Первый наш диафильм мы сделали, зараженные примером Славы Коренкова в 1966г., и поэтому следовало бы начать нашу диахронику с самого Славы.
Однако в самом дальнем углу нашего архива спрятаны слайды, которые лишь условно можно назвать диафильмом. Работа над ними началась у меня задолго до Славиного примера, но лишь в 1968 году он был озвучен и один (всего один раз) показан. А потом - далеко спрятан, почти уничтожен, настолько казался и кажется опасным. И если сейчас я решаюсь рассказать об этом странном и почти умершем "творении", то только ради хронологичности, чтобы стали понятны истоки самиздатской линии. Расшифровывая здесь этот текст, я хочу сам понять, как тайное существование этого "предшественника" влияло на выбор тем и размышлений в наших открытых диафильмах.
Как известно, реальные истории не имеют определенного начала. Кажется, в 1965-м году вышел кинофильм М.Ромма "Обыкновенный фашизм". Этот полнометражный документальный кинофильм был смонтирован в основном из кадров нацистских кинолент и иных документов и обладал удивительной обличительной силой. Механизм действия тоталитарной власти, демагогии, псевдосоциализма и пр. раскрывался так ясно, что хотелось крикнуть: "Постойте, так и у нас это творится!" Об этом, кстати, пропечатал еще В. Кочетов в своем знаменитом романе "Чего же ты хочешь?":
"Недавно я смотрел одну художественную картину о фашизме. Так там так дело представлено! Хитро представлено, я тебе скажу. Вроде бы оно у Гитлера, а намек на нас. И такой эпизодик и другой. В зале, понятно, смех, - народ-то, понятно, не дурак, понимает эти фокусы. Так что же ты думаешь? - Этому-то, кто такую картину склеил, - премию отвесили!"
Здесь особенно интересна общая оценка: "народ - не дурак", и "в зале общий смех стоит". Тогда и подумалось: как было бы здорово, если б появился аналогичный диафильм, но про нас, про наши беды, называемые стыдливо - "культ личности".
И тогда и сейчас старинное слово и "культ" для моего поколения ассоциируется больше не с религиозным почитанием божества, а с чувством страха от сталинщины. Фильм не про немцев, а про нас так и следовало бы назвать - "Обыкновенный культ" в развитие и в спор официальному Ромму. Ибо нельзя же показывать чужие беды, не замечая у себя еще большие, нельзя же клеймить чужое обыкновенное равнодушие к уже растоптанному фашизму и тут же проходить мимо своего, еще живого и опасного сталинизма. Материалов для такого фильма - пруд пруди.
И нестерпимо захотелось такой фильм сделать, хотя бы самому и для себя. Ну, может для самых близких друзей. Ведь после исключения из комсомола за критику программы КПСС в 1961 году, я был уже пуганой вороной и не хотел испытывать вновь такое же или еще более худшее. И все же - хоть для себя и самых близких!
Тот самый мучительный вопрос: "Кто если не ты и когда если не теперь?", который когда-то заставил меня послать в ЦК КПСС критику их программы, снова стал мучить неуспокоенную совесть. Фильм Ромма разбередил старую рану: если немцы были виновны в фашизме и злодеяниях против человечности, то разве мы сами, тогда и теперь - не виноваты в преступлениях "культа личности"? И если народы мира во второй мировой войне были правы, подняв в сражениях лозунг: "Немца - убей!", и правы, преследуя фашистов даже спустя десятилетия после войны, то и мы в будущем не уйдем от суда мира и потомков.
Эти вопросы постоянно присутствовали в моей голове и даже отливались в какие-то тяжелые ритмические строки, обращенные к равнодушным и прежде всего - к себе:
На фронте был закон один: "Немца - убей!"
Он Гитлеру верил?
Евреев давил, поляков душил,
На мир войной шел?
- Немца убей!
Свободу уничтожал,
Приказы выполнял,
Демократов бил,
Законы отменял,
- Немца убей!
В партии состоял,
Армии помогал,
С "врагами сражался"
- Немца убей!
Он жрал апельсины,
Семьянином был прилежным,
Музыку любил, философов почитывал,
Карьерой дорожил, о себе лишь думал,
- Немца убей!
Концлагерей опасался,
Пыток боялся,
Расстрела страшился,
- А теперь ты немца убей!
Таких разных и таких одинаковых,
В мундир и веру одетых
-Немца убей! Убей!
Сейчас фронта нет,
Но ты Сталину веришь,
Евреев ненавидишь,
"В ногу шагаешь",
"Врагов разоблачаешь",
"Суд" оправдываешь,
Притеснений боишься,
Ешь апельсины, о себе лишь думаешь:
Все снова повторяется
и выход здесь один:
лучше сейчас "немца убей",
в самом себе убей!
Эти строки я никому не показывал, как будто догадывался, что эмоции такой захлестывающей силы мне не дано довести до друзей в столь сжатом и непонятном виде. Мне было необходимо более развернутое изложение:И сейчас кажется странным: почему у меня и моих сверстников возникла вера в силу открытого слова? Откуда взялась уверенность, что стоит только откровенно и обоснованно сказать о бедах - и все вокруг переменится!? А ведь был отрицательный опыт других, и сам уже раз сильно обжегся со своим открытым словом в 1961-году. А вот поди ты! Все кажется - будь я убедительнее, не погибла бы мысль, упала бы зерном и проросла бы преобразовательницей. Ну а если разум запрещает открытые выступления, то надо хотя бы в кругу друзей не молчать, хотя бы скрыто, частным образом (я не хочу употреблять слово "нелегально" с его специфическими оттенками подрывной деятельности, ведь сознание и преобразование совсем не равнозначны в подрывной работе).
"Обыкновенный культ" и стал таким моим скрытым выступлением. В нем нет пропаганды и призывов, а лишь раздумья, развернутый вопрос к М. Ромму. И, однако в нем содержатся такие опасные сравнения и параллели (например, сравнения культов личности Сталина и Ленина, сравнения фашизма и сталинизма), что я до сих пор не решаюсь говорить о них спокойно. До сих пор эти сравнения мне кажутся немыслимыми богохульствами. А ведь я не хочу никого оскорблять, даже Сталина и Вышинского, но для создания своего мировоззрения мне было необходимо пройти и через эти сравнения.
