В. Сокирко

Самиздатские материалы. 1981-1988гг.

 Переписка с Каленскими, 1985-88гг.

Письмо В. и Э.Каленских . 26.8.1985г. Рим

Дорогие Витя и Лиля!

Наконец-то решился Вам написать. Эмиграция – дело сложное. И о ней нельзя судить по первым и даже вторым впечатлениям. Совершенно необходимо пожить, подумать, осмотреться, и лишь потом судить. Правда, в нашем случае пока дело обстоит проще. Мы все еще в Италии, и двинемся дальше лишь через неделю или две. Причины задержки – чисто технические, точнее бюрократически бытовые связанные с нашим материальным обеспечением "там", которое должно предоставить частное или общественное юридическое лицо (точнее – община). Здесь, в Италии, мы тоже сидим на шее у такого "лица" – общественной организации помощи эмигрантам. Заботы у них немало, хотя людей из России совсем немного.

Вообще в Италии слово "коммуна" – на каждом шагу. Живешь, как при коммунизме: все управление построено по принципу "коммун": коммуна Рима, коммуна Флоренции, коммуна Ладиентри, коммуна Орте и т.д. И во главе коммун нередко стоят коммунисты. В Ладиентри – пригородном курорте Рима, где мы жили целый месяц, мэр – коммунист, а муниципалитет состоит из коммунистов и христианских демократов. Причем это не только слова. Здесь, в Италии, очень много элементов социализма, включая относительно дешевый транспорт, жесткие цены на хлеб и бесплатные площадки для детей, включая пляжи на море.

Вообще же Италия – страна лавочников – владельцев многочисленных (точнее, бесчисленных) магазинчиков и баров, где продается абсолютно все, производимое в Европе, исключая черную икру (правда, пока ее не видел). Удивляешься, как они сводят концы с концами, т.к. их буквально понатыкано в каждом доме по нескольку. И везде - "европейский стандарт", т.е. набор всякой нужной и ненужной всячины, производимой во всей Европе, причем все экспортируется и продается в супер-упаковке, стоящей огромных, по нашим понятиям, денег. Даже на упаковку мусора здесь денег не жалеют: все помещается в огромные блестящие черные полиэтиленовые мешки, завязывается и или увозится, или перемалывается в специальных мусорных машинах. Отсюда – необычная для Юга чистота, почти полное отсутствие к.-л. запахов и мух. И это при дикой жаре в 35-40оС!

Итальянцы – народ удивительно тихий и мирный. Пьют только коку-колу и пиво, хотя вина хоть залейся (и очень дешевого, дешевле – лимонада!).

Политических страстей не наблюдал: не видели ни одной демонстрации. Хотя на стенах домов немало краской намалеванных лозунгов и знаков типа гитлеровских крестов. Интересно бы увидеть тех.

Практически нет нищих и полунищих (видели только у банков и в патрульных машинах). Документы у нас не спрашивал ни разу никто (имею в виду на улице и на транспорте). Но бюрократия, похоже, есть и немалая. От нее, однако, страдают сами итальянцы, но не мы – лица без гражданских прав и обязанностей. Чудно!

Теперь о "туристических впечатлениях". Италия – страна удивительно интересная и уникальная. Памятников здесь – несметное множество. Причем памятниками являются сами города и городки – удивительно живописные, многие из которых стоят на скалах, Апеннины – чудесные горы, рай для туристов. Нo их в горах – совсем мало, особенно с машинами (на машинах же вся Италия – по 2-3 на семью). Это просто бич, хотя дороги – прекрасные и машины не воняют.

В Вене машин, пожалуй, меньше, чем в Риме. Вена – город-картинка, весь вылизанный и украшенный товарами и витринами. Но в нем мы были всего 2-3 дня, так что – впечатления поверхностные.

Разочарованы Тирренским морем: слишком соленое. Да и Адриатическое – не лучше. На Юг – в Неаполь и на Капри не ездили. Говорят, там с морем здорово. На Север ездила только Элла – была в Сиене, Пизе, Флоренции и Венеции. Я же был только во Флоренции, т.к. с деньгами туговато. Но от Флоренции я просто в восторге: удивительная архитектурная изысканность. Элла была еще в Сан-Марино. Посетили еще несколько живописнейших городков вблизи Рима. Ездили также на озера (со знакомыми из Рима). На одном из них повстречали группу западных немцев-"зеленых". Они отдыхают у "своих" – владельца бара "Хаос" Гого из Баварии, который поселился в Италии и ведет неприхотливый бизнес, т.к. ему претит "орднунг" ФРГ. Об Италии же он самого высокого мнения: для него она – страна "подлинной свободы". И впрямь: власти здесь как будто и нет совсем и все саморегулируется на частной основе. На самом деле, власть незримо есть, т.к. любой частный собственник связан многочисленными ограничениями социалистического характера. Например, мой знакомый не может купить домик на озере, т.к. построен он на земле "коммуны" (совсем как в России на земле колхоза), и юридически его продажа "постороннему" не может быть оформлена. Вот тебе и абсолютное право частной собственности! (хотя кругом сплошные объявления -"продается" или "сдается").

Вообще равенство в Италии при высоком уровне жизни поразило меня больше всего. Живем здесь больше месяца, а еще ни разу не видели ни богача, ни его жилища (за исключением, пожалуй, 2-3 довольно скромных вилл в Ладиенери). В Риме, правда, есть несколько (точнее 2-3) улицы с богатыми магазинами и отелями. Но на них я видел только пьющих иностранных туристов (да и то немного). Основная же масса туристов – студенты из США, ФРГ, Франции и др. – живут в дешевых пансионатах или вообще спят на вокзалах на полиэтиленовых матрасиках. Вот тебе и Запад с его "комфортом"! Молодежь, похоже, в нем не очень-то нуждается. Пользуется же всеми "благами жизни" именно обыватель – рядовой итальянец со средним (даже мелким) доходом. Не знаю, как с безработными. У них, наверняка, немало проблем. Но пока что ни одного не видел. У обывателя, похоже, тоже проблем хватает: заботы о доме, автомобиле, своем мелком бизнесе. Но в целом для него Италия, возможно- лучшая страна в мире. Рай она и для художника, и для туриста, но не для историка-политолога: здесь этот жанр явно не в моде. Да, может быть, он и не нужен, пока не наступили "плохие времена": тогда лавочник, возможно, задумается над "вечными вопросами" Добра и Зла и при этом почти наверняка примкнет к экстремистам правого или левого толка. Хочется, однако, чтобы такие времена для Италии не наступали как можно дольше. Ведь прекрасная страна и добрый народ, подлинный "потомок римлян" (и, увы, Муссолини!) заслуживают мирной и благополучной жизни.

Ну вот, пока, кажется и все. Писал это письмо в комнате с видом на крепостные стены Ватикана и на купол собора св.Петра. Ватикан – удивительное место, но и его собор, и музей слишком громоздки и помпезны, хотя заключают в себе многие шедевры Возрождения. В Риме много монахов и, особенно, монахинь. Но религиозности в народе особой не чувствуется. Правда, в церквах почти не бываем - не то настроение, на деле, мучает сознание, что мы еще в пути, которому пока конца не видно, т.к. предстоит еще пересечь целый океан.

Надеемся: что следующее письмо вам вышлем уже из-за океана. Валерий, Элла.

P.S. …Передавайте им от нас горячий привет.

Второе письмо от В.Г.Каленского. 2.12.1985г.

