(с обсуждением меморандума ак.Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе.)
1.Туда Меморандум Сахарова. Июль 1968г.
(Напомню его краткое содержание: физик-атомщик начинает с главного, с термоядерной угрозы миру, с необходимости мирного, а, следовательно, и идеологического сосуществования, c необходимости терпимости, интеллектуальных свобод, освобождения политзаключенных. Он говорит о необходимой демократизации социализма, о союзе либералов и прогрессивных коммунистов, против любых форм тоталитаризма.
Сегодня А.Д.Сахаров сильно эволюционировал в сторону дальнейшего разрушения господствующих взглядов нашего общества как мифов. Теперь положений о социализме или о прогрессивных коммунистах нет и в помине. Однако эволюция взглядов ак.Сахарова шла намного быстрее эволюции взглядов общества, простых советских людей. И теперь, я думаю, вокруг новых произведений Сахарова невозможны такие дискуссии, такая работа мысли, которая проходила в среде наших знакомых в связи с его первой и незрелой работой. Такова цена развития.)
2. Обратно. Письмо А. Начало августа.
Статью, которую ты мне прислала, я прочла сразу, а вот с комментариями воздержусь, громоздкое это дело… Но вот тебе мой взгляд по поводу первого вопроса – об интеллектуальной разобщенности. Она никогда не приведет к войне. Не нужна нам идеология, которую автор хотел бы протиснуть вместе с интеллектуальным общением. С капиталистами, да и с социалистами (Чехословакия) следует торговать, брать культурные ценности на обозрение, учиться, но свободное общение, особенно зеленой молодежи, может привести только к анархизму. Молодежь смела, свободолюбива и т.д., но неопытна, не задумывается, а скорее не знает и не хочет знать ошибок человечества, пока сама не споткнется.
Автор провел неплохую психическую атаку (об ужасах современной войны), чтобы протолкнуть вопрос: «Открой границы – всем!» Оборонительная техника не так плоха, как он пишет (я-то знаю)...
И насчет кровавой диктатуры – опять извращение. Она может превратиться в кровавую только настоящими врагами народа и диверсантами. Пусть даже в ЦК иногда создается не та обстановка, дело не дойдет до кровавых репрессий, если можно просто понизить человека.
Насчет ведущей роли интеллигенции или рабочего класса. По-моему мнению, сейчас нет таких классов. Есть образованный, активный состав городского населения. И есть мещанский – пассивный. Есть обозленные неудачники. Вот колхозники отличаются от городского населения – кстати, с современной точки зрения на будущее социализма, они прогрессивнее (хозяйство). Еще раз – автор просто гад, раз призывает уменьшить расходы на противоракетные системы и промышленность нашей страны. Дипломатические отношения нужны, бесспорно, но надо быть дураком, чтобы на них надеяться. И не сближение может предотвратить термоядерную войну, а скорее – нейтралитет, невмешательство, умная торговая и дипломатическая политика.
Как мы можем планировать политические отношения арабских государств? Да и свою международную политику? Как можно на них надеяться? Вот Чехословакия. Предположим, мы знали и предупредили их о возможных затруднениях в экономике и, соответственно, в политике. А они бы ответили: не суйте свой нос. Если уж крымские татары (а автор – не из них?) требуют своей автономии, то что говорить о независимой стране. Мы можем только считаться, так или иначе, с ними. Может быть, можно было бы это сделать неофициальным путем, а в дружеской беседе без гласности, но это уже будет не план. Как нельзя построить план перестройки человека, так и этот вопрос нельзя решить. Можно поставить цель, но ни сроков, ни путей планировать нельзя.
Дальше идет разбор гитлеризма и почему-то «сталинизма». Это несовместимо: гитлеризм – нацизм, «сталинизм» - сложнее. При нем, скорее, наоборот, угнетались, чуть ли не в большинстве, русские. Это скорее глупость монархического строя, которая создала почву для враждебных коммунизму сил.
Конечно, сталинизм нам теперь не протолкнешь, но и свобода «интеллектуальная» скорее приведет к анархии (ведь в Америке не так опасно разрешить свободу печати, выступлений, т.к. там сдерживающая сила – капитал), а ведь у нас это опаснее: внуши какому-нибудь влиятельному человеку-руководителю, а он и поведет за собой, ведь его это ни с какой точки зрения не заденет, даже материально.
С моей точки зрения, следовало бы провести чистку партии, очень глубокую. И самое главное – отнять все льготы у партийной надстройки. Пусть останется у него оклад 400 рублей, но что бы он и его жена покупали все в тех же магазинах, пользовались общественным транспортом, питались в тех же условиях, стояли в очередях на квартиру и т.д. Мне здесь возражали: мол, никто туда не пойдет работать, но ведь в руководстве и не нужны карьеристы – нужны убежденные борцы, которые при тех же условиях, что и, положим, наш Главный Конструктор (оклад 300 рублей) готовы отдать жизнь. Наш Главный – самозабвенный дядька, но тоже с недостатками.
Автор в основном упирает, что у нас нет интеллектуальной свободы. С настоящей цензурой я, конечно, не встречалась, не знаю, из кого она состоит (А что, кроме редакции, кто-нибудь проверяет литературные произведения?) Я только знаю, что Солженицына печатают в Чехословакии и это, может быть, и была капля в море тех брожений, которые там сейчас. Ведь такой яркий пример, как Чехословакия, которая открыла границы для ФРГ и заразилась капитализмом, дает нам понять, чего надо придерживаться. Правда, там почва более благоприятная – было много буржуазной интеллигенции, часть которой жила на отчисления из шведских банков. Но зато у нас народ более халатный, доверчивый, поэтому чума капиталистических идей и к нам может проникнуть...
Насчет школы – я не согласна только с тем, что ограничен год приема в школу и не созданы условия для более способных сдавать экстерном в течение года отдельные дисциплины. А насчет программ я согласна – меня не угнетали в институте, а преподаватель Куликов даже заставлял самостоятельно прорабатывать отдельные вопросы. А потом, для того, чтобы иметь свое мнение или свою идеологию, надо что-то иметь за душой, а школьник на это еще не способен. Здесь нужна именно программа, составленная более опытными людьми.
Конечно, произведения Солженицына и др., я не знаю, не могу судить, и вообще от современной литературы отстала. И не знаю, что за дополнения к Уголовному Кодексу приняты. Не знаю, что за процесс Даниэля и Синявского. Насчет содержания политических заключенных не знаю. Знакома с содержанием уголовников в сталинские времена. Среди них работала мамина подруга. К ним применяли физические наказания в случае серьезных драк между ними и в случае нападения на работника. Кто вел себя «нормально», воспитывали идеологически. В «нормальные» входили и те, кто отказывался от работы, грубил, дерзил, грозил – лишь бы физически не воздействовал на других. Эта женщина работала там бухгалтером, непосредственно общалась с ними каждый день, учитывая и замеряя их работу (на лесоразработках).
Дальше идет о материальном неравенстве – это верно, но только по отношению к начальству, к торгашам, к пройдохам, но никак не к деревне. Жизненный и культурный уровень там ниже, хотя молодежь – такая же, как и у нас (одета).
Насчет дальнейшего бичевания Сталина – я не согласна. Считаю это не солидным с человеческой точки зрения. Не согласна и с восхвалением чего-либо. Пусть бы передовицами газет были только таблицы статистики и сравнений – можно обойтись и без комментариев. Так лучше бороться с существующими недостатками.
О народном контроле я, бесспорно, автора по всем статьям поддерживаю.
А что за бред насчет крымских татар?
Уж кого, действительно, не любит русский народ, так это пройдох-торгашей (не всю нацию) – армян, грузин. Слушай, Сахаров – если он советский человек – с чего это он взял, что нам именно надо ставить вопрос о геогигиене и проблеме нищеты, если у нас прирост населения за год составляет 1,38%, а в Америке – 1,43%? Можно еще говорить об этом в малой стране, где нет ресурсов. А у нас их очень много. Прирост же населения идет (ты сама это знаешь), в основном, за счет узбеков, киргизов и других отсталых народов, но ведь и они умнеют.
В общем, я хоть и не член партии, а эта статья меня подтолкнула стать ее членом. Я – реалист, однако, не критикан! Я хочу бороться, но не такими путями, как автор, а с трибуны. И уверена, что не оказалась бы в тюрьме при такой деятельности. Солженицын может быть и травится, но за то, что печатался в Чехословакии (вынес сор из избы) – это не порядочно. Не верю, что здесь для него не было трибуны, где его могли и покритиковать, и, может быть, принять.
А критиканы, которые мнят себя выше других и не признают ничьей критики и гнут свою линию, конечно, будут поддержаны врагами.
На партсобрании в нашем отделе (600 человек) коммунисты могут покритиковать Главного без вреда для себя. А в рабочей обстановке он не терпит никаких возражений. Так у нас везде. Другое дело, что я – маленькая, не могу оказать никакого влияния на то, что наш секретарь обкома пользуется очень большими и незаслуженными льготами.
Да ведь и культ Сталина создал не он сам, а люди – подхалимы и льстецы. Может и секретарь обкома – человек вначале честный, потом привык принимать в силу занятости и несомненных удобств...
В общем, может, мои размышления и противоречивы, но пора кончать…
3.Туда. 28 Августа
По твоему письму к Лиле я понял, что попал в число «критиканов», поэтому решил написать тебе одновременно с нею. Ведь, наверное, не одна ты причисляешь меня к «критиканам», озлобленным собственными неудачами, считающим себя выше других и играющим на руку врага. Что ж, резкое слово лучше недомолвок. Ведь я, действительно, принадлежу к числу критиканов. Я, действительно, не могу не поддерживать основные положения статьи Сахарова, полностью разделяю негодование всех порядочных людей нашей агрессией в Чехословакии и сочувствую борьбе за права человека. Да, есть много вещей, за каждую из которых ты сразу причислишь меня к врагам. Сталина и Гитлера считаю равнозначными историческими злодеями, а капитализм, допустим, в США или Франции, считаю лучшим строем, чем государственный капитализм в России, высокопарно называемый «социализмом» (т.е. я не признаю, что у нас существует социализм, о котором мечтали Маркс и Ленин). Ты видишь, сколько сразу грехов!
Тем не менее, ты, надеюсь, не поторопишься причислить меня сразу к врагам – скорее назовешь искренне заблуждающимся. Ведь, хоть мы и виделись с тобой лишь один раз, этого было достаточно, чтобы увидеть – перед тобой был не изверг, не высокомерный критикан, продавшийся за доллары, а нормальный человек. Ведь так? – А если так, то попробуй разобраться во мне (а значит, во всех критиканах сразу) – поглубже. Почему нормальный человек стал вдруг – «врагом»? – Может, от озлобления? В небольшой степени это верно. Несправедливость вызывает недовольство (озлобление), а последнее – критику. С тем же правом и твою критику партийного начальства, получающего сверхзарплату – продукты по спецраспределению – можно представить как озлобление мелкого служащего, обойденного этими привилегиями. Но главное заключается в другом – кто же прав на деле: верные партийцы или критиканы? Или тебе это ясно с самого начала, и ты даже не захочешь разобраться.
