Конечно, интерес к коммунизму-будущему, к инакомыслию совсем не был единственным содержанием моих студенческих лет. Слава Богу, они были заполнена до краев не только лекциями и занятиями, но и обычными событиями растущего человека, о которых я просто не умею интересно рассказывать (хотя бы в сопоставлении со своими однокурсниками).
Лиля: Потребность в положительной работе привела Витю в СНТО (студенческое научно-техническое общество) сперва на своей кафедре СП, а затем дополнительно ещё и на кафедре организации производства (от последней он ездил в большую командировку на предприятия Таганрога, Краматорска, Сум). Из него в конце учёбы вышел неплохой инженер, в любом случае, лучший, чем из меня: его чуткие руки и сейчас находят довольно быстро поломки в механизмах (только в швейную машину он зарёкся залезать), его логичный ум чаще всего составлял правильные технологии изготовления или починки. Я до сих пор вспоминаю как чудо, что Витя уже в Италии 2000 года восстановил с помощью простейшего ремнабора свой велосипед, переднее колесо которого оказалось "свёрнутым в бараний рог", когда он налетел с крутого моста на дорожный бордюр (отказал единственный ножной тормоз).
Мы взрослели, переходя на старшие курсы. Теперь наши летние каникулы были заполнены заводскими практиками, маскируемые все же каким-то заводским обучением,
военными сборами
или даже платными работами по НИРу, г
де мы начинали полезно работать, готовясь к предстоящей после вуза инженерной жизни, в которой прибретенные навыки оказались очень полезными.
Мы продолжали вместе радоваться и дружескому застолью и тихому летнему отдыху на практике.
И, конечно, были в нашей жизни молодежные пирушки, «случались» свадьбы ,
были общие поездки и походы
и неожиданные припадки влюбленности , которые теперь-то объяснимы обычным приливом адреналина и игрою амурных сил и стрел, а тогда казались совершенно непонятными бросаниями тебя от признания безусловного видения человека «твоим всем» - до вдруг неожиданного отторжения от него , непонятно, почему...
В древней восточной поэзии такие состояния молодых людей так и назывались
почти медицински «безумствами влюбленных Лейли и Мейлжнуна». Наверное, для скоро
наступающей семейной жизни эти события привыкания и притирания друг к другу
гораздо более важны, чем чтения каких-либо книжек.
Мы с Лилей 5 лет учились на одном факультете и не раз встречались в аудиториях и институтском общежитии, имели много общих знакомых, но не интересовались, не видели друг друга вплоть до последнего драматического для меня года, а вот оказались, так сродственны друг другу. И только в Коломне при начале общей работы и жизни, с создания нашей семьи мы стали немного делиться личными переживаниями из прежних времен, да и то, очень мало, может потому, что переживать настоящее казалось гораздо важнее. А кроме того мы были детьми одного слоя и одного временного поколения...
Звучит неправдоподобно, но советский студент нашего времени, получающий стипендию, не имел острой нужды в собственном заработке, потому что высшее образование и общежитие были для него практически бесплатными, и обычная скудная студенческая стипендия (около четверти размера пенсии по старости) дозволяла сводить концы с концами при небольшой родительской помощи в питании, даже иногородним, как, например, Лиле. Студенческие подработки (разгрузка вагонов и т.д.) были редки и даже оплачиваемые работы по СНТО были не столько средством заработка, сколько путем вхождения в тогдашнюю науку кому это было интересно, и даже расширения географического кругозора. Так, мои командировки в Таганрог и Сумы в 1961 году позволили не только увидеть эти южные города, но и оторваться в самостоятельную поездку по Азовскому и Черному морям, от Жданова в Керчь и Анапу, где квартировала моя тетя с семьей, а дальше уже автобусами и электричками через Новороссийск, Кабардинку, Туапсе, Сочи в Гагры, где в родительском доме моего одногруппника Заура Агрба отдыхали у моря мои родители. Это неожиданное для самого себя путешествие по южным морям и Кавказу (ибо я участвовал с ними в автомобильной экскурсии на бывшую сталинскую дачу на озере Рица и впервые в жизни увидел над собой замечательные горы) до сих пор ощущается мною, как неожиданная сказка, что в реальности такой фантастикой и было. Сейчас я могу добавить, что эта сказка в походах в последующей жизни с нами, с Лилей и детьми, повторялась(д/ф. «Понт эвксинский" ч.1,"Понт эвксинский" ч.2). Повторились не раз во взрослой жизни и соединения рабочих командировок (в Саратов, Самару, Уфу, Одессу, Ленинград) с познавательным туризмом.
Примерно тоже самое происходило и с моими сокурсниками, включая Лилю. В лето после первого курса на каникулы в родной Сталинград она отправилась допотопным пассажирским пароходом по Волге - неудобно, долго, но дешево и познавательно, а после целинного лета старалась не пропускать летние альпинистские и зимние горнолыжные смены на Кавказе, так что интерес к горам и лыжным походам (в Карпаты и Карелии), а также свою схоженную туристскую компанию в наш союз принесла Лиля, естественно, найдя во мне верного попутчика. Так что в этом смысле у нас по жизни все получилось хорошо, как было заложено еще в студенческие годы.