Раздел I. Наука
Н.Кириллов "Югославский феномен, как он представляется из нашего далека"
1. В Советском Союзе получить сколько-нибудь подробное описание социально-экономической и политической системы Югославии, если ты не знаешь языка ее народов, очень трудно. Югославские книги не переводятся, исследования советских специалистов, если и издаются, то для внутреннего пользования, в газетах и журналах описывают только трудовые успехи отдельных хозяйственных коллективов, тщательно избегая сведений о хозяйственном или политическом устройстве. Посла "отпадения" Югославии едва не единственная теоретическая статья одного из югославских руководителей – Э.Карделя – была полностью напечатана в "Коммунисте", в 1956 г. Соответствующие сведения про Америку достать легче. Это естественно: еретик всегда страшнее иноверца.
Что советский человек знает о Югославии? – В лучшем случае, что там предприятиями руководят рабочие советы, что рабочий совет "нанимает" директора, что предприятия самостоятельно распоряжаются производством и выступают на рынке фактически как групповой собственник, что там инфляция и безработица хуже, чем в капиталистических странах, что масса югославов вынуждена уезжать работать в ФРГ и другие страны Западной Европы, что Джилас и М.Михайлов сидят в тюрьме, да еще в отношении туристических поездок и командировок Социалистическая Республика Югославия приравнивается к капиталистическим странам.
Эти заметки написаны не специалистом по Югославии, на основании тех скудных материалов, которые удавалось достать. Поэтому возможно, что на деле, "на месте", все выглядит существенно иначе. В частности, в моей картине отсутствует политико-идеологическая сторона югославской жизни, которая, как говорят, отличается большой жесткостью (думаю, правда, что не по нашим меркам).
2. Первое, что удивляет советского человека, интересующегося Югославией, это впечатление, что сама партия – СКЮ в условиях однопартийности (правда, Э.Кардель отвергает термин "однопартийная система" в применении к системе самоуправления) – или, по крайней мере, ее руководящая группа оказывается инициатором поисков все новых и новых подходов к реализации идеи самоуправления.
Пусть сейчас для любого школьника очевидно, что современным производством, как современным государством, нельзя управлять по очереди, как мечтали классики марксизма, что "перенесение на непосредственных производителей функций управления хозяйством на предприятии и в масштабах всего общества" (Энгельс) может касаться довольно узкого круга вопросов, все же несомненно, усилия, как европейских социал-демократов, так и особенно югославских коммунистов по реализации "непосредственной демократии" имеют важнейшее значение для осуществления идеалов гуманизма и единства человечества. (Э.Кардель так формулирует общую цель югославской системы самоуправления: "Надо обеспечить такое положение, при котором никаким силам, чуждым рабочему классу, не удастся навязать себя в качестве посредника между подлинными интересами рабочего класса и властью").
Конечно, реальное осуществление демократических идей зависит от уровня образования, от демократических традиций, воспитанных столетиями. Однако конституционное установление демократических прав и структур в сочетании с серьезным, (не демагогическим отношением властей к осуществлению этих прав), по-видимому, само по себе должно являться достаточно сильным стимулом, побуждающим активные элементы рабочего класса преодолевать трудности на пути к реальному "соучастию в управлении".
Демагогическая традиция "социалистической демократии" советского образца основывается между прочим и на убеждении большого числа советских людей в неосуществимости демократических идеалов, на убеждении, что и на Западе демократия является только ширмой для власти "класса капиталистов", или технократов, или бюрократов и т.д.; на убеждении, которое неустанно внедрял В.И.Ленин в сознание партии и народа. И что еще важнее, советские люди не имеют доступа к результатам аналитической мысли, стремящейся выработать реалистическое понимание демократии, и к опыту ее реального углубления в других странах, в частности, в Югославии.
Поэтому среди большей части советской интеллигенции (в основном, технической интеллигенции) идеи расширения рабочего самоуправления вызывают глубокий скепсис. Здесь сказывается прежде всего слишком уж наглядный опыт фальсификации всех демократических институтов в "самой свободной стране мира". Кроме того, если в Югославии проблемой является "технократическая деформация", то в Советском Союзе не возникает и мысли об "излишнем" влиянии специалистов, поскольку их деятельность во всех областях жизни скована гигантским количеством запретов ограничений, обеспечивающих везде преимущественное влияние партийного и государственно-бюрократического аппарата и в целом этим аппаратом ревниво охраняемого. Кроме того, бесправие и отчуждение рабочего класса уже давно привело к более глубокой его деморализации сравнительно с социально более престижной прослойкой специалистов и хозяйственных руководителей. Один из таких руководителей говорил мне: "Если и можно непосредственно подкупить директора завода, то это довольно редкий случай, по крайней мере, в условиях РСФСР и западных республик, а в любом "рабочем совете" я берусь добиться любого решения за ящик водки".
