Предварительное объяснение
Вернувшись из Средней Азии, я узнал, что сын Тема в походе по Прионежью с какой-то малой группой. Правда, Лилю удивляло, что он не взял с собой палатки. От него уже пришла телеграмма с середины маршрута, что все в порядке, и они продолжают путь. Потому с легким сердцем укатили в Белоруссию и мы. Только вернувшись в Москву, узнали, что на деле Тема две с лишним недели ходил по архангельской тайге (по местам наших с Лилей двух походов) совершенно один. От юношеской тоски, или для испытания "своей способности к дороге трудной", или по какой иной причине - не знаем... От матери он благоразумно и хитро скрыл эти свои намерения. Правда, вольно или невольно, но естественное беспокойство и ответственность за него перешла на тех, кто в Москве знал о его путешествии. Еще он не учел, что дал повод матери много раз беспокоиться в будущем, когда он и вправду будет идти с группой... И все же мы, прежде всего, рады, что все сошло благополучно, и сын снова с нами. Кстати, был он без палатки, без часов, без хлеба-сухарей, без чая-консервов и т.д. Только пакеты супов, да пара банок молока - ну, и одежда...
14 июля. Поезд №118 Москва-Архангельск, отправление 21.40.
Я приехал к 21.00 и пил газировку (последний раз перед походом). В 21.10 примчался Мишка, и притащил нечто из того, что я захотел с собой взять. Все равно бы взял, даже, если бы и не хотел, так как Мишка был настойчив до крайности. Взял даже какие-то успокаивающие таблетки. Потом Мишка мне махал рукой и несколько раз повторил: "Держись!". Мне еще повезло с верхней полкой, почти всю ночь мог спать, но почему-то не спал.
15 июля. Рядом со мной ехала семья: мама и две дочки. Младшая все время повторяла: "Мама, а мы Няндому проехали?!" На первый взгляд, можно сделать вполне логичный вывод, что они тоже в Няндому. Поэтому я спокойно проспал станцию. Проводница, добрая душа, высадила меня на маленькой станции. Поезд обратно шел только в 7 часов вечера, и я приготовился ехать на товарняке. Но товарняки не останавливались, и только скорый поезд на Одессу с украинской проводницей подбросил меня до Няндомы.
В Няндоме я получил телеграмму от Мишки с Юлькиным адресом. Автобус (их три в день) ушел в 12 дня, а я ехал следующим, в 21.30. Дорогу Няндома-Каргополь строят такими же темпами, как и коммунизм, однако треть уже отстроили. Остальная часть только выровнена. Старая дорога по сравнению с этой выглядит просто страшно. Заполнился вечерний закат. Немного побродив по старому городу в темноте, я пошел к ближайшим дровяным сараям и там под забором заснул.
16 июля. Проснулся часа в 4, посмотрел, и в темноте заснял каргопольские храмы. Около автостанции на лавочке встретил еще двоих "ночлежников". В 7 час. подошел автобус до Ошивенска. Я доехал до Ошивенского монастыря. Посмотрел его, потом пошел по селу. Меня направили через Ширяевку в деревню Халуи, откуда я шел уже лесом.
Слепни, комары. Намазался. Было очень жарко. Поначалу не пил, потом не выдержал, напился из речки и наполнил флягу. В этот день я устал настолько, что, хотя солнце было еще высоко, я забрался в спальник и часа два полежал.
Под вечер вышел на вырубку, где стоял узкоколейный вагончик-столовая, конечно, без колес. На вырубке я плутал, и кончилось тем, что я пошел по другой дороге, на юг. Наконец, свернул на запад, остановился, увидев впереди болото. Дорога его не обходила, а закладывала петлю размером с московское Садовое кольцо. Я прошел по части этого кольца, нашел выход, и вернулся обратно к рюкзаку. Оказывается, по этой "Москве" надо было идти просто напрямик. Попив водички, без костра, я заночевал.
17 июля. Идя по дороге, я вышел где-то к 12-ти часам к Макарьевскому скиту. Скит стоит на озере в форме подковы - очень красивом. Там были рыбаки. Потом еще некоторое время я искал порогу дальше. Оказывается, она обходит озеро и пересекает вытекающую из него речку мостиком. На мосту лежали чьи-то снасти.
Еще в этот день я встретил избушку заготовителей живицы. От их базы речку надо пересекать, а не идти вдоль нее, как это сделал я, потратив впустую часа полтора.
