К.Б. "О взятках" (обсуждение материалов "Литературной газеты")
Письмо А.Васильевой "Подарок или взятка?" (ЛГ, №35, 1975г.) вызвало длительное обсуждение на страницах газеты того, как поставить заслон ширящемуся потоку взяток, который передают работникам сферы услуг, медицины, образования и т.д. потребители – под видом "подарков" или "благодарностей". В неофициальных разговорах этот процесс иногда уподобляют стихийному процессу денационализации госработниками порученного им дела ради извлечения монопольной наживы (монополию, конечно, создало государство, а используют ее ради извлечения частных прибылей сами работники). Процесс этот кажется непреодолимым, ибо его главной движущей силой являются сами потребители, который хоть и клянут жадных "леваков-взяточников", но предпочитают иметь дело именно с ними, и своими подарками и уговорами совращают прежде всего честных государственных работников на путь "частной инициативы". Ведь если с монополистом-леваком иметь дело трудно и накладно, то с государственной бюрократической организацией в человеческих делах и услугах иметь дело зачастую просто невозможно.
Попытка Васильевой и ЛГ назвать "подарок" взяткой, тем самым вскрыть "общественный недуг", заклеймить его и тем изжить, - в общем, оказалась неудачной и не могла быть успешной, ибо не могла предложить ничего нового и существенного в понимании причин этого процесса и возможностей влияния на него. Голое же морализаторство и осуждение вряд ли способно остановить дальнейшее развитие этой народной, вернее, стихийной денационализации. Об этом свидетельствуют некоторые отклики на письмо Л.Васильевой (ЛГ, №39, 1975).
"Мне знакома такая точка зрения: как же мне – ну, скажем, таксисту, не взять с пассажира лишнего, когда с меня самого требуют слесарь или мойщик? Откуда же, мол, взять деньги для этого? Вот и получается заколдованный круг, своеобразная цепная реакция…"
"Любой вид поборов – это разновидность паразитизма, а с паразитизмом надо бороться не только увещеваниями. Двадцать копеек, которые получает швейцар в виде "чаевых", - это вроде бы не сумма, но регулярные 20 копеек от постоянного посетителя уже не просто круглая сумма – она становится "отмычкой", позволяющей без очереди открыть запертую дверь, когда в ресторане заняты все столики. За мзду иной портной в ущерб другим клиентам ускоряет выполнение заказа, продавец выносит с черного хода дефицитный продукт и т.д…."
"Вы мне лучше прямо скажите: как мне своевременно, качественно, без нервотрепки отремонтировать испортившийся водопроводный кран и при этом не дать слесарю "подарок или взятку"? Как пробиться в ателье, чтобы сшить приличный костюм, и не "сунуть" в руку (сначала приемщику, потом закройщику)?
Вы осуждаете слесаря и портного за то, что они "берут"? Прекрасно. Я тоже их осуждаю. И себя – за малодушие, за то что, не желая "одаривать", не располагая для этого лишними деньгами, сознавая всю обоюдную мерзость этого поступка, не только даю, а – вдумайтесь в этот парадокс! – хочу дать!... Хочу, потому что знаю: без мзды не видать ни крана, ни костюма, ни многого другого.
Вот почему, еще раз вполне искренне благодарю вас за постановку важной темы, я хотел бы посоветовать: уважаемые товарищи, спуститесь на землю, посмотрите на вещи реально, прежде чем заниматься поисками таинственной грани, отделяющей подарок от взятки.
Письмо мое вы, конечно, не напечатаете, поэтому свое имя и адрес не сообщаю…"
Письмо было все же напечатано (возможно, сыграла редакционная гордость в ответ на вызов), но ответа по существу автор его, конечно, не дождался.
Очень симптоматично, что все участники обсуждения, даже автор последнего письма, безоговорочно осуждают "подарок"-взятку, но положение гораздо сложнее. Мне кажется, что в этом процессе денационализации есть и положительная сторона, и она заключается во взламывании уродливой структуры монопольно государственной системы хозяйствования и обслуживания населения. Другая, отрицательная сторона заключается в том, что это "взламывание", "денационализация" происходит также уродливым путем использования "леваками" государственной монополии для личной наживы. Зачастую это приводит не к расширению сферы свободных услуг, а к непрерывному повышению цен на те же самые государственные услуги. Теоретически, при полной монополии на товар и абсолютной потребности в нем цену можно поднимать до бесконечности. Такая денационализация не приводит к появлению трудолюбивых и инициативных частников в обслуживании людей и в хозяйстве вообще, не приводит к конкуренции производителей и заинтересованности в потребителях. Даже наоборот, чрезмерные монопольные доходы фактически развращают работников и приводят к потере квалификации и профессионализма в труде (пьянствующий слесарь ЖЭКа – тому частый пример).
