1-2. В свои 34 года мы были в Крыму впервые. Не скажу, что Крым был недоступен для нас раньше. Напротив, он был как большая и желанная сладость, припрятанная "про запас", на потом: когда устанем, постареем или не сможем ездить в горы.
3. А вот мы не смогли из-за суда и наказания поехать в Матчу на Памире, и потому, наскребя 2 недели отгулов, отправились в Крым.
4. Время не позволит увидеть весь Крым, - это мы знали и хотели хотя бы "снять сливки". Мы так спешили, что обогнали свой график.
5. И в два оставшихся дня плыли в Одессу, шатались по Дерибасовской, Пушкинской, Приморскому бульвару.
6. Да, я думаю: было б время и силы, мы заглянули бы и в остальные города Черноморья, которые с древних времен являлись неотъемлемой частью Средиземноморья - колыбели античной, т.е. всечеловеческой культуры.
7. Первое наше утро в Крыму.
8. Солнце вставало над Керченским проливом,
9. над знаменитой косой Чушкой, где нынче формируются составы железнодорожного парома, а в годы войны выбирались на песок окоченевшие и обессилевшие солдаты отступающей Красной армии. С ними был и мой отец, из его рассказов Чушка, Тамань, Старый Крым стали частью моего детства, стали Родиной.
10. И с первой же минуты вглядывания в Крымскую и Таманскую землю я неожиданно вернулся в детство, когда отец еще вел свои не частые, но всегда об одном и том же, рассказы. Я узнавал такую неизвестную и с детства родную землю.
11. 14 рассветов встречали мы на Крымской земле. По-разному начинались незабываемые дни.
12. С дождливого утра над Алуштой.
13. И с ясного дня над Ялтой.
14. На балконе писательского дома отдыха в Коктебеле.
15. На евпаторийской стоянке автотуристов.
16. На пляжном берегу севастопольского залива
17. На палубном полу теплохода Севастополь-Евпатория-Одесса.
18. И с нарождающегося озерного тумана Крымского нагорья.
19. Мы много бегали, уставали и спали крепко, и осенний холод крымских нагорий не мешал нам нисколько.
20. С нами были котелок и спички. И пусть изредка, но мы разводили костер и пили горячий чай, ощущая себя на Крымской земле истинными туристами.
21. Да, мы были туристами и, наверное, неплохими, раз выполнили свой план-маршрут.
22. Начав с Крымского востока, свои последние отпускные дни доживали на крымском западе, в Евпатории, этой греческой Керкиатиде, турецко-татарском Гезливе.
23. Через 13 дней мы долго, сентиментально прощались с морем, с прежде неизвестным, нет, вернее, прежде нами невиданным Крымом, неотведанным Крымом.
24. Утешало лишь то, что, в отличие от других мест Союза, наше посещение Крыма, хоть и первое, но наверняка не последнее. "Вот постареем", а это уже скоро, и будем ездить в Крым, обязательно будем. Пусть даже изредка.
25. "Почему?" Ответов и причин много... И вам надо запастись терпением, чтобы выслушать наш долгий рассказ. И начнем, поэтому, с давнишней и горькой темы татарского Крыма.
26-27. Судьба крымско-татарского народа давно волнует нас своей вопиющей трагичностью. Увидеть своими глазами Крым, как родину татар - было нашим давнишним желанием.
28. Увидеть старые татарские деревни и пастбища, фруктовые сады, посаженные их руками, и дороги в горах, проложенные ими; увидеть узкие улочки с безглазыми домами и минареты над ними, восточную экзотику и памятники самобытной культуры.
29. Еще и еще раз убедиться в праве крымских татар, наших хороших знакомых, на свою землю, на родину и даже на свою - Крымскую татарскую автономную советскую республику. Но так считают далеко не все.
30. Для многих крымские татары - шайка диких разбойников и убийц в далеком прошлом, предатели и пособники фашистов в последней войне, яростные головорезы сегодня. К сожалению, так думает большинство наших сограждан, или не думают вовсе. Но они ничего не знают.
31. На этом месте мы разговорились с пастухом. К сожалению, Витя постеснялся сфотографировать в упор старика, но беседу с ним в лучах заходящего солнца мы запомнили прочно.