3. Несомненно, и в условиях Югославии стремление привлечь массы рабочих к участию в управлении сталкивается с серьезными трудностями. Учитывая социально-экономическую отсталость Югославии, было бы странно ожидать именно в этом достаточной зрелости от югославского народа.
В Югославии 1971 г. удельный вес сельскохозяйственного населения был 36%, а в экономически активном населении доля занятых в сельском хозяйстве составляла 47% (в 1948 г. эти доли составляли 70,5 и 73%). Для сравнения приведем данные о сельскохозяйственном населении в других странах СЭВа: в 1970 г. в Болгарии – 36%, в Польше – 30%, в Чехословакии – 16%, в Венгрии – 24%, в Румынии – 52%, в СССР доля занятых в сельском хозяйстве от числа всех работающих была равна 24%.
Важной проблемой для Югославии остается высокий процент неграмотных. В 1971 г. их удельный вес в общей численности населения старше 10 лет составлял 15,1%. Особенно высок этот процент среди крестьян – 35%. В СССР практически поголовная грамотность населения в возрасте от 9 до 49 лет была достигнута в период между переписями 1939 и 1959 гг.
Доля рабочих и служащих среди экономически активного населения в 1971 г. в Югославии была равна 42%, что также значительно ниже, чем в других социалистических странах Европы. Правда, за период 1971-1977гг. численность рабочих и служащих росла очень высоким темпом и ее доля поднялась к 1977 году до 54,6%. Однако это доказывает, что большая часть рабочего класса и интеллигенции Югославии сейчас – это вчерашние крестьяне. Это соответствует данным о высокой доле малоквалифицированных и квалифицированных рабочих в составе рабочих Югославии. В 1974г. в промышленности эта доля составляла 44,2%, в строительстве доля неквалифицированных работников была равна 39,4% всех занятых.
Югославия – страна с наиболее низким удельным весом городского населения среди европейских социалистических стран (за исключением Албании). На начало 70-х годов численность городского населения составляла в Болгарии – 56%, Венгрии – 47%, ГДР – 74%, Польше – 53%, Румынии – 42%, СССР – 56%, Албании – 33%. В Югославии в 1971 г. доля городского населения была 38% (в 1948г. – 20,8%).
По доле занятых в сельском хозяйстве, по удельному весу городского населения, по проценту грамотных Югославия 1971г. сопоставима с СССР начала 50-х годов.
4. Естественно, что в этих условиях институты рабочего самоуправления должны легко вырождаться в формальные организационные схемы, прикрывающие реальную власть немногочисленного слоя управленческой элиты.
Действительно, после создания рабочих советов не раз поднимались кампании против "технократических и бюрократических деформаций" идеи самоуправления. Еще в 50-х – начале 60-х годов замечалось "отторжение" рабочих советов как чужеродного элемента от реального процесса хозяйственного управления. По-видимому, лучшее, что мог сделать рабочий совет, это подыскать способного честного директора, которому доверяет коллектив предприятия, и по возможности, не мешать ему в работе. Там, где члены рабочего совета, не обладающие ни достаточной технической подготовкой, ни опытом хозяйственного руководства, пытались вмешиваться в текущее управление, это должно было только вредить делу. Попытка разграничить компетенции дирекции и рабочего совета не приводили к успеху. С самого начала проявлялась тенденция со стороны рабочих и органов рабочего самоуправления передать администрации, а со стороны администрации принять на себя решение многих вопросов управления, которые в принципе могли бы решить сами рабочие.
С середины 60-х годов возобладал другой "уклон". Во имя деловитости уменьшалось число членов рабочего совета и удлинялись сроки их мандатов; был введен образовательный ценз для избрания в совет, увеличивалась доля специалистов в рабочих советах. Было выдвинуто требование "преодолеть разделенность самоуправления и руководящих органов". Решение многих важных вопросов было передано от общих собраний, референдумов и рабочих советов в коллегиальные и индивидуальные исполнительные органы. Было установлено, что директор и другие руководители предприятия автоматически, по своему служебному положению являются членами рабочего совета. Директору предоставлялось право выбора кандидатов на замещение ведущих должностей в исполнительные органы. Самоуправление превращалось в инструмент манипулирования и в ширму, прикрывающую власть отдельных лиц. Доверие к идее самоуправления стало падать.
5. Новая волна перестроек системы самоуправления была связана с принятием поправок к Конституции СФРЮ в 1971-73гг., затем принятия самой Конституции в 1974г. и закона об объединенном труде в 1976 г.