На деле этот процесс следует назвать ложной или квази-денационализацией. Он может на время возбудить активность государственных работников (обещанием сверхприбылей), но в перспективе ведет лишь к инфляции, обесценению подарков-взяток и все к тому же первоначальному равнодушию госслужащих (и за трояк пьяный слесарь ЖЭКа сделает заказ плохо). По настоящему исправить положение может только истинная национализация – с полным, вплоть до юридического, отделения работников от развращающей их государственной монополии. Спасти нас может только действительно свободная, независимая экономическая деятельность. Нынешние же "взятки-подарки" нельзя приветствовать, потому что это – лишь один из вариантных путей к гибели, но еще хуже борьба с ними, т.е. укрепление государственной монополии.
Эти выводы, на мой взгляд, подтверждаются и статьей Л.Великановой "Опасный диагноз" (ЛГ, № 29, 1978г.), посвященной обсуждению "конвертной болезни" в одной из самых важных и необходимых сфер обслуживания – в охране человеческого здоровья нашей бесплатной народной медициной. Начинается она письмом в редакцию:
"Мой отец внезапно попал в одну из ленинградских специализированных клиник (урологическую больницу имени Урицкого). Он был тяжело болен, и тут мы с мамой столкнулись с неожиданным для нас явлением. Врачи, лечившие отца, брали деньги с пожилых, тяжело больных людей! Мать с отцом, узнав про такое, тоже начали вносить свою лепту и немалую. Мы с мужем не могли спорить, а напротив, помогали им, так как знали: случись с отцом что-то плохое, мы замучаем себя упреками…
Поймите меня правильно. Не жалко мне денег для здоровья родителей, но очень обидно, что такое может происходить в нашем городе. Молодые врачи (мы столкнулись с двумя, им нет еще и сорока лет), брали конверты у стариков… Фамилии врачей я, конечно, назвать не могу. Отец еще будет лечиться в этой больнице, и я не хочу, чтобы мое возмущение отразилось на его здоровье.
Прошу вас, напишите об этом безобразии. "Конвертной болезнью" – так я ее называю – заражены не только наши врачи…"
Однако основное содержание статьи посвящено описанию еще худшей модификации этой "конвертной болезни", когда торгуют не внимательностью ухода и назначением на операцию, a необходимыми для лечения лекарствами. Эта "лекарственная" болезнь хуже и намного омерзительнее, потому что дополнительной оплате подлежит не высокая квалификация хирурга (возможно, он и вправду заслуживает дополнительных денег), а простая монополия на лекарства, которую может держать любой, даже самый бездарный медицинский работник. Вот вкратце история лечения препаратом "С":
"Австрийский препарат, о котором идет речь, приходится покупать на валюту, хотя в наших аптеках он стоит дешево – 7 копеек ампула. Может быть, поэтому желающих приобрести лекарство больше действительно в нем нуждающихся, и уж, конечно, куда больше, чем аптеки в состоянии продать. Вот почему министр здравоохранения СCCP специальным приказом включил препарат "С" в перечень из десяти – всего десяти! – остродефицитных лекарственных препаратов, расходовать которые рекомендуется в основном для лечения стационарных больных, как наиболее тяжелых из числа нуждающихся. Таких, в частности, как Анастасия Михайловна К.
Почему же именно ее муж оказался вынужденным метаться по городу в поисках ампул и покупать их по спекулятивной цене? Потому, очевидно, что ни главный врач больницы, ни его заместитель приказ министра выполнять не стали. А поступили как раз наоборот: из 800 распределенных в прошлом году ампул 725 выделили амбулаторным больным и только 75 – стационарным. Немудрено, что при такой арифметике им пришлось быть предельно экономными именно в стационаре, в том числе и за счет самой тяжелой больной своего лечебного учреждения. Где уж тут было думать об остальных!
Но, может быть, руководители больницы имели какие-то веские основания нарушить прямое предписание министра! Чтобы ответить на этот вопрос, надо было выяснить:
Поскольку все эти "кто?", "как?" и "почему?" носили в основном медицинский характер, в комиссию, проверявшую жалобу, вошли медики – два почтенных профессора и один кандидат медицинских наук. Возглавил комиссию профессор Ф.Д.Ковшарь. Он-то и составил справку о посещении больных, которым был выписан и которыми, судя по рецептам получен препарат "С". Из нее следовало, что:
Легко понять: без посредника – медицинского работника – лекарство на "черный рынок" не попадет. Монополизируя в своих руках распределение препарата, лишая информации о нем лечащих врачей и создавая тем самим искусственный дефицит на него для остронуждающихся, руководители клиники, хотели они того или нет, способствовали тому, что препарат стал продаваться спекулянтами по цене, в 40 раз превышающей государственную! А как тут не вспомнить строки из письма мужа Анастасии Михийловны К: "Любую цену заплачу, лишь бы жена моя была здорова…"
По тому же принципу - "этому дала, этому не дала" – они направляли на ВТЭК, распределяли больничные листы и другие блага. Одну больную (назовем ее Л.), которая, как потом выяснилось, достаточно здорова, направили на ВТЭК для получения инвалидности, да еще диагноз по своей воле изменили, чтобы он звучал внушительнее. Зато другую (предположим, В.), которая действительно тяжело и долго болела, направлять не стали. Не потому ли, что первая была "своим" человеком и к тому же – женой заведующего буфетом в одном из городских ресторанов, а вторая "своим" человеком как раз не была?"