32. Он, конечно, русский, но живет здесь с довоенных времен, когда Крым еще был татарской автономной республикой, когда все деревни и села вокруг вместо маразматических названий: Крепкое, Счастливое, Зеленое и т.д., назывались изысканно и гордо: Черкез-Кермен, Чесмен-Каролес, Ожинкой.
33. Да, он прожил здесь всю свою жизнь, и знает татар и татарскую проблему, как никто другой. На наш вопрос о предательстве татар, он ответил удивительно верно: всякие люди были, и не только среди татар, но вот русских и украинцев слишком много, чтобы их можно было выслать. Он-то нам и сказал, как назывались прежде деревни в округе. Отвечая на вопрос, как выглядели они, он рассказал: "Конечно, дома теперь стали другими. Раньше и богатые татары жили в домах из сучьев, промазанных глиной, не то, как сейчас они живут в Средней Азии - богато и культурно. Ведь они "страшные" труженики!
34. А вот как в рассказе пастуха обрисована современная ситуация. Когда был издан Указ 1967 года об их реабилитации, то им разрешили переселяться в Крым. Но тут узбеки за голову схватились - кто ж у них будет всю работу делать. Вот узбекский секретарь Рашидов и полетел в Киев к Шелесту - помоги, мол. Тот и помог: запретил прописку татар в Крыму. Только несколько семей переселилось, да и то в степной Крым.
35. Здесь, в горах, им селиться запрещено. Вот какие легенды ходят в Крыму. А может, это и не легенды? Мне, правда, представляется, что основная причина запрета на свободное возвращение несправедливо репрессированного народа не экономические затруднения узбеков, а великодержавный шовинизм и страх наших родичей - украинцев и русских.
36. Вот дома переселенцев в бывшем татарском селе. Их лепят до сих пор, строят задешево, как подарок от властей - только живи. А над домами на скалах, бог знает когда, выписан бодрящий лозунг "Убитый враг - к победе шаг"."Крым - русский и украинский" - заявляет эта надпись. И мне вспоминаются другие слова: "Этим людям в нашем доме нет места". Простите, что пользуюсь словами Голды Меир, сказанными об изгнанных палестинцах. Для меня ситуации сходны.
37. Вот в этом-то и следует разобраться, тем более, что мы и сами в свое время отдали дань эмоциональным сетованиям на татарское иго и Крым, как основную причину российской отсталости. И чтобы найти ответы, мы, как всегда, обращаемся к истории, к памятникам татарских столиц в Крыму.
38. "Старый Крым" вначале не входил в наш маршрут - моря и древних крепостей в нем нет.
39. Только домик вдовы Александра Грина.
40. Однако, узнав, что в этой самой первой столице крымских татар еще сохранились каменные останки, мы, конечно, не смогли не сделать крюк ради Эски-Крыма.
41. "Салхат" - так звали древние татары свою столицу. По преданию, здесь Батый-хан построил роскошный дворец и до 16 века в нем пребывал наместник золотоордынского хана.
42. Сегодня Старый Крым - районный городок. И надо очень много воображения, чтобы разглядеть в нем былую столицу.
43-44. Единственное относительно целое здание - мечеть Узбека начала 15 века.
45-46. К ней прилегают развалины медресе - духовного училища.
47. Нарядный узорчатый портал мечети, украшенный каменными сталактитами и арабскими надписями - благодарности аллаху от строителей и повелителей,
48. все говорит о культуре времен позднего омусульманивания Золотой Орды
49. и ничего - о самих монголах - последователях особой, черной веры.
50. Да и что могло остаться от кочевников и воинов? Только сам факт столицы в этих руинах, да разве что кони! В них-то сохранилась хоть капля крови выносливых монгольских скакунов?
51. Ведь при выселении татар этих прямых потомков монголов Батыя, их лошадей оставили в Крыму.
52. Кони - не люди, культуру не создают и не хранят, и рассказать ничего не могут. Разве только напомнить? И как бы оживить собой развалины.
53. Их много в Старом Крыму: Караван-сарай, монетный двор, мечети и др.
54. Они разбросаны по всему городу - по огородам и садам. И добраться до них, чтобы осмотреть, порой нелегко. Да и не к чему.