На Лекшма-озеро нужно идти сначала к церкви, а потом, уже от нее, спускаться к озеру, и ставить палатку на песчаном берегу.
18 июля. Почти весь день пробездельничал, купался в Лекшма-озере. Оно большое и круглое. Вечером старик показал мне родничок, который течет два километра под землей, и спросил, почему я без "таратайки". ("Таратайка - это женщина, ведь она все время тараторит). Вечером я отправился на Кен-озеро.
Через 7 км хорошей дороги была Масельга. На Хижгору я не пошел, т.к. вышки не было видно, а церквушку я помню. Прошел еще сколько-то, пока не стемнело. На другом берегу озера была заброшенная деревушка Ожигово. Размышляя над тем, почему я туда не попал, я и уснул.
19 июля. Разбудили меня с утра пастухи, которые сказали, что я не дошел до деревни всего пару километров. Собираясь, обнаружил, что раздавил пластмассовую упаковку с подсолнечным маслом. К счастью, оно пропитало спальник только снаружи, и перепачкало упаковки продуктов.
В деревне мне показали очень заросшую тропу на Порженское (6 км). В Порженском стоит церквушка, и опять озеро. Следует сказать, что предыдущие деревеньки тоже стояли на озерах. От Порженского до Кен-озера еще километров 10-12 по дороге, где может пройти трактор. По дороге встретилась часовенка.
На Кен-озере, где в дальнем углу залива я видел чью-то палатку, прошел от деревушки по берегу влево, и за маленьким холмиком заночевал.
20 июля. Сегодня опять первую половину дня валялся, бездельничал.
Пришел в деревню, а мне говорят: "Не торопитесь, катер будет только в 2 часа". Я сидел, ждал, может кто подвезет на моторке до Семеновского, откуда этот катер ходит. Попросил одного дядю, и он перекинул меня на другой берег, откуда было недалеко до Семеновского. Пока ждал, чинил рюкзак.
Катер шел в Вершинино, а потом в Усть-Почу. В Усть-Поче я отправил две телеграммы в Москву: "Усть-Поча. Продолжаем маршрут" и купил бетон хлеба и 200 г шоколадных конфет. Правда, я их сразу съел. Меня направили вдоль берега, где в почти разрушенной деревне стоит еще одна церквушка. Выйдя на большую дорогу, я принял ее сначала за нужную, прошел километр, потом засомневался и пошел обратно еще км 10.
Заночевал недалеко от одного из заливов Кен-озера.
21 июля. Автобус подбросил меня обратно, до поворота на Кузьминку. Водитель выпросил у меня спирту для опохмелки после вчерашней свадьбы, грамм 100 из НЗ вылакал. Хороший дядька.
Протопал три км до деревни Филипповская, где стоит знаменитая шатровая церковь. Еще 6 км я шел пешком по сосновому лесу. Идти было хорошо, хотя и жарко. От Кузьминки, где есть сельсовет, а значит, и почта, и клуб, я видел церковь, ныне переделанную под магазинный склад. Еще через 3-4 км - мост через речку Ундошу, где я опять видел байдарочников. Оттуда меня подбросил автобус 8 км по очень пыльной дороге до поселка лесорубов Нижнее Устье, где валят в реку лес. Там, в конторе управления, я видел карту-полукилометровку, по которой и пролегал мой маршрут. Тираж карты - 20 экз. "Для служебного пользования". Надо было бы ее перерисовать, нo не было начальника, а человек, который мне ее показывал, интересовался, есть ли у меня маршрутный лист, где должны быть все схемы и карты. Поэтому я только убедился, что дорога, по которой собирался идти, существует, и что она идет на северо-северо-запад. Самосвал с песком подбросил меня еще пару км до карьера, а вечером я прошел еще 10 км до Токсинских озер. Там в кустах и заночевал.
22 июля. С утра перешел Токшу и целый день шел по лесу, ничего не видел, ничего не помню. Ранним вечером перешел Токшу обратно. В этот день я просто не пошел дальше и остановился, как всегда, свернув с дороги, чтобы кто-нибудь случайно не помешал мне спать.