А может, ты считаешь, что я сам не хочу ни в чем разбираться, и потому ничего не стоят мои убеждения? – Но это не так!! Много лет, начиная со школы, я пытался убедиться в несомненной истинности нашей идеологии, и, как мог, штопал все прорехи в нашей идейной одежде, оправдывая различными доводами все изъяны и нелогичности, оправдывал и лицемерие печати, и пассивность людей к общественной жизни и т.д. Со своими сомнениям неоднократно обращался к самым различным людям – учитель истории, директор школы, парторг, потом в институте – преподаватели истории КПСС, политэкономии, философии, партком факультета и училища и т.д., писал письма с вопросами в газеты и журналы, писателям и ЦК, наконец, мучился с вопросами на собраниях и диспутах. Одновременно проглатывал массу литературы убеждающего характера. На втором курсе прочел все 36 томов Ленина подряд, чтобы не пропустить ничего важного. Увлекательное чтение. Потом Маркс и Энгельс, Плеханов... И что же? Эрудиции я набрался с лихвой – могу и сейчас легко сдать экзамен по любой общественной дисциплине, но достиг ли я главного – упрочения моей «коммунистической» веры? – Ни в коем случае! Изучение Маркса и Ленина лишь разрушило ее окончательно. Сделай то же самое, и мы станем единомышленниками. (Сегодня я убежден в коммунизме совсем иного свойства, чем нам преподносят)... Я знаю, тебе трудно в это поверить, но это правда. Последние мои «коммунистические» иллюзии была разрушены событиями в Китае. Китайский большой скачок в 1958 г. – я воспринял как штурм неба коммунизма. Казалось, наконец-то, свершилось и народ развернул свои огромные возможности. Я повторял тогда: «Им удастся, им удастся коммунизм, а если и не удастся, то все равно, это славная попытка! – И какой постыдный конец этого китайского «чуда»!
Подведем итог: к чему я пришел в результате чуть ли не десятилетних попыток утвердиться в истинности официальной идеологии? Искренних и упорных попыток с разными людьми? – К тому, что всем надоел – преподавателям и партийным деятелям – они были абсолютно неспособны что-либо разъяснить. И, наконец, один из них решился: вместо того, чтобы убеждать меня словесно, он публично, на училищной конференции объявил меня врагом народа и даже хуже. А потом все завертелось: исключение из ВЛКСМ – за неубежденность в марксизме-ленинизме, за клевету на советскую действительность и т.д. И только раскаяние (тогда оно было почти искренним – настолько я был подавлен) позволило мне окончить институт и избежать прочих кар.
Можешь мне поверить: убедиться в правильности партийной идеологии искренне и честно – невозможно. Наверное, в глубине души ты прекрасно это знаешь, и потому не берешься, допустим, за спасение и переубеждение меня, не потому что не добра и не видишь всей опасности, которая грозит любому «критикану-злопыхателю», а потому, что знаешь в глубине души, что переубедить их невозможно, потому что они правы. Можно только самому заболеть «заразой сомнения». А этого ты боишься, ибо «зараза чужих идей» и твоя будущая партийность – две вещи несовместные. В глубине души ты просто боишься такого спора.
Теперь второе обстоятельство, разделившее нас, как врагов – это твоя лень в общественной жизни – не отдела, не завода, а страны и мира. Это очень грубо сказано – лень. Может, лучше сказать – недостаток времени и желания, что естественно для работающей матери двух детей. И все же это только объяснение, которое не оправдывает, поскольку ты сама начала открыто отстаивать правильность своих взглядов. Вот ты возмущаешься привилегиями высших партработников. Это настолько яркий факт, что даже мимо тебя он не прошел. И в то же время ты доказываешь, что увеличение свободы – для нас вредно, что возможностей и свободы для исправления недостатков у нас достаточно. А почему же мы нигде не слышим и не видим такой критики? Обмолвилась ли хоть одна газета о Вашем секретаре обкома? Даже когда его снимут с позором? Ты говоришь, что есть у нас где-то трибуна для таких выступлений, с которой ты мечтаешь выступить. Но почему же тогда нет таких выступлений, раз есть столь важная проблема? …И не приводи мне в пример свободу критики вашего главного конструктора – это разные уровни власти: что дозволено по отношению к гл. конструктору, то не позволено к секретарю обкома и даже райкома. А я вот знаю другой доподлинный случай: 8 лет назад, еще при Хрущеве, генерал Григоренко выступил на районной партконференции примерно с твоими требованиями – чистки, партмаксимума и т.д. И что же? Его исключили из партии, разжаловали в рядовые, лишили пенсии, а потом засадили в сумасшедший дом. В 1964 г. его выпустили, я видел его сам – умный и серьезный человек. Вот тебе и свободная трибуна для партийца-ленинца! Видимо, тебе легко так мечтать и думать о своей будущей партийности, потому что сама ни разу не попробовала выступить таким образом – и не против вашего несчастного главного Конструктора, которого заочно я очень уважаю, а против общепартийных недостатков – допустим, в области, не говоря уже о всей стране… И, чтобы увильнуть от такого шага, требующего очень большой решимости, есть очень удобная отговорка: «Я – маленькая, чтобы повлиять». Все же другие – тоже очень маленькие. И твой Главный – тоже очень маленький для таких влияний. И честный секретарь обкома – тоже слишком мал, чтобы замахнуться на общепартийную практику спецраспределений. И даже секретарь ЦК тоже слишком мал, чтобы принять твои советы в этой области, потому что он не может не учитывать реальной расстановки сил, что отмена, допустим, спецраспределения вызовет общее недовольство жен партработников, а значит, и их самих, что создаст реальную почву для тайной оппозиции и заговора и свержения на каком-либо пленуме ЦК (как это случилось с Хрущевым, когда он вздумал сместить всех членов ЦК, замешанных в репрессиях)… Вот и выходит, что в самой лучшей и свободной стране мира о коренных недостатках искренне и честно могут говорить только «большие люди» - большие своим умом и совестью, чувством ответственности перед народом и любви к добру и справедливости, способные преодолеть страх и броситься в отчаянное «критиканство», за которое сегодня одна награда – исключение из партии, всенародное оплевывание на собраниях и в печати, увольнение с работы и тюрьма. Да, тюрьма, тебе это хорошо известно, и не выдумывай, что не знаешь! Ты просто не хочешь знать! Твоя гражданская совесть дремлет, ей удобна позиция незнания. Так, немцы в войну ничего не знали о концлагерях, не слышали ничего, хоть и рядом с ними жили. И до сих пор удивляются той «непорядочности», с которой антифашисты вот уже более 20 лет ворошат прошлое и разоблачают мертвого Гитлера. «Мол, пора уж перестать хаять мертвых – это неприлично!» - Твоя позиция! Позиция равнодушного обывателя, утверждающего своими действиями и ролью преступлений Берий и Гитлеров. И виновны в этом не только Гитлер и Сталин, но и те, кто им не сопротивлялся, а подчинялся. А сегодня виноваты ты и я! Понимаешь ли ты это, маленький человек?
Мы-тo, эти маленькие люди, все и делаем. А разница между мною и тобой, что у тебя совесть молчит, а у меня она разбужена… А ты говоришь – враги! Неправда это и стыдно.
Ты прости меня за резкость. Просто сейчас я очень возбужден нашим насилием в Чехословакии над свободным народом. Я возбужден позицией большинства наших людей, одобряющих агрессию... Мне рассказывали, что когда семь человек вышли на Красную площадь с лозунгами: «Руки прочь от ЧССР», «Позор агрессорам!» - их смяли и избили агенты в штатском за пять минут. Но страшно не это, а то, что люди рядом говорили испуганно: «Подонки, за доллары продались». Такова реакция обывателя на героический поступок людей, сознательно пошедших на избиение и тюрьму ради своей совести и гражданского долга, ради спасения чести Родины. Какой позор: ведь эти обыватели сейчас – большинство нашего народа!
Ну, хватит, я не могу больше писать. Все бессвязно и разобрать будет трудно. Я только хочу, чтобы ты поняла, что никакой я не враг, и только твое равнодушие и желание избежать столкновений по острым вопросам с властьимущими делает нас не понимающими друг друга, недругами. И еще – твое неосознанное лицемерие. Да, лицемерие! А как же иначе можно назвать поступки порядочного человека, который собирается вступить в партию, не уяснив предварительно, почему существуют партбюрократы и спецсистема их обслуживания. Как можно заявлять себя полным единомышленником с людьми, о которых у тебя такое низкое мнение? Хватит. Я очень хотел бы, чтобы мы поняли друг друга. Виктор.
4. Туда 28 Августа.
…Теперь к твоему письму. Мне твоя защита нашей политики показалась вызванной газетами и радио официальщиной. Я рада, что окружающая обстановка несколько просветила меня, научила критическому подходу к событиям. Но у меня самой нет четкости, законченности, убедительности. Ты не будешь возражать, если мы начнем длинный разговор?
Я начну с самого острого – с Чехословацкого вопроса. В январе взял власть Дубчек, руководствуясь добрыми намерениями и под нажимом общества отменил цензуру и попытался сделать свой социализм – демократическим строем. Я говорю – свой, потому что и у них социализм, по моим представлениям, не соответствует своему названию... Выясним, прежде всего, чем социализм отличается от капитализма. Выясним не по учебнику политэкономии, а как мы видим на деле.
Капиталисты – крупные и мелкие, стоят во главе предприятий. Большинство крупных предприятий объединены в корпорации. Деньги вкладывают в производство те же буржуа, они же входят в управленческий аппарат, и степень их влияния определяется не только деловыми качествами, но и паем (см. «Иностранная литература» № 7-8, 68 г. «Победители без лавров»). Они получают зарплату, достаточную, чтобы удовлетворить свои потребности. Капиталисты не спят на золотых ложах, не купаются в молоке. Их зарплата соответствует приносимой пользе и проценту с доходов. Они заинтересованы в том, чтобы больше их денег было в обороте, чтобы больше получать доходов. А это прямо приводит к доходам общества. Отсюда – нежелание вести роскошную жизнь, мусорить деньгами, а потребность экономить, вкладывать средства в производство и усердно работать, т.e. та самая спираль развития, которая у них, кстати, раскручивается здорово. Поэтому мы и говорим, что там все – ради денег, но так ли это плохо? У нас перед глазами «затоваривание», т.е. больше товаров, чем нужно. Но разве это хуже, чем нехваток товаров и дефицит? Они дают слаборазвитым странам кредиты под 6%, а мы – под 3%. Упускать свои барыши они не намерены, и пусть это нас коробит, но ведь так – по-хозяйски. Это делает страну процветающей. Слава богу, теперь хоть не говорят о загнивании Запада.
У нас предприятия – государственные: государство дает план, деньги и осуществляет контроль. Во главе предприятия директор – госслужащий. Директор заинтересован в выполнении плана – будет премия, он будет числиться хорошим, будет слыть предприимчивым, умным, бережливым. Последнее, правда, необязательно – деньги государственные, чего их жалеть. Так что схема управления экономикой отличается тем, что из-за централизации финансирования, заинтересованность и ответственность у наших директоров совсем не кровная. Коллективная же ответственность тождественна безответственности.
Конкуренция? Хорошо ли это? Если соревнование – это больше моральное мероприятие, то конкуренция – та же борьба, подкрепленная деньгами. Признаться, мне больше по душе безденежная, бескорыстная сфера. Но с грустью приходится признавать, что моральные похвалы и грамоты не могут быть основой хозяйственных отношений. Еще было время, когда они стимулировали прогресс, но сейчас совершенно устарели, правительство это, наконец, поняло и занялось материальным стимулированием. Прогадали мы от этого? Морально – да, материально – нет! Мы сделали уступку капитализму, и это – не НЭП, это надолго! Выходит, что наша экономика идет на сближение с капиталистической (как ни чудовищно это звучит для тебя, для меня поначалу звучало также). Выходит, что грандиозный опыт – социализм не удался. Но не смеет наш верх в этом признаться. Он еще долго будет бальзамировать мумию. Почему? –Престиж, перед заграничными коммунистами совестно, социализмом легче оправдывать «временные трудности».