55. Ведь это некрасивые развалины - остатки простых стен, грубой каменной кладки. Разве только характер кладки выделяет черты монгольского Эски-Крыма: варвары, вдруг ставшие хозяевами полумира, строили много, на скорую руку, не очень красиво и, конечно же, непрочно.
56. Прошли недолгие века, и стены разрушились. А вот римские или армянские постройки стоят тысячелетиями.
57. И еще одно. В книжке 20-х годов мы прочли: "с высоты холма Комаль-ата, на котором, по преданию, погребен хан Мамай, виден современный Старый Крым - убогий заштатный город. После присоединения Крыма к России, он подвергся екатерининскому эксперименту - его переименовали в Левкополь, повелели стать центром шелководства, но из этого ничего, конечно, не получилось,
58. кроме обезображивания города, потерявшего свой восточный колорит. Для постройки нового города по казенному образцу, были использованы камни из старых зданий, варварски разрушенных. Новый Старый Крым в буквальном смысле слова возник на "костях" прежней столицы.
59. Сохранившиеся памятники находятся в состоянии "мерзости запустения". Эти разрушительные работы продолжаются и по сие время: плиты, надгробья XIII-XIV веков закладывают в тротуары, крыльца, хлевы - все варварски уничтожается".
60. Распространить это утверждение 20-х годов на сегодняшний день было бы неправильно. Уже нечего уничтожать, а некоторые оставшиеся руины взяты на учет. В городе нет ни музея, ни путеводителей.
61. Нет старой татарской столицы и памяти о ней нет. Нынешним крымским переселенцам она ни к чему. Но нам-то надо разобраться! Потомки воинов Батыя - кем они стали после разрыва со своей родиной Монголией и с самой Золотой Ордой?
62. Об этом можно спросить у гидов в Бахчисарае. В середине 15 века правителем Крыма стал хан Селим Хаджи-Гирей - победивший хана Золотой Орды в борьбе за независимость Крыма.
63. Неустанно ограждал он завоеванную независимость от Польши, России, особенно Турции. Но безуспешно. Столицей он сделал свою летнюю резиденцию - Бакче-Capaй.
64-67.
68. А о чем же говорят экскурсоводы?
69. "Перед вами портал великолепной каменной резьбы и красок. Изготовил его итальянец Алоиз Новый, задержанный здесь по ханскому произволу, при возвращении из Москвы после постройки Архангельского Собора.
70. Знаменитый фонтан слез, упомянутый Пушкиным. Изготавливал его опять же не местный, а приезжий мастер по приказу жестокого хана Крым-Гирея, после смерти его любимой наложницы.
71. А вот золотой портал с вязью арабской мудрости, но и его изготавливали какие-то иностранцы".
72. Дворец набит произведениями искусства и предметами роскоши, но экскурсоводы все раскладывают по полочкам иностранных заимствований, почти ничего не оставляя в них ни крымского, ни татарского.
73. На экскурсоводов смотришь с восхищением, как на фокусников. До чего же прост этот шулерский прием! С его помощью искусство любого народа можно до донышка разложить на иностранные влияния. Не исключая и Москвы белокаменной.
74. По нашему мнению, оригинальность любого искусства и культура любого периода и заключается в том, чтобы из известных миру приемов создать экскурсоводу недоступный и самобытный сплав целого.
75. И все же, пусть не было крымской школы строительства, обработки камня, резьбы по дереву и пр. Но есть сам ханский дворец. Дворец, известный всему миру. Дворец, разрушить который не решаются даже ненавистники крымско-татарского народа.
76. Диван-зал. Здесь заседало ханское правительство, бывали послы с подарками и откупались от набегов. Сами набеги были основным источником жизненных средств для хана. Действовал порочный круг: хан не мог собирать налоги со своих подданных - этому препятствовали прочные традиции родовой татарской демократии, а быть бедным, уменьшить блеск и роскошь двора, значило потерять уважение и быть свергнутым. Единственный выход - удачно воевать. Смешно сказать: хан не мог даже заставить своих людей работать, и потому требовал работы от иностранцев. Так, еще в 1631 году татарское посольство укоряло русского царя, что ключевая крымская крепость Перекоп обветшала, и требовало, чтобы царь починил ее.
