- после просмотра д/ф-ма "Белая Русь"
Лиле и Виктору - утром 5-го мая 83...
1. Хорошо, что вы есть - и что такие. Ищущие - без корысти. С душой простой и встревоженной. Именно этого жаждет конец ХХ-го: простоты, встревоженности - и без корысти. (Ведь кроме корыстей обнаженных, прямо исчисляемых, люди придумали много других: отоваривают ныне и совесть - будто совесть...).
2. Что же тревожит вас и чего вы ищете? Что потеряли в Москве и что надеетесь найти далеко от нее: в Армении ли, в Закарпатье, в Белой Руси?
Самое расхожее, проще пареной репы, каждый скажет, что того же добивается, то же самое ищет: человека. Человека, который помнит, что у него были предки. Помнит памятью и обиходом: делом жизни. Человека, который знает, кто он суть. И оттого, что знает, открыт иным - не таким, как он. Знание это - залог открытости. А открытость (другим мыслям, верам, образам, укладам жизни) - залог добрососедства, взаимности, со-жития вместо общежития: несостоявшегося, невозможного, ныне исключенного...
Итак, это знание и эта открытость. Верность предкам = верность себе. Не это ли ищете? Нашли??
3. Но ведь прежде, чем пустились искать, потеряли. Ибо: кто ищет то, что имеет?!
Ищут жители Москвы - города (если это город), гигантского торжища,- места, где люди потеряли память: утратили ее в домах, улицах, и еще больше в самих себе - и не только ту, совсем давнюю, знаком которой являются в иных местах церкви, усадьбы, руины, но и вовсе близкую память... Что удаленней от москвича, чем прошедший день, условно отмеченный во вчерашней газете, - и оттого ваше оклеенное ими не-святилище воспринимаешь с улыбкой, но всерьез, как предупреждение: забытье гибельно... И не потому ли, что ощущаем это - толиками, наитием с вполне прозрачной подкладкой: симптомами буквальной самоутраты, возврата в первозданный "бульон"... Не потому ли столь охочи мы до памяти далеко от Москвы, где она сохраннее в быту и в бытии, где она нестесненно присутствует и в облике людей, и в нравах их, и в праздниках, и в буднях?!
Однако не принимаем ли мы желаемое за действительность?.. Не тот ли у нас в Москве почвенник, кто ищет почву не там, где сам живет, не в том, что сам творит - во всяком смысле последнего слова?! Если нет предков "дома", то найдешь ли своих у других - или именно там, так, и найдешь, оживишь своих? Камнями Армении, вопиющими небу, либо поразительным до незамечаемости синкретизмом Белой Руси: ушедшим в почву столь симпатичного белорусского характера... Так, либо-либо или все-таки, желаннее, искомее: и-и? И вопиющие камни, жаждущая возмездия и возобновления душа Армении, и незамечаемый перекрест культур и вер, наблюденный в Белоруссии, и другое, вместе привезенное в Москву, чтоб одомашнить здесь, сделав достоянием близких, друзей, дальше, дальше??!
4. Ищут потерявшие.. Находят осознавшие, что же именно потеряли. Впрочем, могут осознать... и не найти. Не исключишь наперед. В этом также - бескорыстие. И, быть может, самое чистое, самое высокое. Хотя и грустное - до боли в сердце.
5. Этнос - не идея, не теория, не герб, не гимн. Этнос - данность. От рождения!! Впрочем, если перебросить только родившегося в иную этносреду, и не будет у него очевидных этноотличий, вполне может осознавать себя как раз не-тем, кто он есть в соответствии с фактом своего рождения.
Стало быть, "от рождения" - особая данность. Данность-миф. Как и родители родителей родителей... становятся предками не просто в силу хронологической последовательности, обращенной вспять! Предки-данность тоже в качестве мифа, во плоти мифа.
Ибо миф не бесплотен. Напротив, плоть и есть душа его, его смысл. Либо "до-мыслие", которое лишь затем, вторичным, третичным заходом, оборачивается в смысл, если дано, и когда удается превратить его в смысл (работающий, производящий, творящий). Может, так оно и было. Может, с этого и начался: Гомо сапиенс. Может, потому так и укоренен этнос, что изначально он был самой необходимостью, и даже единственной необходимостью (как ни странно звучит это - ежели единственная, обнимающая собой, включающая в себя все), что к чему и слово-понятие: необходимость?!