Не удался опыт привить коммунистическое сознание 200 млн. Могут быть три причины неудачи: не смогли, еще не время, просто невозможно. Не могу детально анализировать все причины, но боюсь, что действительная причина – последняя. Как будут вечно дураки и умники, так же вечно будут стяжатели и нестяжатели. В 15-м веке в лоне русской церкви была долгая борьба стяжателей и нестяжателей. Победили стяжатели. Материальное оказалось сильнее духовного. А в светской жизни такая борьба выражалась в виде книг социалистов-утопистов, коммун Р.Оуэна, наконец, в виде – революций. Среди интеллигенции всегда были чудаки-нестяжатели, у которых сердце обливалось кровью, глядя на то, как тяжело и неправильно живут люди. И эта интеллигенция была во всех обществах (и у дикарей были романтики-художники). Только интеллигенция способна видеть высшую сладость – в духовных наслаждениях и способности отрешиться от вещей. Сделать все общество интеллигентным – ее вековая мечта. И это мы зовем утопией, и потому я заключаю, что социализм был и останется утопией.
Наука говорит, что людей можно сделать нестяжателями, если вещи потеряют ценность, перестанут определять лицо человека. Сейчас никто не завидует: вот у того-то каждый день картошка с постным маслом, а завидуют: «Какая у него обстановка в доме, как он одет!» Но ведь будет время, когда машины возьмут в свои руки обслуживание и производство всех необходимых вещей, тогда наши потомки будут получать их бесплатно или почти бесплатно. Только те вещи, которые будет делать человек, всегда будут иметь ценность – например, картины, книги, ручные поделки. Повторяю, пока существуют отношения купли-продажи, будут стяжатели. Построить социализм, т.е. нестяжательство, на старой экономической основе нельзя. Бытие определяет сознание, никуда не денешься. Встать над бытием могут единицы, интеллигенция, массовое бытие определяет сознание масс. С этой точки зрения развитые капиталистические страны быстрее придут к социализму, потому что у них уже сейчас – более высокий уровень жизни и производства. Итог: социалистическим наш строй назвать нельзя, если считать, что при социализме сознание стоит выше денег. Социализм в настоящее время невозможен нигде – нет базы.
Продолжаю… Допустимо предположить, что во все века были «униженные и оскорбленные» и те, кто мечтал о ликвидации несправедливости. Одни только мечтали – Т.Мор, Кампанелла и др., другие пытались действовать (Оуэн создавал коммуну в прошлом веке на свои деньги). Наконец, появился Маркс, по косточкам разобрал суть капитализма и стал звать к подготовке революции. Но, поскольку он думал, что революция будет в далеком будущем, и люди тогда умнее будут, он предоставил их разуму решать, как строить коммунизм, откровенно заявляя, что не знает, как это делается.
И вот в России появился Ленин, этот деятельный мечтатель. Он верил, что стоит только сказать человеку: «Ты свободен, куй свое счастье», как тот станет создавать справедливое и бескорыстное общество и коммунизму придется наступить. Нельзя сказать, что его вера была совсем беспочвенной. Если мозг не стиснут догмами, и ему дана безнаказанная возможность, перебирая варианты, искать наилучший, он может найти такой. Вот в такую раскованность человека и верил Ленин, сделав основной упор на вере в коллективный разум свободных людей. Потому он так поддерживал субботники, как ростки коммунистического будущего. Но ему же пришлось ввести НЭП – страна страшно голодала, а голод и духовные наслаждения – вещи несовместимые. Ленин экспериментировал в огромной стране, перед этим ему пришлось убедить людей в возможности победы социализма в одной стране. До сих пор еще трудно определить, чего было больше от этого эксперимента – пользы или вреда. Конечно, всколыхнулись огромные массы, поднялись забитые, полусознательные слои. Но сколько погибло людей и ценностей в гражданскую войну, и к какой страшной разрухе это привело? И какой титанический труд понадобился, чтобы поднять страну опять до значения перворазрядной державы? Это вовсе не значит, что я тоскую по царизму. Я не могу жалеть о самодержце Николае, как и о самодержце Иосифе. Самодержавный строй нужно было уничтожить, и это было сделано Февральской революцией. А второй период самодержавия кончился естественной смертью Сталина.
Ленин был гуманистом, и все, что он делал, он делал для народа, в его интересах, как он их понимал (по крайней мере, у меня нет оснований для обвинения его в создании привилегий для себя и своих соратников). Может, что-то и было (в его время уже начинался его культ), то это произошло помимо его воли. Ленин хотел освободить народ от нищеты и рабства и этим пронизаны все его действия. Однако, ему стало ясно, что сделать что-то для человека можно, только подняв экономику на небывалую высоту, а уж потом придет и коммунистическое сознание. Отсюда появилось понятие социализма, как переходной ступени к коммунизму. Как мы знаем, Ленин не построил ни коммунизма, ни социализма. Но то переливание крови, которое он сделал, оздоровило народ, люди почувствовали свою силу и гордость.
Что же получилось, когда его место занял человек ограниченный и далеко не гуманист? – Очень быстро забыли, зачем делали революцию. Не имея никакой гибкости, Сталин двигался по «ленинскому пути», многое доводя до абсурда. Не абсурдные ли вещи творились при коллективизации. – Пострадала огромная масса и не кулаков. Ленинская однопартийность, допускавшая свободы вне партии, превратилась в уничтожение всех инакомыслящих. Усиление экономики превратилось в односторонний рост тяжелой промышленности в ущерб другим отраслям. А из деревни были высосаны все соки и крестьяне выжили только на мякине, благодаря исключительно русской живучести и неприхотливости. Несмотря на это, 17-й съезд партии (съезд победителей) торжественно объявляет, что в стране построен социализм. Вдумайся в этот парадокс, и ужаснись!!
Как же надо было запугать народ, затуманить мозги, чтобы народ поверил, что социализм построен и коммунизму открыты все дороги. И с тех пор мы тридцать лет повторяем, что живем при социализме, когда такой формации вообще пока быть не может. А сейчас у нас – по существующей терминологии – государственный капитализм. Не можешь же ты и вправду верить, что у нас народ – всему хозяин. Значит, средства производства в руках государства и его вождей, значит – госкапитализм. Однако, наш капитализм имеет перевернутую идеологию: у капиталистов, чем ценнее человек для общества, тем больше ему платят и тем больше почета, а у нас человек должен стыдиться получать большие деньги (по идее – он должен работать бескорыстно). В результате этого страшно перепутаны зарплаты. Воспитательница детского сада занята во много раз более трудным делом, чем слесарь-халтурщик, работающий в неделю 10-12 часов и получающий за это в два раза больше воспитательницы. Можно привести массу таких примеров. Воспитатели должны работать «за так», потому что материальных ценностей не производят и имеют более высокое «сознание», разумеется, не все слесари – лентяи, а воспитательницы – умницы. Но ведь главное – верно. Пренебрежение трудом воспитателей и учителей лишний раз показывает, что забыли, зачем делали революцию: ведь именно воспитатели всегда были призваны делать людей интеллигентными, а когда у самих воспитателей забота о «хлебе насущном» - первое дело, то какие «духовные откровения» у них могут получить дети?
В последнее время о человеке вспомнили: дали хлеба и немного свобод. Нельзя сказать, что очень много. Но крестьянам стало немного лучше. Много свободы, правда, не дают, потому что, как ты говоришь, рано – не созрели. А может, просто ужас берет перед гневом людским, который может вспыхнуть, если люди поймут, как долго их дурачили, выдавая черное за белое. Мне кажется, что наша верхушка страшно боится, что народ прозреет. А все ведь идет к тому. Очень показательно, что с началом чехословацких событий глушатся все радиоголоса, кроме Китая. Ты на это, как мне кажется, ответишь: «Ради нашей молодежи, она неустойчива и может обратиться в другую веру». Но разве непонятно, что если честный человек обнаружит ложь, то он перестанет верить и тогда вот начнет слушать другие голоса. Он еще не знает, что и там врут, и кидается из одной крайности в другую. Он теперь верит всем, а вокруг него вопят: «Антисоветчик!» И сколько еще времени пройдет, пока он научится выуживать правду из противоположных сообщений. А может, и не научится, станет скептиком и уж, конечно, не строителем коммунизма. Несомненно, у односторонней информации есть свой плюсы: легко насаждать иллюзии – для этого надо только побольше долбить в одну точку (что у нас и делается). И верят люди, что мы живем в самой счастливой стране, что у нас социализм, что мы морально превосходим людей на Западе; что наши недостатки объясняются молодостью страны, а не врожденными пороками системы. Но ведь не может этот туман продолжаться вечно…
5. Обратно письмо от мужа А.
...Извини, что я вмешаюсь в вашу переписку. Уж слишком меня затронуло письмо относительно Чехословакии. Ответить по порядку просто невозможно, поэтому – что получится. Ты говоришь, что капитализм ничем не хуже социализма, и там приводишь соответственно доводы. Вопрос: с какой стороны не хуже? Что берется за критерий?
Имеем два строя человеческих и рассуждаем, что лучше и что хуже, стараясь, так сказать, встать вне этих строев. Как известно, капиталисты хулят наш строй, а мы – их. Подойдем к этому делу все-таки с человеческой точки зрения: материальной, моральной, культурной и т.д. Сам я, кстати, все же – за социализм, за тот даже, который существует, т.к. ты говоришь, что его нет. Берем материальную точку зрения. И опять, что считать: сколько я получаю или сколько мог бы получить, имею ли я машину и могу ли я ее купить. Нет. Первое – это могу ли жить в данном строе, и верю ли я, что и завтра буду жить? Социализм на это отвечает положительно, капитализм – нет. Вот я встречался однажды с рабочим, эмигрировавшим из Америки, и с одно женщиной, эмигрировавшей из Бразилии. Достаточно ли их доводов? Думаю, что совсем нет. Нет оснований верить им на все 100%,, как и у тебя оснований доказывать, как у тебя получается, что вся Москва только и знает, что решать проблему освобождения людей с сомнительными лозунгами: «Дай мне свободу». Ну, да ладно.
Так вот, эти рабочие говорят: «Пока ты работаешь, ты пан и король, но если заболел или потерял работу (что не так уж редко), то делай что хочешь, живи, так сказать, на «энтузиазме». Кстати, женщина из Бразилии именно потому и приехала, что у нее заболел муж. Я же после института пролежал два месяца в больнице, а через год – еще два месяца. «Там» - я бы накрылся. Так что же для меня лучше? – Я бы тебе мог и дальше таким образом продолжать, говоря о бесплатном обучении, стипендиях, пенсиях, чего, к сожалению, нет при капитализме. Не убедительно? – Может быть, но меня лично, кончившего институт на стипендию, получившего подъемные на работу (мелочь?), болевшего бесплатно и т.д. – все-таки, знаешь, это убеждает.
