1. Кавказ-1986. ч.6. "Черкесы".
2. Поход 1986 - Ставрополь-Черкесск-Карачаевск-Н. и В.Архыз-Пхия и Лаба-пер.Адзапш
3-4. В Ставрополь мы приехали втроем, с Алешей - с севера из жаркой и сухой
5. Калмыкии и сразу попали в утреннюю пасмурь и даже начинающийся
5. дождь. Поеживаясь, двинули к центру, н.едоумевая, откуда в столице засушливого ставропольского края такая влажность и мощь деревьев...
6. Зеленый тенистый бульвар, начавшийся от вокзала, так и сопровождал нас
7. до старинного губернского центра с его красивыми домами
8. вокруг бульвара.
9. А здесь, на высоте, нам открылась наглядно правота старинного объяснения: Ставрополь - это не равнина, а начинающиеся Кавказские горы, вернее, северные отроги величайшего на Кавказе Эльбруса, делящие притоки западной Кубани от восточных Терека и Кумы.
10. Город и обосновался в лесах одной из зарождающихся речек-Ташлик. Высота всего 400-500м, но ее достаточно, чтобы конденсировать на себе степную влагу, получая дождей в два раза больше, чем в окрестных селах.
11-12. Истинная благодать!
13. Историческая площадь, где неподалеку от каменного красноармейца - памятник гражданской войны - "каменная палатка" и бюст
14. Суворова. В 1977г. Александр Васильевич принял участие в строительстве 10 крепостей Моздок-Азовской пограничной линии от Терека до Дона - в том числе основал и Ставропольскую
15. крепость-станицу. От нее доныне сохранилась часть низкой боевой стены... Благодатный климат, богатые степные черноземы вызвали
16. быстрое русское, казачье заселение Прикавказья. А гром непрестанных русских побед укреплял положение колонистов в борьбе
17. с прежними хозяевами этих мест - черкесами.
18. Сама география делала возвышенный Ставрополь естественной столицей края, но Петербург осознал это не сразу. Губернским
19. центром объявляли то Екатеринодар, то Астрахань, то ныне малоизвестный
20. Георгиевск, пока в 1842г. не обосновался здесь православный
21. епископ Северного Кавказа. Через 5 лет была утверждена
22. Ставропольская губерния - нынешний ставропольский край - духовный
23. сын этого собора,
24. последнего действующего из прежних 17 храмов, женского монастыря, духовных семинарий и училищ.
25. Директором одной из трех гимназий был друг Станкевича, Грановского, Белинского, добрейший Януарий Михайлович Неверов.
26. Его учениками стали многие талантливые дети горцев. Для них он даже ввел курс черкесского языка. И потому своим учителем его звали
27. и черкесский писатель Адий-Гирей Кешев, и осетинский поэт
28. Коста Хетагуров. В год смерти учителя Коста благодарно писал:1893
Я знал его... Я помню эти годы, /Когда он жил для родины моей,
Когда и труд, и силы и заботы,- /Всего себя он отдавал лишь ей.
29. Мы шли за ним доверчиво и смело, /Забыв вражду исконную и месть,
Он нас учил ценить иное дело, /И понимать иначе долг и честь.
Он нас любил, и к родине суровой /Он завещал иную нам любовь,
Отважный пыл к борьбе направил новой
И изменил девиз наш - "кровь за кровь".
30. Он нам внушил - для истинной свободы /Не дорожить привольем дикарей.
Я знал его, я помню эти годы, /Когда он жил для родины моей.
31. А этот памятник обращает нас к самому Хетагурову. Он стал - как бы Пушкиным небольшого осетинского народа, прямых потомков ираноязычных аланов, державших в руках когда-то весь Сев.Кавказ и Причерноморье, а ныне уцелевших лишь в немногих кавказских ущельях числом 300 тысяч. Картины Коста
32. вошли в их жизнь, стихи стали народными песнями и детским букварем, душой осетинских людей. Осетины - исключение среди горцев Сев.Кавказа - они сохранили свое первоначальное христианство, и может, потому Хоста так
33. естественно и полно впитывал в себя русскую культуру, перетолковывая уроки православного Христа на осетинский и революционный лад.
34. Занялася заря... Вот и звон из церквей
С вестью радостной мир облетает
И к святым алтарям миллионы людей /Поклониться Христу призывает...
Разодетой толпой, как большой маскарад, /Наполняют они все молельни.
И бедняк, и богач в ожиданье наград /Раболепно склоняют колени.
35. И затем все забыв, предаются опять /Своим мелким житейским занятьям
О, когда же, когда захотите понять, /Что Христос доказал Вам распятьем?
36. Много ль нужно еще вам позорных веков,
Чтобы силой Христова ученья
Жизнь избавить свою от тяжелых оков /Повседневных пиров и безделья?
37. Много ль нужно еще вам позорных веков,
Чтоб Христа вы врагам не предали
И пред казнью его вы у мрачных голгоф /Так безумно "распни" не кричали?