Дорогие Витя и Лиля! Не знаю, получили ли Вы мое письмо из Рима (от 8.85г.), но я в нем обещал написать из-за океана. Вот мы и здесь, уже почти два месяца. Прилетели в Нью-Йорк 25.9., 28.9. были в Вашингтоне, куда нам пришлось отправиться по необходимости, т.к. именно здесь нашим друзьям удалось обеспечить "гаранта", т.е. материальную помощь от общественной организации. Сначала мы жили у них в Прингсвилде (пригород), затем перебрались в город, где нам сняли квартиру. Вашингтон нам не очень нравится: слишком много чиновного и официального, хотя Национальная галерея и Библиотека конгресса замечательные. Город также довольно зеленый, и кругом тысячи белок (как, впрочем, и в других городах Америки), очень зеленые пригороды, хотя добираться до них надо по сверхсовременным шоссе, пересекающим огромные торговые центры. Мы даже ходили за грибами, набрали кучу подосиновиков и жарили (здесь грибы почти никто не собирает, т.к. их плохо знают и боятся отравления).

Американцы какие-то "деревенщики": они и в городах умудряются жить в маленьких домиках с садиками,причем такие домики составляет большую часть жилого фонда и в Вашингтоне, и в Филадельфии, и в Балтиморе, и в Бостоне… очень много их – целые районы – и в Нью-Йорке.

Вместе с тем они строят многоярусные эстакады-спидвеи, огромные супер-маркеты и всем известные небоскребы. В Нью-Йорке мы были прямо обескуражены этими контрастами. Временами кажется, что ты на Марсе, и ощущение от всего этого какое-то тревожное, особенно если учесть, что город уже старый и с этим старым "новое" как-то не вяжется; оно его теснит и уродует.

Вот Филадельфия – другое дело. Это большой старый американский город в прямом смысле этого слова: большинство домов здесь – старые, даже ветхие, но удивительно уютные и симпатичные - английского типа в 2-3 этажа с зелеными двориками.

Через весь город проходит улица типа Нью-Йоркского Бродвея, только менее кричащая и более уютная… Хотя на этой улице дома – высокие, но настоящих небоскребов нет (как и во всей Филадельфии). Выходит эта улица в "Парк независимости" со всеми его историческими зданиями. В городе много хороших памятников (в отличие от скучных или помпезных в Вашингтоне). И, как везде в Америке, здесь множество церквей самых различных деноминаций и архитектурных стилей. (В собственно Вашингтоне, в округе Колумбии, без входящих в Большой Вашингтон районов Виргинии и Мэриленда, церквей около 1500, по телефонному справочнику).

Из небольших городов нам особенно понравился Шарлоттевилль, Виргиния, где находится основанный Джефферсоном и Мэдисоном знаменитый университет. Особенно красива местность: холмы, луга, леса на фоне отрогов Аппалачей. Вблизи Монтигелло – усадьба Джефферсона. Побродили по комнатам, полюбовались далями с холма. Были и в Университете, куда меня пригласили на семинар, Интересовались, правда, больше современной политологией, чем историей. То же и в Филадельфии. С историками встречался только один раз – в самом Вашингтоне. Здесь в "American Enterprise Institute" есть центр по изучению конституционной истории Америки, и они издают интересные книги, одну из которых под названием "Насколько капиталистической является конституция США? " мне презентовали. Они издают также журнал "Эта конституция", в котором печатают статьи к 200-летию в 1987 году. Надеюсь на сотрудничество с ними.

Америка – страна сложная, хотя многое лежит на поверхности: пестрый этнический состав, негритянская субкультура, самодеятельность населения, несказанное разнообразие, контрасты разного рода. Вместе с тем все – как-то соединено, взаимодействует, развивается – к лучшему или худшему, не всегда определишь. Много разного рода сложностей, которые американцы в своем стремлении к новому, сами привнесли в свою жизнь: и система денежных расчетов, и банковские кредиты, и штрафы за неправильную установку автомобилей и многое другое. Очень дорогое жилье и общественный транспорт. Хотя много здесь удивительно просто (например, в Библиотеку конгресса может зайти любой с улицы и заказать любую книгу без всякого пропуска, бесплатные музеи в Вашингтоне, свобода передвижения, простота обращения, многие продукты в магазинах очень дешевые и др.), некоторые вопросы решаются с трудом. В больших городах, например, много брошенных домов, некоторые обгорелые, но их не ломают, т.к. есть какой-то собственник, а земля дорогая. Есть кое-где и обитаемые трущобы. Есть и бездомные. Хотя для них кое-что делается (имеются дома типа общежитий), но проблема остается (в Вашингтоне таких бездомных несколько сот человек). Но преобладает, конечно, средний класс (в Вашингтоне – низший средний, т.к. 75% населения – черные: в основном, мелкие чиновники, полицейские, водители такси, продавцы).

Ну вот пока, кажется; и все. Привет всем знакомым. Очень скучаем по Вас. Валерий.

Ответ.

Здравствуйте, дорогие Валерий и Элла! С Новым Годом вас и счастьем на новой для вас земле – пусть будет она к вам добрей и ласковей, пусть время быстрей залечивает трудности расставания с родной землей.

Рады были получить обещанные письма – из Рима и сейчас, из-за океана. Рады слышать о благополучии первых двух месяцев, и дальше пусть будет не хуже.

Как и было обещано, я отвечал и на первое, римское письмо, хоть и понимал, что шансов застать Вас в Риме у него будет немного, но приходилось выдерживать принцип: письмо на письмо. Но там ничего существенного не было – только удовольствие и интерес к твоим описаниям общинных сторон в жизни Европы, соединения буржуазного и коммунистического. Жаль, что ни у тебя, ни у меня теперь не будет времени и интереса читать советскую периодику и будут гаснуть у нас общие темы осуждения. Ну да попробую. Вот в "Новом мире" (к сожалению, на будущий год мы его не выписываем, уж слишком иного там раздражающего нас) в №№9-10 напечатаны очерки некоего японоведа Вл.Цветова "Пятнадцатый камень Сада Реандзи", и убедительно показано, как последовательный курс японских промышленных компаний на использование традиций верности японской общине и традициям привел к необычайному успеху. Именно соединение общинного духа и морали с рынком позволило сегодня Японии обогнать и Европу, и даже США и стать во главе технически развитого мира – во многих ключевых областях, и в целом – по динамике и эффективности. Я истолковываю японский опыт как убедительный пример эффективности буржуазно-коммунистических принципов – даже в сравнении с классическими принципами рынка, хотя даже в Америке роль коммунистических форм хозяйствования, особенно поначалу, была немаленькой. Может, и сейчас этот опыт не грех вспомнить, и не только в США, нам тоже.

Кстати, в №1 "Нового мира" напечатали повесть сов.корреспондента Ст.Кондрашова "В чужой стихии или путешествие американиста". Сложное чувство складывается к автору, гораздо больше в нем негативного, но Америку он, кажется, любит, и за некоторую наблюдательность можно быть ему благодарным. Твое письмо как бы дополняет эту и иные наши информации об Америке. Меня, например, удивило такое большое количество церквей в Вашингтоне – как же можно разобраться в таком разнообразии? Надеемся, тебе с Эллой это удастся. Недавно, я купил книжку «Религия в политической жизни США"Фурмана и др. Книга напыщенна фактами, читается с интересом, особенно глава об иудаизме в современных США. Интересно, как бы вы дополнили эту книгу…

Наша собственная жизнь течет без особых изменений. Дети учатся, мы работаем. С большим трудом делаем диафильмы о черноземной России, где были этим летом. Тульщина, Орловщина, теперь вот согласовали Липецкую и Воронежскую земли, надо записывать, мучаю – Ростовскую область, а потом и все остальное.

Волнует нас и чувство ожидания перемен, но это почти вечно. Большой личной радостью для нас было возвращений к семье Валерия Абрамкина – ему все же поверили, хотя ведь все так ясно было. А надежды – на возвращение и иных хороших людей, на всеобщее примирение, чтобы во всех людях был мир и благополучие.

Еще раз – счастья в Новом году – от всех знакомых, любящих вас. Не скучайте, а пишите. Виктор, Лиля, дети.

Письма Каленских из США 25 января 1986г.