Я очень долго делал этот фильм, а когда сделал, то каким-то чутьем понял: моим друзьям он не нужен, он не разбудит их мысль, а только отпугнет и оттолкнет их от меня в поисках самозащиты. Практика любительских диафильмов показалась мне более действенной и надежной. Эта практика как бы похоронила под собой "Обыкновенный культ". Уже больше 10 лет прошло с его появления и почти полного забвения. А сейчас я, страшась и тревожась, вытаскиваю его для открытого взгляда уже в качестве воспоминания. И не могу поступить иначе. Ведь хотя "Обыкновенный культ" не был действующим диафильмом, но все 10 лет он жил в моей памяти и тем или иным способом, но сказывался, прорывался в содержание наших открытых диафильмов широкой самиздатской струей. В нем - начало и ключ многого из этой линии.
Начинал я с идеи немого диафильма, похожего на те детские развлекательные и учебные пленки, что продаются в киосках "Союзпечати" по 30 коп. Мне было необходимо написать текст, подобрать иллюстрации и перефотографировать их в одну пленку, что и было сделано. И лишь два года спустя, я часть текста перевел в звук, а все кадры сопроводил музыкой. "Обыкновенный культ" приобрел нормальный вид (коробочка со слайдами и магнитофонная кассета с записью), правда, с преобладанием ненормальных, текстовый слайдов. Но тем легче их сейчас перепечатывать.
| № | Изображение | Звук |
| 1 | "Обыкновенный культ" по мотивам кинофильма "Обыкновенный фашизм"(музыка Вагнера) | |
| 2 | 2 | Обыватель позволил Гитлеру придти к власти. Слепая вера и энтузиазм одних, равнодушие других, страх третьих позволили Гитлеру 12 лет делать все, что угодно, и развязать войну, в которой погибло 50 миллионов человек. |
| 3 | 3 | Ромм призывает: "Долой страх! Долой равнодушие к политике! Долой слепую веру!" Иначе ты можешь получить нового "фюрера" и новую войну! Если же все избавятся от этих свойств, не будет фашизма, войны или культа. |
| 4 | Сталин с детьми | Когда смотришь фильм Рома, то поражаешься сходству многих наших лозунгов и фашистских, сходству их "фюреров" и наших "вождей".Задаешься вопросом: откуда взялось это сходство? Но вспомним: фашизм совсем не был оригинален в своей сути. Очень многое он взял из нашего опыта: первое - лозунг несокрушимого единства партии и народа, партии и вождей, единства, которое обеспечивалось всей мощью величайшей в мире пропагандистской машины. |
| 5 | Цитата | Вот заключительное слово Сталина на 17-м съезде партии. Известно, что большинство делегатов этого "съезда потребителей" в душе желали сместить Сталина, но привычка к бараньему единству взяла свое и Сталин получил возможность загнать большинство "победителей" в концлагеря. Это было потом, а на самом съезде: "Товарищи! Прения на съезде выявили полное единство во взглядах наших руководителей!.. Возражений против отчетного доклада не было никаких:" Съезд встает: Громовое "Ура!" Возгласы "Да здравствует Сталин!!!"(музыкальное сопровождение песней на слова Б. Брехта со следующим припевом: "Шагают барабаны в ряд, Бьют барабаны! Кожу для них дают Те же бараны!") |
| 6 | 6 | Второй урок, извлеченный ими из русского опыта: в стране должна быть одна партия, одна идеология, т.е. ничего кроме мыслей и идей вождя. До сих пор это абсурдное положение записано в Сталинской Конституции на основе разъясняющего абзаца из речи вождя:"В СССР может быть только одна партия - партия коммунистов, смело и до конца защищающая интересы рабочих и крестьян. А что она неплохо защищает эти интересы, в этом едва ли можно сомневаться".(Бурныеаплодисменты). |
| 7 | Сталин простыми моряками | Третий важнейший урок, который использовали нацисты в полном объеме, это лозунги опоры на рабочих и крестьян, методы разжигания классовой ненависти и захватнических инстинктов, натравливания одних слоев населения на другие. Только немцы вместо раскулачивания крестьян, раскулачивали евреев. Массовые репрессии к буржуазным элементам и части особого назначения они довели до совершенства штурмовых и охранных отрядов СА и СС.(снова припев: "Шагают барабаны в ряд, Бьют барабаны:" |
| 8 | Переплет "Краткой биографии Сталина" | И, наконец, последнее: честь создания культа вождя, этого живого бога государственной современной религии, также бесспорно принадлежит нам. |
| 9 | страница обращения к Сталину комсомольцев и молодежи | "Товарищ Сталин, дорогой учитель, Наш лучший друг, наставник и отец, Слова любви и верности примите От миллионов молодых сердец!" |
| 10 | Огонь в кресте | Конечно, фашисты тоже научили кое-чему наших сталинистов. Например, крупным провокациям. Поджог рейхстага в 1993 году был использован фашистами для разгона всех оппозиционных партий. Убийство Кирова в 1934 году явилось поводом для расстрела всех противников Сталина. |
| 11 | Обложка книги Солженицына "Один день Иванова Денисовича" | Опыт фашистских концлагерей помог нашим бериевцам усовершенствовать такие же заведения у нас, особенно когда пришло время 37-го года. Что это так, знает любой прочитавший книгу Солженицына. |
| 12 | Цитата | Разве не напоминает вам эсэсовца портрет начальника режима лейтенанта Волкового: "Поперву он еще плетку таскал, как рука до локтя, кожаную, крученую, в БУРе ею сек, говорят. Или на проверке столпятся зэки у барака, а он подкрадется сзади да хлесть плетью по шее: "Почему в строй не стал, падла?" - Как волной от него толпу шарахнет. Обожженный за шею схватится, вытрет кровь, молчит, кабы еще БУРа не дал:" |
| 13 | Карта территориальных приобретений СССР в 1939-1945 г.г.: Печенга, Выборг, Эстония, Латвия, Литва, Вост. Пруссия, Зап. Белоруссия, Зап. Украина, Закарпатье, Буковина, Молдавия, Измаил, Тува, Юж. Сахалин, Курилы) | И, наконец, политика территориальных захватов была слабым подобием гигантских завоеваний нацистов в пору их могущества, немецких планов германизации Европы и мира. И все же поголовное выселение народов: чеченов, ингушей, балкарцев, калмыков, крымских татар, немцев Поволжья и др. - не пустяки, а присоединение к державе 15 новых территорий - совсем не мелочь! |