77. Этот зал принимал и турецких посланников. Ведь Крымское ханство не было самостоятельным, а сам хан назначался и свергался султанской Блистательной Портой. Сколько их, владетельных ханов, было выслано, свергнуто, зарезано: многие десятки за три с лишним столетия. С начала возникновения своей государственности Крымские татары были в центре противоречий великих держав, и платили за это своей жизнью и кровью. Можно ли было ждать от них гуманизма?
78. И что за чушь - беспрестанно талдычить о крымском народе лишь как о разбойничьем гнезде? Как будто в этих залах не бывали известные историки и астрономы, философы и богословы, поэты и сказочники?
79. Крымско-татарские сказки! Незабытые мною с детства сочетания нежности и грубоватой насмешки, мудрости и веселья, дерзости до неприличия и неприличия до поэзии. Как будто вся душа крымского народа всех времен воплотилась в этих сборниках сказочных притч и историй, душа потомков
80. тавров и киммерийцев, скифов и готтов, греков и римлян, евреев и караимов, генуэзцев и византийцев, турок и самих татаро-монголов, давших имя всему этому великолепному генетическому букету.
81. Нет, мне не удалось тогда отвлечься от мысленного спора с экскурсоводом, не удалось связать свои детские воспоминания с этими лестницами, переходами, потайными комнатами, представить героев крымских - глупых кади, обманутых мулл, влюбленных и бедных юношей, нежных красавиц, гордых воинов, смелых и остроумных обманщиц.
82. Не удалось очиститься от современных пристрастий и обид и вернуть по-детски незамутненный восторг перед дворцом-сказкой.
83. Даже когда медовый голос экскурсовода восхищался, например, фонтаном жизни и разъяснял его символику: бьет вверх сильная струя - так начинается жизнь человека, но с годами все ниже, все слабее струи,
84. и нет спокойной воды в бассейне, как не бывает спокойных жизней, - меня обижали непрестанные ссылки на мудрость иностранного Востока, забвение творческого участия в этой мудрости самих хозяев дворца. Возможно, я не прав, возможно, пристрастен. Но нельзя же, нельзя не говорить в этих стенах о главном, о Фонтане жизни самого крымско-татарского народа. Бить ли ему ровно и сильно или вырываться из-под зажима свирепо сдавленной до удушья струей.
85. Да, этот народ когда-то принес соседям немало бед и по своей, и по чужой вине. Но и сам натерпелся немало, начиная с крымской войны прошлого века и последующей почти поголовной эмиграции в Турцию, когда остались на родине лишь немногие десятки тысяч, и жизненная струя значительно ослабла, вплоть до трагического поголовного выселения 1944 г. И с тех пор уже 30 лет над крымско-татарским народом довлеет тяжелейший вопрос: "Быть или не быть народу?"
86. Ладно, пусть этот портал соорудил Алоиз Новый, и крымские татары здесь ни при чем. Пусть крымские ханы и его люди были жестоки, мастеров не выпускали, пока не изукрасят портал. Пусть... Но ведь нельзя не видеть в целом народе только сукиных сынов. Кто везде видит только негодяев -
87. сам негодяй. Надо видеть и людей - воинов, героев, поэтов, рыцарей, ценителей прекрасного, носителей мудрости, прародителей сегодняшних страдающих и трудолюбивых крымских татар. Надо же нам самим становиться людьми... Как был им Пушкин.
88. Пушкин жил много ближе к эпохе, когда в народной памяти были живы крымские набеги и жестокая война с Турцией, те страдания и обиды русских он чувствовал много глубже, и, тем не менее, в крымских гиреях и их соратниках он видел людей. Не мог не видеть, не проникать в их душу, в их любовь и страдания.
89. Бахчисарайский фонтан, фонтан слез хана по прекрасной полячке, отвергавшей его поклонение. Капают редкие капли на мраморные чаши, угасают свежесрезанные розы. Голос экскурсовода тих и печален. Спешите, спешите упиться этой печалью. Здесь, у фонтана слез, еще действует магическое очарование Пушкина - здесь вы жалеете крымского татарина - врага нашей нации, и в жалости своей становитесь человеком; а пройдете в соседний зал, услышите очередную политинформацию про невольниц-страдалиц и набеги-разорения, и вновь вернетесь в шкуру остервеневшего ура-патриота.
