Уважаемая редакция! Считаю необходимым высказать свое отношение к судебному очерку А.Ваксберга "Ширма"(ЛГ от 12.11.1980г.), поскольку в 1980г. мне пришлось два месяца предварительного заключения сидеть в одной камере с одним из героев этого очерка – Борисом Григорьевичем Пруидзе, довелось читать его обвинительное заключение и, как говорится, быть знакомым со всей этой историей из первых рук (сам я был приговорен Мосгорсудом в сентябре 80г. к условному наказанию по ст.190-1).
Прежде всего, должен сказать, что факт опубликования этого очерка, предание гласности факта взяточничества крупного должностного лица – председателя Сочинского горисполкома Воронкова – я оцениваю положительно. Плохо только, что гласности предана не вся правда, ибо умолчание в важном и создает ложь.
Вот небольшой пример: перечисляя людей, которые давали Воронкову взятки – за получение вне очереди автомашины, госуд. квартиры, должности и т.д., А.Ваксберг добавляет: "А другой директор – Арсен Пруидзе давал взятки, чтобы пробить иные блага", не уточняя, что Арсен шел на такие "подарки" не ради личных выгод (как можно понять), а ради благополучия своего магазина, добиваясь его лучшего снабжения, реконструкции и т.п., т.е. действовал он в целом бескорыстно и вынужденно, даже рискуя ради общего дела своим положением. За это он попал в тюрьму, а его имя публично втаптывают в грязь, ставя на одну доску с действительными хапугами. Но для тех, кто знает Арсена и его истинную вину, опорочивается на деле не он, а автор статьи и публикующая его газета.
Другой пример: описание такого своеобразного и, свидетельствую, хорошего человека и, видимо, талантливого директора ресторана Бориса Пруидзе, как пьяницы и взяточника. И опять же, у всех, кто знает Бориса Пруидзе (а таких людей, особенно в Сочи, много) чтение этой части не может не вызвать презрительного пренебрежения к автору… А чего стоит история о том, как редактор городской газеты Максимов отказался выполнить просьбу Воронкова не печатать разоблачительную статью о Б.Пруидзе, ссылаясь, якобы, на свои "конституционные права" и "свободу печати". Для любого читателя неправдоподобность этого эпизода очевидна. И в самом деле, может, Максимов и говорил такие слова мэру города, т.е. своему начальству, но только потому, что знал за собой поддержку второго секретаря горкома партии, находившегося "на ножах" с Воронковым, а может, и действовавшим в деле Б.Пруидзе с указания своего шефа. Как я понял, весь этот эпизод с Б.Пруидзе и его последующим осуждением на год "химии" за то, что выгнал газетчиков из зала, связан с ссорами высших городских деятелей Сочи, причем эта грызня не ограничивалась Сочи, а шла еще выше. Да и Воронкова Генеральная прокуратура смогла арестовать и предать суду далеко не сразу, как он стал брать взятки (особенно не скрываясь), а когда были устранены его высшие покровители – о них глухо упоминает Ваксберг, но тут же заметает свой намек, кивая на некоего "зав.пивным ларьком у одного из московских рынков" – вместо того, чтобы прямо назвать зам.министра внутренних дел, зам.министра рыбной промышленности и т.д.
И вот на основе такой очевидной всем неправды Ваксберг пытается делать большие обобщения. Внешне их главный пафос выражен призывом к бескомпромиссной борьбе с коррупцией руководителей, невзирая на лица – и, несомненно, это вызвало бы сочувствие, если бы не было связано с неправдой и извращенным пониманием сегодняшней ситуации в области хозяйственных отношений и преступлений.
Заключительная, итоговая часть статьи посвящена полемике с Воронковым, когда он утверждал (кстати, в соответствии с первой частью этой статьи), что "30 лет честно занимался активной и целеустремленной трудовой деятельностью".
Правда, Ваксберг не отрицает, что "в бытность его мэром шло гигантское строительство, курорт рос, хорошел, благоустраивался, воздвигались здравницы, жилые дома, прокладывались дороги, разбивались сады и парки". Но тут же выскальзывает: "А есть ли его заслуга? Разве должность сама по себе творит, созидает и строит? Должность, а не человек?"
Ваксберг утверждает, что раз Воронков наряду с руководством брал взятки, то он не приносил пользы обществу и своей работой, впадая при этом в непримиримое противоречие с жизнью, да и с собственной логикой. Выходит, что дела в Сочи шли хорошо при плохом, неделовом мэре и даже как бы против его действий. Но зачем тогда вообще нужна такая должность, если и без мэра дела будут идти хорошо? Как раз по Ваксбергу выходит, что делами в Сочи руководила хорошо сама должность… И вот на основе такого невнятного, почти мистического утверждения Ваксберг решается уже просто на антизаконный призыв: "Борьба с одним из самых отвратительных, самых грязных, самых опасных для общества преступлений не допускает никаких скидок на былые заслуги. Напротив: чем они больше, тем кара должна быть суровей". – Так может говорить только фанатик, желающий любыми карами утвердить "идейную стойкость и нравственную чистоту" (в своем понимании, конечно), вопреки любым заслугам перед обществом и жизнью.
Ведь сплошь и рядом мы видим, как хозяйственники, скованные неоправданными инструкциями и запретами ради пользы народному хозяйству идут на нарушения не только инструкций, а даже законов, не только неверных (на мой взгляд, существуют и такие), но и правильных, - как нарушал их Арсен Пруидзе ради своего предприятия. Сам Арсен оставался честным и бескорыстным (насколько мне известно), и все же его осудил суд, но по-человечески не могу осудить я сам.
Воронков нравственно оказался менее стойким, чем Арсен. Он не только давал, но и принимал взятки для себя, его я не могу оправдать даже по-человечески. Но не следует возводить на него и напраслину. В преступлении Воронкова виноваты не только он сам и осужденные с ним семь человек. Во многом виноват, на мой взгляд, стиль хоз.жизни, когда хозяйственная инициатива проявляется скорее всего в коррумпированных и незаконных формах. Такой стиль процветал в Грузии в прежнее время (а Сочи примыкает к Грузии), когда без нарушений просто невозможно было вести хорошо хозяйство. И понадобилась громадная работа, чтобы искоренить в Грузии причины появления людей типа Воронкова. На мой взгляд, эта работа далека от завершения, и должна заключаться не столько в суровых приговорах, сколько в совершенствовании стиля хозяйственной жизни, в совершенствовании хозяйственного механизма и искоренения причин, по которым таким хозяйственникам, как Арсен Пруидзе, приходилось давать взятки.
Вот о чем надо было писать Ваксбергу, если он жаждет обобщений. Изменение и оздоровление хозяйственной обстановки, больше гласности и простора для хозяйственной инициативы – непременное условие уменьшения коррупции и других преступлений.
Вот о чем я хотел бы, чтобы Вы рассказали А.Ваксбергу. 20.12.1980г.