23 июля. Встал, когда солнце было уже высоко, прошел с километр, и опять встретил людей. Это был охотник-промысловик Сергей, который жил здесь летом с семьей и коровой, рыбачил, косил сено на зиму. Зимой по этой дороге пройдет трактор и заберет сено. Дорогу он знал только до Янгоры. Его хозяйка сказала, что на Янгоре живут вольнопоселенцы-"химики", они знают дорогу дальше. Как сказал охотник, до Янгоры километров 20, год назад туда ходил вездеход, и колея еще заметна. Заметна, да не совсем. На полянках и лужайках ее можно спокойно потерять. По дороге был поворот направо к поселку, в котором живут эти химики, они рубят просеку под железную дорогу в Карелию. По странному течению обстоятельств, этот поселок тоже зовут Янгоры (нуль). После тригзнака я встретил человека, который мог меня запутать, но не запутал. Оказывается, есть две Янгоры и две дороги от Янгоры на озере - вправо и влево. Так надо идти по правой дороге, что я и сделал на следующий день.
Заночевал у ручейка.
24 июля. Пройдя еще 10 км до озера Кривое, где жили "химики"-сенокосцы, я оставил рюкзак в кустах (на всякий случай). А сам побежал на вышку смотреть окрестности. С вышки, что стоит южнее деревни, видно озеро. Скорей всего, это и было Кож-oзeро. "Химики" показали мне дорогу, по которой месяц назад прошел ГТТ (гусеничный тракторный тягач). Как мне объяснили, это что-то вроде плавающего танка, но без брони, а в брезенте.
В этот день я прошел мимо нескольких покинутых деревень до реки Подломки. Я хотел было переправиться, и уже искал брод, но тут на противоположном берегу показался медведь и рыкнул, став пару раз на задние лапы. Я благоразумно решил заночевать на этом берегу. Много бы я дал за то, чтобы фотоаппарат оказался у меня в руках, а не в рюкзаке.
25 июля. Сняв штаны, перешел Подломку. За полдня дошел до озера Кривой пояс. Там тоже есть высокая вышка, но с нее ничего не видно. В одном из домиков вполне можно жить. Да и вообще, по маршруту пока встречалось достаточно жилья, чтобы ночевать в домах каждую ночь.
Дорога идет по гряде между озером Кривой пояс (и примыкающим к нему громадным болотом) и другим озером, названия которого я не знаю. Дорога шла еще км 10 и привела вниз к ручью, где потерялась. След вездехода часто пропадал, так что идти приходилось по берегу Подломки, заросшему высокой травой. Трава жутко резала ноги, но и в тайге было не лучше. Да, незадолго до потери дороги, вправо ответвлялась большая тропа, помеченная отчетливой зарубкой на дереве, но я по ней не пошел, и что это за тропа - не знаю. Пройдя вдоль реки еще 3-5 км, заночевал (Как всегда - костер, пакет супа на ужин, и бай-бай до утреннего пакета того же...)
26 июля. Первую половину дня шел вдоль реки, поминутно глядя на компас и чертыхаясь, когда река делала слишком большие зигзаги. Когда к реке подступили холмы, я полез на них, и всего через час ползания то вверх, то вниз, попал на дорогу. Дорога эта довольно скоро ушла совсем за холмы от реки и пошла по равнине, где росли только редкие сосны и мох. Через два часа я вышел к реке Никодимке и перешел ее вброд. Дорога дальше повела себя несколько странно: сначала триста м на запад, а потом, как и полагается, повернула на восток. Идти по сосновому лесу было очень хорошо. Скоро засинело озеро, и когда я вышел на берег, то увидел песчаный пляж и маленький домик. Это и было Кож-озеро!
27 июля. В "балке" (вагончике) было все необходимое. Плюс надпись на стене: "Балок любит чистоту. Привет от геологов". Стол, вырубленный топором. Две аналогичные скамьи рядом. Две пружинные кровати, печка, пила, соль, спички, бумага.
Целый день я валялся и бездельничал, попивая молоко из порошка. Дрова были плавниковые, хорошо высушенные и удобные для костра. После обеда я вымылся в озере. Идти по песку можно было далеко, зато потом сразу начинается глубина. Такое громадное-громадное озеро - и ты один с ним! Здорово!
Однако, только я успел высохнуть, на небо набежали тучки и заморосил дождь, предвещая перемену погоды. Мне ничего не оставалось делать, как лечь спать.
28 июля. Встал очень рано, потому что не знал теперь, когда будет восход. И вообще, сколько времени - солнышка не видно. Пошел сначала вдоль берега, потом вошел в лес и там нашел сравнительно чистую просеку. Впрочем, на эту просеку можно выходить и позже, вместе с вездеходным следом.