Моральная сторона. Тебе не хватает свободы. Свободы на Западе не больше. Так какого дьявола там запрещаются компартии или весьма преследуются? Не кажется ли тебе, что иногда понятие свободы ты путаешь с простым школьническим понятием? Свобода слишком многогранное понятие. При социализме, свобода – понятие одно, при капитализме – другое. Свобода в чем? – Свобода выбора работы, свобода выбора местожительства, любви, отдыха и т.д. А ты имеешь в виду только политическую свободу. И, следуя логике, хочешь анархизма! – Смешно? – Нет. Рассуждая логически, ты придешь к этому. Я сперва был слишком плохого мнения о статье Сахарова (отнесся к ней с предубеждением, думал, что ее пишет враг – вот тебе и свобода мысли: стоило отнестись с предубеждением к чему-то, и получился совсем другой вывод). Я искал в статье подзаковырок, чтобы к ним прицепиться и обвинить автора. Ну, а потом прочел еще раз внимательнее. Правда, с некоторыми вещами я просто не согласен, а в некоторых он лезет в открытую дверь. Не согласен я категорически на данном этапе с обменом информации – это ерунда! Как уже говорилось, есть два понятия свободы, и стоит отнестись к чему-либо с предубеждением, как можно из правды получить неправду, и наоборот, как из хороших парней на Красной площади – сделать плохих. Так же из обмена информацией будет самая настоящая агитация одного строя против другого! Вопрос: Ну и что же? Почему бы не попробовать? Человек имеет свою голову, разберется, что к чему, зато будет после этого убежденным за какую-то веру, будет закаленным бойцом… Согласен, не согласен, да только нe в это время, когда два лагеря есть и каждый поперек горла другому стоит. Правда, вы с Сахаровым собрались обманом заняться, два строя слить в один, богоугодный всему человечеству, - но не слишком ли силен размах?! Да и не рано ли? Если вы с ним, имея, допустим, разные взгляды, пришли все-таки к одному мнению, то это только потому, что, извиняюсь, в вашу семью не влез во время распрей третий, кто хотел бы одного из вас съесть. А СССР разве может себе позволить такую роскошь? Не слишком ли дорогой ценой придется за все это расплачиваться? И может, совсем ни к чему ваша фракция по отношению ко всей стране? (Кстати, фракции в партии были запрещены на одном из съездов партии и, по-моему, до революции.).
Ведь не отойди Китай от СССР, может, и не было бы такой каши во Вьетнаме! Единство партии и народа (применим все-таки принятые стандартные слова) – это же не пустые слова! Ведь во время войны народ и был силен тем, что шел к одной цели, не собираясь думать о свободе личности и т.д.
Так вот мое мнение. Будет один строй на земле – предложение Сахарова будет не только целесообразно, но и крайне нужно, а сейчас – такой обмен больше смахивал бы на расширение идеологической борьбы между строями. Да, расширение войны. Неужели вы совсем потеряли голову и не хотите рассуждать? Да, ко мне брат родной приходит в гости, и мы в квартире убираем: «Вот-де как у нас хорошо». А вы хотите обмен всякими туристами, да еще печатью? – Получить правду от строя, который ее не хотел дать? Не смешно ли это? – Просто, по дикому смешно, дорогие товарищи! Эта война была бы войной со всякими обманами, подлостями и пр. Вы что же, хотите учредить нечеловеческий какой-то орган, не принадлежащий ни к одному из строев, который контролировал бы правдивость получаемой информации? – Во всяком случае, меня в этот орган не включайте!
Попутно. Ты говоришь – в Чехословакии не было контрреволюции. Это что, означает, что не было гражданской войны или что-то в этом роде? Но разве не страшно, что 1/3 на партконференциях высказалась за социализм, 1/3 – против, 1/3 – воздержалась? Практически социализм в Чехословакии дискредитировал себя (не горячитесь и не заявляйте, что он дискредитировал себя и у нас). То, что говорилось в письме ЦК, извините, этому я не имею нрава не верить, сколько б вы меня не собирались агитировать наоборот, т.к. это лишено всякой человеческой логики и смысла (в ЦК все – такие люди, как и мы). И дискредитировал себя строй в Чехословакии, по моему мнению, даже и не тем, что у него в экономике стала получаться ерунда, а тем, что сильно ослабил воспитательную работу среди молодежи. А Чехословакия простреливается радио- и телепередачами всего Запада. Вот вам и обмен информацией! Вы что же, хотите заявить, что если бы они стали на путь капитализма, то он оказался бы лучше для них? Вы можете это гарантировать? Или обойдетесь казенными фразами: «Что они для себя выберут, то для них и лучше…» Так лучше не говорите! – А для нас совсем не все равно – социализм там или капитализм. Проливать там кровь русскую еще раз, не слишком ли, как говорится, жирно? Вот лучше докажите, что во всем мишуре в Чехословакии не замешана «одинаковая по строю и социализму» ФРГ? Пусть эта мишура оказалась бы делом только одной Чехословакии – это один разговор, но когда там замешана, хотя бы только идеологически (а там не «только») капиталистическая страна – это совсем, совсем другое дело. Но об этом потом.
Все-таки будем говорить о преимуществах и недостатках социализма. Так вот, еще раз о материальных критериях. При всех ваших звонких словах о политической и прочей элите в СССР (верхушка), все-таки социализм внес большее равенство в распределение доходов, т.к. о равнораспределении доходов при социализме ни в одной работе ни Ленина, ни Маркса не говорится (именно на той стадии социализма, что у нас). И не дураки были люди, когда ввели лозунг: «От каждого по способностям, каждому по труду», т.е. каждому по коэффициенту полезности его труда и платят. Так что неравноправие в распределении доходов при социализме заложено самим нашим строем и тут нечего лезть в открытую дверь. А распределение, так сказать, вне графика нашей элите (ваше выражение) через обкомовские столовые, премии, доставки на дом и прочее – ничего общего с нашим строем не имеют, и если вы конкректно о каждом случае (не делая из него типического и не загрязняя наш строй) напишите в ЦК, тем товарищам из элиты определенно не поздоровится. Примером этому наш предыдущий секретарь обкома, которой был снят за то, что имел шестикомнатную квартиру и яхту и пользовался ею, соответственно, в развратных целях.
Да, недостатков в нашем хозяйстве достаточно. Они не порождение нашего строя, а порождение нашей косности. Какого же дьявола эти недостатки связывать со строем? …
6.Обратно письмо А.
Здравствуйте, други. Получила Ваши письма, отчасти Вы и правы, что моя совесть спит. Но я немного другого придерживаюсь мнения о своей роли в истории. Пока я маленький человек, я ничего не сделаю, поэтому моя совесть спит, но спит она преднамеренно. Да, я хочу (но пока не точно) вступить в партию для того, чтобы иметь трибуну, хочу стать руководителем группы, хотя бы для того, чтобы вести желаемую мне экономическую политику хотя бы среди 6 человек. Мало ли что можно говорить, но надо делать! Сейчас в нашей группе отдельные дела идут плохо. Наша расчетная группа затыкает дырки в провалах, я бы повернула все на ноги. Надо диктовать и не идти на поводу. Но что толку от того, что ты думаешь так, если у тебя нет влияния?
Вот наш Главный – не такой уж безобидный малый. Это деловой энергичный человек, который оказывает очень сильное влияние на коллектив. Это политик, хороший организатор, умный хозяин. Дисциплина у него железная, но, к сожалению – пока он не уедет в командировку. А вот хотя бы те же замы – трусят, трусят перед ним, трусят перед делом, а может – ленятся. И если у власти будут такие, как наш Главный, экономика нашей страны не отстанет от капитализма. Ведь он не за капитал работает, и доли у него нет в производстве, просто он воспитан в боевом духе. Другое дело – в масштабах страны. В стране много руководителей не умных, недальновидных, они здорово тянут назад. И если бороться против них, а не против социализма, может, и будет толк такой же, что и при капитализме, но при нашем более человеческом строе (забота о детях, стариках, медицинское обслуживание и т.д.).
Витя, а в чем, по-твоему, заключается ленинский социализм и чем он отличается от нашего? Разве Ленин был лоялен со своими врагами по взглядам?
Мне кажется, что невыполненным остался лишь один его завет: установление максимального оклада и никаких дополнительных привилегий. А для этого нужно, чтобы все органы партийные были не только выборными, но, самое главное – подотчетными собраниям.Это верно, что мы в своем социализме отошли в сторону. Но главное – единое централизованное плановое хозяйство, национальный доход, распределяемый в интересах улучшения благосостояния – это, несомненно, заслуги социализма. Можно говорить о наших недостатках, но ни за что я не подняла бы руку за капитализм с его чисто эгоистическим явлением: деньги, деньги. Убийство матери ради денег – это для меня невероятно!
Я хочу быть руководителем группы за те же деньги. Меня прельщает широкий кругозор и большая деятельность. Пусть более энергичный человек занимал бы должность начальника отдела, но при той же зарплате. Тогда у власти станут по-настоящему волевые, сильные, умные люди. При настоящем социализме (по-моему) движущей силой в карьере человека должен быть ум, трудоспособность, энергичность и организаторский талант, но не деньги.
Ты, не разобравшись во внутренней сути, хочешь поднять руку на социализм в целом. Неужели ты думаешь, что капитализму принадлежит будущее? Ведь его потенциал приближается к концу. Потенциал социализма значительно шире. Погибла французская революция. Пусть, может, погибнет наш социализм, но сам принцип социализма все равно возродится на более высоком уровне, потому что ему – государственному единому –принадлежит будущее.
Наш сегодняшний запоздалый НЭП – это именно НЭП, а не сворачивание позиций, с одной лишь разницей – ленинский НЭП шел сверху, от сознания, а теперешний – от необходимости, и может оказаться катастрофическим, если сверху сидят недалекие люди. Я не хотела бы, чтобы страна окунулась в капитализм, чтобы потом, через 300 лет, опять завоевывать социализм. Лучше в социализме идти вверх, пусть спотыкаясь, чем попасть в ад капитализма на 300 лет ради рая будущего.
Вот мои взгляды. А насчет борьбы за настоящий социализм – путей борьбы пока не вижу. Недостатки легко разоблачать, но я не знаю, как их исправить. От того, что я и еще 100 таких будут критиковать, что изменится? А вот как действовать? Я не знаю. Бороться против социализма? Бороться против современного правительства? Бороться против единичных людей?
Что тебе больше подходит из этих лозунгов? И вообще, из твоего письма я не поняла, чего же ты хочешь, какой строй тебе по душе, и какие конкретные недостатки в нашей политике ты видишь. Твое письмо – крик, но не довод, вернее довод одного – что высказывание любых мыслей в нашей стране невозможно, и больше ничего.
У Лили письмо логичнее. Согласна, экономика у нас отстает, и может случиться, что наш социализм силой сомнут из-за отсталой экономики, но я не подниму при этом руку на наш строй. За что же бороться? -За равную оплату? – Но я не работала в ЦК и не могу рекомендовать максимальную величину оклада.
Против Сахарова я в следующем: против абсолютной свободы печати (этак и аферисты организуют свои органы печати и т.п.); против уменьшения средств на оборону. Я за деловой социализм, но такой сверху не сделаешь. Надо проводить кампанию за деловитость, за патриотизм.
Другое дело – сейчас наша партия потеряла боевитость. Наши первичные партийные организации существуют для проформы, потеряли ведущую роль, их смяла администрация. В партии пора сделать чистку на боевитость, на деловитость, а это можно и сверху, можно и снизу, но только будучи членом партии.