| 14 | Текст | Но хватит сравнивать обе системы. Мы и так знаем, что был культ личности! Но что это такое? Почему он возник? Почему не сопротивлялись? Ответ аналогичен: слепая вера одних, равнодушие других, страх третьих! |
| 15 | Вереница машин с портретом Сталина | А может, культ это лишь трагическая случайность?Сталин и Мао, Хрущев и Тито, Червенков и Ракоши - слишком длинен этот список культов и культиков, чтобы поверить в случайность "нарушений социалистической законности" и "извращений сути социалистического строя":Это - не случайность, а закон! |
| 16 | Текст | Сталин - он правил нами 30 лет. Когда на вопрос учителя политграмоты "Кто есть Сталин?" крестьянская девушка простодушно отвечала: "Царь!", она не была далека от истины. В 20-х годах его власти сопротивлялись многие. Многие предвидели последствия его тирании, но все усилия оказались тщетными! Культ надвигался неотвратимо, с необходимостью исторического закона. Так утверждает история. Любая из успешных революций кончается диктатурой и культом нового вождя. Английская буржуазная революция - диктатура Кромвеля. Великая французская революция - диктатура Робеспьера, а потом Наполеона. Негритянская революция на Гаити - власть Туссена Лувертюра сменилась тиранией черного императора Дессалина. Великая Октябрьская революция 1917 г. - руководство Ленина сменилось культом Сталина. И так далее. |
| 17 | Цитата из Краткой биографии | Сталин был настоящим вождем, готовым, по его собственным словам отдать "за народ всю свою кровь каплю за каплей". "Сталин - это Ленин сегодня" - писала его биография. |
| 18 | Обложка книги Сталина "О Ленине" | Как ни кощунственно это звучит, но Сталин и вправду считал себя самым последовательным учеником Ленина, лучшим исполнителем его заветов. Если Сталин и отходил когда-либо от Ленина, то не потому что, как Бухарин или Троцкий, имел собственное мнение, а просто не всегда во время мог угадать мнение учителя, как это было в начале 17-го. |
| 19 | Факсимиле сталинских строк | Ради Ленина Сталин даже стал поэтом. Помните его белые стихи:"Помните, любите, изучайте Ильича, нашего учителя, нашего вождя!" |
| 20 | Портрет Ленина | Можно ли в этой связи говорить и о культе личности Ленина? - Конечно, да! Масса документов свидетельствуют о том, что еще при его жизни вся мощь пропагандистской государственной машины работала на его прославление. |
| 21 | Разворот книги с 7-ю портретами Ленина | О, конечно, сам Ленин прославления не требовал, так ведь и Сталин вел себя всегда подчеркнуто скромно. Конечно, народные подарки Ленину не могут идти в сравнение с мировой вакханалией подарков на 70-летие Сталина. Но ведь Сталин не принял ничего себе лично не присланного. Бессмысленно упрекать Ленина в некоторой недальновидности благодушном отношении к восхвалителям. Нет, главный упрек следовало бы сделать Ленину - в создании самой системы, которая с необходимостью естественного закона тянулась к созданию культа личности, несмотря на "скромность вождя". |
| 22 | Статуя Ленина | Да и кому не видно существование культа Ленина? Стоит только оглянуться на бесчисленное число его скульптур и картин, на миллиарды его портретов в любом уголке, наверное, обогнавшие число изображений Христа за 2 тысячи лет. Книги Ленина давно уже стали собранием истин на все случаи жизни, кладезем мудрости для любой науки - гораздо больше, чем Библия для любого христианина. Как тут не вспомнить предупреждение Ленину от Каутского, что тот превратил марксизм в России в разновидность государственной религии. |
| 23 | Ленин записывает свой голос | Да, Ленин был велик! Он умел властвовать, опираясь не только на меры подавления, но и на силу убеждения. И все же различие Сталина и Ленина - лишь в форме. Суть же одна - одновластие! |
| 24 | Ленин за председательским столом | Было бы наивно думать, что Ленин действовал только убеждением. Отнюдь не уговорами были распущены партии русских монархистов и октябристов, партия русской интеллигенции - кадеты, партии рабочих, крестьян, левой интеллигенции - меньшевики и эсеры. Их "переубедили" силой, установив однопартийность. А когда Ленин понял, что даже в своей партии он не может господствовать лишь своим убеждением и авторитетом, то на X-ом съезде провел запрещение деятельности любых партийных фракций. И этим закрыл последнюю отдушину для свободного выражения и отстаивания разных мнений, идей и мыслей, для свободных дискуссий, так необходимых для эффективного управления. Х съезд был важнейшим шагом на пути к культу личности. |
| 25 | Портрет Ленина | Ленин запретил все партии, кроме своей. Ленин запретил все фракции и идеи, кроме своих. Ленин запретил всю печать, кроме своей. Ленин - фактически духовный основатель культа личности, а Сталин - лишь исполнитель его воли, лишь верный ученик! |
| 26 | Текст "Завещания" Ленина | В "Завещании съезду" Ленин, выбирая своего преемника, отвергает кандидатуры Троцкого, Бухарина, Зиновьева и др., мотивируя свое решение их теоретическими и практическими ошибками (т.е. наличием в прошлом собственного мнения, не согласованного с линией самого Ленина). "Сталин же, как преемник всем хорош, если не считать одного недостатка, который может показаться "ничтожной мелочью": чрезмерно груб и нелоялен в отношениях с товарищами". |
| 27 | Текст статьи журнала "Юность" | Интересно, какие события привели Ленина к этой последней оговорке. Вот изложение этого эпизода: "Уже тяжело больной, 5 марта Ленин диктует секретное письмо Сталину: "Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила свое согласие забыть сказанное, но, тем не менее, этот факт через нее же стал известен Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что сделано против меня, а нечего и говорить, что сделанное против жены, я считаю сделанным против меня. Поэтому прошу Вас известить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения". |