Такова эта врачебная "болезнь", именуемая комиссией довольно мягко: "злоупотребления и нарушения врачебной этики"… Но не будем спешить осуждать проявившиеся и здесь "частнособственнические тенденции". Попробуем разобраться глубже.
Во-первых. Разве была бы возможна вся эта история с препаратом "С", если бы он продавался свободно? Наверное, нет. Значит первопричина – в дефицитности лекарства. Л.Великанова говорит об искусственном дефиците, намекая на то, что дефицит искусственно создали сами врачи, монопольно передавая лекарства не тем, кому оно очень нужно. Но кто же дал это монопольное право медработникам? И что такое искусственный дефицит? Ведь экономическая наука такого понятия не знает. Она знакома лишь с простым дефицитом, образующимся, когда нарушается рыночное равновесие, а цены на товар ниже платежеспособного спроса на него.
В рассматриваемом случае аптечная цена лекарства была чудовищно низкой – по 7 коп. за ампулу при малых объемах его экспорта, хотя люди в действительности платили за его ампулу и по 3 рубля.
Значит, пользуясь экономическим языком, корень бед лежит здесь в неоправданно низкой цене на товар, создавшихся из-за нее расточительности и дефицита, и как следствие, систему монопольного (государственного) распределения. Последнюю уничтожают спекулянты, но с помощью огромной цены. Можно не только уволить врачей или иных медработников, но и посадить их, однако при вышеописанной системе неоправданно низких цен (почти за бесценок), вышеописанная "лекарственная болезнь" будет неизбежно повторяться и зло останется неискоренимым. На врачей всегда будет давить пресс неофициальных просьб и подарков, личных обязательств и денежных подношений.
Вот если бы цены на редкое лекарство были бы высокими, то его использование только улучшилось (никому не хочется выбрасывать деньги на ветер), оно попадало бы действительно остронуждающимся, а в тех случаях, когда больной или его родственники – неплатежеспособны, можно было бы оказывать помощь из какого-либо "фонда социального обеспечения".
Осуждая врачей, спекулирующих лекарствами в присутствии нуждающихся больных, с еще большей силой надо осудить первопричины этой ужасной ситуации, когда люди умирают в больницах, а рядом пропадают в бездействии способные спасти их лекарства… - и все из-за их почти "бесплатности".
Л.Великанова призывает к общественной активности в борьбе со злом:
"Тем же, кто использует народное богатство в личных, корыстных целях, спекулянтам и любителям дорогих препаратов, нет и не может быть места среди людей в белых халатах, призванных осуществлять самую добрую миссию на земле – возвращать людям здоровье. Так давайте навалимся на зло, что называется "всем миром".
Надеяться на то, что одни будут спокойно делать врачам преподношения в виде тех же шоколадных коробок с денежными сюрпризами и совать в карманы на белых халатах заранее заготовленные конверты, а кто-то другой проявит в это время гражданское мужество и одолеет взяточников и спекулянтов, столь же безнравственно, сколь и безнадежно. Тем более что "конвертная болезнь", судя по письмам, явно сродни болезни лекарственной, симптомы которой широко известны – привыкание к беспрерывно увеличивающимся дозам…"
Но призывы Великановой бороться с самими "врачами", а не с экономическими и социальными причинами, заключающимися в самом главном – в бесплатном, а на деле монополистическом и бюрократическом здравоохранении, - способны принести не пользу, а скорее вред, ибо, не улучшив качества врачевания, такая "борьба" только уменьшит возможность добывать остронуждающимся нужные лекарства хотя бы на черном рынке. Я уж не говорю о моральной стороне борьбы с помощью доносов на людей, которых сам же просил об услуге…
Конечно, нельзя и приветствовать стихийно развивающийся процесс денационализации нашего здравоохранения, ибо он совершается на нездоровой, государственно-монополистической основе. Правильно отмеченный Великановой симптом "болезни": "привыкание к беспрестанно увеличивающимся дозам" денежных поборов при монопольном положении самих госуд.врачей – медленно, но верно загоняет их в профессиональный и инфляционный тупик, а если учесть, что в остальных общественных звеньях происходят сходные процессы – то ведут они к "грозящей катастрофе" и заставляют нас ставить лишь один вопрос: "как этой катастрофы избежать?"