Наконец , можно писать про самый первый экскурсионный день 1 октября в Барселоне
С балкона нашего номера вечером мы увидели море огней в окружающих нас невысоких горах и в приморской долине. Утром же увидели вокруг море розовых крыш На верхних квартирах в примыкающих к нам корпусах вместо крыш любители устроили «индивидуальные дачки», вокруг нашей гостиницы - новостройки. В номере кондиционер, сейф, холодильник, кухонный уголок, в общем, - полный комфорт. Выехали в город в 10-м часу дня и начали с главного - с осмотра древнего кафедрала.
Воскресная служба увеличила в нем число людей, но вместе с тем усилилась и его серьезность. Кроме похороненных в храме каталонских знаменитостей, кроме готического великолепия старинных башен и стен, нам досталось лицезреть в кафедральном дворике «священных гусей», спасавших по легенде жителей окружающих домов. На паперти только двое нищих, а дальше - на площади нам достались музыканты-цимбалисты (молодые женщины, Витя уловил, русские), танцорка с необыкновенно быстрым движением ног, «живые статуи» - ох, и не легкий это хлеб. А певцы и музыканты, зарабатывающие на туристах, были всюду. Мы ходили по достопримечательным «точкам», дышали тяжелым воздухом не продуваемых узких улиц вместе с пестрыми толпами вежливых, любознательных туристов, заполонивших старый город - ведь воскресенье! Что останется с нами - в прочувствованной памяти или на фото, прояснится потом. Но уже вечером, проходя еще раз мимо королевского дворца на римских стенах, я обращалась к нему как с новому, интересному знакомому, общением с которым не насытилась, упустила, не успела, не сумела раскрыть. Ерунда, конечно, что не увидела отмеченного путеводителем старинного почтового ящика с эмблемами на нем голубя для радостных вестей и черепахи для вестей грустных, а все равно почему-то жаль прощаться навсегда с обещанным и не встреченным...
Будьте как дети - о девочке Лиле
Эти сожалеющие Лилины строки я воспринимаю совсем с иным чувством - скорее, со светлым для меня свидетельством еще длящейся эмоциональной молодости. Боже мой, с нами рядом еще ходит пусть стареющая телом, но жадная на впечатления и радость все та же девочка Лиля. Ей еще жаль не увиденного в Барселоне почтового ящика с голубем-черепахой и до сих пор приятно вспоминать об увиденном когда-то в Брюсселе писающем бронзовом мальчике. Я на такую восторженность и простодушный интерес не способен, для меня слайды интересны лишь как знаки истории, прошлой жизни, способной повториться в других местах и будущих временах, но такой архивный интерес лишь засушивает эмоции, саму жизнь. У Лили же есть особый дар «быть как дети». От нее радостно и мне, да и Теме тоже. У него, конечно, есть свои две женщин, свои источники эмоций, но видно, у его матери на путевые эмоции имеется какая-то особо большая способность, и ему этого, наверное, не хватает.
После часа дня мы оказались в городском парке, где Ася запланировала для Танечки длительный игровой отдых. Парк оказался сухим и не очень тенистым, но зато рядом действовал городской зоопарк, где мы и оставили Асю с Танечкой, а сами с Темой продолжили экскурсию. Ведь и парк содержит в себе много интересных зданий и скульптур, возведенных в 1929г. - году Всемирной выставки. Очень интересны и такие, совсем почтенные здания, как старый городской арсенал или еще более старинная и красивая романская церковь. Тем более, что из нее под ликование друзей выходила после венчания молодая барселонская пара - прямо напротив пруда с выразительной скульптурой «Отчаянье». И пусть отчаянье навсегда останется склоненным перед молодыми и их своим крылом не коснется.