1. Дорогие Лиля и Витя!

Нашей американской жизни уже 4 мес., но каникулярная часть окончилась совсем недавно. 2,5 месяца в Италии провели, досадуя на стесненность в передвижении, хотя несколько городов все же удалось увидеть. Итальянские города все совершенно особенные, т.к. росли изнутри, без оглядки на соседей, вернее, пытаясь превзойти соседей, ничего у них не заимствуя; часто вознесены на высоких скалах, но так легко, весело, без северного упорства и заботы о достоинстве. Улицы вьются как хотят, по независимой логике камня.

Горный пейзаж очень ровный, гармоничный, без крымской или кавказской напряженности и очерченности – в Италии природа как бы анонимна.

На юг мы, к сожалению, не попали, на севере я была в четырех больших городах – Сьене, Пизе, Венеции и Флоренции в трехдневной экскурсии. Валерий только во Флоренции, но зато целый день. Это самый изысканный из виденных мной итальянских городов, очень экономен в жесте, ничего напоказ, все обдуманно и совершенно исполнено, чем-то напоминает Ленинград. Дух Сьены – беззаботность и свобода, она сплошь в изгибах и поворотах, и каждая улица удивительна верностью этой свободе. Меньше понравилась Венеция – пышна, цветаста, различаются районы – которые для гуляний и для гостей, а которые – поплоше – для своего жилья. Чувствуется, что выросла под опекой купечества. Изображение этого города у художников, особенно у Тирнера, мне кажутся интереснее оригинала (но, конечно, я слишком мало там видела). В Риме мы прожили в общей сложности три недели, неделю по приезде и две во второй половине августа, у друзей. В ватиканской Пинакотеке "коварные мадонны щурят длинные глаза" отовсюду, никакой благости – холод и своенравная женственная игра. Ватиканских галерей столько, что хватило бы на 6-7 музеев средних размеров. После двух первых часов в моей голове уже не осталось вакансий, и взгляд стал отталкивать и фигуры, и пятна цветов. Ярче всего в Риме остался Моисей – он по репродукциям представлялся Гневным, но оказывается, он с разных сторон разный, в постоянном изменении. Микеланджело упрекали в том, что он изобразил в этой статуе все пороки. Он ответил: "Да, но это пороки преодоленные"…

В Италии можно идти наугад – пешие прогулки здесь очень благодарное занятие – пейзаж всегда прекрасен (кроме некоторых северных промышленных районов) – и перед глазами вдруг появляется что-нибудь в виде подарка – замок, скала. Но итальянцы, видимо, ленивы, туристов совсем не видно.

Америка после Италии предстала рядом хорошо организованных населенных пунктов. К ней уже, разумеется, нужны другие мерки: история непродолжительна, "пыль веков" имеет мало собственных прав, на воле гуляет амбиция – и в этом интерес. Я не пишу много о наших заокеанских впечатлениях – Валерий, напишет лучше, он детальнее переживает наш новый опыт. Разнообразие церквей и меня озадачило, и желания посещать их не возникло – слишком они напоминают клубы. Собственные наши дела устраиваются постепенно. Я поступила на программистские курсы. Прозанималась уже 3 недели. Пока забавно, и читают хорошо. Валерий списывается с факультетом политологии, созванивается с коллегами в городе. В нашем доме живет еще несколько русских, очень славные люди. Дом расположен неподалеку от официального центра. Немного в стороне идут милые, уютные улицы, пестрые, с магазинчиками в низеньких, в 3-4 эт.домах. Вашингтон считается самым европейским из амер.городов, в том смысле, что вообще похож на город. В основном по рассказам, города здесь наполовину футуристичны, наполовину патриархальны – деревня начинается сразу у границы небоскребов. Я, вероятно, с беглой легкомысленностью повторила то, что Вал. уже писал, но мне хотелось передать некоторые ощущения прошедших месяцев. Пишите нам. Очень рада была получить известие о Валере. Часто вспоминаем Вас. Большой привет всем знакомым. Элла, Валерий.

2. Дорогие Лиля и Витя! 29.1.1986г.

Пишу свое "американское" дополнение к письму Эллы. У нас сейчас траур, погиб "Челленджер", а с ним семь человек, что в Америке особенно трагично. Вчера все TV- станции оставили свою коммерцию и стали очень серьезны, что здесь редко случается. Как, например, это было в ноябре в "День ветеранов", когда Америка вспоминала все войны, особенно Вторую мировую и Вьетнамскую. Тогда у стены погибших во Вьетнаме мы видели сотни людей, многих в старой военной форме, с орденами и медалями, которые удивительно искренне и глубоко переживали утрату близких. Вот и сейчас почти также: Америка искренне скорбит и переживает. У этого коммерческого народа хорошая, добрая, мирная душа. Он хочет мира, покоя, свободы. И он не эгоист. Ему хочется, чтобы всем людям было хорошо. Поэтому здесь сейчас даже среди чиновников и бизнесменов так много ожиданий от нового советского руководства… А от своего ожидают позитивного ответа. Так уж здесь все устроено.

Элле в Америке скучно (она с этим утверждением моим не согласна: ей нужно только время, чтобы разобраться). А мне – нет. Мне здесь все интересно. И "скучные" американцы удивительно похожи на "добрых" русских. Даже внешне. И это очень хорошо. Америка, действительно, уникальна в своей способности интегрировать людей разного национального происхождения. Здесь видишь людей разного цвета кожи, формы глаз, лица, здесь невероятное сборище фамилий. Но все они имеют так много общего, что диву даешься. Говорят, даже в Канаде не так. Там группируются по национальному и культурному происхождению. Здесь же группируются по церквам, политике, но не по национальным корням. Удивительно, не совсем понятно, но здорово. Значит, есть такая национальность - "американец". Значит, можно ориентироваться на "средних" американцев, даже если у них еврейские, японские, славянские или негритянские лица. Особенно, если у них один образовательный уровень: тогда они вообще практически неразличимы, что, конечно, тоже имеет свои отрицательные стороны, т.к. трудно ориентироваться в конкретных людях, которые, конечно, не стандартны в целом ряде отношений: в своих личных интересах, религии, полит. ориентациях и т.д.

А религия здесь – серьезное дело. Верующих очень много и среди белых, и среди черных. Церкви – всегда центр какой-то общины, общего дела, чаще всего благотворительности. Постоянно находишь в почтовом ящике какие-то обращения, призывы помогать неимущим, голодающим в Африке. И это – очень серьезно: даже TV настойчиво призывает всех американцев помочь африканским детям, поделиться с бедствующими людьми всего мира. Церкви и другие ассоциации взывают также к совести американцев помочь жертвам диктаторских режимов в Латинской Америке. Они выступают с критикой амер.правительства, которое не всегда отзывчиво к нуждам сальвадорского народа. Не забывают они и своих бездомных и обездоленных: все время делаются обращения к населению, к конгрессменам, в ведущие газеты. И обращения – весьма конкретные: дай столько-то долларов, подпишись под петицией, напиши письмо, вступи в ассоциацию. При этом все обращения, как правило, личные, в твой почтовый ящик: ни денег, ни сил, ни бумаги не жалеют.

Правда, в коммерческом деле американцы еще более активны: здесь тебя буквально заваливают разного рода рекламой, часто очень дорогостоящей. Но, возможно, без успешной коммерции не было бы возможности и благотворительности. Так что есть какой-то положительный момент и в коммерческой рекламе.