90. Нет! Так нельзя! Нельзя поддаваться! Хорошо Александру Сергеевичу - он ходил один, без экскурсоводов. Впрочем, я шучу. Дело, конечно, в нас самих, способных любить стихи Пушкина, переживать его "Бахчисарайский фонтан", и не способных научиться у Пушкина высокой человечности, его пониманию людей, его восприятию чужого горя и счастья.
91. Окиньте взглядом еще раз этот Дворец в садах, в Бахче Сарай. Не надо видеть в нем забавную безделушку, восточную экзотику. И лучше не смотрите сверху.
92. Посмотрите на него глубже и внимательней, поближе, что ли. Как на память особой культуры, особого в стране народа, особого, потому что он и сегодня ведет бой за свое будущее! Сделайте это хотя бы ради себя.
93. На побережье, в Керчи, Феодосии и Евпатории мы видели крепости и мечети не только татарской, но и турецкой культуры. Турки, переселившись сюда еще в 15-ом веке, со временем стали составной частью крымско-татарского народа, и сам этот народ долгое время чувствовал свою родственную связь с Турцией, как Украина с Россией.
94. Турецкая крепость близ Керчи - Еникале, была построена в самом узком месте Керченского пролива.
95-99.
100. Мы бродили по мощным стенам и спрашивали себя: а была ли от них польза? Крым они защитили?
101. Нет, Еникале не смогла задержать великую Россию, рвавшуюся к южным морям. А впрочем, сопротивление не было напрасным. Даже потеряв Керчь, а потом и весь Крым, турки сохранили Стамбул, и русские правители не смогли осуществить своей главной, самой заветной цели - завоевание Царьграда.
102. Ведь для православных русских Царьград и Афон играли ту же духовную роль, как Иерусалим для евреев. И вот не удалось, и не удастся. Русскому самодержавию конец пришел в 1917 году, за год до победы Мировой войны, по которой царская Россия должна была получить Стамбул. Всего год не хватило до исполнения конечной цели своего натиска на юг и, может, именно Еникале сыграла свою посильную роль в этой годовой задержке.
103-106.
107. "Феодосия-Кафа"Древнегреческая Феодосия, от которой остались лишь камни пристаней и молов...
108. в середине века главная генуэзская колония на Черном море Кафа, от которой и остались грозные стены и башни, затем, после турецкого завоевания,
109. главный невольничий рынок в Крыму, на котором татары реализовывали один из самых важных своих товаров - пленников и пленниц.
110. Екатерина вернула городу греческое имя, но по архитектурному облику старой части он так и остался татарско-армянским городом с примесью европейско-генуэзской экзотики. Феодосия осталась торговой Кафой.
111. Всегда трудно преодолевать свои пристрастия и относиться объективно к противоречащим им фактам. Мы сочувствуем крымским татарам, но и не забываем о невольничьем рынке в Кафе, как не забываем об азиатчине на своей родине.
112. Да, мечети в Кафе напоминают нам о татарских набегах и пленниках, о крови и слезах, о хищности и жестокости.
113. Но и наша собственная память замутнена жестокостью предков. И потому, любуясь русской церковью или татарским минаретом, давайте просто радоваться, что прошли времена крымских набегов и сталинских ссылок народов.
114. И давайте стараться, чтоб столь жестокой вражды больше не было.
115. "Евпатория - Гезлев"
116. Современное имя этому городу дала все та же Екатерина, прежнее турецкое имя Гезлев по обычному самодержавному праву изъяли. Но Гезлеву удалось выжить в старых кварталах, и мы очень явственно его здесь ощущали.
117. А рядом выросла русская курортная Евпатория, иногда взамен турецких кварталов.
118-123.
124. Евпаторийский берег не оживляется прибрежными скалами, море плоско и пустынно смотрится и звучит как вечное забвение крымским татарам, 100 лет назад эмигрировавшим отсюда в Турцию, уехавшим с родины
125. и обреченным на культурное исчезновение и ассимиляцию среди турок Анатолии, ради одной только задачи: сохранения в чистоте ислама. Формально добровольная, эта первая губительная депортация крымских татар на деле была вынужденной.
126. А той же части народа, которой родина была важнее притеснения мусульманской веры, судьба уготовила в наше время насильственную ссылку в среднеазиатские степи и пески.