38. Сколько нужно еще вам позорных веков,
Чтоб за братство, любовь и свободу
Не боялись цепей и терновых венков, /А несли бы с ним крест на Голгофу?!
39. Сам Хоста своей мученической жизнью был одним из распинаемых - и людьми, и судьбой. Понятно, что русские управители-сатрапы не могли переносить его обличений и язвительных поэм - ссылали - то в глухое карачаевское ущелье, то вообще за пределы Кавказа. Можно смириться с выпавшим в жребий некрепким здоровьем и ранней смертью, но почему судьба так и не подарила ему, такому тонкому и благородному лирику, счастье разделенной любви - понять невозможно...
40. Я смерти не боюсь, холодный мрак могилы
Давно меня манит безвестностью своей,
Но жизнью дорожу, пока хоть капля силы
Отыщется во мне для родины моей.
Я счастия не знал, но я готов свободу,
Которой я привык, как счастьем дорожить,
41. Отдать за шаг один, который бы народу
Я мог когда-нибудь к свободе проложить.
42. Но что нам до мучений великого осетинского поэта, оскорбляемого то снисходительностью русских образованных красавиц, то нешуточной ненавистью русских генералов?
43. ...И вообще, почему мы носимся по памятникам и музеям российских городов, наивно считая, что это должно быть интересно и всем нашим знакомым, и нашим детям??
44. Ведь вокруг - такой огромный и многокрасочный мир талантливо поданной информации, что человеку, особенно растущему, нужно прикладывать немало сил, чтобы высвободить свое время для собственной мысли. А тут еще и мы со своими посещениями городов-музеев... Детям жить мешаем.
45. Но поймите и нас! - Просто нет сил противиться надежде, что и наши счастливые скитания окажутся кому-нибудь, пусть немногим - полезны...
46. Лиля: краеведческий музей был, как это часто случается, закрыт,
47. и мы сначала думали, что придется ограничиться только заглядыванием в окна, но оказалось, что двор музея открыт для обзора
48. главного экспоната. Царский мавзолей - памятник эпохи аланских царей, уникальный для всего Северного Кавказа, привезен в Ставрополь с родины осетинов и рода Хетагуровых в долине Зеленчука.
49. Сородичи этого мавзолея, правда, в разваленном виде, до сих пор стоят в бывших аланских горах. Ученые датируют их создание временем Киевской Руси, но убеждены и в тесном родстве их с дольменами, ровесниками пирамид. Да и для нас очевидно их сходство - и в ритуальной форме, и в приемах кладки каменных блоков...
50. Но зато какое разнообразие изображений на стенах! Тут и языческие нравы аланских предков, и кресты их веры... По этому мавзолею аланы видятся так, как былинный народ, так схожий с нашими древнерусскими богатырями, соединивших в себе и веру христианскую, и языческий героизм.
51. В нашем путеводителе толкованию сюжетов на этом мавзолее посвящены многие страницы... Но не будем углубляться в древние
52. сказания о нартах. Лучше вспомним строчки Хетагурова, не без основания считавшего себя прямым потомком аланского князя Хетага с тех времен:
53. Это случилось давно ли, недавно ли -
Нам достоверно сказать невозможно. /Сам из десятого я поколения -
Правнук несчастный, бесславный, ничтожный.
Если по-горски считать, совмещаются /Хетага время и время Мамая;
Исстари в нас пребывает от Хетага / Род его, имя и слава большая...
54. Музей Лопатина Но нам любо имя и другого сына Ставрополя и современника Хетагурова - Германа Лопатина, тоже народника, но уже не христианского толка. Его отец, вятский уроженец, казанский студент, нижегородский учитель и инспектор, кончил службу в Ставрополе штатским генералом, председателем казенной палаты. В чем-то его судьба похожа на судьбу директора народных училищ Илью Николаевича Ульянова,
55. да и в обликах их детей, Германа Лопатина и Владимира Ульянова, было много общего... Талантливость и неугомонность, детское равнодушие и огромная эрудиция, русскость и интерес к западному марксизму...
56. Ну, а в главном - сколь велики различия! Личный друг семьи Маркса, переводчик "Капитала" - и принципиальный противник русских марксистов, продолжатель "Народной воли", узник Шлиссельбурга и старейшина эсэровской партии, ее совесть - Г.Лопатин для нас сейчас, как символ человечности русской революционности.
57. Она не зачеркнута даже сталинским террором и входит в наше духовное богатство, уберегает нас от односторонних проклятий собственным предкам, как монархическим, так и революционным.
58. Мы на центральной площади перед обкомом партии. В нем долго секретарствовал еще один сын ставропольской земли Михаил Горбачев, которому сегодня судьбой дан шанс стать продолжателем революционной
59. человечности. Стать преобразователем ленинского государства.
60. Мир и страна до сих пор гадают, чего в нем больше - расчетливого и реального политика традиционной русской выделки, или действительного реформатора? Что у него на уме - больше свободы своим
61. гражданам ради мирового могущества? Или, действительно, разоружение ради свободы людей?