Американцы – народ коммерческий, но умеренный и даже скромный. И очень сильны демократические традиции. Здесь полно бизнесменов-чудаков, очень простых в обращении со своими служащими и готовых тратить немалые деньги, чтобы помочь или сделать приятное простым иммигрантам, вне всякой связи с их полит.установками. Они просто хотят, чтобы в Америке всем этим людям было хорошо, и помогают бескорыстно. Один из таких бизнесменов – наш друг, очень энергичный и добрый. И для него самое важное дело не просто помочь, но сделать приятное мне и Элле. Поэтому он и обзванивает всех и звонит нам, и встречается с людьми ради нас, и угощает нас обедами в своем "аристократическом" загородном виргинском клубе. Кстати, этот "дед" – родственник наших американских друзей из Техаса. И они говорят, что он всегда был таким – готовый помочь, гостеприимный, веселый и жизнерадостный. Это – его образ жизни, стиль социального поведения. Отличный человек. Среди американцев таких немало. И не еврей. По крови он – ирландец. Бывший спортсмен, ныряльщик с большой высоты. Сейчас он торгует электроникой, глава фирмы. Очень заинтересован в торговле с Сов.Союзом. И – либертарист: как и я, поклонник судьи У.О.Дугласа.

Сегодня был в институте им.Джорджа Кэннона: там был доклад о миграции в Средней Азии. Все очень серьезно: в зале сидели в основном старики и девицы в очках. Никакой антисоветчины. Всех интересуют только факты и реальные закономерности. Чудно как-то, непривычно. Нo это – Америка. Все здесь несколько иначе, более серьезно и наивно – одновременно. Мне к этому привыкнуть легко: я и сам на них похож. Только вот работы до сих пор нет. А это беспокоит, т.к. в Америке без работы – тоска (как, впрочем, и везде): можешь оказаться в ряду "велфэристов" – безработных негров, сидящих на обеспечении государства, что совсем нежелательно, т.к. даже негры в большинстве своем могут получить работы (вакансии есть), но меня с моим "высшим образованием" на такую работу просто не возьмут (противоречие кап.реальности!)

Впрочем, надежда на работу у меня есть, по крайней мере, на временную. Элла через 5 месяцев закончит компьютерные курсы, что дает гарантированный заработок, достаточный для жизни по американским стандартам (на двоих). Так что надежды не теряем. А какие-то перспективы все время открываются, по мере нашего знакомства со страной. Плохо только, что город Вашингтон – правительственный, и в каком-то смысле очень похож на Москву (в него я совсем не стремился, так сложились обстоятельства, что именно сюда попали – здесь живет подруга мамы Эллы). Но все же он – иной. Здесь больше вариантов (частных университетов 7, не считая колледжей). Отсюда – и больше надежд. Если же здесь не повезет, придется двигаться куда-то дальше. Послал свою научную биографию в ряд университетов в других штатах. Очень рад за Валеру. Желаю и другим того же. Валерий.

Ответ 16.02.1986г.

Дорогие наши американцы, Элла и Валерий!

Спасибо за обстоятельные и богатые письма, за добрые вести о вашем нелегком процессе приживания на новой земле. Были рады услышать негромкую речь Эллы в ее описании Италии, ее всегдашнее стремление поточнее и поэкономнее выразить об увиденном и понятом самое главное. К Валериным письмам и сдержанным похвалам Америке (которую мы и сами любим), мы уже успели привыкнуть. Не хватает вас на наших пятничных вечерах и может, потому старые друзья стали у нас тоже редкими гостями. Но ваши приветы и слова мы, конечно, всем знакомым передадим.

Рады, что с помощью Эллы в недалеком будущем уже брезжит вам семейная финансовая непотопляемость, устойчивость в бурном (относительно, конечно) американском море, да и оптимизму Валерия мы верим. Хотя, конечно, понятно, что трудно в американском мире стать американским историком – неамериканцу. Неужели невозможна история права Америки в соотношении с историей правовых воззрений в России (или даже в противопоставлении)? Тем более ты говоришь, что русские и американцы во многом схожи. Вот, для американо-русского стыка истории ты обладаешь большими данными, если смотреть только со стороны. И тем более, если в американской науке, по твоему наблюдению, антисоветчины нет… А почему бы нам тогда не надеяться прочесть твою книгу, написанную в американском университете и опубликованной в Союзе?

Что касается наших дел, то не знаю, что для вас интересно слышать, вопросы Вы не задаете. Я даже не понял, попадает ли вам в руки теперь советская пресса и какое вы имеете представление хотя бы об изменении духа в тоне печати. Правда, прокламируемый "дух перемен" пока что проявляется в основном в кадровых перемещениях, увеличенном количестве призывов и попыток ускорить дела обычным начальственным давлением. И тем не менее надежд много. Мне многие говорят: печать стало читать интересно. Но я от скептицизма по отношению к людям, не понимающих роли рынка, отказаться не могу. Самый большой камень на пути.

В мировых делах, я тоже надеюсь на сговор двух лидеров сверхдержав. Интересно, как в США отнеслись к программе разоружения к 2000 году? Ты знаешь мне отношение к нынешнему президенту США. К сожалению, оно до сих пор не изменилось. Не верю я, что он сможет отречься от узких интересов своих калифорнийских дружков из "комплекса". Хотя дай Бог мне ошибиться.

Дома у нас нормально, живы-здоровы. Тема через два дня защищает диплом и становятся временным сотрудником института электрохимии АН СССР. Галя приглашает нас через два дня в институт Гнесиных, где их оркестр будет давать концерт, играть Свиридова. Младшие дети, к сожалению, уже устоялись на посредственной учебе, часто носят тройки, сложны в общении, стали капризны. Лиля имеет большую нагрузку по работе, но, пережив в прошлом году много огорчений от давящего начальства, чувствует себя уверенней и спокойней.

Ну вот, кажется, и все. Я рад, что у нас теперь может образоваться постоянный круг общения, письма вроде не пропадают. Так что можно и разговаривать, спрашивая друг о друге. До свидания, пишите. Виктор и Лиля.

Письмо В.Каленского из США 9.3.1986г.

Дорогие Лиля и Витя! Отвечаю сразу на оба ваши письма – от 16 и 25 февраля. Живем мы хорошо. Время бежит быстро. Много бытовых проблем, но они как-то решаются. Хотя с работой у меня по-прежнему сдвигов нет, есть надежда, что по крайней мере летом я буду работать (временно) в Институте им.Джорджа Кеннана над рукописью о политической науке и философии права Б.Н.Чичерина. По крайней мере есть предварительная договоренность на этот счет.

Недавно посетили Маупт-Вернонт – усадьбу Дж.Вашингтона. Это совсем недалеко от города, на холме над рекой Потомак. Дом и иные постройки в хорошем состоянии, очень красивый парк (даже сейчас, т.к. в нем немало вечнозеленых растений). Рядом со склепом хозяина – мемориальный памятник его слугам, на месте бывшего негритянского кладбища. Памятник этот установлен совсем недавно, по настоянию местных общественных организаций.

Побывали мы и в вашингтонском национальном соборе (в другом конце города). Собор этот еще не достроен (начало строительства - 1906 год!). Но это не удивительно, т.к. он представляет собой гигантское сооружение в готическом стиле 14-го века. В нем прекрасные витражи, скульптура, множество часовен, целая цепь лавочек, где продаются сувениры и религиозная литература. Собор этот официально епископальный (америк.англиканство). Но в нем молятся представители всех вероисповеданий, а по вечерам нередко устраиваются концерты. Собор нам понравился. Но все же он здесь, в Америке, какой-то чужой, нарочитый. Ей больше подходят традиционные церкви в колониальном английском стиле – красный кирпич, белые решетчатые окна, белый острый шпиль. Некоторым они не нравятся, а нам, наоборот, кажутся очень симпатичными. Вообще, США по своей культуре все-таки сугубо английская страна, по крайней мере, на востоке и юго-востоке. В Вашингтоне американцы (белые, конечно) вообще похожи на англичан (даже если у них внешность русская или какая-либо еще), прежде всего своими манерами и одеждой: очень вежливы, сдержаны, говорят тихо, почти с английским акцентом (по крайней мере, многие мужчины), одеваются консервативно (возможно, слишком много чиновников). Но вот чопорности в них нет, и это делает общение с ними очень легким, приятным. Говорят, правда, и англичане не такие уж чопорные, как это обычно принято считать. По крайней мере, я знаком с некоторыми удивительно радушными и общительными англичанами. Так что все относительно.