Но если с этого начался Гомо сапиенс, то почему бы не продолжиться? Очистивши этнос от всего наносного, привнесенного страстями истории, и не столько даже недоработками, сколько ее излишествами, ее маниеq величия, ее ... Очистивши его, и так возвратившись к естественности, к гармонии с отдаленной средой обитания, которая тогда лишь определенная-самодостаточная-уравновешенная (как перевести гармонию?), когда не просто человеческая эта среда, но и человечная,- с человеком, как частью среды, неотъемлемой, но не больше, не дальше, как частью... Догадка, прозрение, сладостная версия: это и есть этнос. Столь понятный каждому, пока не впутывается в эту жизнеположенную ясность ложная мудрость, навязчивость разума, тяготеющего к Абсолюту, Единственности, облекаемой в бред декретируемого, свыше управляемого единства...
Так? Вас устраивает сие? Этот этнос - Ваш? Вожделенный, тот, что ищете всюду, тот, что потеряли "дома"; тот, без которого нельзя ни дышать, ни действовать - в согласии с другими, образующими народ, который всегда не без имени собственного (и этим также жив, и без этого тоже не дышит)??
Итак, вперед к чистому этносу...
А вам не царапают ум и душу воспоминания, напоминания (выдь на улицу, прочисти уши!) напоминания и воспоминания об этносе во плоти мифа и о мифе во плоти этноса - каким уж не вернуться к своей первозданности (вероятно, ни на что нынешнее не похожей), не вернуться к своему благостному неведению (что он, этнос-миф, сутью к своему "до-смыслию", которое не врозь со смыслом, а вкупе с ним, им же работающим - питаясь, обернулось в далеко непраздное бес-смыслие: рычащее, все в междометиях, с перекошенным лицом, с дурно контролируемыми (в лучшем случае) позывами к ненависти, к крови как аргументу данного наперед превосходства, с самостью, которая соглашается (когда вынуждена!) признавать иные самости, но лишь на расстоянии, мостками через ров языка и духа?!
6. Я не собираюсь ни сейчас, ни не-сейчас судить и приговаривать - хорошо ли это, или плохо. Ведь "хорошо" и "плохо" тоже вторичны, третичны. Они (все и порознь) - ответ: человека человеку. И в человеке!! Позднего - раннему. Постэтнического - этническому. Человека-утопии - человеку-Мифу. Ответ неподвижному от меняющегося... до потери самого себя! Да, это так: до потери. Иначе - о чем бы речь. Иначе - откуда конвульсии конца ХХ-го, размером в планету, и не с одним эпицентром, а с множеством, либо с одним, кочующим по лону Земли - от "развивающегося" к "развитым" и обратно, и обратно...
Самая опустошительная из разделяющихся боеголовок Мира миров - этнос. Не умирающий, как и миф. И, как и миф, "домогающийся" - вернуть себе первозданную всеобщность, изначальное верховенство. Всех в зоны - этносы! Выход и вход - под запрет!! За побег от ответственности - кара отлучением, изгойством навсегда!!!
Страшно? Еще как. Но худшая трусость - отвернуться, зарыть голову в труху интеллигентского всхлипа и чванства... Не угодить в эту трусость - не в том ли Ваш "предмет" (и мой!)? Однако, не дурно б разобраться - откуда трусость, коей объявляете "иду на вы"? Ежели от трусливых, то успех нетруден. А если трусливые - эпигоны, меняющиеся до потери себя? А если трусость - разбитое корыто величайшей из надежд: единосущностного-единоосновного человечества, равного себе в разных ликах =вариантах развития.
Если "предмет" (ваш, мой) - от утраты "их" предмета, а ведь "они" не пустельга какая-то, не обочина человеческого восхождения - бери к центру, к Марксову Миру - Коммуне,- к Ясперской Оси; счет веди по пикам человеческой мысли, по снежным вершинам самоотвержения... Ведь "они" тоже предки - хотя и не "от рождения" (и чем выше, тем чаще - против "рождения"!!). Ведь "они" тоже данность, хотя тут скорее не плоть душою, а душа, а Дух, ставшее плотью... и потерявшиеся в этой уже не своей плоти.
Ибо: одно дело - творение, а другое - освоение. Последнее немыслимо без принадлежности, а принадлежность без того, кто полагает себя вправе обладать - делясь с иными уже в качестве обладателя, хозяина, стража; делясь, либо не делясь - это уже по обстоятельствам Истории, "забывающей" в людях, uдержавах, странах - свое всемирное "безродное" происхождение...