62. В прогулке по родному городу Лопатина и Горбачева нам приятно мечтать и надеяться на сходство главных черт их характеров, и что именно лопатинским влиянием будет овеяно время правления его генерального земляка.
63. Годовые поминки мамыЛиля: Через день исполнялся год со дня смерти мамы, и мы должны были собраться в станице, где она случилась.
64. Исподволь для меня поминки начались раньше - и в Москве, в разговорах о днях приезда, и проездом в Волгограде, когда ночью мы побывали на пустыре, где стоял недавно наш, мамин
65. дом, а теперь шумная дорога... Говорят, от чрезмерного движения расползаются пустыни. И эта черная пустынная дура на месте родного дома - тоже результат технического движения... Вот и мама - как бы не смогла наш дом долго пережить...
66. И как хорошо, что жива еще и не перестраивается староказачья станица Урупская на Кубани, хоть и изуродовали ей имя до Советской.
67. Жив в ней еще дом Евдокии Ивановны, бабушки моих племянников, до которого мы, наконец-то, к вечеру доехали и с облегчением стучимся.
68. Ну и гвалт тут начался - от Тани с Никитой, а уж потом и от более степенных, но тоже непритворно радых - брата Володи с женой Галей. А уж когда приехали наши девчонки, гвалт поднялся, наверное, до небес.
69. По просьбе Вити Галя повела всех купаться на Уруп. Прогулка, которая превратилась в показ и рассказ про родную станицу. Галя немногое знает об истории казачьего, а перед
70. тем, наверное, и черкесского поселения. Для нее черкесы - это вроде легенд и сказок - хотя ведь лишь полтары сотни лет прошло с их ухода (или изгнания) под русским напором.
71. Но вот повернула Фортуна колесо, и пришла очередь кубанских казаков. Нет ныне ни войска их, ни круга - все равно стали колхозниками.
72. Но у Гали есть и великое преимущество: чувство несомненной слитности, родства, памяти проведенных здесь детства и юности.
73. И потому каждый дом, особенно старый, расцвечивается умилением и воспоминаниями.
74. Станичная школа, одна, вторая, больница, правление, церковь, да не одна, гостиница - архитектурно богатой была Урупская станица - не в пример нынешним невзрачным бетонным коробкам.
75. Одно лишь исключение мы увидели - здание брошенной Урупской гидростанции. Его строили в пору сталинских строек коммунизма, когда не только на Волге, но и в каждом кубанском колхозе воздвигалась своя великая стройка... И вот теперь, спустя
76. каких-нибудь 30 лет - все заброшено и загажено - и буйный кустарник разрастается на развалинах закрытого от нерентабельности якобы чуда, а на деле - памятника Сталину и нам самим, его подданным и строителям.
77. Все эти показы-рассказы не мешали, конечно, детскому купанию и в этот вечер, и на следующий день, уже не в пруду, а в самом Урупе, восстановившем свое древнее, горное и горское течение...
78. А при взгляде с берега, так и вообще не видна станица - ни Урупская, ни Советская - лишь одна древняя долина, единственного оставшегося здесь черкеса с единственным черкесским именем - самого Урупа.
79. Утром Витя, по просьбе Евдокии Ивановны, занялся покраской, и весь жаркий день провел на крыше. К вечеру с 7-летней племянницей
80. Таней уехал на станцию встречать девчонок. АрмавирВремя до поезда они потратили не только на магазины и кафе-мороженое, но и на прогулку по старому Армавиру.
81. Основанный в прошлом веке, Армавир был вначале заселен горскими армянами, прекрасными торговцами, а потом он стал главным городом лабинских казаков. А уж когда пришла железная
82. дорога, то совсем разросся. Сегодня в нем, взамен прежних
83. 8-ми - 170 тысяч, театр, пединститут, помпезный вокзал.
84. Но кто эти люди, как и чем живут - нам неизвестно. Ни черкесы, ни армяне, ни казаки. И грустно от этой неизвестности (обезличенности).
86. В полдень поминального дня пошли на кладбище. Сама-то я уже провела там не один час в одиночку... A как необходимы эти светлые
87. от посмертного общения с мамой часы, наверное, никому объяснять не надо...
88. Ну, а сегодня - общий, совместный обряд посещения. Как возложение цветов, как ритуал, ради которого приехали из дальней Москвы мои дети. Да вот для детей, даже для нашей Гали, такое тихое
89. стояние у могилы, с трудом подбираемые и повторяемые слова и сетования - без освященных веками религиозных красивых представлений или языческих оплакиваний - почти формальная процедура.
90. И все же в посещении родительских могил, почитании родительских душ - залог бессмертия человеческого рода.
91.Два чувства дивно близки нам, /В них обретает сердце пищу:
Любовь к отеческим гробам / Любовь к родному пепелищу...
92. День этот продолжился поминальным столом, где вместе с детьми и внуками собрались немногие соседские старики и старушки - люди, общавшиеся с мамой в последние часы жизни. И Боже, насколько у
93. них богаче поминальная речь и открытость для добрых чувств, чем у нас, детей и внуков, обязанных ей всей жизнью.