Очень симпатичны и местные "черные". В массе своей это очень милые люди, многие из них набожные. Вам бы они очень понравились, особенно если учесть, что и церкви у них "коммунистические" или м.б. "коммунальные", т.е. теснейшим образом связаны с жизнью населения данного квартала, микрорайона и т.д. Впрочем, церквей так много, что, возможно, я и не совсем прав, и имеет место какое-то разобщение общин из-за религиозного плюрализма. Но религиозная терпимость столь велика, что на практике часто имеет место даже сотрудничество, кооперация самых разных церквей и вероисповеданий (синагоги и англиканские храмы, например, иногда располагаются под одной крышей). В целом религиозность американцев (не только черных, но и белых) весьма заметна. По наблюдениям Эллы, утром в метро чуть не каждый третий читает Библию. Нередко встречаются бродячие проповедники и раздающие листовки активисты Армии спасения. Кстати, у этой Армии есть свой книжный магазин, где за бесценок можно купить хорошую книгу, причем не только религиозного содержания (например, много книг по истории, экономике, социологии, правоведению и др.).

Мы постепенно "американизируемся". Но ваших пятниц нам явно не хватает. Хотелось бы задать вам много вопросов, обсудить их. Но больше всего хотелось бы посмотреть ваши диафильмы, как новые, так и прежних лет. Мы часто вспоминаем их, особенно исторические. Интересно было бы узнать, как в вашем новом фильме о Юге России отражена тема Б.Н.Чичерина. Вообще нас интересует все, над чем вы сейчас думаете, что обсуждаете, что планируете в своем творчестве. Понимаю, конечно, что всего в письмах не расскажешь, но хотя бы что-то сказать можно. Как поживают ленинградцы, "западники" и другие знакомые? Мы о них почти ничего не знаем. Во всяком случае, передайте им наш горячий привет и наилучшие пожелания. Всего Вам наилучшего. Пишите. Элла напишет отдельно. Валерий.

13 апреля 86г.Здравствуйте, дорогие Элла и Валерий!

Я немного задержал с ответом и прошу меня извинить – кончали оформление очередной серии диафильмов – про Курскую, Брянскую и Тамбовскую земли. В последней, естественно, затрагивается и тема Б.Н.Чичерина, хозяина усадьбы в Карауле, где мы ночевали и провели утро. Как-то хотелось закончить этот фильм, прежде чем писать тебе поздравления с будущей работой в Институте Дж.Кеннана. Надеюсь, что это будет очень хорошей научной работой, солидной, как и все, что ты делал. Пусть не в духе твоих планов заниматься американистикой, но зато нам ближе и понятней. Конечно, мы заинтересованы слышать от тебя изложения хотя бы основных мыслей, которые ты будешь излагать в своей работе про Чичерина. Но конечно, и опасности много – ведь так легко критические суждения Б.Н. сделать сегодня критической дубиной в узкопрагматических интересах – может, даже не особенно поступаясь истиной – но что толку? Наукой это быть не может, да и не интересно. Я немного беспокоюсь, не столкнешься ли ты здесь с затруднениями и соблазнами людей, делящих мир только на черное и светлое. Кстати, мне недавно снова приходилось дважды встречаться с озабоченными моей судьбой "коллегами". Любезным тоном бесед, да и итогом их я был доволен и надеюсь, что смогу сделать правильные выводы и держаться их. Во всяком случае диафильмы с Лилей мы продолжаем делать, хотя показываем их очень небольшому количеству знакомых, в основном старых (хотя многие старые друзья нас уже прочно забывают – вроде Саши с Олей, к сожалению). В общем, с диафильмами у нас в целом намечается упадок. Усталость не только наша, но и зрителей – может от наших повторов (хотя мы сами не замечаем того), а может, просто от старости, в общем, с будущего лета будет, наверное, не больше 1-2 фильмов – после обещанных детям Урала и Алтая, а там увидим. Хотя все эти "естественные процессы" для меня лично просто грустны и таким светлым контрастом звучат, Валера, твои добрые слова о диафильмах. Спасибо… Но я не для того начал этот рассказ, а потому что твое имя "коллеги" тоже поминали вскользь с уверением, что ты если не стал, то обязательно станешь "врагом". Все понятно, они мыслят шаблонно и полярно ("мол, куда он денется…"), но я-то знаю, что кроме "мы и они" есть еще просто "люди сами по себе", упрямо верные себе. Я не спорил, просто спокойно отверг неправду о тебе. А интересно, Валера, как ты отнесешься к этому моему рассказу, взволнует ли он тебя хоть немного, хотя ты и находишься, как выражаются наши журналисты, на "берегах Потомака"? Помнишь наше последнее прощание и последний спор, когда я утверждал, что куда бы ты ни уехал, а все равно останешься в чем-то советским человеком, как и я?

В Тамбовском фильме мы кроме Чичерина поминаем еще Державина, стихи Баратынского и иных. Усадьба Чичерина, рассказывается по последнему тому воспоминаний самого Б.Н., где он хорошо описывает и свой дом, и принципы его хозяйствования, и отношения с крестьянами (есть очень сильные строки – особенно про причины пореформенного обеднения русской деревни), про смерть детей… Использовалась еще книга литературоведа А.В.Чичерина – внучатого племянника Б.Н. "Сила поэтического слова" – об отношениях Б.Н. и Г.В.Чичерина там хорошо поминается – но, конечно, нас интересовал больше всего истинный хозяин Караула, хотя сегодня больше чтут Г.В. Очень интересуются Б.Н. и наши друзья, но вот найти хороший портрет Б.Н. мы пока не можем – увы… Ну, кажется и все, я исчерпываю свой страничный лимит, а не успел обсудить и твое письмо про национ.собор в Вашингтоне – попытку выработать единую веру США (правильно ли я понял), т.е. нечто имперское, и о милых людях английской традиции черных и белых – вполне могу представит свою к ним приязнь.

Жизнь наша в основном – нормальная, никто не болеет. Приветы передаем туда и обратно. О лете мыслей пока мало – ведь еще фильмы про Пензу и Мордовию не сделаны, а уже на пороге весна. Слава Богу, еще одна весна. Весна надежд, хотелось бы… Виктор и Лиля.

Письма Каленских из Вашингтона 4 мая 1986 г.

От Валерия – 4 мая

Вчера ездили в исторические места Виргинии – Ричмонд, Уильямсбург и Джеймстаун. Дорога туда – длинная (км 300 в одну сторону), но очень живописная: кругом зеленые луга, фермы, маленькие городки, утопающие в зелени. Конечная цель нашего путешествия – Джеймстаун, место самого раннего поселения англичан в Северной Америке (1607г.), вообще оказался не городом, а национальным парком, находящемся на острове, заросшем лесом и окруженный болотом и водой Чесаникского залива. Здесь – настоящий заповедник. Видели оленей, журавлей, другую живность. Деревья окутаны лианами, никаких следов "дикого туризма" – кострищ, палаток и т.д., хотя по всей территории можно проехать на машине.

Уильямсбург – самый старый из городов Виргинии, бывшая столица колонии. Здесь – колледж Уильяма и Мэри (1693г.), в котором учился Джефферсон. Главное здание колледжа три раза горел, но т.к. оно каменное, его каждый раз удавалось восстанавливать, и оно стоит до сих пор. Сейчас же этот колледж – довольно крупный университет со множеством старых и новых учебных корпусов, многие из которых в красивом английском колониальном стиле. В остальном же Уильямсбург – сугубо туристический центр со множеством реставрированных старых и недавно построенных под старину зданий. Меня поразила широта улиц старого Уильямсбурга и разбросанность его домов. Это очень напоминает планировку современных американских городов и пригородов. Она совершенно непохожа на европейскую. Вообще Америка очень тяготеет к "деревенскому" образу жизни. Отсюда так много дорог и машин. Без них никакое сообщение людей было бы совершенно невозможно, т.к. их дома разбросаны на огромных пространствах. И все это односемейные дома. Только в центрах – баунтаунах – высится группа-небоскребов (банки, офисы фирм и др.), а кругом – необъятная "деревня" – одноэтажная Америка.