Тебе нравится капитализм во Франции. Вот его картина: доходы там семьи инженеров такие же, как у нас. Машины дешевле, поэтому там люди вынуждены покупать машины, ибо почти совсем отсутствует общественный транспорт. И вообще, все общественное отсутствует. И молодой человек не может начать жить в полную силу, пока не приобретет специальность и определенные сбережения. А это приходит к 30-50 годам. Остается жить 20 лет. У нас молодежь в состоянии организовать свою жизнь с 22-23 лет – крайний последний срок.
В капиталистическом обществе чисто мальтусовскую теорию можно применить для всего общества. В нашем обществе могут жить и нежизнеспособные члены, не производящие. Конечно, это уменьшает заинтересованность у производящих на определенный процент, но ведь это – шаг к коммунизму. Ладно, хватит на этот раз…
8.Туда
Здравствуйте, спасибо за письма. Слава богу, все же можем разговаривать, все же не враги.
Я постараюсь объясниться по порядку и подробнее. Первый и самый важный вопрос – о личной ответственности за все.
Мы – маленькие люди, влиянием не обладаем, и потому можем только трепаться языком в отношении общегосударственных дел. Ведь так ты писала? И так же думают все наши друзья, подобные нам – практически все (и твой Главный – тоже). А уж если так считают «городские» и «ученые» с высшим образованием, то о колхозниках и рабочих и говорить не приходится, выходит, что на государственную политику может влиять только узкий круг лиц – видимо, не шире членов ЦК (на деле он гораздо уже). Но ведь если так обстоят у нас дела, то это совсем не демократия (власть народа), а аристократия (власть элиты, верхушки). Ты скажешь, при капитализме тоже нет демократии в истинном смысле слова – ибо имеющий деньги подкупает прессу и обрабатывает сознание народа таким образом, чтобы тот выбирал его ставленника. Согласен, это очень распространенное явление, и все жe – это демократия (хоть и буржуазная). Капиталисты влияют на парламент – через народ, через избирателей, т.е. правит все же там именно народ, пусть его и обманывают. Но никакой народ никакой прессой невозможно обмануть в самых главных и основных интересах. Невозможно сагитировать избирателей, допустим, за вынесение себе смертного или тюремного приговора вроде объявления несправедливой массовой войны, раскулачивания пятой части населения или учреждения концлагерей за неосторожное слово, горсть подобранных колосков или 10-минутное опоздание на работу. Такое возможно лишь при отсутствии демократии.
Ты скажешь – вообще невозможно, чтобы правил сам народ (каждая кухарка и т.д.) – нужны опытные руководители. Это так, но демократия – это когда руководитель избирается маленькими людьми и ответственен перед ними (народом) во всех своих действиях. Демократия – это когда руководители страны постоянно – через печать и периодически – через свободные выборы и референдумы ответственны перед народом, как совокупности всех маленьких людей (не ссылайся на наши выборы – ведь они не избирают главный решающий орган страны – ЦК партии).
Разве есть у нас демократия? Можем ли мы, маленькие люди, все скопом, в открытом обсуждении и избирательной борьбе выбрать тех людей, которые решают – т.е. членов ЦК? – Видимо, нет. Влиять на них? Тоже нет.
Чтобы влиять, надо стать членом партии, потом попасть – по крайней мере – делегатом на очередной съезд партии, который выбирает ЦК. На деле же и делегат съезда лишь голосует за предложенный состав (у нас на заводе работает один сварщик, выбранный делегатам на последний съезд КПСС, но, конечно, он ничего практически не решал). Чтобы решать, надо стать на деле членом Политбюро, а лучше – Генеральным секретарем. Но это уже будет совсем не маленький человек.
Партия – это только 50% населения страны, не говоря уже о делегатах съезда. Можно ли в этих условиях говорить, что народ выбирал Сталина, Хрущева и т.д. Народ только один раз, в огне и насилиях гражданской войны, высказался свободно за Ленина силой оружия (т.е. в ненормальных условиях), а все последующие преемники Ленина правят, опираясь на положение о руководящей роли партии и на заслуги Ленина, правят фактически без выборов.
Но возможен ли социализм с демократией? Сo свободными выборами? С полной гласностью и свободой печати? С правом на существование оппозиции и открытой критики правительства? Не знаю – но почему, собственно, и нет? Какие у нас, собственно, основания не доверять своему народу, что он, видите ли, сразу выскажется за капитализм под влиянием немецкого или американского радио или из-за своей халатности – когда 50 лет назад он, в гораздо более суровых условиях пропаганды и военного давления огромной массы русских белогвардейцев, всех западных держав – высказался против капитализма? Какие у Вас основания для такого недоверия? Если наши люди и могут высказаться за капитализм, то только если их снова потянут в прошлое, если предложат выбор: или капитализм, или общество, подобное сталинско-бериевскому или маодзэдуновскому. Думаю, что и для тебя лучше жить при де Голле, чем при Мao Цзэ-дуне.
По-моему, в демократии нет ничего угрожающего для социализма. В статье, написанной перед Октябрем (то ли «Грозящая катастрофа», то ли «Удержат ли большевики власть?») Ленин писал о демократической и бесцензурной печати будущего строя – где право печати предоставляется любым группам людей, а если они завоевывают определенное влияние в народе и это выявится на выборах, то им предоставляется право на государственную печать, пропорциональную доле их влияния. Сам Ленин не смог осуществить это право в условиях войны и блокады. Но сейчас… Почему нет? – Объясни. Не ссылайся на происки империализма, это только отговорки: наших происков через компартии в западных странах гораздо больше и, тем не менее, буржуазные правительства не отказывают своему народу в доверии, в демократии. Не ссылайся на низкое сознание народа – в стране, где почти осуществлено десятилетнее всеобщее образование и нет неграмотных – оно не ниже других стран. Не ссылайся на Чехословакию – там свобода и демократизация социализма только укрепили авторитет компартии в народе (о чем говорят то единодушие и поддержка, с которым народ встал на защиту своих руководителей в августе этого года). Пример Чехословакии только подтверждает возможность демократического социализма!
Но может быть, ты в принципе считаешь слово «демократия» устаревшим, важно, мол, не как выбран руководитель – демократически или не демократически, а важно лишь, чтобы он был хорошим? И лучше навязанный хороший правитель, чем демократически избранный Гитлер? В таком подходе есть своя логика, своя доля истины, и многие люди (например, монархисты) ее горячо поддерживают. Так, может, ты не демократка в этом смысле? Надо уяснить.
Если же нет, если ты убеждена, что русскому народу демократия вредна, что все решать за маленьких людей должен только узкий круг партийных руководителей (политбюро), то как же ты представляешь себе гарантии против создания нового культа личности, грозящего маленьким людям неисчислимыми бедами? Я, например, не вижу этих гарантий. Мало того, я четко ощущаю, как этот культ может снова возникнуть, как он буквально висит над нами, грозя гибелью и тюрьмой. И спастись от него можно, лишь удержав и упрочив нынешнее бескультовое положение, только давая отпор всем вылазкам сталинистов (вроде агрессии в ЧССР или беззаконных процессов).
В любом государстве, не только у нас, система власти построена на подчинении низших – высшим. Эта иерархия обязательно кончается главой – высшим лицом в государстве – король, диктатор, избираемый президент или премьер. Этот человек, по необходимости, обладает огромной властью, властью всего общества, всех маленьких людей, от имени которых он может принимать решения, стоящие не только труда, но и жизни миллионов. Так устроено человеческое общество, и с этим пока ничего нельзя сделать. Единственное спасение – это сильно ограничить волю правителей – прессой и выборами. – Чтобы не зазнались, чтобы не забывали, что их огромная власть не от собственных заслуг («государство – это я»), а от воли маленьких людей и т.д. Все демократические страны имеют механизм контроля власть имущих, предохранения от культа личности – свободное обсуждение всех действий властей в прессе (нравится ли это главе государства, например, генсеку партии, или существование оппозиции, критикующей правительство и готовой его сменить, если оно не оправдает надежд маленьких людей и т.д.). Если этого специального демократического механизма борьбы с культом личности нет, мы видим в стране или абсолютную монархию, или диктатуру или «социализм», где культ существует (Китай, Корея, Албания) или постоянно угрожает своим восстановлением.
Ведь это факт, что у нас возникло сначала обожание Ленина, потом вырос культ Сталина, потом начали появляться огромные портреты Маленкова, чтобы смениться на быстрорастущий культ Хрущева. Ведь это правда, что после 1956 г. были разоблачены культы В.Червенкова в Болгарии, М.Ракоши в Венгрии и т.д. Куда ни повернись в социалистической системе – все на культ наткнешься. Как же можно говорить, что он не присущ всей системе? Что вся причина его – в случайностях, а не в отсутствии демократического механизма и контроля власть имущих со стороны маленьких людей?
Твое убеждение, что «плохого человека снимут» - мне кажется наивным и противоречащим опыту. Пример Хрущева – только исключение, т.к. он был слишком демократичен, чтобы воспользоваться сталинскими методами в борьбе со своими противниками в ЦК или услугами МГБ, а может, прозевал и не успел воспользоваться. Вообще же, в условиях отсутствия свободы критики, гласности и дискуссий, руководитель всегда может определить такой состав съезда или пленума, который одобрит его решения и предложения…
…Существует ли культ личности у нас сегодня? Думаю, что вверху – нет, хотя маленьких культиков – хоть отбавляй. И это у нас впервые. Свергнув Хрущева, ЦК, видимо, оказался во власти разных групп. Мы ничего не знаем о жизни ЦК, но, судя по слухам, там сейчас нет монолитного единства. Мне такие слухи кажутся очень вероятными, ибо только это обстоятельство может объяснить, почему за последние года у нас не появился новый культ. Раз нет единства – хотя бы в узком кругу ЦК, раз есть оппозиция (пусть даже тайная, но способная контролировать властьимущее Политбюро), значит, есть демократический механизм, предохраняющий страну от нового культа. Однако, согласись, что эта «демократия», касающаяся только очень узкого круга лиц – очень непрочная. Достаточно, допустим, одной из групп в ЦК одержать верх над другой, как даже эта узкая оппозиция исчезнет, а вместе с ней – и контроль над действиями Генерального секретаря на пути к созданию своей абсолютной власти. В ожидании этого мы сейчас и живем – когда кончится неопределенность наверху и снова воцарится «монолитное единство» с культом нового генсека. А иначе быть не может…
Даже ссылки на Ленина только подтверждают эту мысль. Хотя Ленин и был беспощаден ко всем, кто не выполнял Программу, Устав и коллективные решения партии, он никогда не шельмовал инакомыслящих, уважал чужие и чуждые ему взгляды и приветствовал конструктивную критику в адрес высших партийных органов. В партии он был демократом, и при нем в партии были различные группы, объединяющиеся в критике отдельных сторон деятельности руководства: и Бухарин, и Коллонтай, и Троцкий, и Каменев и др. Почитай протоколы съездов при Ленине и сравни их со съездами после 20-х годов… Вспомни, что даже такие прямые противники Ленина, как Богданов, критике идеалистических взглядов которого Ленин посвятил целую книгу, и который все же не смирился, даже этот Богданов был при Ленине не только директором научного института, но и занимался политической деятельностью, с полезностью которой Ленин опять не соглашался (критика им «Пролеткульта»). Да что говорить…
Если сегодняшнее равновесие в ЦК кончится победой неосталинистов, это будет громадным бедствием – не только для малой кучки «критиканов», но и для тысяч просто мыслящих людей и для сотен тысяч просто порядочных людей, если не для миллионов, как сейчас в Китае или у нас перед войной. Ведь за 1937 год мы расплатилась не только смертями на Колыме, но и арестами за опоздание и по наговору, расплатились и лихорадкой в промышленности, у которой отняли с таким трудом подготовленных техспециалистов, тяжкими поражениями, миллионами погибших и пленных в 1941-42 гг., ибо у армии был репрессирован лучший командный состав. Такова логика культа, и она снова будет проведена в жизнь, если победят сегодняшние неосталинисты. Они возвратят Сталина к жизни, установят террор над инакомыслящими (начав с партии) и постараются устроить что-то вроде китайской «культурной» революции, сыграв на безрассудной вере масс в коммунизм, социализм и прочие абстрактные понятия, суть которых никто твердо не понимает.