Для преодоления "отчуждения рабочих" и "технократической деформации самоуправления" в основу демократии решено было положить "непосредственное волеизъявление" (в противоположность принципам западной "представительной демократии") и "неотчуждаемые права" первичных рабочих коллективов, как первичных "основных организаций объединенного труда" (ОООТ). Для этого основная ячейка самоуправления ОООТ должна быть: 1) настолько малой, чтобы в ее пределах было возможно непосредственное волеизъявление членов (скажем, на общем собрании), и в то же время; 2) настолько большой, чтобы она могла выступить в определенном смысле, как самостоятельная хозяйственная единица.
Второе требование включало условие, чтобы ОООТ выделялась, как некое технологически обособленное, производственное подразделение (практически либо целое предприятие, либо цех или производственный участок), выпускающий законченный продукт труда, поддающийся рыночной оценке, так что ОООТ имеет определенный доход; должно также иметь возможность стать "субъектом расширенного воспроизводства".
Первое требование формирования ОООТ выражает попытку преодолеть отчуждение рабочих приобщением их к участию в решении вопросов, представляющих для них непосредственный интерес. Как известно, отчуждение – в значительной мере понятие арифметическое. В древнегреческом полисе или в Запорожской Сечи человек не чувствовал отчуждения отчасти потому, что все взрослое население могло собраться на площадь и решать политические вопросы "непосредственным волеизъявлением".
Одной из важнейших черт новой социально-экономической структуры, созданной в результате принятия Конституции 1974 г. и Закона об объединенном труде, является наделение ОООТ полной самостоятельностью вплоть до возможности выхода из состава предприятия ("трудовой организации" – ТО) и объявления себя самостоятельной хозяйственной единицей или о присоединении к другой трудовой организации. Единство трудовой организации основывается на самоуправленческом соглашении, которое заключают между собой входящие в ее состав OOOТ и которое регулирует их трудовые отношения, распределение дохода и т.д. Несколько ТО могут объединиться в сложные организации объединенного труда (аналог наших производственных объединений), в которых они сохраняют значительную самостоятельность.
Согласно 21-й поправке к Конституции, принятой в 1971 г. (содержание которой вошло также в новую Конституцию 1974 г.), было установлено, что ОООТ наделяются так называемыми "неотчуждаемыми правами", т.е. не имеют права передавать решение ряда вопросов никакому другому органу управления. Это касается в первую очередь, заключения самоуправленческих соглашений, определяющих положение ОООТ в составе предприятия и отношения внутри ОООТ, рассмотрения и утверждения вопросов хозяйственной политики, решений о распределении дохода. Иными словами, новая Конституция не просто предоставляет права, но вроде бы даже пытается заставить рабочих участвовать в решении наиболее важных вопросов.
В настоящее время складывается, видимо, достаточно рациональное разделение компетенции между администрацией и органами рабочего самоуправления: референдумом, общим собранием, рабочим советом.
Кроме вопросов заключения соглашений и распределения доходов органы самоуправления решают вопросы долгосрочного развития политики в области цен и т.п.. Рабочий совет назначает и смещает представителей в исполнительном органе и в администрации и контролирует их деятельность. Решение более конкретных вопросов текущего управления производством, как правило, остается полностью в ведении администрации, которая отчитывается перед рабочим советом или общим собранием.
6. Представление, известное нам в основном из марксизма, что весь доход общества создается только непосредственными производителями, т.е. рабочими и крестьянами, а потому должен и принадлежать полностью именно им, в том или ином варианте проходят через всю историю экономической мысли. Физиократы Тюрго и Кене считали "производительным классом" только земледельцев, которые "производят свою собственную заработную плату и кроме того доход, служащий для оплаты всего класса "ремесленников и других наемных лиц" (см.К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т.26, ч.1, с.26) Современный английский представитель политэкономии Э.Ф.Шумахер обосновывает возможность перехода к новой, более гуманной технологии тем, что только около одной шестой общего населения занято "действительным производством", остальные только говорят другим, что делать, или объясняют прошлое, или планируют для будущего или распределяют то, что произвели другие.
В Югославии это представление буквальным образом воплощено в жизнь. Если рабочие на предприятии входят в ОООТ, то служащие и администрация объединяются в "трудовое содружество", которое отличается от ОООТ прежде всего тем, что не имеет "своего" дохода, которым оно могло суверенно распоряжаться, а только получает заработную плату своих членов от ОООТ, входящих в состав предприятия, согласно общему соглашению. Целью введения этого правила считается пресечение бесконтрольного распоряжения общими средствами предприятия со стороны администрации, которое превращалось в источник ее привилегированного положения. Согласно новой Конституции, "на трудовое содружество не могут быть перенесены права, полномочия и ответственность тех организаций, коллективов и органов, для которых они выполняют свои функции".
Антитехнократическая тенденции выразилась и в установлении, что руководящие работники администрации не могут быть членами рабочего совета. Административные органы рассматриваются как исполнительные органы рабочего совета. Теперь не только директор, но и другие представители администрации назначаются рабочим советом на основе публичного конкурса.