94. А ближе к ночи, были рассказы главного человека в этом доме, Евдокии Ивановны, потомственной казачки и церковного старосты. Человек она незаурядной нравственной силы и ясного ума. Мы уверены, что для всякого человека, особенно молодого, растущего, встреча и общение с ней, даже короткое - благотворно.
95. Приведем лишь один рассказ на ее последнем кадре расставания с казачьей станицей, потерявшей и казачьи права, и черкесское имя - о том, как в гражданскую войну матери и бабы то казаков от красных мужиков прятали, то мужиков - от белых казаков, а те - через овраги все пуляют да пуляют, все убивают да убивают... Господи, да когда же убивство это кончится? Совсем, видно, разума лишились..."
96. А мы должны помнить: умопомрачение "убивства" на этой земле имеет древние корни. И в наш век широко продолжалось - в гражданку, в коллективизацию, в войну и, наконец, выселение карачаевцев...
97. Дорога в Черкесск. Утром мы, Аля с дочкой Леной и наших трое детей распростились с родными, и местным автобусом выбрались на основную северокавказскую трассу. Но, убедившись, что автобусы не останавливаются - пошагали на восток.
98. Пешком до первой цели - города Черкесска нам следовало бы идти км 70 и, конечно, мы надеялись на попутку. Те неожиданно начавшиеся походные часы под рюкзаками задали тон всему нашему походу - трудовая ходьба и переживание из-за не подвертывающегося вовремя транспорта.
99. Дошли до стоянки грузовых автомобилей, но и здесь неудача. И наши юные путешественники разочарованно потянулись дальше, почему-то совсем не радуясь началу похода, которого так ждали. Наверное, только мы с Витей да привычный Алешик были внутренне невозмутимы. Мы знали: помощь чаще приходит идущему!
100. Через час пути нас подхватил местный автобус до развилки, а потом среди мчащихся машинных чудищ нашелся-таки добрый человек - молодой шофер техлетучки. Он-то нас и доставил бесплатно от пшеничных ровных полей до автостанции на повороте к Черкесску. Можно считать, что это он нам подарил послеобеденное знакомство со
101. столицей Карачаево-Черкесской автономной области... Но какая это столица! В начале 30-х годов Москва решила строить Черкесск, потом
102. переименовала его в Сулимов, а когда в 37-м году Председателя российского Совнаркома Сулимова расстреляли, ему дали имя его палача - Ежова, и только в 39 году, после расстрела Ежова, устоялось черкесское имя столицы Черкесска, хотя на деле это лишь перестроенная староказачья станица Баталпашинская.
103. В Черкесском краеведческом музее (и из Брокгауза) мы немножко увидели быт черкесов и узнали историю города, начавшуюся с решительной битвы неподалеку отсюда 200 лет назад, когда 4-мя тысячами русских во главе с генералом Германом разбили 30-тысячую турецкую армию Батал-паши, и тем самым навсегда оставили за
104. собой эту часть Северного Кавказа. В память паши казаки назвали свою станицу Баталпашинской, а через 100 лет
105. перевели в разряд казачьих "отдельных" городов... Торговля, крупная лесопильня и управление нынешней Карачаево-Черкессией - вот основы его существования. И все же жителей в нем было меньше, чем в рядовой станице, всего 8 тысяч, а сейчас вот
106. 100 тысяч. Правда, среди них русские по большинству. Разговаривать с жителями нам не пришлось, а про их национальное самосознание мы ничего не знали, кроме сухих цифр:
107. в Карачаево-Черкессии только 30% - карачаевцев и лишь 9% черкесов-адыгов. Остальные, по-видимому, русские под флагом черкесских орнаментов-символов. И можно надеяться, что, как в свое время украинские казаки сами стали называть себя в
108. подражание черкасами, и как русские казаки после вражды, стычек с черкесами все поголовно оделись в их национальную одежду-черкески, так и нынешние русские в стране черкесов - переймут все лучшее от
109. древнейшего и славнейшего на Северном Кавказе племени, воспетого Пушкиным и Лермонтовым.
110. Кубань и начинающийся ставропольский канал
111. Автобусом до Карачаевска
112. Прекрасная шоссейная дорога соединяет Черкесск с мировыми курортами - Тебердой, Домбаем, Архызом. Мощный и мягкий до сонной одури автобус затормозил лишь на окраине Карачаевска.
113. Без остановки проскочили мы памятник минувшей войне в виде надолб и бетонной, почему-то раздвоенной защитной стены. Говорят, она изображает - дот, вечный огонь, музей славы, стойкость в борьбе с немецко-фашистскими извергами. Но мы знаем, что на деле никаких боев
114. сильных здесь не было, немцы встретили ожесточенное сопротивление только на перевалах, да и то не на всех. Скорее, трудности горных дорог, сопротивление природы, а еще важнее - сталинградское поражение обрекло немецкое завоевание Кавказа
115. на быструю неудачу... А вот насильственное изгнание карачаевцев в следующем - 43-м году - факт, как, наверное, и неизбежное сопротивление этому преступлению. И потому для нас вечный огонь горит и по этим невинным жертвам.