Так и в Ричмонде, бывшей столице мятежной Конфедерации (1851-1865) Юга и нынешней столице Виргинии. В центре - "остров" современных и более старых зданий, а далее – домики, домики и домики. Многие из них очень старые, кое-какие даже брошены. И вид у города весьма унылый: в нем сейчас почти все население – черные, бывшие рабы. Бывших же "хозяев"-белых очень редко можно встретить на улице, т.к. они давно покинули город. А на опушке города – поле бывшего кровавого сражения между "северянами" и "южанами" (Там стоят пушки, есть музей. В нем мы не были, т.к. спешили дальше, в Уильямсбург).

Вообще, Ричмонд производит грустное впечатление. Да, Америке до сих пор приходится расплачиваться за свое рабство. И хотя Ричмонд – мировая столица сигарет, приносящих штату огромные доходы, город явно не процветает и имеет весьма унылый вид, даже в центре, несмотря на изобилие товаров в магазинах. Кругом только черные, черные лица. Как в Африке! Вот так-то, господа аристократы, и поделом вам. Не надо было строить свое благополучие на рабстве.

Грустно мне было и в Монпелье, у могилы Мэдисона. Скромный простой обелиск, с простой надписью, венок с лентой от каких-то французских почитателей "отца" Американской конституции. Рядом – еще более скромный обелиск на могиле жены Мэдисона – Долли, спасшей в 1815 году от английского пожара (погрома) портреты американских "отцов-основателей", написанные знаменитым Стюартом. Кругом – памятники неизвестных родственников. Все окружено низкой кирпичной стенкой с калиточкой, за которой – фермерские поля и сады, где поют соловьи. И абсолютный покой.

Зашел к местному старику-фермеру. Он долго работал в усадьбе Мэдисона, которая была продана семейству Дюпонов, а недавно была передана федеральному правительству. Сейчас там ведутся реставрационные работы, которые должны быть завершены к осени следующего года, когда будет официально праздноваться 200-летие Конституции.

Рядом с усадьбой, которая сейчас закрыта для посетителей, проходит ветка железной дороги и находится крошечная станция - "Монпелье", где висит на цепях белая мемориальная доска с надписью "Монпелье – дом Джеймса Мэдисона, 1751-1836, отца Конституции США, четвертого президента страны". И пока – все. До осени будущего года. Тогда я обязательно отправлюсь на эту крошечную станцию и посещу усадьбу-музей.

Теперь немного о мыслях, которые ты, Витя, высказал в своем письме. Вашингтонский собор не направлен на выработку некоей единой имперской веры. Это – англиканский епископальный собор, но открытый как для других вероисповеданий, так и для атеистов. Построен он в строгом англиканском готическом стиле. И эта строгость стиля, равно как и его огромные размеры – не типичны для Америки и как-то не вяжутся с остальной церковной архитектурой. Но есть, конечно, и другие храмы, выпадающие из "стандарта": например, огромный мормонский храм – в мэрилендских пригородах Вашингтона. Но о мормонах разговор особый. Это ведь не совсем христианская секта. Поэтому и их архитектура – весьма зловеща и "выпадает", как и архитектура "унитарных универсалистов" – недавно возникшей секты, имеющей весьма сомнительную репутацию. Их архитектура чем-то удивительно напоминает мормонскую: она явно нехристианская.

Теперь о мнениях твоих "коллег". У них не очень развита логика. "Врагом" выгоднее становиться "вначале", а не "потом". Это известно всем. Так что "шансами" своими я в этом плане не воспользовался, а других – нет и не будет. К тому же я сейчас житель этой страны, а не какой-то другой и понятия "коллег" ко мне не совсем применимы.

Теперь о Б.Н.Чичерине. Ты совершенно прав, что надо писать серьезно и ни в коем случае нельзя делать из критических высказываний средство реализации "узкопрагматических интересов". У меня нет "затруднений и соблазнов делить мир на черное и светлое". Да и вообще суждения о мире не входят в мой исследовательский проект. У меня узкие, сугубо науковедческие задачи и интересы. И решать я их буду узко, профессионально – как историк политических и правовых учений, а именно в сравнении с идеями других мыслителей. Если мой проект будет принят, я вам об этом специально напишу. Всего хорошего. Валерий.

  1. От Эллы – 4 мая.

Дорогие Лиля и Витя!

Очень затянула с ответом и прошу меня простить. Я однажды пыталась писать, но вышло что-то вялое и скачкообразное, как прыжки усталой кенгуру. Валерий сказал: "Не отправлять же ты это собираешься!" – Я ответила - "Что ты? Конечно, нет!" и стала ждать связных мыслей. За это время сменился сезон. Вал. пошел преподавать рус.язык, я выучила один из языков программистских, мы получили от вас второе письмо, и я, наконец, вспомнила, что мысли у меня бывают только осенью. Ждать долго, и я до тех пор забуду, какие чудесные вишневые деревья цветут здесь в апреле. Их так много, весь город был в огромных розовых и белых облаках, и еще пестрые цветы и начинающаяся акварельная зелень. Месяц назад проходил парад в честь этих вишен, напоминающий языческий праздник встречи весны.

Вал. вчера ездил в Уильямсбург, самый старый город в Америке. Мне пришлось остаться, надо было пропустить программу. Скоро мой курс кончается. Надеюсь, что тогда мне удастся устроиться на работу и мы поправим наши дела. Недавно мы были в Аллеорганах (?) – очень хорошие и невысокие голубые горы, и деревни внизу. Беспокоит только видимое отсутствие местных жителей, которые как будто построили хорошенькие домики, выкрасили их белой краской, разбили садики, и, поднявшись наверх, смешались с группами туристов – проверить впечатление. Вид, правда же, очень симпатичный. Проезжали придорожный рынок всякого старья – посуды, медальонов, книг, оружия, одежды, детских игрушек.- Здесь таких много, и они называются "блошиными рынками". Кривая нас вывела к могиле Мэдисона в Монпелье. Это довольно заброшенное место, ж.д. станция, небольшой тихий город. Усадьба сейчас реставрируется и откроется в день 200-летия Конституции. Мы всегда рады уехать из Вашингтона – природа здесь гораздо привлекательней человеческих творений, города безжизненны и вторичны – грезы о Европе. Кончаю. Пишите. Мы все время о вас помним и очень рады вашим письмам. Очень хочется, чтобы у вас все ладилось и чтобы все беды вас миновали. Привет всем. Я обещала писать Юpe Я., но в Италии потеряла записную книжку. Если увидите его, скажите об этом, а то он, м.б., обижен. Всего вам лучшего. До свидания. Элла.

 Ответ на письма Валерия и Эллы, 6 июня 1986г.

Здравствуйте, дорогие Элла и Валерий!

Очень беспокоился за отсутствие от Вас писем и потому получил тройную радость от их прибытия, да еще вот так – сдвоенного и с видом горной Америки (не разобрал названия – Аллерганы, что ли, или Аппалачи?) Открытку мы теперь пристроим в своем коридоре на память.