Не обошлось без попыток формального выхолащивания демократического содержания и при образовании ОООТ. Прежде всего, выявилась тенденция объявить в качестве ОООТ целое предприятие, вне зависимости от его размера, чтобы "все осталось по-старому". Это препятствовало осуществлению "непосредственной демократии". Затем было установлено, что правами предприятия (ТО) может обладать только объединение по крайней мере двух ОООТ. Тогда появились случаи объединения предприятия и связанной с ним конторы, которая объявляла себя ОООТ. Тенденция "уклониться" от своих прав приводила к тому, что каждое производственное подразделение, конституирующееся в качестве ОООТ, стремилось создать у себя все административные службы, копируя административную структуру всего предприятия, что привело к разбуханию административного аппарата. В 1976 г. наибольшее число принятых на работу приходилось на сектор администрации. Сохранению доминирующего положения управленческой элиты способствовало также включение на некоторых предприятиях всех специалистов в одно трудовое содружество, так что рабочему классу, разделенному на множество ОООТ, противостоял организованный интеллектуальный труд. Несомненно, необходимость решения вопроса о распределении доходов в коллективе, где все друг друга знают, резко повышает интерес рабочих и всех остальных работников к участию в собраниях в рабочем совете и т.д.. И все же, когда в 1976 г. было запрещено устраивать собрания в рабочее время (в среднем собрания длились по 4 часа, и выяснилось, что самоуправление отнимает очень большую долю рабочего времени), то участие рабочих в собраниях ОООТ значительно уменьшилось. На крупных предприятиях стали привлекать к участию в собраниях бесплатными угощениями или дополнительными денежными выплатами.
7. Наиболее трудной (если не невозможной) оказалась задача провести установку на непосредственное самоуправление на более высоких уровнях хозяйственной и государственной иерархии. Дело в том, что официально принцип непосредственного самоуправления противопоставляется западной представительной демократии. В югославской печати высказывалась точка зрения, что разделение самоуправления на "непосредственное" и "представительное" не может отражать политических отношений, а только технику принятия решений, поскольку в коллективах большой численности нельзя обойтись без той или иной формы представительства. Если же иметь в виду реальное отражение интересов коллектива в принимаемых решениях, то, как известно, общим собраниям часто легче манипулировать, чем выборным органом.
Тем не менее, в "делегатской системе", которая противопоставляется западной представительной демократии, действительно есть существенные отличия от этой последней, так что даже если эта система и не решит проблемы непосредственного самоуправления, опыт ее реализации несомненно обогатит опыт человечества по демократической организации общества…
Отличие состоит, прежде всего, в том, что делегатская система является многоступенчатой, так что делегаты в орган более высокой ступени выделяются органом предыдущей ступени, члены которой знают друг друга по совместной работе и связаны общими интересами. Для более тесной связи делегатов с представляемыми ими коллективами делегатская система строится по профессионально-отраслевому принципу, так что в территориальном органе (скажем, в общине) заседают делегаты особо от машиностроителей, от транспортников, от мясомолочного комбината и т.п., которые выражают именно волю и интересы делегировавшего их организованного и связанного общими интересами коллектива.
В результате в органы на уровне ТО посылаются члены делегаций входящих в нее ОООТ (часто для обсуждения разных вопросов – разные представители), при этом по вопросам "неотчуждаемых прав" делегат обязан голосовать строго в соответствии с позицией своей ОООТ, для чего должен поддерживаться постоянный двусторонний контакт между делегатом и пославшим его коллективом.
Очевидно, такая система действительно сильно отличается от западной представительной демократии, где массы избирателей голосуют за совершенно незнакомого им кандидата. Насколько делегатская система окажется эффективной в смысле ограничения реальной власти технокатически-бюрократической элиты, покажет время.
8. Многие противники социалистического направления видят в нем (и судя по "реальному социализму", не без оснований) основу для уравнительных тенденций, ждя антиинтеллектуализма, недоверия ко всему возвышающемуся над средним уровнем, для прихода к власти низших слоев общества, не обладающих ни опытом управления, ни необходимыми знаниями, для захвата ключевых позиций в обществе воинственной посредственностью, "люмпен-интеллигенцией" – (термин Н.Коржавина), враждебной ко всему талантливому, как потенциальной опасности для своего положения. Результатом победы этого направления (если не происходит явной или скрытой реставрации), обязательно должна быть хозяйственная и политическая неэффективность.