| 28 | Фото Ленина и Сталина на отдыхе | А между тем инцидент возник из-за чрезмерного усердия и любви Сталина к учителю. Сталин, лично ответственный за соблюдение медицинского режима Ленина, сделал выговор Крупской, когда та позволила Ленину написать статью о внешней торговле. Командирский выговор будущего "вождя" возмутил сначала Крупскую, а потом и Ленина. Конечно, Сталин тогда извинился, но извинился, наверное, в последний раз, ибо через несколько дней, после нового приступа болезни, Ленин окончательно потерял способность говорить, хотя и все понимал. Перед Сталиным освободился путь - в "непогрешимые и великие вожди народов". |
| 29 | Ленин, Сталин, Калинин | Уже сложилась репутация Сталина, как жестокого садиста. Но существует и иные свидетельства. Западные писатели Барбюс и Фейхтвангер говорят о Сталине, как необычайно скромном и даже мягком, терпимом к противникам человеке. И нам остается лишь один вывод: "дело не в личных качествах вождя. Дело в системе". Но почему же именно Сталин, а не Ленин, стал олицетворением культа личности? Ответ прост: в истории Ленин был первым и потому именно он стал олицетворением революции, стал больше символом гнева масс против старых правителей, чем новым правителем. Сталину же досталась роль правителя. Ленину всю жизнь приходилось действовать оружием слова и письма, Сталин же сразу стал действовать "испытанным оружием изоляции вождей оппозиции" и их физического уничтожения. |
| 30 | Краткая биография Сталина | 1924-1927 годы - время партийных дискуссий открытой борьбы. Официально запрещенные решением Х съезда, позорно третируемые как изменники, без права на собственную организацию и печать - против самой мощной в мире пропагандистской машины партии, воспитанной в духе беспрекословного подчинения и железной дисциплины - в таких условиях оппозиция Сталину оказалась в неизбежном меньшинстве (не более 1% всех голосов в партии). Казалось бы, чего бояться Сталину? Но нет! Ведь Сталин - только ученик Ленина, а Ленин в свои последние годы вовсе не считал, что открытая борьба мнений, идей - необходима для страны, партии, марксизма. Даже внутрипартийные дискуссии он посчитал "непозволительной роскошью". Сталин выполнял еще до него принятую линию, когда травил всех инакомыслящих возможными методами..Проработки, исключения, увольнения, ссылки, тюрьмы: оппозиционеров могло спасти только публичное покаяние. Но их тут же легко уличали в неискренности и "двурушничестве". Один высланный из страны Троцкий призывал к террору, а оставшаяся оппозиция и не помышляла о решительном сопротивлении, не дала ни одного стоящего повода для обвинения. |
| 31 | Фото Сталина и Кирова | Что ж, сталинские подручные исправили этот "пробел" своих противников, свалив на них убийство Кирова, одного из ближайших партийных сподвижников Сталина. |
| 32 | Цитата из речи Кирова | Киров не раз прославлял Сталина: "Сталин - это гигант, которого трудно себе представить. Сталину принадлежат все наши работы, направления, начинания:" И вот такого верного, но талантливого соратника охранка убрала, добившись этим не только устранения будущего конкурента, но и создав предлог для многолетней вакханалии миллионов политических убийств. |
| 33 | Титул книги Вышинского "Судебные речи" и портрет его | Один за одним следуют три позорных процесса над вождями оппозиции, ставшие прелюдией к разгулу 1937 года. Они нанесли страшный урон престижу Союза и коммунизма в мире. Лион Фейхтвангер писал: "Некоторые из моих друзей называют эти процессы от начала и до конца трагикомическими, варварскими, не заслуживающими доверия, чудовищными как по форме, так и по содержанию. Целый ряд людей, принадлежавших ранее к друзьям Советского Союза, стали после этих процессов его противниками. Многих, видевших в общественном строе Союза идеал социалистической гуманности, эти процессы просто поставили в тупик. Им казалось, что пули, поразившие Каменева и Зиновьева убили вместе с ними и новый мир. И мне казалось, что истерические признания обвиняемых добываются какими-то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне какой-то театральной инсценировкой, поставленной с необычайно жутким, предельным искусством". Моральный урон, нанесенный Советскому Союзу в процесс суда над Синявским и Даниэлем, представляет лишь слабую копию того удара, который испытали друзья Союза после процессов 30-х годов. По силе позора их превзошел лишь германо-советский пакт 1939 года. Без свидетелей, полутайные, построенные лишь на самообвинениях подсудимых - они были простой расправой под юридической ширмой. На вопрос Фейхтвангера: "Если есть свидетели и документы, то почему же держат их за кулисами и довольствуются не заслуживающими доверия признаниями?" он получил бесстыдный ответ: "Советскому народу не нужны эти подробности". |
| 34 | Текст | Сталин теоретически обосновал необходимость этих процессов и последующих репрессивных кампаний своей теорией обострения классовой борьбы. Это он первым призвал: "покончить с этими элементами быстро и без особых жертв". История еще подсчитает количество "не особых" жертв. Не менее 15 миллионов умерших в лагерях на счету у Сталина. |
| 35 | Текст | Конечно, Сталин сам не расстреливал. Для убийства миллионов от него требовались только лишь два слова:"Теперь два слова о вредителях, диверсантах, шпионах. Они перестали быть политическими противниками. Это понятно и не требует дальнейших разъяснений. Этих господ мы будем громить и корчевать беспощадно". |
| 36 | Портрет Генерального прокурора Вышинского | Если Сталин был идейным вдохновителем расправ, то непосредственным исполнителем, официальным палачом оппозиции стал генеральный прокурор Вышинский. Читая его обвинительные речи, можно лишь догадываться об истинном ходе знаменитых процессов. И основной способ доказательства вины - самообвинения подсудимых. Какими пытками, нравственными муками могли быть вырваны такие признания, как эти??? |