Мало того, победа сталинистов сразу приблизит угрозу новой войны. Мы знаем, как начиналась вторая мировая война. Установление под лозунгами национального патриотизма и социализма – культа Гитлера, усиление военной пропаганды, рост военной промышленности (конечно, «для обороны»), и как следствие – использование военной силы в международных отношениях. Мы знаем, что началось все с Австрии, население которой частью даже приветствовало гитлеровских захватчиков. Затем Мюнхен и занятие Судет, Чехословакии и, наконец, сама война.
Сейчас мы наблюдаем в нашей стране: выросло новое поколение, не знающее войны и жаждущее воинской славы, усиливается военно-патриотическая пропаганда (военизация пионеров, туристов, усиление ДОСААФ и т.д.). Все это кажется незаметным. Ввод войск в Чехословакию – первый крупный качественный скачок по пути подготовки и приближения третьей мировой войны. Весь мир попустительствовал этой агрессии – от нашего народа до правительства США. Теперь уже никого не удивит, если свои противоречия с Румынией мы разрешим снова вводом войск в эту страну. Или в Албанию. И если эти операции пройдут успешно, под звон литавр и грохот военной победы, то настанет очередь для Югославии и Китая. Есть логика агрессии: «Мы столько лет терпели этих ревизионистов и раскольников – так почему же не излечить старую болячку хирургическим путем? Однако, Югославия – это не Чехословакия и даже не Румыния, ее народ создал сам свою армию, и сам практически освобождал себя от гитлеровцев. В случае военного нападения югославы будут драться. А китайцы? – Третья мировая война станет неизбежной. Такова логика событий, путь, на который наша страна уже стала, уже идет – ты понимаешь это?
Понимаешь ли ты, что вот сегодня каждый из нас делает мирно и добросовестно свое дело: заботится о своих детях, рассчитывает на прибавку зарплаты и на покупку каких-то новых вещей, мечтает о научной или просто любимой работе, о развертывании своих способностей – планирует свое будущее в личном плане. И осуществляет его: ты получишь большую квартиру, вырастишь девочек, станешь руководителем группы и начнешь самостоятельно решать некоторые вопросы. Но в гораздо более важном жизненном плане – плане жизни и смерти твоей и твоих детей, свободы и несвободы их – эти вопросы решают в масштабе всей страны властьимущие. Быть войне или не быть, вернуться ли к репрессиям сталинизма или нет – эти вопросы сейчас только решаются. Самое главное в жизни твоей и жизни твоих детей решается наверху. И вот в этом-то, ты –маленький человек не имеешь влияния. И не только ты, но практически все. Безвыходный круг, не правда ли?
И все же он есть, этот выход. Ввод войск в Чехословакию, сделанный, несомненно, под нажимом неосталинистов в ЦК, является их победой и успехом. Но успех этот временный и частный. Он не сопровождался изменениями в составе Политбюро, что только одно могло бы закрепить их победу и расчистить путь к культу – основному условию возникновения третьей мировой войны. А главное, после ввода войск и, казалось бы, нашей легкой победы, мы вынуждены были в политическом плане отступить – освободили чешских руководителей и оставили на своих постах «ревизионистов» вроде Дубчека. Так что есть надежда, что эта августовская победа наших сталинистов окажется для них пирровой победой под влиянием критики всего мира, в том числе и зарубежных коммунистов.
Тогда, возможно, победят в ЦК их противники – те, кто не хочет возврата к сталинским временам и ужасается перспективе возникновения «коммунизма» китайского образца. Я от всей души желаю им победы, хотя и не знаю – существуют ли такие противоположные группы на деле. Но если их там и нет, то они возникнут – так же закономерно, как появился Дубчек в Чехословакии.
Однако эти люди (противники сталинизма) очень слабы в условиях нынешней политической борьбы – тайной, негласной и закулисной, в условиях нашей «узкой демократии» - демократии только внутри Политбюро. Эти люди не имеют на своей стороне старых партработников, каким-либо образом замешанных в репрессиях и вышколенных годами сталинщины. Они не могут использовать богатейший опыт бериевских методов борьбы с противниками, на их стороне нет всемогущих методов демагогии и военно-шовинистского угара, они не могут использовать антисемитизм и т.д. Они многое не могут себе позволить – просто в силу своей порядочности и непритворного «сочувствия интересам» маленьких людей… А на поддержку маленьких людей рассчитывать сейчас очень трудно – ты сама это знаешь на примере своего отношения к Дубчеку…
Из-за перечисленных обстоятельств – эти люди должны потерпеть неминуемое поражение в ходе тайной внутрипартийной (вернее, внутри-ЦКской) борьбы. Однако на стороне этих людей есть и более могучие, долговременные силы – 1) военно-политическое соревнование с США требует гигантского совершенствования науки и производства, а это требует учебы, поисков истины и правды. Дискуссия ради истины в науке влечет за собой торжество истины, а дискуссии в экономике и искусстве – перерастают в политические трения и споры. Дискуссии и самостоятельность мышления – это воздух творчества (поэтому сталинизм и интеллигенция – две вещи несовместные). И руководителям, которым превосходство СССР над США (на деле, а не в области звонких фраз) действительно дороже своей карьеры – такие руководители отвергнут сталинизм и даже вытерпят угрозу своей личной власти, но пойдут на реформы, лишь бы это шло на пользу стране. И, во-вторых, на их стороне все-таки, пусть слабая, но поддержка тех маленьких людей, которые нашли в себе мужество не молчать, т.е. стать «большими людьми» – говорить открыто правду, критиковать неправильные действия верха, не думая о последствиях для себя. Их очень мало, этих больших людей нашего времени, но они есть. И не столь важно, сколько их, как важен сам факт их легального существования, тот факт, что они живут и действуют. Если при Сталине не могло быть и мысли о существовании таких людей, ибо при любой попытке уклонения от генеральной линии – они исчезали без суда и следствия, то сейчас за одни убеждения – не только не судят, но даже и не преследуют (на сегодняшних политических процессах постоянно повторяют, что судят не за убеждения!). Как бы ни была урезана сейчас свобода, она все же существует. Как бы ни была исковеркана наша социалистическая законность – она все же действует. И пусть даже сегодняшние политические процессы (противозаконные по сути и противоречащие Конституции СССР), но они все же шаг вперед по сравнению с прежним простым исчезновением человека. Парадокс: возникновение несправедливых политических процессов – как признак нашего прогресса и движения к демократии, но это так. Я подбираю эти парадоксы и доказательства только для того, чтобы доказать себе, что надежды наши – не беспочвенны, что прогресс все же есть.
Так вот, на стороне наших друзей наверху, друзей народа – воля и поддержка наших хозяйственных и научных руководителей, воля и поддержка всех слоев народа (ибо нет ни одной группы маленьких людей, которым бы ни насолил Сталин). Воля и поддержка хозяйственных руководителей очень существенна, но одна она не может нейтрализовать влияние сталинистов. Воля же и поддержка маленьких людей в своей огромной массе пока спит и никак не выражается, хотя только она может стать решающей силой. И должна стать. Только когда каждый маленький человек – оставаясь самим собой, не вылезая на верха, наберется смелости – если не открыто, потребовать себе право на контроль правительства и свободу для своей критики, то хотя бы выделять из своей среды и повсеместно поддерживать смелых «больших» людей, способных на это, только тогда упрочится наша сегодняшняя неустойчивая и призрачная свобода, наше неустойчивое и неполное благосостояние, уйдет в прошлое пока еще живой и сильный сталинизм. Конечно, мы, маленькие люди, не можем не бояться и не думать о последствиях, которые могут сильно ударить не столько по нас, сколько по нашим родителям и нашим детям, но и быть равнодушными или слишком трусливыми – не имеем права! Не имеем права отказывать в помощи и посильной поддержке смелым людям, завоевывающим свободу и благосостояние мира – не только для нас, но и наших детей. Конечно, мы – маленькие люди, и не можем думать только о всеобщем благе и будущем, мы не можем пренебречь отрицательным мнением нашего настоящего окружения, гордо кинув всем: «История меня оправдает». Ведь для истории мы слишком маленькие люди, чтобы она нас заметила и оправдала – только сведет в могилу безвестными вкупе с другими маленькими людьми и с большими страданиями.
И все же мы должны быть как можно смелее – в пределах необходимой для нас трусливости, мы должны быть как можно более отзывчивыми и щедрыми на поддержку в пределах необходимого для нашей жизни эгоизма, мы должны быть как можно более критичными и все понимающими – в пределах необходимой для нас сопричастности со всеобщим невежеством и оглуплением остальных маленьких людей, нас окружающих –наших друзей и товарищей. Пожалуй, последнее – самое важное: все понимать и во всем разбираться, ничему не верить на слово и не поддаваться никакой демагогии самых красивых фраз. Только тогда мы научимся отделять свою пользу (благо всех маленьких людей) от высокопарных заверений о благе трудящихся, о всемирной революции и вечного счастья в будущем коммунизме и т.п. Только тогда мы научимся различать своих друзей наверху и своих недругов, только тогда мы перестанем быть преступниками и баранами. Ведь только преступники могли приветствовать и помогать расстрелу Тухачевского и Якира, осуждению Бухарина и Рыкова, свистопляске доносов 1937 года и разгулу антисемитизма в 1952 году, травле Пастернака и др., или агрессии в ЧССР. И опять же – только бараны могли искренне радоваться осуждению и уничтожению своих лучших друзей и защитников, ибо этим они подломили сук, на котором сидели, ибо после этого сами оказались беззащитными перед сталинским террором, и сами – тысячами и миллионами, отдали свои головы и шкуры на «барабаны сталинской пропаганды».
Процесс пробуждения маленьких людей и роста их сочувствия «большим» людям идет очень медленно, но он все же идет, и будет идти неуклонно, пока сохраняется существующее положение. Каждый шаг вперед любого маленького человека здесь очень важен, ибо он вызывает цепную реакцию у окружающих его людей, и если не приводит и их к действию, то, во всяком случае, заставляет самостоятельно думать. Так или иначе, за или против, но процесс пробуждения в этом кругу начинается, и можно быть уверенным, что несколько человек из этого окружения сами станут катализаторами нового пробуждения, того пробуждения, которое одно может создать основу для влияния множества маленьких людей на власть имущих, для решения ими самими коренных вопросов своей жизни. Если же маленький человек останется таким же пассивным и боязливым, как сейчас – это будет победой сталинистов, на стороне которых огромные силы хитрости и коварства, беспринципности и демагогии, сила страха перед репрессиями и сила фанатизма слепой веры. Эта победа обеспечена – и горе тогда маленьким людям и их детям!!