В Югославии речь не идет о классовом недоверии к интеллигенции и специалистам, о замене "старой" интеллигенции новой рабочей интеллигенцией, как в СССР в 20-е годы. Цель системы самоуправления Э.Кардель видит, в первую очередь, в "проявлении конкретных жизненных интересов трудящихся без их сведения в абстрактные политические формулы, искажающие реальное содержание интересов", в том, что граждане решают непосредственно касающиеся их вопросы, не передавая это право аппарату гигантских политических партий". Объективный механизм рыночной конкуренции является хорошей преградой против тенденции антиинтеллектуализма в хозяйственном управлении. Эти цели, а также приобщение к общественной активности наиболее способной к этому части рабочих и служащих и создание у всех трудящихся психологической установки соучастия в управлении вместо ощущения отчужденности, по-видимому, именно это и составляет основу всего положительного и принципиально достижимого в социализме, как его может принимать современная европейская цивилизация (в отличие от его азиатских и тоталитарных форм).
Необходимо сказать несколько слов специально о психологических результатах (производственной) демократии в СФРЮ. Если в естественных науках возможно и необходимо четкое разделение объективного и субъективного и очищение объективной истины от психологических феноменов, то при оценке общественного устройства психологическое состояние большинства членов общества при этом устройстве, их субъективное отношение к нему едва ли не важнее объективных статистических показателей, которые могут служить основой оценки только для ученых и политических деятелей. Попытку приобщить рабочих к реальному "соучастию в управлении и принятию решений" в Югославии можно рассматривать как гигантский эксперимент по проверке концепции "гуманистического или коммунитарного социализма" Э.Фромма, согласно которой невротическое состояние большей части людей в современных развитых странах, а вместе с тем и таких общественных недугов, как рост пьянства, преступности и т.д. вызывается именно отчуждением масс от общественной жизни.
Согласно этой концепции, не в сокращении дифференциации доходов, которое достигается постоянным повышением минимума заработной платы, и не в наличии у трудящихся собственности на средства производства, будь то за счет национализации предприятий или приобретения акций, или участия в пенсионных фондах, которые почти не способствуют общественной активизации индивида, а именно в приобщении масс к участию в управлении и достижения таким путем психически здорового общества – следует видеть основной смысл социализма.
Все же нельзя забывать о том, что в СФРЮ не демократия в полном (западном) смысле, а "социалистическая демократия". Это доказывается разгромом журнала "Праксис", заключением в тюрьму М.Джиласа, М.Михайлова и т.д. В период "нового курса", направленного против технократическо-бюрократических и "либеральных деформаций", представители хозяйственно-административного аппарата и научной и творческой интеллигенции были по существу отстранены от активной политической деятельности, что настраивало их против системы.
Только с июня 1977 г. в связи с подготовкой и проведением XI съезда СКЮ в основу деятельности Союза коммунистов была положена последняя работа Э.Карделя "Направления развития политической системы социалистического самоуправления", где провозглашается принцип самоуправленческого плюрализма, который, отвергая "плюрализм партий", не исключает возможности разногласий, дискуссий и демократической борьбы мнений между сторонниками социализма. Э.Кардель вводит также понятие "субъективных факторов", включающих и указанные выше социально-политические силы, и ставит задачу создать условия для их активной деятельности в системе самоуправления. Как это будет воплощено в жизнь, покажет время.
9. Весь период с 1950 г. до настоящего времени в Югославии характеризуется непрерывным совершенствованием системы самоуправления по частям и в основных пропорциях, поиском и опробованием все новых и новых ее форм. Многие склонны отрицать "искренность" югославского руководства в его усилиях по углублению демократии и объясняют все перестройки только необходимостью отвечать на возникающие внешние или внутренние трудности и опасности. С этой точки зрения идея самоуправления и все развитие системы представляется только результатом эмпирических поисков путей преодоления конкретных трудностей.
Переход к системе самоуправления в 1950 г. объясняется политической и экономической изоляцией Югославии после 1948 г. и необходимостью в связи с этим обеспечить более широкую общественную поддержку для руководства СКЮ. Необходимо было найти такую концепцию, которая, не разрывая с марксизмом-ленинизмом, максимально отличалась бы от советской модели.
Перестройки конца 60-х – первой половины 70-х годов можно рассматривать как борьбу партократии против технократии, против экономической и общественной мощи, накопившейся у руководства хозяйственных организаций, банков и т.д., а также как ответ на потребность совершенствования организационной структуры хозяйства. К мерам по укреплению роли партии в ее борьбе против технократии относится регулирование социально-политического состава Веч в общинных и республиканских скупщинах. (Скупщина состоит из 3-х палат (Веч): Веча общественного труда, Веча местных содружеств и Общественно-политического веча.)
Согласно Конституции 1974 г. депутатом Общественно-политического Веча могут быть только члены выборных общественно-полических органов (т.е. функционеры Социалистического союза трудового народа Югославии, профсоюзов, Социалистического союза Молодежи и т.д.) или рабочие, занятые непосредственно на производстве, но не представители технократии. Благодаря этому партия может через систему общественно-политических веч влиять на формирование политики на всех уровнях.