В тени парковых деревьев много отдыхающих молодежных групп. На одну из них мы смотрели с восторгом, как на великое везение. Под две большие мандолины они вели очень сдержанный и отточенный в движениях каталонский танец - не для публики, для себя (хорошо, что как раз перед этим мы немного о том читали...) Девушки звенели руками, ногами, телами. Они вели этот танец так слаженно, почти профессионально, что видно - встречаются часто и гордятся, что они каталонцы. Я готова была стоять вечно, заглатывая их ритм и радость... Но и потом, на выходе из парка мы снова услышали музыку, а в тени какого-то павильона увидели уже парные танцы под современные, ритмы. Явно случайно собравшиеся люди, как у нас на танцплощадке, но местные... Незнакомая, но очевидно каталонская целомудренная музыка зажигала в молодых парах радость, и я, выбрав самую красивую, неотрывно смотрела на них. У парня сияли глаза, а девушка у него такая игручая! Как им было хорошо, а мне -от них! Не хотелось уходить.
В этот день мы дошли только до строящегося с позапрошлого века Храма Святого Семейства, задуманного Гауди, самым знаменитым барселонским архитектором, как место мольбы перед Богом, прощения им и искупления всех грехов каталонцев . Это гигантский и очень красивый, какой-то цветочный храм. Глядя на него, гадаешь скорее не о грехах каталонцев, простых, даже грубых рабочих, живших здесь раньше по соседству, и иной раз виновных не только в банальных драках, но и в антицерковных погромах, а о великой любви к ним архитектора-создателя, столь прекрасной, что кажется, Бог обязательно заметит и отпустит каталонцам все их грехи в отклик на такое прошение: струящиеся башни на его фасаде, острый портал с множеством рельефных изображений евангелических сюжетов - целый мир верующего соединяет нашу Землю с Богом...
Тема, правда, язвил: «Диснелейд...» А я исхожу из того, что Гауди был глубоко верующим и ему было очень важно внести эту веру в мир, заразить, вдохновить ею покинутых, ушедших в атеизм несчастных людей. Недаром в саду мецената Гуэля, устроенном тем же Гауди, куда мы добрались на следующий день, есть огромная каменная скамья, садясь на которую, люди могут подзаряжаться ощущением связи с Небом и Богом. Меня убеждает в его искренности надпись Maria вверх ногами (в зеркальном порядке?), чтобы ее могли читать сверху Божественные Существа. Я отбрасываю скептическое определение - «cумасшествие» и хочу думать, что это недостижимая для меня вера. У меня уже нет прежней тоски, что сама не могу встать на уровень его понимания, но я наполнилась доверием к нему и удивлением.
Образ Каталонии
Нам повезло, что знакомство с уличными танцами в Барселоне и модернистскими творениями Гауди случилось почти одновременно и потому слилось в один образ Каталонии, особой страны между французским Провансом и центральной в Испании Кастилией. И в своей особости Каталония типична, потому что большая часть Испании как раз и состоит из особых древних стран, ныне называемых автономиями. Испания теперь - свободная Федерация вокруг Толедо-Мадрида с его испанским королем, а Каталония - одна из самых богатых, культурных и свободных ее частей. И чудо примера Испании для нас, русских, как раз и заключается в их свободном и счастливом разнообразии. Счастье свободы каталонцев просто чувствуется, как в модернистском облике их католицизма, так и в особой традиционности их танца...
Да, мы так и не заехали в Толедо и Мадрид. Это все равно, как объехать Россию, не побывав на Красной площади в Москве. Ну и что? Для знания России это, может, было бы и лучше.
Пишу вдогонку прошлым дням. Сегодня у нас был последний день в Барселоне. С утра ребята долго нервничали на дороге к саду, украшенному Гауди. Компьютер все никак не хотел быть гидом, а Ася не сразу решилась оставить на него надежду и по старинке спрашивать дорогу у прохожих. Тема, как и я, легко впадает в панику в трудных ситуациях, отсюда нервы. Но все же мы добрались до автостоянки сада (вернее, парка), устроенного на горном склоне недалеко от квартала с Храмом Гауди - все тут рядом.
Кроме той самой скамьи, змейкой обегающей квадратное плато-террасу, мы увидели многоколонный музыкальный зал, многочисленные барельефы, а на склоне, рядом с причудливо украшенными песчаниковыми изваяниями террасами, дом-музей, в котором 20 лет прожил сам Гауди. Нашлась и детская площадка для Танечки. У фонтана в виде яркого зеленого дракона, услышав русскую речь и вспомнив фото с Лидой Сулимовой, я попросила меня снять. Витя смеялся: «Раз Лида тут фотографировалась, то и тебе, конечно, нужно».