116. История Тюркоязычные карачаевцы - прямые потомки древних болгар и братья более восточных балкарцев, пришли в эти ущелья с верховьев Кубани и, как говорит Брокгауз, быстро размножились - и стадами, и детьми. (Между прочим, тот же источник рекламирует центр племени - Большой Карачай - как родину кефира).
117. В первые годы русской колонизации, в начале прошлого века, Карачай с его стратегически важными перевалами через Кавказский хребет были намертво оседланы русскими войсками.
118. М.С.Э. советский словарь 37-года - утверждает, что русская оккупация не дала Шамилю возможности объединить в борьбе с Россией восточных и западных горцев Кавказа. Неоднократные попытки карачаевцев изгнать русские войска и отстоять свою независимость (в 1845,53,56-х годах - терпели неудачу вследствие их малочисленности и предательства князей, являвшихся опорой и агентами царизма"...
119. А из Брокгауза известно, что в 1864 г., уже после пленения Шамиля, последними были покорены западные горцы - среди них черкесы и карачаевцы. Приморские племена убыхов, натухаевцев и иных были изгнаны в Турцию или выжаты в русские пределы.
120. А в годы последней войны 1944 вместе с восстановлением царских погон, Сталин как бы вспомнил и царские ухватки: отдал эти земли грузинам, а карачаевцев поголовно - в голодные эшелоны и лагерную Сибирь...
121. Фактически, это была ставка на геноцид. Смерти тысяч и уничтожение народа... При всем уважении к нашему народу, который жил с именем Сталина, нельзя забывать правду о страшных преступлениях...
122. На автостанции Карачаевска нам пришлось примириться, что к Сентинскому горному храму в Нижней Теберде из-за вечернего отсутствия автобусных местных рейсов мы не попадем, и потому мы ограничились
123. лишь осмотром памятника Хетагурову и подъемом к Шоанинскому храму. Про сам Карачаевск мы ничего не поняли. Увидели лишь скопление каких-то селений, рабочих поселков, соединенных шоссе, одноэтажных домов и городских строений. Если не считать первых
124. осетинских и карачаевских селений в долине, то это типичный советский разбросанный город. Как заявляет справочник, Карачаевск как столица построен в 1929г.-но назван почему-то Микоян-Шахаровск
125. В 1935г. в нем была всего 4,5 тысяч жителей, сколько сейчас, словарь умалчивает. Но зато есть свой пединститут и память об основоположнике
126. карачаевской письменности и литературы - Крымшамхалове.
127. К Карачаевску примыкает - Хетагурово, бывшее Георгие-Осетинское - большое село, заселенное осетинами в 1870 году. Ведь до монгольского нашествия здесь жили предки осетин - аланы.
128. Только часть их смогла укрыться от монгол в малоплодородных ущельях Северной Осетии, и лишь в конце прошлого века они стали возвращаться на прежнюю землю, но она уже оказалась занятой
129. карачаевцами... И, может, от того времени между этими соседями до сих пор не всегда царит дружелюбие.
130. Во дворе средней школы высится большой памятник на месте, где был похоронен Коста Хетагуров. Он прожил здесь долгие годы ссылки. Правда, при советской власти останки "основоположника" перенесли в
131. столичный Орджоникидзе, бывший Владикавказ, но и этому селу оставили имя и памятник. И, конечно же, стихи, по своей сути так несозвучные с прилепленными красными знаменосцами...
132. О, если б проникнуть я мог /Незримо, как ангел-хранитель,
На миг в эту светлую ночь /В твою дорогую обитель!
О, если б, склонясь к изголовью /Я смог бы, как вестник небес,
Шепнуть тебе с нежной любовью: /"Христос воскрес!"
133. Уже на закате солнца мы стали подниматься к Шоанинскому храму, надеясь заночевать где-то поблизости от него. Начали свой путь чуть ли не бегом,
134. а кончили трудно - нелегким оказалось осетинское богомолье.
135. На седловине, на ровной, общипанной скотом поляне, спугнув
136. свободно гуляющих овец и коров, мы поставили палатку, захлопотали о воде в недалеком лесистом ручье, об огне и ужине, оставляя знакомство
137. с храмом на утро. Но прежде, перед ужином было счастливое
138. знакомство. Уже в полных сумерках мимо нас с гор домой проехал конный осетин. После осторожного приветствия, неподалеку
139. от нас он спешился и, глядя на храм, молчал несколько минут. Собрался было уехать, но, увидев подобравшихся ближе к его коню
140. и смотревших с вожделением наших детей, усмехнулся добро: "Что, хочешь покататься?" - и великодушно разрешил: "Садись!"
141. Пока Алешка от неожиданного счастья открывал рот, Анюта с помощью осетина была уже в седле! Осуществилась многолетняя мечта наших детей (еще от Средней Азии и Украины): мечта "покататься на конике". А осуществилась-то она так неожиданно и добро - на самом Кавказе!