Я боялся, что с моим последним письмом наша переписка может заглохнуть – с одной стороны я даже боялся, что может пропасть мое описание встречи с "коллегами" (только не моими, как ты пишешь, "а следователя" – это существенная разница, хотя я был бы рад, чтобы все мы стали "коллегами") – а умалчивание таких важных предметов лишит наше общение искренности и, следовательно, будущности. Но слава Богу, почта в нашем случае пока работает безукоризненно. А с другой стороны, я боялся твоей обиды (в прошлом у нас были недоразумения на такой почве). Но слава Богу – те мои страхи оказались необоснованными и у наших отношений – позволь их называть дружбой – есть будущее.

Очень рад, что постепенно и, наверное, нелегко, но вы становитесь американцами и уже планируете посетить отреставрированную усадьбу Мэдисона в будущем году и от австралийских планов остались только Эллина сравнения своих мыслей с прыжками усталой кенгуру. Очень понимаю, как тяжел, может, даже тосклив этот процесс вживания, натурализации – но как светла цель суметь понять и полюбить свою вторую землю, не теряя, конечно, и чувства любви к первой родине. Уверен, что эти чувства не исключают, а напротив, помогают друг другу. Убежден, что чем сильнее любишь Россию, тем естественней придет любовь и к Америке – не усеченная и изуродованная, а свободная и полнокровная. А для нас тоже очень важно иметь дружеские отношения с настоящими американцами русского происхождения и надеяться на встречу в будущем – в Москве или в Вашингтоне. Ведь мы надеемся дожить до XXI века – неужели и тогда не будет разрешен вопрос о свободном туризме без ограничений?

Спасибо большое за письмо Элле, что смогла преодолеть и свою огромную усталость загнанной кенгуру (шучу…) и строгую цензуру Валеры, и донесла до нас и поэзию вишневого цветения Вашингтона, и поэзию американских дачных гор, и свою тоску по европейскому городскому уютному миру и даже то, что Вал. преподает русский язык (сам он об этом молчит…). Мне даже стыдно, что на ваши отшлифованные письма я отвечаю вот так – сходу, без черновиков, сразу на машинке, надеясь, то вы поймете и простите. Кстати, Вам рады и шлют приветы и Оля с супругом и жуткие почитатели Б.Н.Чичерина. О Юре Я. я ничего не знаю, больше года он никак не проявлял себя, если появится – слова Эллы ему передадим (не забыть бы…).

Очень интересны описания Америки Валерием. Когда он говорит о широких улицах старой и новой Америки, ее принципиальной одноэтажности и деревенскости, я сразу вспоминаю, сколь широки улицы в наших русских деревнях. Я сам вырос в деревне Мазилово (ныне район Москвы) с очень широкими, вольными улицами. И вообще часто зацикливаюсь на сравнениях России с Америкой – это ведь давняя русская традиция делать такие сравнения. При всех наших противоположностях – ведь есть много общего и не только в природных или даже исторических (колониальных) условиях, но в каком-то общем аспекте стремления к силе, мировому могуществу. Совсем не случайно, именно Россия и Америка стали двумя главными мировыми державами, сверхдержавами. Есть здесь и неприятный момент - "самонадеянность силы", по определению Фулбрайта , и исторические прецеденты – самонадеянность силы древнего Рима, римской деревенщины, республики. Хотя понимаю, что всякие сравнения хромают, но ведь я говорю лишь о своих ощущениях-опасениях в отношении к сверхдержавам…

Понятно, что одна из главных тем наших переживаний была авария в Чернобыле. Сперва меня коробила скудость информации, но потом положение было выправлено, как мне кажется, в лучшую сторону, и надеюсь жертвы этой великой аварии будут не напрасными, будут уроком и стимулом к международной помощи и общению. Ведь подобная авария – беда общая…

Что касается нас самих – то дети кончили учебу, Галя досдает экзамены, мы собираемся съездить в гости к Валерию Абрамкину, а в июле – на Кавказ и на Урал, а потом к родственникам на Украину, как давно было обещано. Вернемся в первой половине августа. Надеемся, что и нам будет что вам рассказать.

До свидания. Не забывайте и пишите. Приветы от всех. Ваши Виктор и Лиля.

Письмо Каленских – 2 октября 1986г. Вашингтон

Дорогие Лиля и Витя, извините, что долго не писал и не ответил вовремя на ваше письмо от 28 августа с.г. Весь сентябрь был занят статьей о том же Чичерине для журнала "Мир и я", издаваемого "Вашингтон Таймс" (по-английски "The Word and I"). Писать статью было нелегко, т.к. она идет по разделу русской немарксистской мысли на pубеже веков, который включает и бывших"легальных марксистов" – Бердяева, Булгакова и П.Струве, равно как Вл.Соловьева, Л.Шестова, Ф.Достоевского и Леонтьева. Компания, как видно, весьма разношерстная, и статьи, естественно, будут разные. Но журнал солидный, если судить по последнему сентябрьскому номеру, где дана прекрасная подборка по неоконсерватизму в США (а не только по объему – 700 стр. с богатыми цветными иллюстрациями, что уникально даже для расточительной Америки).

Живем мы неплохо: Элла работает программисткой в одной пригородной фирме (ездит на метро, 40 минут от дома), я сижу и "творю" дома, в основном за английской машинкой. На русском я пишу только переводы для журнала "Америка". В октябрьском номере должен быть мой перевод статьи об истории Гарвардского университета, в последующих – об истории Конституции США, Конгресса и т.д. Сейчас я начну перевод статьи о моем любимом "Федералисте".

Часто вспоминаем Вас. Вечера с диафильмами незабываемы. В Америке ничего подобного нет и не будет: общество принципиально иное, хотя люди вроде бы и те же. В институте Кеннана познакомился с одним уникальным профессором из Франции: он занят языческими элементами в современной русской жизни – домовыми, лешими, русалками и т.п. нечистью в народном фольклоре. Очень интересный парень (хотя маститый ученый), любящий Россию. Знаем мы и некоторых американцев того же типа, и это очень приятно: Россию многие любят, а не только боятся как ядерную сверхдержаву.

Живя в Америке, поражаешься тому, насколько эффективен принцип самоуправления и правовой, договорной саморегуляции, хотя это и имеет свои бесспорные минусы (местная, локальная дороговизна жилья, например: почти во всех других районах Америки жилье по крайней мере в два раза дешевле, чем в Вашингтоне, Нью-Йорке или Бостоне).

Но на Восточном побережье и народу побольше, и работы; в отличие от большинства других районов Америки (за исключением, пожалуй, Калифорнии, где те же возможности и проблемы, что и на востоке). Рыночная экономика, похоже, действительно имеет и свои преимущества, и недостатки, и поэтому нуждается в корректировании со стороны правительства. Это, я думаю, понимают все, даже консерваторы. И включение в систему экономики некоторых социалистических элементов совершенно необходимо ради нее самой, что и доказывает даже администрация Рейгана, которая на словах многое отрицает, но фактически применяет из арсенала своих политических противников.

К сожалению, американские "демократы" не имеют никакой позитивной экономической программы. Курс Рейгана сейчас представляется куда более продуманным и активным, чем линия Эдварда Кеннеди. Поэтому многие русские эмигранты просто поют дифирамбы Рейгану, не понимая того, что он пользуется абсолютной неспособностью своих противников и четко доказывает старую истину, что "на безрыбье и рак рыба".

Но для меня проблема политики явно ушла на второй план. Я явно стал аполитичней, чем в России. Возможно потому, что здесь, в Америке, политика носит более частный, прагматичный характер, как и само американское общество – общество сугубо деловых, практичных людей. И Б.Чичерин был, конечно, прав тысячу раз, когда говорил, что американская демократия не может служить моделью для Европы, тем более для России. Америка, похоже, действительно, страна уникальная и наиболее благоприятная для демократии, которая по самой своей природе не может быть иной, как буржуазная демократия, т.е. правление сугубо "городских" по своим культурным навыкам и запросам слоев населения, хотя и склонных к "деревенскому" (пригородному) способу расселения.