Дорога разветвлилась. Правая дорога привела меня на полуостров, соседствующий с полуостровом, на котором стоит Кож-озеринский монастырь. Левая дорога тоже ветвилась и терялась. Поэтому я пошел по азимуту через болото на восток. Довольно быстро я вышел на реку Кожу и увидел "монастырскую тропу" (бывшую дорогу). Она вошла в реку, и я за ней перешел Кожу вброд. Но на том берегу ничего не нашел.
Шел на север по азимуту около 4-5 часов через тайгу и болота, пока не вышел на дорогу, по которой явно возили лес. Она шла на северо-восток, иногда виляя. Потом я вышел на другую дорогу, с двумя канавами по обочинам. Тем не менее, она часто прерывалась болотами. Было холодно, и иногда шел дождь. Однако шел я очень упорно, пока не дошел до домика, который обозвал деревней Половиной. (Так оно и было).
В домике нашел на столе банку ставриды и сухари, которые с удовольствием сжевал.
29 июля. Встал пораньше и пошел-пошел... Примерно в середине дня дорога перешла в цепь болот, которая блистательно кончилась отличной дорогой. По этой дороге я бежал очень долго. Ужасно надоело. Решил, что совершенно не умею определять расстояния на глаз и на шаг. Ведь в книжке "Каргополье-Онега" ясно написано: "От Усть-Кожи до Kож-озера - 50 км".
Наконец, я пришел к деревне Петровское, и, не найдя другого способа переправы, перешел реку выше деревни вброд, чуть выше колена. Деревенский мужик показал мне единственную дорогу из деревни - 14 км на Усть-Кожу. Было 5 часов вечера - ну, я и побежал... Местами дорога "разъезжалась" в густой траве на несколько густо заросших колей. Вдоль дороги идет ЛЭП. Некоторые мачты уже попадали. Прошел я эти км сравнительно быстро, еще успел заснять на пределе чувствительности пленки Кожский погост - две церквушки и колоколенку. Заночевал в лесу, за полкилометра до впадения Кожи в Онегу.
30 июля. Утром, только встал - пошел дождь. Под дождик вскипятил свой суп в последний раз и под пленкой его съел. Потом собрался и ушел. Было 9 часов утра.
В поселке, на пристани, местный парень сказал мне, что "Заря" в 12 часов не придет.
В Усть-Коже есть почта, два продмага, хлебный и два хозмага, школа-восьмилетка и отделение Онежского совхоза.
Отсутствие "Зари" опечалило, но одна старушка подсказала, что если переплыть в Чижиково, то там ходит другая "Заря". Она идет выше по Онеге и не заходит в Усть-Кожу. Меня перевезли в Чижиково. "Заря" опоздала на 15 минут. Около Корельского ей встретился лесосплавный затор, через который она пробивалась задним ходом, и опоздала еще. Таким образом, я опоздал на поезд "Мурманск-Вологда", который, как говорили, ходит один раз в сутки. Но уже на станции Вонгуда меня обрадовали, сообщив, что ходит еще один поезд - "Онега-Архангельск", который в Обозерском сцепляют с поездом Няндома-Архангельск. Он отправлялся всего через час.
В Вонгуде купил билет до Москвы и буханку черного хлеба.
В Обозерском я сидел с 8 вечера до полуночи. Сначала я хотел ехать с пересадкой в Александрове, но поехал все же поездом № 15, доплатив рубль за скорость, прямо до Москвы. Время ожидания в Обозерском мне скрасил разговорами человек, который, как я понял по намекам, сидел где-то на севере. Сейчас он мотается по стране, ищет себе местечко поспокойнее, ближе к цивилизации, к культурной жизни. Трепался он, не уставая, все время, пока не уехал в Плесецкую смотреть на тамошнее житье-бытье. Оттуда он собирался податься в Мурманскую область.
С местом в поезде мне повезло: в забитом вагоне была только одна свободная вторая полка, на которой я с комфортом разместился.
31 июля. Сегодня с утра остался в купе один старик, который говорил о том, что наука своих секретов не раскрывает, потому что не положено. Он мог объяснить с наукообразной точки зрения все что угодно. Еще ехали ребята-солдаты, с которыми я общался. А еще я ел сгущенку с хлебом и писал.
В Ярославле купил первое мороженое после похода, а сейчас уже проехал Загорск.
Здравствуй, Москва!