Из парка мы намеренно подъехали к увиденному вчера новому (ему век с небольшим) богатому кварталу, чтоб Ася могла увидеть музей Гауди и дома с богатыми фасадами, среди которых теперь уже сразу узнаются Гаудиевские асимметричные элементы, витые колонки, шикарные наплывы и нерегулярные решетки на балконах. Да и другие фасады все еще стоят перед глазами, вот описать только не могу.
Отсюда Тема направил свой «Мерседес» на юг, в сторону Валенсии. Не хватило нам времени, чтоб походить по холму Монжуик и увидеть все его достопримечательности, в том числе и старую крепость-касьбу. Проезжая по площади Испании, мы на ходу лишь увидели «парящий» Дворец Наций. Но и увиденного нам хватит, чтобы запомнить столицу Каталонии в ее древние и новые времена. Была она небольшой крепостью на римской дороге, а стала громадным промышленным городом на море. Впрочем, морских пляжей в Барселоне мы не увидели, только изредка в просвете улиц видели порт и море.
Память об Оруэле- свидетеле сталинистского террора
Говорить, что мы хорошо познакомились с Барселоной, никак нельзя. Уж слишком мало мы ходили по ее центру, где в годы гражданской война находились правительственные учреждения агонизирующей Республики (ведь вместе с басками и Валенсией Барселона до конца сопротивлялась Франко). Очень хотелось узнать, где были «Ленинские казармы», в которых наряду с вооруженными частями анархистов располагались ПОУМовцы, т.е. троцкисты-ленинцы, в числе которых служил добровольцем благородный английский идеалист Дж.Оруэл, автор «Писем из Каталонии»,. «Скотского хутора» и «1984». В разгар боев с фашистами в 1937 году Оруэл стал свидетелем того, как испанские коммунисты по приказу из Москвы стали расстреливать своих товарищей по оружию - поумовцев. Так что прежде чем Оруэл одарил мир догадкой о его очень вероятном тоталитарном будущем, где коммунисты будут бороться с фашистами или «океанистами» и поочередно превращаться друг в друга, он испытал эти метаморфозы на своих товарищах в славной Барселоне. Кошмарный символ будущего - сапог на человеческом лице- был не придуман, а увиден Оруэлом в виде сапога сталинского чекиста на трупах поумовцев в Барселоне .И Хемингуэй тоже видел, как русские «товарищи из чекистов» расстреливали испанских крестьян .
Все это реально было с Оруэлом в Барселоне в 1937 году . Было - но вот сейчас стало по-иному. В отличие от России здесь уже нет чекистских или фашистских сапог. Значит, возможен и светлый сценарий развития, образом которого служат постройки Гауди.
Путь в Валенсию по расчету Аси должен был занять три часа, но мы это время сильно удлинили, заехав по Витиной просьбе в Таррагону. Правда, античный амфитеатр не увидели, а лишь побродили по старому городу внутри стен. Было скучно. Удивил меня лишь кафедрал своей громадностью. Какая в нем разнообразная должна быть жизнь!
Визит в Таррагону запомнился как неудача, конечно, незаслуженная городом, но, наверное, одна из крупных в нашей поездке. Ее чисто психологические причины были заложены летом, когда Тема настойчиво понуждал нас к подробному изучению предполагаемого маршрут, хотя было совершенно ясно, что его осуществимость будет зависеть не от нас. В конечном счете маршрут по восточному берегу Испании свелся к двум дням в Барселоне, вечеру в Валенсии, и к посещению крепости гранадского эмира перед расставанием на пляже у Малаги. Естественно, что остальные предложения просто засохли. Кроме Таррогоны, заезд в которую все время оставался под вопросом. Потому что возможность этого была, а вот серьезного желания, кроме как у меня, не было даже у Лили, да и у меня оно начало пропадать.