| 37 | Текст | Каменев: "Мы выбрали второй путь, руководствуясь бесконечным озлоблением против руководства партии и страны и жаждой власти, к которой мы некогда были близки и от которой были отброшены ходом исторического развития". Зиновьев: "Здесь сказалась полная беспринципность и безыдейность, которые привели нас к голой и беспринципной борьбе за власть:" Что это? простое и грубое вранье под давлением следователей и обещанием сохранения жизни? Или спекуляция на чувствах и долге обвиняемых, на их нежелании порочить партию и страну? Это было и тем, и другим, и третьим. |
| 38 | Текст | Только в ненормальном, преступном суде возможна такая наглая уверенность у прокурора: "Я спрашиваю: берет ли Зиновьев на себя не только моральную, но всю уголовную ответственность за убийство Сергея Мироновича Кирова? Конечно, Зиновьев скажет "да". Иначе он не может сказать:" Или такое самодовольство, позволяющее иронию Каменева толковать как признак вины: "Я ослеп - дожил до 50 лет и не видел этого центра, в котором я сам, оказывается, действовал:" |
| 39 | Текст | Тех же, кто не был до конца сломлен шантажом, Вышинский бессовестно шельмует: "Я не сомневаюсь, что Бухарин использует свою защитительную речь, либо свое последнее слово для того, чтобы еще раз при помощи самой чудовищной эквилибристики придать этому свой особый смысл, чем тот, который придаю этому я, государственный обвинительно, но иной смысл придать этому никак нельзя:" |
| 40 | Текст | В чем только Вышинский не обвинял этих затравленных людей: измена родине, шпионаж, террор, диверсии, тайные преступные организации: Обвинение в службе гестапо |
| 41 | Текст | сменялось обвинением в намерениях убивать исполнителей своих приказов, т.е. в том, в чем повинна сама сталинская охранка в деле Кирова. |
| 42 | Текст | Чудовищные и нелепые обвинения в убийстве Горького, Менжинского, Куйбышева на основе показаний запуганных личных врачей сменялись |
| 43 | Текст | не менее безобразными обвинениями в сознательной порче продуктов: "В нашей стране, богатой всевозможными ресурсами, не могло и не может быть положения, когда какой-нибудь продукт оказался бы в недостатке. И задачей этой банды стало сделать дефицитным то, что у нас в избытке: Напомним хотя бы историю Зеленского, уничтожившего сознательно 50 вагонов яиц. Теперь ясно, почему здесь и там у нас перебои, почему у нас вдруг, при богатстве и изобилии продуктов нет того, нет десятого. Именно потому, что виноваты эти изменники:" Для чего же просто и понятно для любого обывателя говорил Вышинский! |
| 44 | Текст | Виднейшие деятели революции для него лишь - многократные шпионы: "Весь блок во главе с Троцким целиком состоял из одних иностранных шпионов и царский охранников: Бухарин и Рыков через своих сообщников были связаны с рядом иностранных разведок, который они систематически обслуживали: Ягода, как мухами, был облеплен германскими, японскими и польскими шпионами:" |
| 45 | Текст | И все эти обвинения, без исключения, - лживы, построены на песке. С бесстыдной откровенностью генеральный прокурор толкует юридические нормы: "Нельзя требовать, чтобы к делам о заговорах, государственном перевороте мы подходили с требованиями: дайте нам протоколы, постановления, документы: Да, у нас имеется ряд документов. Но если бы их и не было, мы все равно считали бы себя вправе предъявить обвинение на основе показаний и объяснений обвиняемых и свидетелей, т.е. косвенных улик". |
| 46 | Текст | А вот доказательство вины Бухарина и Рыкова: "Они знали об этом крупнейшем террористическом акте, не могли не знать такие крупные главари правотроцкистского блока, какими являлись Рыков и Бухарин. Если б они не знали об этом, это было бы противоестественно, это лишено всякой логики" |
| 47 | Текст | И вот на основе такой "логики", таких "доказательств" Вышинский требует: "Взбесившихся псов расстреливать всех до одного". |
| 48 | Текст | Однако за градом оскорблений и крика проскальзывает истинная причина бешенства его Хозяина, чувство страха от подсудимых: "Они умеют пользоваться оружием слова, и это опасно для общества. Посадить их на цепь недостаточно. Против них надо принять более решительные и радикальные меры - т.е. расстрелять". |
| 49 | Текст | За крикливыми обвинениями в уголовщине скрывается политическая месть инакомыслящим. Как свидетеля обвинения привлекает Вышинский цитаты из "Бюллетеня" оппозиции: требования прекратить скачки индустриализации за счет народного голода, вести хозяйство страны в широком взаимодействии с мировым рынком:, т.е. то, что мы уже видим сегодня в восточноевропейских странах, то к чему объективно идем сами. |
| 50 | Текст | Их судили как уголовных преступников, а не деле - за инакомыслие. Им припомнили все случаи несогласия с Лениным и участия в разрешенных в прежние годы оппозициях: |
| 51 | Текст | Но самая главная вина состояла, конечно, в духовном сопротивлении Сталину: "Железной, несокрушимой Степой встала страна Советов на защиту своих вождей, за каждый волос которых преступные безумцы ответят перед нами своей головой". |
| 52 | Текст | "Страна требует: расстрелять всех как презренных псов! Народ требует: раздавите проклятую гадину! Пройдет время. Могилы ненавистных изменников зарастут чертополохом, покрытые вечным презрением честных людей: А мы будем шагать по очищенной земле во главе с великим Сталиным!" |
| 53 | Чертополох | Прошло время: Теперь советский народ может открыто сказать о своей ненависти к великому вождю Но на могилах расстрелянных оппозиционеров, первых борцов с культом личности и его первых жертв до сих пор растет чертополох осуждения и забвения! |
| 54 | Розы | Но это время, когда всем воздастся по заслугам, еще придет: и палачу-вождю, и прокурору-подхалиму, и покорству народного стада: На тех процессах были уничтожены не только десятки оппозиционеров - была уничтожена всякая возможность возражения, свободной мысли, законности и создана база для репрессирования миллионов простых людей. Эти процессы изменили народ, утвердили в нем подозрительность, осторожность и угодливость, азарт доносов на вредителей и "врагов народа". |
| 55 | Обложка книги Кетлинской "Мужество" | Во имя верности к вождю друг доносил на друга, сын отрекался от отца, жена от мужа. Удручающую атмосферу подлой "принципиальности" сейчас можно ощутить лишь по романам 30-х годов, вроде этого. |