Высшим этапом борьбы партии за ведущую роль явились перестройки хозяйственного управления в 70-х годах.
В результате экономической реформы 1965 года были ликвидированы общественные инвестиционные фонды, которые играли ранее основную роль в аккумулировании и распределении денежных средств. Их средства были переданы банкам. Банки освобождаются от диктата общественно-политических содружеств (федерации, республики, края, округа) и получают возможность устанавливать контакты с любыми хозяйственными организациями, руководствуясь только соображениями экономической выгоды. Предполагалось, что основными субъектами расширенного воспроизводства должны стать трудовые организации (производственные предприятия). Банки должны были превратиться в инструмент централизованного регулирования экономики. Однако в течение 1965-70гг.. доля предприятий в капиталовложениях сокращается с 40 до 31%. Наоборот, доля банков повышается с 36,6 до 50%. Выявляется тенденция к слияниям банков, к концентрации, основанной на чисто экономических принципах. Банки постепенно становились монополистами по распоряжению инвестиционными средствами и центром экономической силы.
В начале 70-х годов развернулась острая дискуссия о положении и роли банков. Две основные точки зрения сводились к следующему:
Восторжествовала вторая точка зрения. Согласно Конституции 1974 г. все средства банков являются собственностью хозяйственных организаций – основателей банков, доходы полностью распределяются между владельцами средств, резервный фонд банка – объединенный фонд его членов. Как пишет Э.Кардель, ОООТ должна иметь возможность "наблюдать и контролировать судьбу каждого своего динара на всех этапах общественного воспроизводства".
В результате всех перечисленных мер СКЮ упрочил свое положение в качестве ведущей силы югославского общества. Показателем растущего влияния СКЮ является несомненно быстрый рост его численного состава после принятия новой конституции. За три года после 1974 г. число членов СКЮ выросло с 1,07 до 1,63 миллиона, т.е. почти в полтора раза. Партия все решительнее проводит свою кадровую политику в госаппарате, армии, госбезопасности. Все это свидетельствует в пользу представления о вынужденном характере мероприятий СКЮ по развитию самоуправления в Югославии.
Однако с такой позицией все же трудно согласовать его более раннюю политику, когда в 1952 г. на VI съезде КПЮ отказалась от непосредственного вмешательства в хозяйственную деятельность и согласилась на роль только "идейно-политической силы внутри самоуправляемых организмов и общественно-политических организаций". Правда, до реформы 1965 г., когда было фактически проведено в жизнь устранение государства из сферы экономики, этот отказ партии от руководящей роли был в значительной степени формальным. Но советского человека поражает скорее то, что вплоть до 1971 года партия мирилась с отождествлением демократизации общественной жизни и отделения партии от власти в общественном мнении и в теории политической системы.
После 1965 года фактически влияние партии стало падать. В 1972 году II конференция СКЮ отметила, что партия в значительной степени утратила свои позиции ведущей силы югославского общества.
После 1971 года начался общий процесс борьбы против стихийности, в частности за укрепление руководящей роли СКЮ. Как писал впоследствии Э.Кардель, всякая инициатива должна направляться общественно-политическими организациями. Можно ли это однозначно интерпретировать как стремление СКЮ удержаться у власти, принося в жертвы исходные принципы политики самоуправления? – По-видимому, нет. "Новый курс" можно трактовать и иначе. Для этого следует задаться вопросом: может ли идея рабочего в самоуправлении реализоваться сама, без инициирующей и направляющей этот процесс организации, в той или иной форме определявшей государственную политику? Именно о таком "самозарождающемся" и самоподдерживающемся социализма мечтал Э.Кардель в статье 1956г. в советском "Коммунисте". Но если мы видим, как рыночные отношения между людьми возникают стихийно и самопроизвольно, (а "мелкобуржуазная стихия – как писал В.И.Ленин,- повсеместно и ежечасно рождает капитализм"), то рабочее самоуправление, будучи предоставлено собственному стихийному развитию, имеет тенденцию "скатываться в болото" технократии и бюрократии. Пока, по крайней мере, социализм не может существовать без стержня в виде централизованной власти идеологической организации. Можно быть сторонником или противником рабочего самоуправления, осуществления которого добивается СКЮ, но если оно признано в качестве цели, то мероприятия СКЮ можно трактовать как целенаправленные и логичные с точки зрения этой цели. По-видимому, действия любой власти являются и должны являться ответом на те или иные негативные симптомы, неудачи, опасности. Важно только, в каком направлении идут эти ответы. Насколько естественнее ожидать от сравнительно слаборазвитой страны в качестве ответов на трудности – усиление диктатуры в той или иной форме!
Для объяснения причин неординарного, удивительного развития Югославии, по-видимому, можно сказать только такие слова, как "роль личностей в истории" или "роль малых групп". Можно придерживаться различных взглядов на причины такого развития, но трудно отрицать, что в Югославии стала реальностью принципиально новая и уникальная организация общества на социалистических принципах.