Так я думаю. Может, неправильно, и, может, сам «лезу в петлю», как говорят мне некоторые мои приятели. Но может, наоборот, именно они лезут в петлю и невольно тащат вместе с собой и меня… И вот, чтобы понять, кто же все таки прав, надо, конечно, оставаться друзьями, но в то же время неустанно добираться до истины. И давай это делать. Ведь это не пустой и не абстрактный спор, а спор о самом главном в нашей жизни и в жизни наших детей. И выводами из этого «дознания» должны быть очень весомые и ответственные действия: или осуждение сталинских действий (откуда бы они не исходили), или их поощрение.
2. Теперь перехожу к другому основному вопросу.
Ты спрашиваешь: в чем заключается ленинский социализм? Я не смогу четко ответить на этот вопрос, потому что сам Ленин представлял социализм, видимо, нечетко. Во всяком случае, в его произведениях встречаются много определений социализма – и с разных сторон, но нет единого определения, выработанного в качестве основного («Социализм – это учет», «Коммунизм – это электрификация…» и т.д.). Мне кажется наиболее значимым следующее ленинское определение: «Социализм – это государственно-монополистический капитализм, обращенный на пользу народа, и постольку переставший быть капитализмом». Тут сконцентрировано очень многое –государственная собственность на средства производства, капиталистические отношения в производстве, необходимо соответствующие данному уровню развития производительных сил, и, самое главное – обращенность капитализма (производства) на пользу народа, т.е. на пользу маленьких людей, что осуществимо только при самой широкой демократии, при самой действенной форме власти маленьких людей. Я его формулирую всегда так: «Социализм – это государственно-монополистический капитализм, обращенный на пользу народа», поскольку вторая часть фразы только объясняет, почему этот вид капитализма надо называть социализмом (ведь слово «социализм» очень долго обозначало лишь одно – справедливый общественный строй). Но если общественный строй, далее называемый социализмом, обращен не на пользу народа (маленьких людей), а на пользу только узкой группы лиц или даже диктатора, как при Сталине, никому не подконтрольных, то это уже не социализм в ленинском понимании, а настоящий государственно-монополистический капитализм, обремененный лишь социалистической терминологией. И такое было много раз: и социализм Гитлера, и коммунизм Мао Цзе-дуна, и «рабочая солидарность» чешского обувного магната Бати, и многое иное. Значит, надо смотреть в суть дела, а не в названия.
Ты скажешь: «А общественная собственность на средства производства. Разве не это главное?» - Но, во-первых, у нас не общественная, а государственная собственность (а такая имеется во всех странах). А поскольку на государственные дела маленькие люди (по твоему признанию) влияния не оказывают (через механизм демократии), постольку государственная собственность – не их собственность, а тех, кто на деле влияет на государство, располагая им (раньше – Сталин, сейчас – круг ЦК).
Социализм в ленинском понимании может быть только демократическим. Без демократии oн сразу превращается в обыкновенный и грубый государственный капитализм. Недемократический социализм – невозможен, нелепость, деревянное железо. Вот почему я считаю, что о защите социализма в нашей стране не может быть и речи, потому что народ еще должен его завоевать в борьбе со сталинистами, как наследниками сложившейся у нас госкапиталистической системы. Конечно, после разоблачения культа личности наша страна сделала очень много по пути к истинному социализму, идет она и сейчас по пути роста демократии – но очень медленно и непоследовательно. Чехословакия начала эту борьбу за социализм более последовательно и решительно и, видимо, она будет ее продолжать, чтобы там ни писали борзописцы нашей печати, ссылаясь на немногочисленных чешских сталинистов.
3. Ты спрашиваешь: «Неужели ты считаешь, что капитализму принадлежит будущее?» - Нет, я не считаю, что капитализму принадлежит будущее, потому что ему целиком принадлежит настоящее. Будущее, на мой взгляд, принадлежит ни частному, ни государственному капитализму, ни даже социализму (поскольку социализм, построенный на нынешних производительных силах, все равно должен быть по своей сути – капитализмом, но поставленным на пользу народа). А принадлежит будущее – коммунизму – свободному и истинно гуманному, когда каждый будет работать только по своим способностям и по желанию, а получать – по своим потребностям и желаниям. Этот коммунизм (не военный, не монастырский, не маоистский…) возможен только при совершенно иных производительных силах, когда автоматизация производства дойдет до предела, когда умные машины возьмут на себя все тяжелые, обязательные и утомительные, нетворческие и неинтересные функции, ликвидировав этим необходимость обязательного участия людей в материальном производстве (их эксплуатации на производстве – наравне с машинами), отменив систему материального стимулирования – за ненадобностью, а вместе с нею и всю систему товарных (капиталистических) отношений. Нынешние же виды капитализма только движутся к этому будущему, подготавливая для него материальную и техническую базу (будущие умные машины)… Я знаю, ты не примешь этот взгляд, он требует большой ломки привычных представлений, но ты спросила, и я должен был ответить.
Что же касается того, что лучше – американский ли частный капитализм или наш – государственный, или французский – смешанный, или шведский – акционерский, или югославский, или чешский, или… то, видимо, каждый народ считает свой строй лучше. И совершенной глупостью было бы призывать наших людей к «частно-капиталистической революции», как совершенно безнадежны призывы к американцам совершать «социалистическую революцию». Для рядового китайца представить себя живущим при «американском империализме» или во власти «советских ревизионистов» так же ужасно, как для рядового американца или француза быть «коммунизированным» по-китайски или «социализированным» по-советски. В майские события во Франции, когда в результате всеобщей забастовки зашаталось правительство де Голля и встал реально вопрос о создании левого правительства с преобладанием коммунистов, большинство недовольных снова поддержало правительство, лишь бы не быть коммунизированными. Этот резкий сдвиг вправо показал, что угнетенные классы французов, готовых на борьбу с собственными властьимущими, ни в коем случае не хотят смены своего строя на наше подобие… И это их право – право маленьких людей выбирать строй в своей стране себе по душе, выбирать любую форму капитализма из возможных.
Не надо преувеличивать или преуменьшать достоинства одного строя – в ущерб другому. Каждый из них обладает и достоинствами, и недостатками. Мы очень часто ссылаемся на наши преимущества – бесплатное лечение, санатории, обучение, квартиры и пр. и пр. А мол, «там» за все надо платить наличными. Но за счет чего у нас возникают эти бесплатные преимущества? Ведь работаем мы хуже (расхлябанности и нечеткости гораздо больше), что выражается в простых цифрах: производительность труда в нашей промышленности более чем в два раза меньше производительности труда в США, а в с.х. – разница еще больше), на оборону тратим больше, на образование и науку – намного меньше, чем в США (см. «Вопросы философии» №10, 1968 г.), на роскошь верхов – столько же, если не больше. Открыто у нас не обсуждают такие вопросы, но мне говорили, что при Сталине соотношение зарплат низших и высших госслужащих доходило до 1:50 и выше, не считая официальных преимуществ, в то время как в Швейцарии это соотношение не превышало 1:9, например. И даже если в США это соотношение иногда и выше, то высокие зарплаты президентов корпораций идут в основном не на пустую роскошь и потребление, как у нас, а снова вкладываются в производство через покупку акций (снова делают деньги).
Так откуда берутся эти материальные преимущества??
Подойдем к вопросу с другой стороны: что бы тебе больше нравилось – работать без денег, но с бесплатной квартирой, которую тебе выделит завком в порядке очереди и заслуг, с бесплатными путевками – тоже по очереди и без выбора, с бесплатными талонами в заводскую столовую, с бесплатной одеждой, выделяемой со склада все тем же начальством и на аналогичных основаниях и т.д. и т.п. или не получать ничего бесплатно, а за все платить наличными, которые ты будешь получать как зарплату? Мне лично нравится больше последнее - самому распоряжаться своими средствами и по своему усмотрению, а не принимать положенное мне по праву, как некое бесплатное благодеяние. И думаю, что и развитому социалистическому обществу будут свойственны именно такие отношения, а не планируемое программой увеличение бесплатного распределения до 50%.
Оглядываясь по сторонам в этом мире, сравнивая и анализируя опыт разных стран, мы должны выбрать для себя и своей страны самые лучшие порядки, возможные при данном уровне развития производительных сил. И я уверен, что каждый из маленьких людей делает этот выбор. И я уверен, что громадному большинству наших людей покажется невыносимой перспектива жизни в маоцзедуновском коммунизме или при сталинском произволе. Я уверен, что каждый из них выбрал бы любую иную перспективу: лучше частный капитализм, лишь бы не маршировать в рядах хунвэйбинов (ты не забыла, что официальный перевод слова «хунвейбин» означает – «красногвардеец»?), что лучше дружба с США, чем с проповедником мировой войны – Китаем. Это надо себе четко уяснить, ибо сталинисты каждый шаг по пути демократии и социализма обзывают сползанием на позиции ревизионизма и капитализма, и на это надо отвечать: «Конечно, это несправедливо, но даже если и так, то все же это лучше для народа и истории, чем идти вместе с Вами. И не пугайте. Народ не хочет ни сталинизма, ни частного капитализма, вот почему он будет добиваться создания демократического социализма».
4. Ты спрашиваешь: «Против чего бороться? Против социализма? Против современного правительства? Против отдельных людей? Попробую ответить.
«Против социализма? - ни в коем случае!» Наоборот, для нашего народа есть только один путь борьбы – за настоящий, демократический социализм, который отличается от современного госкапитализма только одним – что он будет «поставлен на службу народа», т.е. под его контроль. Значит, борьба за демократию одновременно является и борьбой за социализм!
«Против правительства? - Ни в коем случае!» Сегодняшнее правительство стоит на распутье между демократическим социализмом и сталинистским прошлым, куда его тянут все «бывшие». Правительству надо помогать на этом распутьи – поддержкой демократических действий (в его борьбе за мир, против агрессии, в его борьбе с китайскими «бешеными», с расистами, в его стремлении укрепить благосостояние страны, установить народный контроль, провести экономическую реформу и т.п.) и протестом против его сталинистских действий (противоконституционные процессы писателей и демонстрантов, агрессия в ЧССР, попытки оправдать вновь Сталина и т.д.). Маленькие люди обязаны влиять на правительство, влиять законным путем, а не «свергать» или «насильственно» бороться, подрывая тем самым законы и демократические начала, которые уже заложены в нашей Конституции и создавая условия новой «революционной стихии», в которой возникнут «вожаки» и «вожди».
«Против отдельных людей? – Не знаю». Если ты лично видишь преступление, то, видимо, тут надо действовать против конкретного зла. Но мне лично такое не встречалось. Вернее, не встречалось ничего такого, что не вписывалось в официально или неофициально установленные рамки и традиции, что не было бы связанным со всеми нашими порядками. Наверное, можно найти конкретные преступления и доказать их, но чтобы их находить, надо стать профессиональным сыщиком и разоблачителем, на что у маленького человека просто не хватит сил и времени. Конечно, когда случайно становишься свидетелем подобного «дела», видимо, надо не быть безучастным. Во всяком случае, этот вопрос второго плана, и он никак не снимает нашей ответственности маленьких людей, т.е. частиц народа – за свое правительство.
«Зa что же бороться?» - На мой взгляд, маленьким людям надо бороться со сталинизмом – как наверху, так и в себе самих. Бороться со страхом, воспитанным десятилетиями ужаса и укоренившегося в нас глубже, чем когда-либо еще. Бороться со своими предрассудками и невежеством в общественных вопросах, со своей доверчивостью к любой газетной болтовне (я убедился уже, насколько наша печать способна не только умалчивать или искажать факты, но, пользуясь своим монопольным положением – говорить прямую неправду). Бороться своей беспечностью к решению наверху важнейших вопросов жизни страны.