| 56 | Текст | Вот эпизод, в котором коммунистка Клара объявляет своему любимому о доносе на его друзей: "Я была сегодня в контрольной комиссии и просила их заинтересоваться оригинальным умом Лебедева и твоей дружбой с ним и его друзьями. - Ты шутишь или ты сумасшедшая? - Я говорю правду:- :Ну что ж, Клара, таков веселый финал любви. Теперь кончай - уходи. Не марай свое ортодоксальное имя близостью со мной. Она еще пыталась объясниться: "Я пошла, чтобы спасти тебя как коммуниста, пока не поздно. Ты не хотел слушать меня, ты не верил. Я не сумела удержать тебя сама. Партия это сделает".:Он выкрикнул зло: "Партия! Партия? Какой-нибудь середнячок со стажем послушал тебя и ахнул: раз уж любящая жена прибежала с доносом, значит, дело дрянь! И раз! К ногтю! Нет коммуниста Левицкого. Зато Клара - отгородилась: И как я не разглядел тебя сразу, как не прогнал тебя давно с твоим глупым ханжеством? Да-да, из-за таких, как ты, я и задыхался в партии. Святоша с партбилетом, узколобая сектантка". |
| 57 | 57 | Она стояла, не дыша. Ком в груди шевелился, давил, давил: Уже на вокзале она узнала: Левицкий арестован. Она вздохнула с облегчением. Кома в груди больше не было. Она не ошиблась. Она не принесла своей любви в жертву ошибке - она уничтожила то, что ложно, ради того, что истинно и прекрасно". И наконец, уже на Дальнем Востоке (Комсомольск -на-Амуре), встретив в группе зэков доцента Левицкого,коммунистка Клара воспринимает это как должное.Еще бы - ведь по всей стране донос стал делом чести,доблести и геройства! |
| 58 | Текст | После расстрела вождей оппозиции начался черный 37-й год - расплатой для многих равнодушных и трусливых. В отличие от гитлеровского террора, имевшего четкие цели и задачи, сталинский террор 37-го года кажется совершенно бессмысленным. Он проводился после революционного террора в годы гражданской войны и после расстрела оппозиции. Теперь избивали своих собственных и достаточно запуганных сторонников в погоне за абсолютной чистотой партийных рядов от людей, имеющих хоть проблеск собственной, мысли. И добились своего: на свободе остались внешне лишь люди-автоматы, абсолютно преданные Сталину и колеблющиеся абсолютно точно в унисон с генеральной линией его воззрений. Остались - фанатизм, слепая вера, забитость - внизу, угодничество и беспринципность - наверху. |
| 59 | Обложка 3 тома "КПСС в резолюциях" | Об этом времени лучше всего прочитать резолюцию пленума ЦК в 1938 году, который был вынужден несколько остудить хунвейбиновский накал страстей в стране, мешавший экономике и подготовке к войне. Естественно, что всю вину за "перегибы" пленум свалил на местных "карьеристов" и опять же - на двурушников-вредителей. |
| 60 | Текст резолюции | Вот выдержки: "Бывший секретарь киевского обкома, враг народа, Кудрявцев на партийных собраниях неизменно обращался к выступавшим коммунистам с вопросом: "А Вы сами написали хоть на кого-нибудь заявление?" В результате этой провокации в Киеве были поданы политически компрометирующие заявления почти на половину членов городской парторганизации: Больше - Черниговский райком исключил из 210 своих коммунистов 50 человек, как врагов народа, из них 43 человека НКВД не имело повода арестовать: В Куйбышевскую КПК являются многие исключенные райкомами, как враги народа, с требованием либо их арестовать, либо снять с них позорное клеймо:" |
| 61 | Текст резолюции | "Исключенных из партии за сокрытие социального происхождения и за пассивность, а не по мотивам их враждебной деятельности, автоматически снимали с работы, лишали квартир и т.д.: В местной газете появилась заметка о брате учительницы Жирко, как о националисте. Этого оказалось достаточно для увольнения Жирко с работы и выражения политического недоверия ее мужу. Там же был поднят вопрос и об его увольнении. Но заметка о брате оказалась клеветнической:" |
| 62 | Текст резолюции | "Курский обком партии исключил председателя завкома сахарного завода "за контрреволюционную подготовку выступления рабочего Куличенко на предвыборном собрании", вся вина которого состояла в том, что он запнулся на имени кандидата в Совет". |
| 63 | Улыбающаяся крестьянка на фоне горы с огромным именем Сталина | Но как бы ни были страшны концлагеря и черные воронки сами по себе, как бы нас не ужасала судьба миллионов осужденных и погибших, главная вина обыкновенного для нашего века "культа" - в его влиянии на жизнь народа, на его быт и культуру. Мы до сих пор еще не оценили всю тяжесть народной жизни при Сталине. Кого только в этом не винили: вредителей, войну, трудности роста, умалчивая о главном. И мало того - благословляя свое "счастливое життя" при отце-Сталине и ужасаясь нищете капитализма. Таково всемогущество партийной пропаганды: пахали на себе и проклинали "гниль капитала". Что же тут удивляться современным мировым нищим - китайцам, славящим свое "красное солнце" и клянущих мерзости "советского ревизионизма"? |
| 64 | Фото из "Огонька" на току | Если судить по печати того времени, кругом царила сплошная зажиточность и довольство, как фон к великим, сталинским стройкам коммунизма. |
| 65 | Фото "Опера в колхозе" | А за сусальными картинами колхозной культуры скрывалась нищета и отсталость. |
| 66 | Фото колхозницы в гамаке с книжкой | Только как насмешку над подвигом русских женщин в тяжелые послевоенные годы можно воспринять, эту "документальную фотографию" типичного отдыха колхозницы в 1950-м году. |
| 67 | Вереница комбайнов | "Знатные рекорды" при дедовской технологии рядовых колхозников. Краснофлагие комбайны на могучих колхозных полях - потемкинские деревни! |
| 68 | Крестьяне на стадионе им. Сталина | И тем не менее люди жили и сколько еще могли бы жить в нищете и глубокой уверенности в своем счастье, если бы не умер великий вождь? Ведь казалось, что установленный им порядок будет вечным. |
| 69 | Самодеятельность "Кантеле" поют о счастье | Пропаганда заменила все блага на свете. Как будто везде оглупели и блаженно кричали: "Сталину слава!" - со сцен театров и концертных залов, |