Мои аргументы были просты и изложены в справочниках. Один из самых древних городов Испании, Таррагона была основана еще исконными иберами, потом ее строили торговые греки, потом Карфаген как арсенал в годы войн Ганнибала, наконец, римляне держали ее как столицу на главной дороге из Рима в Кадис и дальше в Африку через пролив. Некоторое время она была резиденцией самого Августа и числила в себе полтора миллиона человек (сейчас в ней всего 20 тысяч). Правда, ее нещадно жгли и разрушали франки, вестготы, свеи, вандалы, арабы и множество своих вплоть до французов Наполеона... Тем не менее, Брокгауз сообщает, что в городе сохранилось много античных памятников - остатки стен, амфитеатра , дворцов императора Августа и Понтия Пилата, мавзолея «башни Сципионов» (да, тех самых, победителей Ганнибала), триумфальных ворот, прекрасного водопровода. Даже при арабах в нем жило триста тысяч жителей, в 15 раз больше, чем сейчас. При графах барселонских начинался новый расцвет Таррогоны, памятником которого до сих пор служит богатый художествами кафедрал, монастыри, храмы, академия , университет, музеи...
В общем аргументы были, но их надо было зачитать и услышать, а сил после большой Барселоны и в ожидании назначенной на 7 часов встречи Темы с учеными коллегами в Валенсии совсем не было, особенно у Лили, которая просто злилась на меня за неуместную «жадность». Надо сказать, что Тема и Ася в такой ситуации проявили максимум предупредительности к диссиденту, убеждавшему, что времени на заезд в Таррогону потребуется немного: раз город стоит прямо у моря на старой дороге, то надо только притормозить у холма-« балкона», взглянуть на амфитеатр и церковь в честь сожженных в нем мучеников - и продолжить путь дальше. Получилось же иначе .
Во-первых, современный хайвей проложен в 10 км от города и старой дороги. Во-вторых, Таррагона оказалась не пустынным полем с развалинами, а довольно раскидистым и уютным городом, в котором надо было искать стоянку. Запарковаться удалось лишь в подземном гараже рядом с университетскими стенами. Блиц-осмотра не получилось. Мы смогли увидеть только кафедрал и тут же спешно повернули назад, к машине. Я был просто раздавлен этой неудачей.
Особенно было обидно, что мы так и не добрались до начала Таррагоны, до знаменитого плоского холма у гавани, так называемого «средиземноморского балкона», с которого видны развалины 12-тысячного амфитеатра и соседних храмов. На его сцене в 259 году были сожжены первые христиане Испании - епископ Фруктуоз и дьяконы Авгурий и Эвлогий. Вот откуда появилась в Испании традиция религиозных сожжений.
«Ничего, -утешал я себя, -ведь этот амфитеатр в Таррагоне я могу отсканировать с туристской открытки - вот, например , с этой, выставленной в киоске рядом с кафедралом». И не решился даже просить купить мне эту открытку, не желая быть смешным...За этими дурацкими переживаниями я так и не увидел той Таррогоны, по которой ходил... Гнался за туристскими сюжетами, а не запомнил ничего действительного. Вот что получилось у меня из проявления своих желаний. Лучше мне их никогда не говорить и никуда не ездить.
В Валенсию к гостинице мы приехали все же вовремя, почти одновременно с Хосе, о встрече с которым Тема договорился еще из Кельна. Потом к Хосе присоединился Сальвадор и еще один валенсиец, имени которого я не запомнила. 13 лет назад Тема вместе с этими молодыми физиками три месяца работал по гранту над темой, близкой к его кандидатской диссертации, и был одним из них. Но потом он от науки отошел, но встретиться с бывшими соратниками ему хотелось. И вот встреча состоялась. Мы только занесли вещи в гостиницу и тут же расстались. Тема представил своим прежним друзьям Асю с Танечкой и они все вместе отправились в какой-то ресторан, а мы с Витей помчались осматривать старый город, несмотря на быстро накрывающую город темноту - ведь завтра прямо с утра поедем в Гранаду и потом надо успеть в гостиницу на море, а Валенсия Тему с Асей не интересует. «Водили меня по ней - нет ничего интересного», - пожимала плечами Ася. Ей особенно были смешны претензии на валенсийскую автономию: «Если про каталонскую особость еще можно говорить, то про специфику валенсийского языка говорить просто смешно». Но ее скепсис лишь раззадорил нас.