Ты говоришь, что преднамеренно усыпляешь свою совесть, потому что еще не упрочила свое положение и не получила партийную трибуну. Но я этого не понимаю! Будешь ты в партии, или нет, будешь руководителем группы, или нет, останешься ли инженером или была бы простой работницей – для государства ты все равно остаешься маленьким человеком, просто гражданином с одним голосом, всего лишь одной частичкой народа – соответственно этому должна иметь постоянно действующую совесть (вернее, «ответственность»). Ведь от того – будешь ли ты в группе руководителем – не зависит, будет война или нет, будут концлагеря или нет. А вот от твоего письма к правительству в критический момент, от твоего выступления на открытом партийном собрании (неужели тебе не дадут слова, если заранее не будут знать содержание твоего выступления?), от твоих выступлений против беззакония, совершаемого с одобрения верхов над мужественными людьми, защищающими наши интересы, от твоей поддержки и помощи этим людям, и даже от простого возмущения, высказанного тобой в беседе со своими еще ничего не знающими друзьями – зависит очень многое. Ибо только, когда множество маленьких людей будут так действовать, они станут силой и смогут стать хозяевами в своем доме. Сталинизм окончательно отойдет в небытие.
5. Об абсолютной свободе печати. Сахаров ее и не предлагает, поскольку она невозможна. Речь идет только об относительной свободе, допускающей критику правительства со стороны маленьких людей. И такая свобода печати является, действительно, необходимым условием демократии. Конечно, в любой стране найдутся аферисты, которые внесут свою ложку дегтя в хорошее дело, но в условиях законной свободы и неизбежного разоблачения, они не смогут долго продержаться и влиять на большинство маленьких людей (именно потому, что они аферисты). А вот сейчас это может произойти: если аферист типа Берии поднимется к власти, он сможет всех так зажать, что никто и слова не скажет, а о печати и говорить не придется – все будут плясать под его дудку.
6. Твой план уговаривать партию провести в ней чистку, вступив в нее, напоминают мне собственные прожекты, которые я строил еще в школе, будучи секретарем комитета ВЛКСМ школы. Все это нереально. Я уже приводил тебе пример уважаемого генерала, которого вышвырнули из партии за подобное выступление. Могу привести еще один пример из жизни нашего завода … (далее следует история Коренкова) …
7. Мне было немного стыдно читать твое описание жизни во Франции. Откуда ты его взяла? И почему французы не «живут» до 35 лет? Кто тебе это сказал? – Твое описание – отличный пример одурманивающего действия нашей пропаганды. Много личных машин, видите ли, потому, что слаб общественный транспорт. А разве не наоборот: общественный транспорт слаб, потому что много личных машин и автобусам нечего делать?
Кто тебе сказал, что на Западе убивают матерей из-за денег? Что там нет ухода за престарелыми? – Пенсии там появились много раньше нашего. И социальное страхование – тоже.
8. О безработице при частном капитализме. Ее никто не отрицает (не в пример тому, как отрицается безработица у нас: то ли из-за технического переучивания и сокращения штатов, то ли по политическим причинам). В США постоянный процент безработных составляет около 4%. Это в основном люди, меняющие работу, то ли из-за переезда, то ли из-за того, что старая профессия отмерла (клепальщики, шахтеры, машинисты паровозов и т.д.) и надо переучиваться на новую. Состав этих людей постоянно меняется, и потому 6-месячного пособия (около 200р. на наши деньги) вполне достаточно, чтобы приобрести новую профессию и найти новую работу.
Примерно такое положение и в других развитых капстранах. (В ФРГ речь может идти не о безработице, а о нехватке рабочих рук). Конечно, кроме таких «безработных» есть и «постоянно безработные» люди, которых не берут на работу даже при острой нехватке рабочей силы просто потому, что они не способные добросовестно трудиться – пьяницы, прогульщики и т.д. То, что нашим разгильдяям сходит с рук, там просто кончается потерей работы. Думаю, что если наши заводы очистить от такого балласта, то процент безработицы стал бы у нас больше 4%.
Аналогичным образом можно разобраться и с остальными вопросами – бесплатностью лечения, обучения, пенсий и т.п.
9. Запрещение компартий на Западе. Не понимаю – ФКП, ИКП, ВКП и пр. – разве они запрещены? Компартии запрещены только в ФРГ (за связи с ГДР) и в профашистских странах – типа Испании и Греции.
10. О свободе. Свобод очень иного: политики, работы, мышления, любви и пр. Этих свобод столько, сколько граней в человеке, и потому все они должны иметь место без исключения. Иначе человек никогда не будет гармонично развитым. А несвобода в одной грани человека влечет за собой несвободу в остальном. Тем-то и отличается демократия от тоталитаризма, что при ней маленький человек, кроме свободы делать свои маленькие дела и устраивать свою личную судьбу, имеет еще свободу влиять в меру своих сил на правительство. Только когда он получает эту свободу, он сможет отвечать за всю страну и отказаться от принципа: «Нам с тобою думать неча, за нас думают вожди».
11. Ты против обмена информацией. И тут же возмущаешься моим недоверием к нашей печати. Но ведь это недоверие родилось не потому, что наши журналисты – бессовестные люди, а потому, что они находятся в монопольном положении, и некому их поправить, когда заврутся. Ведь существует элементарное положение теории информации (кибернетики): очищение информации от помех шумов (вранья) может быть обеспечено только увеличением ее избыточности, т.е. многократной передачей через разнородные каналы. Ошибки в этих каналах – разнородны, поэтому точную информацию можно получить, отбрасывая разнобой, как ошибки, и оставляя общее, как истинную информацию. Информацию надо обязательно получать из разных источников: допустим, от нашей печати и западного радио, и, только сравнивая и анализируя полученное, приходить к истине. Так, во всяком случае, делал Ленин (он всегда читал враждебные газеты). Так вот, чтобы этим методом установления истинности информации овладело много наших людей, и нужен обмен информацией.
Все это так элементарно, что я не понимаю, - что тут непонятного. Обмен информацией совершенно необходим в борьбе против подлости и обмана маленьких людей. Ведь во время Сталина нам много и подло врали, но это было бы невозможно при свободном обмене информации. Это столь же очевидно, как и то, что без такого обмана были бы невозможны и сталинские преступления. Разобравшийся во всем народ смял бы этого бандита задолго до его смерти. А то ведь настолько задурил голову, что многие даже плакали на его похоронах.
Конечно, западные печать и радио искажают как-то истину (и могут это делать даже преднамеренно – в порядке холодной войны), но значительно меньше наших (опасность опровержения со стороны своей оппозиционной печати), а главное, при сложении этих искажений с нашей информацией, они неизбежно должны исчезнуть.
12. Угроза нашей безопасности при возникновении внутренних дискуссий. Может быть, эта угроза и возникла бы – ведь нет плюсов без минусов. С точки зрения одной нашей безопасности – лучше всего держать страну постоянно в боевой готовности, по законам военного времени. Правда, тогда наши потенциальные противники, опасаясь нас, также ввели бы у себя военное положение – и жили бы, как на пороховой бочке, вплотную приблизившись к мировой войне, затаившись в себе и злобно друг на друга посматривая. Однако, есть логика снятия боевой готовности и холодной войны, ослабления международной напряженности, перехода стран на мирные рельсы, к нормальному демократическому порядку, когда маленькие люди могут критиковать правительство, обмениваться информацией и прочими вещами, необходимыми для процветания страны и ее мирного развития. Конечно, если снова возникнет реальная военная угроза, то для ввода военных законов необходимы только часы – примеры известны.
13. Фракции в партии были запрещены при Ленине в 1921 г., как временная мера и с открытием специального дискуссионного журнала. В дальнейшем в партии снова были официальные оппозиции и блоки.
14. Я не знаю, в каком письме ЦК сообщалось о том, что 1/3 партконференций в КПЧ была против социализма, могу только сослаться на выступления Г.Гусака, опубликованные нашей «Правдой», где он говорит: «В стране не было ни одного человека, высказывавшегося против социализма, но...» и понимали, мол, социализм, многие неправильно. И если ты сможешь прочесть самый-самый контрреволюционный (по определению нашей печати) чешский манифест – знаменитые «Две тысячи слов», то ничего там не найдешь из конкретных призывов, кроме как о защите социализма, о поддержке руководства КПЧ в его демократических усилиях, о поддержке органов госбезопасности и т.д. Я ведь не могу не верить глазам своим.
15. О праве пролитой русской крови в Чехословакии диктовать чехам и словакам условия их жизни. Если ты мне докажешь, что американцы, пролившие во Франции гораздо больше крови, чем русские в Чехословакии, и притом не в силу жизненной необходимости, как у нас (на нас напали, мы начали обороняться, потом наступать и добивать врага везде, в том числе и в Чехословакии), проливали ее именно добровольно, для освобождения не себя, а Франции, Англии, Польши и др. – если ты мне докажешь, что эта пролитая американцами кровь дает им право входить с танками в Париж и свергать де Голля (хотя бы за то, что последний подрывает боеспособность западного военного союза НАТО и позорит США за агрессию во Вьетнаме), если ты мне это докажешь, то, может, я и соглашусь с тобой.
16. Заинтересованность ФРГ в демократизации Чехословакии. – Ее никто и не отрицает! Конечно, ФРГ была заинтересована в решении проблемы судетских немцев (разрешить им вернуться на родину), так же как Чехословакия заинтересована в официальном отказе ФРГ от мюнхенского договора и установления нормальных отношений с соседним государством.
Было бы смешным предполагать, что чехи и их правительство по собственной воле захотят отдать немцам судетские земли, уже 20 лет заселенные одними чехами… или быть захваченными немцами целиком. Наоборот, только вековое недоверие чехов к немцам заставляет их стремиться к искренней дружбе с русскими, как со своими естественными защитниками и союзниками по Варшавскому Пакту. Об этом они всегда говорили и не уставали повторять.
17. Об отдельных недостатках, которые, по твоему мнению, только и можно разоблачать, не компрометируя при этом строй. Считаю нецелесообразным для себя выискивать отдельные недостатки и отдельных виновных людей, чтобы писать об этом в ЦК. Во-первых, это не так важно, как общегосударственные вопросы, а во-вторых, это, наверняка, ничего не дало бы, меня обвинили бы в «клевете на советскую действительность» или еще в чем-нибудь... Писать правительству об этом – все равно, что палить из пушки по воробьям, когда надо было ему писать о главном. Наш долг, если не протестовать, то хотя бы поддерживать людей, протестующих против ошибок правительства. Это наш долг маленьких людей.
Интересно, a ты сам написал в ЦК о том развратном секретаре обкома, как предлагаешь? – Наверное, нет: ведь перед этим ты слышал только неявные и непроверенные слухи. Потребовать же их проверить, расследовать, чтобы опровергнуть или подтвердить – тоже не мог – не послушают, а может, и пришьют что-нибудь за клевету и распространение злостных слухов. Вот ты и ждал, когда все само собой раскроется. Что поделаешь? – Маленький человек, влияния и веры нет (ведь так, наверное, все и было). И совесть гражданская спала – очень удобно для каждого из нас отдельно, но очень плохо для всех нас вместе.
Так и думаю. И буду рад успокоиться, если вы меня переубедите. Пишите. Виктор.
На этом наша переписка закончилась и более не возобновлялась в подобном плане. Однако мы остались друзьями и, как мне кажется, с годами стали лучше понимать друг друга.