| 70 | Альпинисты кричат "Ура" при установке бюста Сталина | и с высочайших вершин страны, |
| 71 | Встреча шахматистов на фоне портретов Сталина, Берии, Молотова | и в шахматных клубах, |
| 72 | Сцена под портретом Сталина | в домах творчества и художественной самодеятельности; |
| 73 | Самолеты в небе составили слово "СТАЛИН" | эскадрильями самолетов в небе, |
| 74 | Моряки в воде держат портрет Сталина | и морскими заплывами тысяч участников. |
| 75 | Портрет генералиссимуса Сталина | Вождя прославляли художники |
| 76 | Обложка книги "Незабываемый поход" | и писатели. Вот один из писательских шедевров про встречи Сталина с моряками: |
| 77 | Текст | "Да, он нашу морскую жизнь понимает - задумчиво сказал старшина II статьи Захарьин. - Он не только нашу жизнь понимает! Он с конструкторами новые самолеты обдумывает, с инженерами заводы проектирует, каналы намечает: Он и флот наш организовал, и первые корабли осматривал, и места для баз указал": |
| 78 | Обложка запрещенной книги Л. Квитко "К солнцу" | И в то же время чудесные книги за ничтожные подозрения в адрес их авторов безжалостно перерабатывали на толь или сжигали. Такова была участь детского писателя Квитко, |
| 79 | Страница книги | его стихов: "Анна-Ванна, наш отряд Хочет видеть поросят. Мы их не обидим, Поглядим и выйдем". И эти стихи были отняты у детей. |
| 80 | Похороны Сталина у Мавзолея | Но никто не вечен! Умер Сталин - и воскресла надежда: "Может, культ - от человека, может он случайность, и теперь исчезнет?" |
| 81 | Фото "За гробом Сталина" | Тяжело шагают за гробом Сталина его преемники и не знают, что с ними будет дальше. Булганин, Молотов, Ворошилов, Маленков, Чжоу Энь-лай, Берия, Хрущев. История со всеми из них уже расплатилась, правда, слишком мягко. |
| 82 | Берия на трибуне Мавзолея | Разве для неудобозабываемого Лаврентия Павловича расстрел - не слишком мягкое наказание? А для бывшего сталинского волкодава Маленкова - исключение из партии и пенсия - не исключительная милость? |
| 83 | Хрущев в Шолоховым и Ниной Петровной | Но можно ли утверждать, что с "культом" уже покончено? - Ни в коем случае! Это можно понять по урокам десятилетнего правления Хрущева, одного из самых порядочных и человечных сталинских соратников. Несмотря на разоблачение самого Сталина, Хрущев не затронул ни одной из причин "культа": однопартийности, отсутствия свободы слова, печати, союзов. Да и как может власть сама отказаться от покорности самой себе, как она может разрешить оппозицию самой себе? Но раз причины остались - возникновение культа неизбежно. |
| 84 | Текст предложения Ворошилова | И вот Ворошилов в Верховном Совете предлагает "борцу с культом" - Никите Сергеевичу - второй пост в государстве - пост Председателя Совета Министров. |
| 85 | Текст | И вот в печати появляются подобострастные стихи: "Глава великой державы,/Шагающей в коммунизм,/ В строках, что на вид шершавы, / Пред Вами падаю ниц". |
| 86 | Текст резолюции пленума ЦК в октябре 64 г. | Теперь даже октябрьский переворот 1964 года вряд ли может кого убедить, это с "культом" покончено. Да сейчас, не славят вождей персонально - только ЦК и Политбюро в целом. Но кто может забыть, что Сталин так и не осужден открыто как преступник, что его кровавые помощники не осуждены - на пенсии и даже в аппарате, |
| 87 | Трибуна на летном поле Тушино | что даже нынешние руководители - такие же сталинские "орлы", как Маленков и Хрущев. Всмотритесь в это фото авиационного праздника. |
| 88 | Фото ближе | Рядом со Сталиным и Берия стоят |
| 89 | Фото ближе | Косыгин и Суслов, те, кто заменяет сегодня культ личности культом ЦК! Нет, все кажется безнадежным? |
| 90 | Надпись | "Так что же делать, товарищ Ромм? Вы говорили о борьбе европейцев с обыкновенным фашизмом. А что же делать нам с обыкновенным культом? Ведь он сможет снова установить режим террора, как в Германии ЗЗ года, России 37 года, современном Китае. Культ может развязать войну, как развязал ее Гитлер в 39 году, как развязал Сталин против Финляндии, как сегодня готовит ее Китай. В любое время культ снова может встать на пути свободной мысли, науки и прогресса. Что же делать? |
| 91 | Фото повешенного в 1956 г. венгерского коммуниста | В Венгрии пытались силой уничтожить культ личности и его причины, но что из этого вышло? - Белый террор, жертвы и разруха. |
| 92 | И еще более страшное фото 1956 г. | Нужно ли нам это? |
| 93 | И еще один труп | Hет, нет и нет! Тысячу раз нет! |
| 94-95 | Красные флаги на Красной площади | Так что же делать, товарищи? |
Даже сейчас мне трудно смотреть на заключительные кадры повешенных и убитых в Венгрии 56 года. Отвращение к насилию даже во имя уничтожения культа личности во мне не потускнело за прошедшие годы. Конечно, со многим в этом фильме я сейчас не согласен, во многом он кажется мне наивным и неправильным. Это и не удивительно: ведь он плод самостоятельных размышлений человека, полностью оторванного от внепартийной информации. (Самиздат тогда я еще не встречал, а привычки к слушанию заглушаемого зарубежного радио не было).
В переработанном виде "Обыкновенным культ" был показан только один раз в сентябре 1968 года и практически пролетел мимо ушей моих гостей. И дело не только в слабости текста, а в нервозном настрое собравшихся, взбудораженных чехословацкими событиями. В тот вечер мои знакомые ожидали прихода П.Якира и Ю.Кима. Сын знаменитого командарма и его зять, популярный автор самодеятельных песен, вместе с учителем И. Габаем написали очень известное тогда письмо к властям с предупреждением против возрождения в стране сталинизма. Увидеть этих людей, открыто стоящих в оппозиции, послушать их мнение о последних событиях - было, наверное, главным для собравшихся. Показ же диафильма оказался лишь предлогом для встречи.
Якир и Ким пришли лишь к концу просмотра, и были далеко не в форме, (ничего не увидели, конечно). А потом начались бурные дискуссии о вводе наших войск в Чехословакию: среди моих знакомых были и защитники официальной точки зрения.
