68. Датский по названию, немецкий по духу, Таллин теперь стал шведским по власти - но что с того? Главное, он остался в Европе и не испытал на себе ярости восточного деспота.
69. Теперь вплоть до Петра I шведские короли перестраивали и украшали город, основывали школы и храмы, покровительствовали торговле и наукам.
70. В 1700 году русская армия стала под стенами Нарвы. И хотя во главе ее был единственный европеец той России - сам Петр, вся 40-тысячная армия стояла еще на уровне Ливонской войны.
71. Несколько недель они стреляли из царь-пушек по этим стенам. Толку не было - не умели попадать. Кончился порох - царь уехал за новым. И в это время к осажденной Нарве пришла шведская помощь.
72. Жители Нарвы видели, как при одном виде усталых колонн 8-тысячного шведского войска 40 тысяч русских бросили укрепления, убили своих командиров и в панике бежали.
73. Тогда Нарва торжествовала! Она еще не знала, что ее стенам судьба уготовила стать не только защитой от восточных варваров, но и их преобразовательницей. Поражение под Нарвой стало концом старой русской армии и началом всех петровских реформ, вырвавших Россию из азиатской спячки.
74. Через четыре года реформ на берегах Нарвы снова появились 30 тысяч новых обученных русских гренадеров. Четыре месяца осады - и Нарва пала, возвестив этим русскую участь всей Прибалтики.
75. Стоят на берегу реки две крепости, два смертных врага - Герман и Иван, стоят друг против друга, нацелившись грозными башнями.
76. Какой символ нашей трагичной истории!
77. Мы знаем, что Иван победил, в конце концов, Германа, но победил не сразу, не одной силой, а только переняв германские знания и искусство, только встав на путь европейской цивилизации.
78. В 1710 году вслед за Ригой Петру сдался Таллин. Русские войска впервые вступили на узкие улицы датского города. Они не грабили, не жгли, не убивали, не продавали татарам в рабство. Они даже обеспечивали сохранение прав магистрата и безопасность торговли и ремесел.
79. И хотя впоследствии преемники Петра изменяли его заповедям и сильно угнетали прибалтийские народы, все же ливонцы сохранили свою развитую культуру, став одной из передовых и революционных частей русской империи, одним из внутренних источников ее развития.
80. Русские вошли сюда как ученики, победившие учителя. И сегодня мы приезжаем в Таллин не только окунуться в атмосферу старого датско-немецкого города, не только в историю Европы, но и в свою, русскую историю, историю своих падений и своей учебы, историю позора ивановских побед и чести петровских поражений.
81. В этих войнах русская культура впитала в себя все лучшее от культуры Таллина и всей Европы, и сегодня в этом городе мы узнаем черты и своего учителя, и своего прадеда.
82-85.