142. Потом сбежались все, и пришла, конечно, очередь Алеши. Мне приходилось их снимать - несмотря на безнадежные сумерки, на полную диафрагму, предельно малую выдержку и русское "авось".
143. Следующим смелым наездником стала более старшая Лена, потом
144. 18-летняя Галя и, наконец, общими усилиями взгромоздили на коня
145. и меня! А тут подъехал на осле товарищ нашего осетина, тоже
146. разрешил - и дети пришли в неописуемый восторг. Седой Шоан, наверное, никогда не слышал такого московского гвалта!
147. Они дергали бедных животных туда и сюда, но хозяева гортанными звуками как-то умело успокаивали бедняг, и те покорно возвращались, изображая полукруг. Это было чудесно!
148. На прощанье наши благодетели заверили, что завтра утром они будут возвращаться, а останавливаются у храма они всегда: кто помолиться, кто просто вспомнить, кто погрустить. Заброшенный, разрушенный
149. храм для них совсем не пустой, а полон святости. "Эх, если бы не власть карачаев" - жалел первый осетин, думаю, поминая карачаевцев не как мусульман, а как атеистическое. начальство - разве мы бы не восстановили храм? Быть этого не может!"
150. Утром они, действительно, вернулись, а с ними повторилась
151. детская радость.
152. Такой неожиданной наградой окончился наш первый походный
153. день и авансом начался второй. Конечно, случайность, что нам встретился такой чуткий к детям человек, но совсем не случайность
154. и наш интерес к храму, и его всегдашняя остановка-моление перед ним. Выходит, храм предопределил нашу встречу и исполнение детской мечты.
155. Теперь школьные строки русских великих поэтов и писателей, наверное, по-иному будут восприниматься детьми.
156. Засушенный школярный романтизм окрашивается личным чувством.
157. Меж горцев пленник наблюдал /Их веру, нравы, воспитанье
Любил их жизни простоту /Гостеприимство, жажду брани,
Движений вольных быстроту, /И легкость ног, и силу длани:
158. Смотрел по целым он часам, /Как иногда черкес проворный,
Широкой степью, по горам, /В косматой шапке, в бурке черной
159. К луке склонясь, на стремена /Ногою стройной опираясь,
Летал по воле скакуна, /К войне заране приучаясь...
160. Лиля: Я жe до всяких конно-ослиных скачек ушла наверх к Храму,
161. чтобы успеть вернуться к палатке, когда на подъем раскачаются остальные.
162. Его местоположение уникально по неприступности - на остром утесе, так что для площадки под храм утес пришлось надстраивать платформой. От иных построек, возведенных русскими монахами Георгиевского
163. скита в конце прошлого века, сейчас остались только фундаменты.
164. Сюда, в бывшую Аланию, христианство стало проникать раньше, чем в Киев - с VII века и раньше - из абхазских владений константинопольского патриарха. Но аланам - смелым наездникам и рыцарям, еще не потерявшим своего родового коммунизма
165. и языческих верований, духовное давление миссионеров было в тягость, и только с ростом давления степных соседей, иудейских хазар и
166. исламских арабов, царская власть аланов почуяла нужду в сильной, всех объединяющих вере. В годы правления патриарха Николая.
167. Мистика, с начала X века аланский царь и князья, а за ними и вся страна приняли православие и стали строить христианские храмы.
168. Шоанинский храм стоит незыблемо - аланской, осетинской, грузинской, русской, да и иных народов иконой - уже тысячу лет,
169. центром множества верхнекубанских сел и аулов. И всегда укреплял веру - не церковников и книжников, нам это не важно, а веру
170. детей и людей, изгоняя душевную слабость и сомнения.
171. И нам вспоминается, что на этот храм по осетинской традиции молился, наверное, и Коста Хетагуров, когда боролся с сомнениями.
172. Свободной сказкою, свободным измышленьем
Мне кажутся порой событья этих дней,
И вера чистая колеблется сомненьем,
И радость светлая тускнеет вместе с ней.
173. И мысль усталая пред вечною дилеммой
Становится в тупик - ужели он не бог?
Но разве бы тогда он все углы вселенной
Так ярко озарить своим явленьем мог?
174. А если это так, то почему с любовью
Две тысячи уж лет враждует дерзко зло?-
И человечество меч, обагренный кровью,
С проклятьем до сих пор забросить не могло?
175. И почему его божественное слово
Нас чувством не могло любовным вдохновить,
И всех нас, всех людей, для счастья мирового.
Как братьев и друзей в одну семью сплотить?
176. Но, нет ...не то, ...не то. И вновь сомненья эти
Бледнеют, рушатся... опять не стало их...
И вера крепнет вновь - ведь два тысячелетья
В сравненье с вечностью - один лишь только миг.
178. В долину Б.Зеленчука. Автобусом вернулись к повороту на Архыз и втянулись в невысокие горы, где взамен перевалов - неожиданные равнинные плато-поля.
179. - Кубанский пейзаж. Проезжаем небольшие, но мятущиеся по широким долинам реки Аксаут и Маруху. Мелькают селения разных народов.