Так я и не уловил реакцию людей на "Обыкновенный культ". "Премьера" как будто не состоялась. И лишь впоследствии, по брошенным вскользь замечаниям я понял, что им запомнилась лишь параллель между фашизмом и сталинизмом. Но я не мог поставить себе в заслугу эту мысль: ведь она была введена в общество фильмом самого Ромма, а у меня были лишь обнажено углублена. Основная же моя боль от невозможности ясного ответа на вопрос "Что делать обыкновенным людям при обыкновенном культе?" - воспринята не была. Венгерские кадры прошли мимо сознания, в то время как для меня они были ключевыми и самыми острыми, по силе воздействия равными всему предыдущему тексту. Сам фильм упрекал людей за пассивность в борьбе с фашизмом и культом, а заключительные кадры показывали весь ужас чрезмерной "активности". Противодействие фильма и венгерских кадров показывало, что дело не столько в личной смелости и трусости (по схеме: против неправды и зла надо бороться всеми возможными средствами без оглядки, в манере революционной жертвенности), сколько в бесперспективности и ужасности протеста "венгерского типа", тотального отрицания всего, что связано с культом. Этот спор кадров заставлял меня самого разбираться в нашей ситуации глубже, искать действительно верные, оптимальные линии поведения.
Но передать свою задачу зрителям диафильм я не смог. Мучительных вопросов они не увидели. На что были две причины. Первая состояла в характере большинства моих зрителей - твердых, не ищущих или уже нашедших свои убеждения. Одни заранее знали, что все сведения о культе - "преувеличены" и, конечно, любой протест, логично приходящий к "венгерскому варианту" - преступен (в том числе и "происки правых" в Чехословакии). Другие же считали, что преступления сталинизма - ужасны и потому протест и борьба против культа оправдана в любом случае, что возможность "перегибов" типа венгерских - сильно преувеличена, несущественна. Таких, запрограммированных людей очень много, и обращение к ним с недоумениями - не вызывает у них работы мысли, не дает результата.
Другая важная причина лежит в самом диафильме, заключается в моей личной субъективности, как автора. Какие-то стороны противоречия мне были ясны заранее, и я их не обсуждал, упоминал скороговоркой, а другие обсасывал с надоедливой подробностью, забывая о людях, которым все это уже понятно. Впрочем, неумение посмотреть на свою систему аргументов со стороны - влияло и на последующие мои диафильмы.
Что же касается вопроса "Что делать?", то ответ на него для меня только сейчас стал проявляться в однозначных словах. Заданный диафильмом в 1966 году, он неявным образом прошел через другие диафильмы, дневники, раздумья, жизнь. Жизнь не раз давала мне возможность стать "смелым протестантом", и я вступал на этот путь, но каждый раз отступал к обыкновенной жизни, к любительским фильмам. В этой двойственности, наверное, и состоит линия моей жизни. Как ни странно, но мой личный ответ оказался противоположным ответу Ромма. Он советовал: "Не будь обывателем!", а я говорю себе: "Будь обывателем - честным и упрямым! Живи!"
Что же касается объективного содержания "Обыкновенного культа", то после чтения книг Авторханова и Солженицына, я могу со спокойной совестью сдать его в архив в качестве дневника, фиксирующего ход мыслей человека в 1966 году, как сдают туда старую фотографию.
И все же меня до сих пор тяготит чувство неудачи. Почему документальный фильм Ромма завоевал 40 миллионов зрителей, а мой диафильм - ни одного?
Конечно, огромная сеть кинотеатров. Конечно, уровень мастерства Ромма и его помощников несравним с уровнем дилетанта, не знакомого с самыми элементарными приемами даже любительского кино. И все же - не это главное. Даже на дилетантском уровне, только слайдами и в кругу знакомых фильм Ромма был бы интереснее и завоевал бы соответствующую аудиторию. В чем же тут дело?
- В соучастии аудитории!
У Ромма на экране идет последовательное исследование быта и корней фашизма. Материал германской жизни того периода публике в общем малоизвестен и поэтому интересен сам по себе. И зритель втягивается в исследование жизненных ситуаций, документов. Это интересно. А главное, параллельно с открытым, явным анализом фашизма у зрителя идет свой внутренний сравнительный анализ отечественных ситуаций, открытие сходства с немецкими. В этом главная причина успеха фильма Ромма - что зритель получил возможность делать самостоятельно столь важное открытие, а потом даже задаваться вопросом: "А что же делать, т. Ромм?" (как это произошло со мной).
"Обыкновенный культ" стал только повторением "Обыкновенного фашизма" и поэтому он был неинтересен. Если бы я занялся своим главным вопросом-недоумением (даже опираясь на те же материалы), формулируя ответы лишь по ходу исследования, советуясь со зрителями, возбуждая мысль, лишь тогда у диафильма был бы шанс на успех.
До сих пор удивляюсь себе: решиться почти на "подпольный" диафильм, превозмогая собственную робость, быть резким и смелым в суждениях, и в то же время оказаться в такой рабской зависимости от формы и содержания официально демонстрируемого фильма Ромма. Не только формы, но и содержания - вот что обидно! Мучиться, бояться, преодолевать свой страх, едва ли не "выходить на подвиг" - а в результате не сказать ничего нового, а лишь повторить сказанное Мосфильмом в утвержденном порядке: Каков самообман!
Если судить о наших истинных мыслях лишь по нашим открытым словам, по букве того, что разрешено нам читать, смотреть и слушать, то мы кажемся страшными невеждами и простаками, почти чистым листом бумаги. И, кажется, стоит только набраться мужества, выйти в самиздат, как вокруг засияет свет истины, от которой все придут в восторг и решатся на что-то великое: Ан - нет!
Для меня Самиздат существует с 1968 года. За эти годы я прочитал много смелых и откровенных его вещей, но "открытий" увидел в нем мало, гораздо меньше, чем в разрешенной литературе. Наверное, "самиздатская смелость" требует так много душевных сил у автора, что на богатство содержания его уже не хватает: Как будто самиздатскому автору так сильно хочется выкрикнуть "неразрешенное", что он забывает, кому кричит. А ведь остальные его соотечественники - тоже "умные", тоже читают между строк и размышляют и потому все, что им кричит Самиздат, - уже известно и неинтересно: Интересен сам факт громкого крика. А разве крик требует размышления? Нет, он требует лишь содействия, активности. Но люди, как правило, не действуют, рискуя жизнью, по чужому крику - а лишь по внутреннему убеждению. Вот причины, по которым многие самиздатские выступления наталкиваются на равнодушие.
Энергия и жертвенность пропадают впустую от спешки и нетерпения. Для меня эти слова звучат не обвинением, а горьким сожалением, обращенным к самому себе, как автору "Обыкновенного культа" и других самиздатских фильмов. Ведь горько осознавать ошибки не в начале, а в конце пути, когда думаешь уже не о новых диафильмах, а об их завершении.