10. С чисто экономической точки зрения закрепление прав хозяйственной самостоятельности ОООТ состоит в "разрыхлении" закостеневших структур предприятий, обеспечении их большей гибкости. Однако основная цель перестроек начала 70-х годов состояла скорее в повышении организованности в упорядочении стихии рынка, стимулировании интеграционных процессов, объединении предприятий. Несколько ТО могут образовать сложную НТО, которая эквивалентна нашим объединениям. (Только создаются они не по решению Министерства, а строго по инициативе самих предприятий).
Следует отметить, что процесс объединения в Югославии идет медленно. Чаще всего объединения предприятий преследуют цель обеспечения монопольного положения в отрасли или в районе, или для более успешного давления на государственные органы. Причиной этого может быть, в частности, нежелание предприятий, добившихся высокого уровня рентабельности и дохода на одного работника кооперироваться с предприятиями, имеющими худшие показатели. "Разрыхление" структуры предприятий в этих условиях должно было увеличивать число степеней свободы для подрыва монополий. В этом смысле конституционные поправки иногда рассматривали как аналоги антитрестовского законодательства.
В настоящее время узаконено общественное требование о заключении самоуправленческих соглашений между ОООТ, составляющих одну трудовую организацию, и общественного договора между ТО, относящихся к одной общине, республики и в масштабах всей федерации. Общественный договор определяет отношения в системе планирования производства, политику цен, распределение средств предприятий на фонды личных доходов, расширения производства и фонды совместного потребления, политику занятости, внешнеэкономическую деятельность.
Система планирования существенно упорядочена. Обеспечено единство методологии планирования, одновременность разработки и принятия планов, установлен минимум обязательных показателей, общественные договоры, определяющие систему планирования, имеют силу закона.
11. Какова же экономическая эффективность югославской системы? Коротко можно ответить на этот вопрос так. - Как ее достоинства, так и ее недостатки определяются ее основной чертой – рынком.
Экономика Югославии характеризуется высокими средними темпами развития. Средний темп роста общественного продукта в сопоставимых ценах за последние 5 лет был около 6%, но темпы не стабильны (они колебались от 3,7 до 8,5%). Фонды личного и общественного потребления, розничный товарооборот (в сопоставимых ценах) возрастает на 5-6% в год, реальная заработная плата на одного работающего – на 3,5 -4%.
Еще более высокими темпами растет жилищное строительство. Пенсии по старости и инвалидности (в реальном исчислении) повышаются быстрее, чем реальная заработная плата. В настоящее время Югославия по уровню жизни опередила все социалистические страны, кроме ГДР. Проблемы "достать дефицитные товары", там, естественно, нет.
Показателем развития сельского хозяйства служит обеспечение за последние пять лет страны собственными продовольственными товарами. Еще в 1974 г. страна импортировала продукты питания. В последующие годы все больше расширяется экспорт этих продуктов. Для человека из СССР, где личное подсобное хозяйство имеет только 2,9% всей пахотной земли в стране дает 28% валовой продукции сельского хозяйства, звучит парадоксом, когда югославский крестьянин говорит о высоких урожаях, о высокоэффективных животноводческих комплексах, как само собой разумеющееся: "Но ведь это общественные хозяйства!" В общественных хозяйствах в 1975 г. было сосредоточено около 15% обрабатываемых земель, и они давали 25% общего объема сельскохозяйственного производства, 46% товарной продукции растениеводства. Урожаи в социалистическом секторе в 2-3 раза выше, чем в единоличном. Это отчасти можно объяснить лучшими земельными условиями, различными льготами, которые получали общественные хозяйства от государства до 1965г. Недаром после отмены льгот с 1965 по 1974 гг. число земледельческих "задруг" сократилось почти на 30%, количество обрабатываемых ими земель сократилось больше, чем вдвое. Развивались только государственные хозяйства. Однако и крупные государственные имения, и хорошо организованные задруги выжили и удивляют советских специалистов высокой эффективностью хозяйства.
В то же время в Югославии темпы инфляции самые высокие в Европе: рост розничных цен составляет в среднем 18-19% в год. Борьба с инфляцией выдвигается как центральная задача экономической политики в каждом общественном плане, почти ежегодно подписывается общественный договор об осуществлении единой политики цен. Однако попытки принудительного сдерживания роста цен приводят к снижению темпов производства.