Восстановление нашего согласия
После неудачи в Таррогоне, феерический осмотр Валенсии ( по которой мы почти бегали) лишь при свете уличных фонарей, находя почти без ошибок объекты восхищения, сейчас мне представляется неожиданным подарком судьбы. Хотя подозрительный разум подсказывает, что причиной валенсийской активности Лили было не столько ее желание уравновесить свое равнодушие к Таррагоне, сколько разочарование от непроизнесенного Темой приглашения в ресторан на ужин. О намерении Темы она узнала еще в машине, когда он обратился к Асе с предупреждением о том, что ей (и Танечке) следует быть готовой к приглашению на вечер. К нам с такими словами он не обратился, чему я был очень рад, потому что скучать в чужой, англоязычной среде ученых друзей сына на положении посаженных родителей (да еще жалея о пропущенной Валенсии) ужасно глупо. Темино желание не разбавлять свою встречу с испанцами их учтивой болтовней с родителями об Испании и России, или еще хуже - о науке, зная наше критическое отношение к его уходу от нее - я хорошо понимаю. Тем более, что он и сам в своем решении до сих пор сомневается, но оно было полностью принято Асей.
Лиля же в тот момент была далека от учета возможных теминых резонов. Эмоции ее захлестывали, но она была безукоризненно сдержанной. Ей просто хотелось поучаствовать лично во встрече своего старшего сына с друзьями-профессорами из испанского университета и тем самым как бы побывать и на своей жизненной вершин. Ей просто до конца не верилось, что «такое» событие и не состоится. И действительно, испанцы тоже были немного обескуражены нашей ситуацией: престарелые родители отправляются в незнакомый город без проводников, без знания языков.... И потому они перед расставанием очень беспокоились о нашем маршруте, советовали пользоваться ближайшим метро и автобусами. Видимо, Тема успокаивал их ссылкой на родительское упрямство и опытность: «Что делать? Им так хочется».
Чтобы быстрее разрядить неловкость, мы поспешили уйти первыми и, перейдя мост через бывшее русло городской реки, устроили совет у карты перед входом в метро. Мы теперь были одни, едины и упрямы .Сразу согласились, что нам надо идти только пешком ( не так уж тут все далеко, да и ночь длинна, а если начнем уставать - повернем назад). Важно только не терять ориентиры и понимание, как надо вернуться. Нам повезло. План города был довольно прост и пронизывался прямым проспектом, на котором мы уже стояли, имея за спиной мост и за ним свою гостиницу. Все главные объекты старого города находились впереди и слева . Имя проспекта было внятно обозначено на его домах, и нам легко было ориентироваться. Тем не менее, мы тут же едва не запутались, выясняя, где север, где юг и как надо ориентировать карту путеводителя по отношению к реальному проспекту с нашей гостиницей. Мало того, мы едва не поссорились, настаивая каждый на своем видении. И только возникшее перед этим чувство единства позволило понять друг друга, чтобы не вернуться сразу в гостиницу и тем избежать очередного после Тарагоны поражения.
В общем мы не пожалели, что покинули свою роскошную гостиницу. Темнота не помешала нам многое увидели, даже сверх указанного путеводителем, например, сквер с римскими развалинами. А рано утром, как только позволило встающее солнце, мы повторили свой маршрут уже с фотоаппаратами. И кажется, все получилось, если не считать обезвоженного фонтана перед кафедралом в виде каменного полулежащего роскошного мужчины, олицетворяющего собою ушедшую под землю городскую реку Турию, с 8 женщинами с кувшинами, распределяющими эту воду(по ирригационным каналам). Говорят, с древнейших до наших дней сохраняется обычай перед апостольским порталом кафедрала собираться водному трибуналу из старейшин и распределять самое главное -воду. Все остальное в Валенсии утром выглядело лучше. Центр вообще роскошен. Легкие металлические решетки на балконах придают многоэтажным громадам поразительную легкость. Впервые увидели арену для боя быков, правда, издалека. И крытый старый рынок, самый большой в Европе. И старинную биржу, которую ЮНЕСКО признало мировым памятником. И Мадонну, покровительницу города, в церкви которой даже вечером шла служба. И конечно, тихонько, ненадолго заглянули в намоленный, но еще пустынный утренний кафедрал. Вернулись радостные, хоть и опоздали к обусловленному времени почти на час.