127. Татарский Гезлев уходит в прошлое. Но бесследно ли?
128. В центре Евпатории-Гезлева стоят два храма: русский собор и татарская мечеть.
129. Ныне действующий собор памятником старины не считается. В ряду русских храмов делового предреволюционного православия, действительно особенно ничем не выделяясь, в который раз соединил русскую отдельно стоящую колокольню и громадный купол царьгородской святой Софии.
130. Зато стоящая рядом Джума-мечеть, построенная еще в 1552 году по образцу стамбульской мечети Айя-София, широко известна (за что ее даже реставрируют в настоящее время).
131. Русский собор и татарская мечеть, сооруженные в разное время, различаются по приемам кладки и отделки, по фактуре материалов разных эпох, но удивительно сходятся по композиционному облику: огромный купол над центральной частью, купола поменьше над приделами, окружившими центральную часть. Если еще представить у входа в мечеть несуществующий сейчас минарет, как стоит колокольня у собора, то сходство станет почти полным.
132. Но чему ж тут удивляться. Ведь константинопольская святая София и стамбульская Айя-София - это одно и то же здание, один и тот же образец,
133. в них один античный исток, так же, как и сама вера ислама, и вера христианства имеют одни и те же библейские корни. Единство истоков неоспоримо даже для таких враждебных вер, как православие и ислам.
134. В будущем мир не будет мусульманским или православным, русским или татарским, или еще каким-нибудь одноцветным. Он будет совсем другим. И каждая его частичка будет пронизана всеми культурными влияниями всех эпох.
135. Примиренность и терпимую мудрость разливает в людях знакомство со старым Гезлевом, с мусульманской мечетью, караимо-иудейской кенассой, христианским православным храмом. Для нас этот закат был прощальным.
136. Мы были в Крыму слишком мало, и мало увидели следов пребывания здесь татар, хотя память о них нас никогда не оставляла.
137. Где бы мы ни были: на яйлах, где когда-то татарские пастухи пасли стада, в сети горных дорог, по которым когда-то спозаранку спешили татарские садоводы и
138. виноградари с фруктами к отдыхающим на море русским,
139. в красивых горных ущельях и у звонких речек, рядом с которыми когда-то стояли их бедные сакли,
140. в садах, заложенных и выращенных руками татар, плодами которых мы пользуемся до сих пор.
141. Еще Брокгауз и Эфрон писали: "Именно при татарах заведено в Крыму много фруктовых деревьев, разных сортов виноградных лоз, стали процветать виноделие, табаководство, коневодство", но, - добавляет словарь, - сейчас хуже: вина и фруктов только 700 тыс. пудов в год, количество скота на яйлах снижается,
142. а уж верблюдов вообще мало осталось". Теперь от верблюдов не осталось и косточек. Нет и татар. Одни развалины, да воспоминания о прежних богатых временах и прежних трудолюбивых хозяевах. Унылой без них выглядит крымская земля. Неизбывна ее память, как неизбывна тоска по ней детей крымского народа.
143. Этот диафильм мы хотели бы закончить письмом одного крымского татарина, направленного всему белому свету. Вслушайтесь в эти слова. Когда-то они задели нас болью и надеждой. Может, и для вас они станут путеводной нитью при знакомстве с Крымом. Слушайте! Слушайте! Слушайте!
144. "Все мое детство прошло на чужбине, на высылке под спецкомендантским режимом. Нам не разрешалось удаляться от места проживания даже на несколько километров. Все мое поколение детей крымских татар тех лет выросло в полутюремных условиях.
145. И нас в детских садах заставляли кричать: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!" А по вечерам мать часто рассказывала о нашей прекрасной родине -
146. Крыме, и на ее глазах всегда появлялись при этом слезы. Она рассказывала нам о голубом и теплом южном море,
147. о сказочно прекрасных лесах и горах Крыма, о горных лугах, яйлах с медовыми травами, где испокон веков паслись отары овец, табуны лошадей,
148. рассказывала прекрасные легенды, сказки, которые тысячелетиями создавал и сохранял в памяти наш народ, в которых он воспевал красоту своей родины, его историю. И мы днем наяву, а ночью во снах мечтали только об одном - возвращении на свою родину".