Важнейшей проблемой для Югославии является безработица, особенно в слаборазвитых республиках – Черногории, Македонии, Воеводины, Косово. В 1977 г. зарегистрировано 700 тыс. безработных, причем их число не сокращается. Наоборот, с 1974 г. происходил его быстрый рост: с 400 до 700 тысяч. Обычно приводится доля этой величины в отношении к числу занятых в общественном секторе – 12%. Однако такое отношение нельзя сопоставить с привычными цифрами безработицы в западных странах, где процент безработицы относится обычно ко всему трудоспособному населению. В Югославии экономически активное население составляет около 11 млн.человек (общая численность населения в 1977 г. составляла 21,6 млн.ч.), так что доля безработных составляет 6-7%. Еще необходимо добавить, что высокий процент людей, зарегистрировавшихся как ищущие работу, составляют крестьяне, имеющие земельный надел, учащиеся, домохозяйки и другие лица, имеющие тот или иной источник дохода. (Обследование показывает, что каждый второй работник общественного сектора имеет дополнительный источник дохода, причем этот источник дает часто больше дохода, чем основная заработная плата). Число "действительно безработных" оценивают в 300 тысяч (около 3% экономически активного населения). Среди безработных большой процент – на 1977г. 63,5% - неквалифицированных рабочих, в то время как среди работающих они составляют только 40%.
Большое число югославов работают в ФРГ и других западных странах. В 1974г. югославское правительство ввело ограничения на выезд на работу за границу специалистов. Вследствие снижения экономической конъюнктуры в Европе это число сократилось с 1,1 млн. в 1973г. до 700 тыс. в 1977г., но продолжает оставаться очень высоким, а возвращаются в основном неквалифицированные и малоквалифицированные рабочие.
Острой проблемой остается резкое различие уровней экономического развития разных республик, причем хотя удельный вес слаборазвитых республик в общем объеме общественного продукта возрастает (удельный вес Боснии и Герцеговины, Македонии и Черногории увеличился с 20% в 1964г. до 40% в 1975г.), но разрыв в уровне общественного продукта на душу населения практически не сокращается (в промышленных республиках остается на уровне 1967г. – около 66% от среднего значения для всей федерации). Причиной является более быстрый рост населения в отсталых республиках. В Македонии, Черногории, Косово уровень душевого производства по отношению к среднему по стране даже снизился. В этих же республиках самый низкий по стране процент занятых в общественном секторе (в Македонии и Черногории – около 20% населения, в Косово – 11%). Картина различий вполне аналогична соотношению индустриально развитых и развивающихся стран в мире.
Отчасти с нежеланием предприятий вкладывать средства в развитие производства отсталых районов, а также с недостатком стимулов к долгосрочным вложениям с нескорой отдачей, связана диспропорция между сырьевыми и обрабатывающими отраслями.
В начале 70-x годов высказывалось мнение, что в ряде отраслей и районов возникла чрезмерная дифференциация в оплате труда, и в первые годы заключения общественных договоров они содержали пределы для дифференциации оплаты вне зависимости от результатов труда. Чтобы оценить, насколько это мнение обоснованно, надо было бы сопоставить размеры дифференциации с аналогичными данными в других социалистических и развитых капиталистических странах. Такого сопоставления провести не удалось. Однако в 1975г. установление пределов дифференциации было признано нецелесообразным, и они были отменены.
Таким образом, экономическое развитие Югославии демонстрирует как силу экономических свобод, так и те неудобства, которые приходится за них платить.
Хотя согласно конституции средства производства принадлежат всему обществу, а трудовые коллективы только работают на этих средствах производства, однако, по существу, коллектив предприятия чувствует себя хозяином своих производственных фондов. Связь между ними осуществляется только через рынок, распределение дохода определяется рынком. Только в редких случаях, когда предприятие оказывается хронически нерентабельным, государственные органы могут вмешаться и принять решение о ликвидации предприятия. Тогда предприятие присоединяется к другому трудовому коллективу или его имущество продается с аукциона. Большая часть нерентабельных предприятий получает кредиты, которые из года в год продлеваются, пока оно не справится со своими трудностями. В убыточных ТО занято около 20% работников общественного сектора. С июля 1978 года принят закон о "сагнации" убыточных предприятий, согласно которому их работникам должна выплачиваться заработная плата только на уровне минимума.
По существу общественная собственность на средства производства означает только законодательное распределение прав по их использованию и управлению. Тот факт, что столь различные экономические системы, как в СФРЮ и в СССР одинаково относятся к системам с общественной собственностью на средства производства, демонстрирует, насколько пуста и недостаточна чисто юридическая категория собственности, насколько эта категория нуждается в анализе реально сложившегося экономического отношения, что подчеркивал еще Маркс.
Закончим традиционно – цитатой из речи Л.И.Брежнева в Белграде:
"Для нас, коммунистов, марксистов-ленинцев, принципиальным является то, что наши страны принадлежат к одной общественно-экономической формации. И это, товарищи, в конечном счете самое главное".
Как видим, сами по себе экономические свободы и самоуправление КПСС не рассматривает как отход от социализма.