180. За Кардоникской, где живут греки, мы приедем в русскую Зеленчукскую, а еще в этой крохотной области живут монголоидные ногайцы,
181. древние адыги и тюрки - национальный мир, объединяемым для русских одним названием - черкесы.
182. В станице Зеленчукской рядом с автобусной станции видна русская церковь. Близкое с ней знакомство удивило нас белым, силикатным
183. кирпичом, современной кладкой. А богомольные женщины подтвердили: да, церковь строили после войны, взамен порушенной, трудами местного батюшки, Царствие ему небесное... А уж белым камнем община храм недавно обложила для сохранности. И хорошо нам стало от
184. известия, что и при Сталине церкви строили. А как было бы хорошо, если бы и карачаевские мечети восстанавливали. А то ведь ни одной мы не увидели.
185. Сама станица все же потеряла преобладание казачьего элемента - сегодня это почти город из совершенно разных приезжих людей.
186. Но сохранила свободную благоустроенность домов и подворий и раздолье широченных улиц. И хоронят одностаничников по прежним уважительным обычаям, родом и миром, по завету этой земли...
188. И снова дорога, теперь уже по долине Б.Зеленчука прямо на юг, к церквям Н.Архыза и корпусам курорта.
189. Лихая попутная машина сманила проехать без остановки Н. и В.Ермоловки, от которых путеводитель зазывал нас посетить ближними тропами мтолбы-менгиры - древние символы плодородия, и старинные кладбища и городища,
190. откуда родом царский мавзолей, увиденный нами в Ставрополе...
191. Но машина мчится вперед, дети подхвачены стремлением больше проехать, потому что знают: не будет машины, придется идти. Добраться сегодня до Нижнего, а по плану - до Верхнего Архыза обязательно. И потому мы с Лилей, не сговариваясь, молчим о проносящихся мимо достопримечательностях...
192. На этом раскачивающемся подвесном мосту к археологам Н.Архыза я накричал на Алешу, который вперегонки с Аней бросился бегом по нему, для удали еще и нарочно раскачивая. Сидевшая в мечтательности местная девушка на дальнем краю в ужасе вскочила и поспешила удалиться от этой бури.
193. Прошли мост все благополучно, но Алеша на мой крик обиделся, отказался идти смотреть храмы, потом к нему присоединилась и Аня.
194. Праздник встречи с древностью был нам подпорчен этой ссорой.Ну, ничего, время пройдет, и старые слайды, может, скомпенсируют им тогда утраченное.
195. Мы увидели перед собой роскошную землю в цветах и неправдоподобно сочной и буйной траве. Среди нее видимыми свидетелями
196. древней аланской столицы, каменными цветами, зачарованной сказкой стоят два христианских храма, цветы человеческого духа.
197. Нет, три храма. Только один из них спрятан среди деревьев и построек детской турбазы. Древний храм был восстановлен монахами Александро-Афонского Зеленчукского мужского монастыря, открытого Синодом в 1889 году "для возобновления древнейших христианских храмов Кавказа и распространения света евангельского учения среди окрестных мусульман"...
198. Сегодня взамен монастыря в долине хозяйствует археологическая постоянная комиссия и реставрационная мастерская... Что-то они делают и вновь переделывают. Копают и вновь закапывают... Кроме
199. двух молодых людей, что-то клепавших в северном дальнем храме, мы не видели работающих людей. Хотя жизнь идет полнокровно, в уходе
200. за сеном, в домашних делах-весельи какой-то молодежи.
201. И в самом стиле тихой, привольной жизни, в домах из древнего камня и чуть ли не на церковный манер - на казенном жалованье дачниками на древней памяти...
202. А что? - Ну и пусть, хоть самим и завидно. Лишь бы место это сохранялось до лучших и более требовательных на историческую память времен. А реставрация? - Чем меньше сегодня реставрации, чем медленней они будут работать - тем лучше. Лучше сохранитсяю
203. Средний Зеленчукский храм когда-то стоял на окраине города. Сейчас вокруг такая буйная трава, что пробраться к нему составляет много труда и терпения. Да, видно, почти никто и не ходит. А ведь до революции он был полностью отреставрирован. Путеводитель вот сокрушается, что монашеская штукатурка закрыла древние фрески, а купол был прикрыт железом, а не каменными плитами, как надо.
204. Сегодня штукатурка обваливается, из разрушенного купола и крыши кусты растут - и ничего... храм 10 века еще питает живые существа: если не
205. византийским духом редких туристов, то кусты и травы - солями своих стен.
206. А рядом, совсем в траве - фундаменты корпусов древнего монастыря и какого-то огромного комплекса вроде городского ристалища. Ничего не видно... и кто теперь угадает, как и чем жили таинственные и храбрые аланы.