Я действительно был счастлив, во-первых, потому что знакомство с городом, а значит, со страной Валенсией у нас получилось, во-вторых, потому что она нам обоим понравилась, а в-третьих, потому что нам и в самом деле нравится прежде всего стремление к самобытности и самостоятельности, не только в Испании, но и в России. Просто потому что оно сродни устойчивой свободе и жизни. За эти часы мы убедились, что Валенсия имеет полное право на свою национальную гордость. Ведь веками она была независимым королевством, но этого мало. Получив в наследство от Рима не только военную крепость и гавань, но и приемы земледелия, Валенсия развила прежде всего искусство вести экономное орошение земель с использованием керамических труб. И фонтан перед водным трибуналом об этом напоминает. С тех пор она остается признанным садом и вторым по развитости после Каталонии регионом Испании. Второй составляющей валенсийского успеха по Брокгаузу является сильная доля оставшейся в их жилах мавританской крови и умений. Как ни изгоняли мавров и морисков кастильские короли и разбойники, трудолюбивые мавры в валенсийцах живут и своими умениями до сих пор оплодотворяют ее сухую безводную землю. Но и славу рыцарей валенсийцы не отвергают, благоговейно сохраняю в своем кафедрале Главный мировой символ рыцарства - чашу Грааля, в которую якобы собирали при распятии кровь Христову . Хранят городские музеи и память о славном рыцаре Сиде: он сначала прославился победами на службе у мавров, а потом завоевал себе арабскую Валенсию и пять лет ею правил до нового арабского завоевания. Последнее длилось , к сожалению, менее 140 лет до нового и окончательного христианского отвоевания кастильцем Иаковом Завоевателем. и последующего изгнания в Марокко всех мавров. Потом для трудолюбивых валенсийцев было много еще несчастий и ущемлений. Одно из последних - это сдача Валенсии, как столицы республиканцев в войне с Франко. И тем не менее валенсийский характер и самобытность выживают и строят сейчас наравне с Каталонией федеративную Испанию. И нас это наполняет радостью и хорошей русской завистью.
Покинули мы гостиницу уже в 11-м часу, но выехали из города не сразу. Тема под предлогом поиска дешевой городской бензозаправки свернул в университетский район и долго кружил по нему, вспоминая, где были «наши аудитории» и офисы, где столовая и библиотека. Он явно ностальгировал, но при этом утверждал, что даже не помнит, чем именно занимался в те месяцы, наука, видно, для него осталась навсегда в прежней жизни. Конечно, Теме завидно. Его валенсийские знакомые стали полными профессорами, читают лекции, занимаются наукой, их дети - профессорские дети. Хосе, правда, жалуется, что летняя здешняя жара его уже достала, но он нашел выход: летом читает лекции в Финляндии, куда уезжает со своими сыновьями. В любом случае при всей своей молодости темины знакомые уже состоявшиеся и практически независимые люди. С возрастом их значение в обществе может только расти.
Тема же про себя так сказать не может. Конечно, он сейчас обеспеченней их, но уже вступил в период «компьютерного переростка». В любой момент его могут уволить с работы, просто по возрасту и не посчитавшись с тем, что он хорошо работает. Он понимает, что надо искать другую работу, ищет, например, место консультанта, но при этом придется терять часть заработка, на что решаться очень непросто. Мы его понимаем и, конечно, советуем искать более надежную работу как можно быстрее, пока есть силы. Но и только...