7. Заколдованный круг. Разомкнешь - а он снова сомкнется, и еще жестче. Не надо сантиментов. Мужество нужнее всего в признании, в осознании поражения. Поражения Человека в борьбе с Человеком. И внутри Человека!!! Словесность? Едва ли. Реальнейший факт, вернее. Череда фактов, циклы (эпохи) подтверждающих и повергающих в сомнение фактов... Не будем спускаться чересчур глубоко, взыскивая паспорта у кроманьонцев и неандертальцев. (Правда, среди них есть "китайский человек" - синантроп, и это даже символично). Правда, если быть очень логичным и допустить, что у каждого отца есть свой отец, то как не дойти до своего "снежного"... говорящего на московском диалекте могучего великорусского языка ( некогда меня в чем-то близком к сказанному пылко убеждала нынешний академик М.В.Нечкина, было это, помнится, в самом начале 1950-х, и шли мы с Волхонки на Пречистенку, решивши обсудить наши разногласия вне Института истории).
Итак, не таинственная первобытность зовет, а куда более поздние времена уже письменной истории, "после Р.Х. ", но совсем близко к этой, едва ли календарной, но и не просто вымышленной дате... Тогда уже существовал МИР, названный так (Пакс Романа), сознаваемый таким и отторгаемый в качестве ...Мира. Что суть христианства (начального), как не это отторжение? Не власть кесарей отторгали, а империю-зверинец (казарму этносов), а Вавилонскую башню в натуральную величину... Откуда иначе идея Спасения, ее взрывчатая заражающая сила? Единство, единственность видимого и невидимого Мира - уже не рефлексия, не диспут бродячих философов, не логос в саду Академа, они на острие: смерть-жизнь...
Смертию смерть поправ - это и - Миром Мир поправ. Вот где он - первообраз человечества: община спасений...
Говорят: Иерусалим против Афин. Согласен: но в каком смысле? Полагаю - в двояком. С одной стороны, возрожденный общинный дух против плоти (и духа!) Полиса: "общинное животное" в агонии своей обретающей силу жизни против досрочного "общественного животного", какому не удалось удержать классическую античную двусмысленность (двоеречие, двоебытие); уйти от Мифа, оставаясь в Мифе, и сохранить новообретенную естественность, отграниченность от "варваров", повергнутость в себя - сохранить в господстве над Ойкуменой, над всей заселенной людьми Землей (практически, с замахом - это - Александр Македонский, а затем Рим). Но импульс, но порыв, но афинские идея и страдание...
Та общность, та община, то коллективное, совместное "Я - не Я", которому отмерено определенное пространство жизнедеятельности (не путать с превращенной и зараженной квазиморфологией "жизненного пространства"). Та община, которой суждено быть и проклятой будущим европейским Гомером (за неподвижность, за "идиотизм деревенской жизни") и недосягаемо-привлекательной для него: за естественность Меры, которая суть душа общины, высший регулятивный принцип; меры в посягательствах на живую природу и в посягательствах на жизнь себе подобных; меры в неравенстве, выросшей из первобытной кооперации (а не только из разделения труда) в первенстве, какое само по себе - не способно взорвать, уничтожить, обесплодить общину... Так это ,та община, та, от которой пошел Гомо сапиенс (орудийный. Говорящий, социальный), та, на которой могла бы завершиться эволюция примата, самоименующегося человеком, завершиться на "общинном животном" и многими тысячелетиям продолжиться им,- если б не выломилась из этого завершения маленькая Эллада, крохотная Аттика?! Та община - и не та! Той, первоотсчетной, не совладать бы с Икс Романа, с Миром Логоса и крестьянско-солдатских легионов, с Миром римского права и римской ("мировой") черни, если б этот единственный мир не задал масштаба общинной Реконкисте, если бы он своим невыносимым бытием не возбудил в недрах общины жажду (и страсть!) спасению Человека от Человека... И уже не покоренного еврея от завоевателя и повелителя-римлянина, а спасения еврея от еврея внутри, самого еврея. А, стало быть, уже и не еврея, ибо человеческий Мир, оспариваемый человеком, который адресует это оспаривание, прежде всего, самому себе, рождает новую близость, новую связь: и в пространстве, и во времени...(не окончено)