207. Еще через пару км - последний, так называемый Северный храм Нижнего Архыза. Он - самый большой христианский храм на Сев.Кавказе и самый сохранившийся. Но почему-то именно его с 60-года реставрируют, включили бетонные своды, железную
208. арматуру, арки из современного кирпича... и жаль. Наверное, прав Анатоль Франс: "Если бы архитекторы ограничивались тем, что укрепляли старинные памятники, а не переделывали их, они заслужили бы благодарность тех, кому дорого
209. наше прошлое... Я глубоко скорблю, когда вижу, как гибнет даже самый незаметный камень какого-либо старинного памятника. Пусть его отесывал грубый и неискусный каменщик, но закончен он был самым великим ваятелем - временем!"
210. Сколько старинных камней, памятных плит ломается - и для реставрации, и для нового строительства, и просто укладывается в здешние шоссе... Но ведь на такой практике было построено и само аланское государство, и даже его церковь. Археологи обнаружили, что в основании многих домов и
211. церквей этого старого города включены плиты с мусульманскими поминальными надписями. Значит, сами эти храмы строились на нетерпимости к вере мусульманских соседей. Уже тогда крест старался бросить
212. полумесяц в подножие себе, расколоть и забить в землю. С тех пор и до...
213. У Северного храма мы неожиданно встретились со старыми и, к сожалению, практически бывшими московскими знакомыми: Леной и Юрой. Они проводят целый отпуск в этой долине. С Леной мы познакомились 20 лет назад при осмотре деревянных церквей Прионежья. И вот снова случайная встреча у церквей Архыза. Много было радостного волнения, но, одновременно, и грустной настороженности. Хоть и не
214. было между нами открытого разрыва после моего 80-года, но они естественным образом остались в диссидентском кругу, очерченном общей нетерпимостью. Той самой, стремящейся бросить одни символы под ноги другим. И нет сил ни у одной стороны преодолеть разрыв, несмотря на все, самые лучшие личные чувства и доброту. Поэтому неустранима наша взаимоотчужденность и опаска. И потому с облегчением мы расстаемся.
215. По совету путеводителя и указаниям Юры и Лены мы втроем с Галей поднимаемся на ближайшую гору, чтобы соприкоснуться с нереставрированной, подлинной древностью и взглянуть сверху на долину.
213. Северный храм был главным кафедралом, центром всей Аланской епархии и миссионерства, в нем крестили знатных аланцев. Вообще, в этой окрестности археологи насчитывают остатки 14 храмов, а было их, конечно, больше.
217. Какие-то монахи-подвижники, которым и тысячу лет назад было невыносимо шумно даже от аланского города, избрали это высокое тихое
218. место и выстроили для молитв маленькую церковь, а рядом с нею - скромное жилье, чтобы писать летописи и богоугодные книги. И как жаль, что так короток был век здешнего старохристианства, сметенного
219. монголами, а потом - русско-турецкими распрями. Ушли отсюда аланы, исчезли "яко обры", остались от них лишь осетинские дети.
220. Здесь, над Нижним Архызом, сидя на подлинных плитах аланских предков, так уместно вспомнить стихи Косты про славного Хетага:
221. Читатель! Сбираюсь поведать тебе
Старинную повесть о славном и доблестном
Предке, стяжавшем себе /Бессмертье в потомстве забавном.
222. Я сам из потомков его и, как гусь, /Лишь годный в жаркое,
Встречаясь с другими "гусями", кичусь /Прославленным именем предка.
Преданье черпал я из тысячей уст, /А памятник цел и поныне:
Священная роща иль "Хетагов куст" /Стоит в Куртатинской долине
223.Еще не касался ни разу топор /Его долговечных питомцев,
В нем странник чужой потупляет свой взор/Послушный обычаю горцев.
224.По возвращению с Церковной горы и от нижних храмов - к нашим обиженным детям, к шоссе на курорт, в ожидания машины
225. среди испарений после быстрого освежающего дождя, мы хотели бы подвести итоги своего знакомства с исторической Черкессией-Аланией... И не можем! Уж слишком короткий и отрывочным оно было.
226. Черкесы прославились необыкновенным бесстрашием при обостренном чувстве личной чести. Эти сильные черты национального характера определил по-европейски развитый феодальный строй - ведь ни у кого не было столь много независимых князей, дворян и рыцарей, как у черкесов и алан. От них, говорят, в Европу пришло
227. рыцарское тяжелое вооружение. Но от них же пошли и торговля собственными людьми и детьми! Как прирожденным язычникам, им важна была собственная честь, а не символы веры, и потому они легко принимали то Россию, то Турцию, то христианство и ислам. В годы русской колонизации их князья становились
228. русскими офицерами, в Кавказскую войну снова изменяли русским - как Измаил-бей у Лермонтова. Жаль, что не успели рассказать детям эту замечательную поэму. Но некогда жалеть. Около нас
229. мягко притормозил мягкий "Икарус" и понес вписывать в горные повороты под звуки нравящегося детям дурашливого современного ритма: "Нет, нет, мы хотим сегодня... нет, нет, мы хотим сейчас..." - с шоферского магнитофона в окружении православных икон и прочих игрушек современной молодежи.
230. И приходится мириться с независящей от нас реальностью молодежного мира, где символы прошлого людей - не в поучение, а в соблазн!