Жизнь в такой стране и легка, и трудна для иностранца, представителя иной культуры и традиций. Но, похоже, что Америка все-таки легче с точки зрения адаптации, чем Европа. Здесь ты действительно чувствуешь, что попал в страну иммигрантов, и это само по себе делает жизнь легче и проще, хотя Европа все-таки духовно ближе. - Ну вот, пока и все. Ждем от Вас очередного письма. Привет всем знакомым. Валерий, Элла

Ответ,10 ноября 1986г.

Дорогие Элла и Валерий!

Не хотелось писать наспех, спешить с ответом – так дорого нам Ваше письмо. И вот сегодня – вечер, когда дома тихо, а в моих занятия перерыв, ничего срочного нет. И так хорошо посидеть за беседой с Вами, держа перед глазами письмо. А как не хватает нам вас, особенно на тех же "пятницах", совсем уж запустевших, не хватает постоянства вашего интереса к общим для нас темам. И ведь наш собственный интерес к Америке обогатился после знакомства с Вами и усилился. Карта США до сих пор вывешена в мальчишеской комнате рядом с двумя картами СССР и мира.

Статью о Чичерине мне, наверное, не прочесть, а вот журнал "Америку" с переводами надо пытаться доставать, чтобы еще раз услышать Валерину речь. Жаль, что нельзя на него подписаться.

А сейчас мне хочется рассказать о своем соблазне. После встречи лидеров в Рейкьявике, я написал М.Горбачеву письмо, несколько раз его дополнял и переделывал, а потом, чтобы не увязнуть в нерешительности и обсуждениях, отправил его по высокому адресу. Соблазном же моим было желание копию послать тебе в память и продолжение наших московских дискуссий о разоружении. Почему мне хотелось это сделать? – Ну, во-первых, посмотреть, "пройдет ли" – ведь я до сих пор почте не доверяю, и мне было приятно убедиться, что мою почту никто не видит, а если как-то и видит, то допускает даже пересылку копии письма официальному лицу (конечно, я совершенно убежден, что сами мы не нарушаем правил частной переписки). Хотелось узнать нынешние рамки допустимого. Но потом я отказался от этого "эксперимента", решив, что подобные игры неуместны, надо уверенно чувствовать себя свободным человеком – во всем- в мыслях и поступках. А во-вторых, просто хотелось узнать, что о моем предложении одностороннего ядерного разоружения СССР, как рискованного вызова США, можно подумать с точки зрения американца. Ведь Вы уже американцы.

После Рейкьявика я особенно остро почувствовал, как трудно для Америки отказаться от своего права на прогресс в сфере оружия от СОИ, и как безнадежны попытки договориться с США о "сбалансированном разоружении". Разоружения можно добиться только силой, но не физической, а моральной, силой одностороннего разоружения и презрительного игнорирования всяких отговорок противной стороны.

Мораторий на ядерные взрывы и очевидные уступки в паритете, сделанные в Рейкъявике (я до сих пор не могу силы Англии и Франции считать вне общего баланса сил) показали, что наши реально желают договоренностей, стремятся к ним, но их компромиссные предложения не находят отклика, а толкуются лишь как слабость, как результат страха перед СОИ, как указание судьбы, что надо вооружаться дальше… Или я неправ в оценке американского общественного мнения на Рейкьявик?

И у меня самого начинает закрадываться невероятное, но такое грозное сомнение в собственных предложениях… Да, одностороннее ядерное разоружение СССР было бы спасительным для мира в целом, в любом случае, но неужели оно и в самом деле могло бы привести к гибели как раз благородной, первой в разоружении стороны? Неужели Америка была бы способна одностороннее разоружение России воспринять как слабость и капитуляцию и попытаться военной силой навязывать свою власть и свои порядки и волю? – Мой разум протестует против самой такой возможности, но ведь восприняла Америка советские уступки как страх перед СОИ, как результат своей силы… И потому мне очень хочется услышать голос с американский стороны в подкрепление своей правоты, и еще хочется услышать – ну а почему все же Америка не может идти на разоружение сама? Ведь одно только мое предложение, об одностороннем разоружении СССР – оскорбительно для американцев, якобы не способных на благородство и риск ради мира…

В общем, эта тема не уходит из головы. Временно, я как бы смог подавить ее, отправив письмо Горбачеву, как бы переложив свою ответственность… Ну а теперь о более частном. Из серии диафильмов этого сезона, мы с Лилей записали в октябре первый - "Тверская земля" - посвященный в своей основной части не только Калинину, Торопцу; Селигеру и Волге, но и деревне Хотилицы, где сейчас живет Валерий Абрамкин. Кстати, у него совсем недавно родилась дочь и мы ожидаем, на днях он приедет в Москву на побывку к жене и детям – и нам хотелось успеть, чтобы Валерий смог посмотреть эти кадры (тем более что Тверь, как основной соперник и оппозиционер Москве, как поприще Унковского и родина земского движения – не может не воодушевлять).

Ну а следующий пред-уральский фильм "Вятка-Пермь" стоит сейчас на нуле. И главная причина – даже личное время мое идет под экономические темы, вернее под обдумывание программы новой работы в области определения потребности (Лиля, кстати, тоже занята обоснованием своих предложений по части патентной экспертизы).

Предстоящий переход нашей отрасли на самофинансирование очень многие из моих соседей по работе воспринимает с привычным скепсисом (как и в прошлые разы, мол, ничем не кончится, все на директивном планировании остановится), я же полон и опасений, а больше энтузиазма – движение, пусть и опасное – лучше мудрого бездействия. И хочу найти в собственной работе новый смысл. Конечно, в определенном разрезе, я сейчас ощущаю удовлетворение, что мои старые предложения и предостережения звучат уже в печати – и едва ли не будут в той или иной форме реализовываться – но было бы худо, если бы в этом обновлении я сам на своем рядовом месте оказался бы не помощником преобразований (а экономические преобразования я всегда считал первоочередными), а пассивом, тормозом. Сейчас как будто новое время дает мне шанс полезной работы. Если не воспользуюсь им, если не смогу, то прошлое не оправдаю… Во всяком случае, надо сделать все, что в силах. И потому даже в ноябрьские дни правил очередной рабочий "прожект" как от "определения потребностей" переходить к изучению спроса потребителей, к исследованию будущих рынков оборудования… Нy, наверное, это вам не интересно.

…Ну, а что Вам интересно? Как чувствует себя на работе Элла? Сильно ли устает от капиталистической эксплуатации? Успевает ли отдыхать или, подобно героям Дж.Лондона, ей хватает силы только донести голову до подушки? – Если силы все же есть, пусть напишет нам пару слов – давно уже мы их не слышали…

Да, кажется, вы уже прочно осели в Америке и мысли об Австралии, наверное, уже выброшены в корзину. …Что ж, для нас письма из Вашингтона интереснее писем из Мельбурна… Гораздо живее слышатся Ваши мысли о Европе, милой, старой, все же не узнанной всласть и не пережитой Европы. А знаете, мы с Лилей еще тоже не бросили мысли, что можем увидеть не только внутрисоюзный, но и внесоюзный мир, что из трех моих студенческих нелепых по неосуществимости желаний: побывать в Царьграде, Таити и на Луне – два первых могут осуществиться в каком-нибудь 95-м году. Ведь уже сейчас значительно расширились возможности предприятий свободно отправлять заграницу своих работников и процесс снятия препон с контактов будет набирать силу… Так что выйдет Ли на пенсию, я временно уволюсь на полгода, дети будут уже совсем большими, - и отправимся мы в кругосветное путешествие, не спеша, подрабатывая по дороге валюту для проезда и жительства (здесь мы вряд ли сможем найти деньги – они детям нужнее). Посмотрим Европу с Царьградом и Римом, где-нибудь во Франции подработаем и махнем к вам в гости, а там – в Южную Америку, или вместе с вами на Таити и Австралию. Нет, еще в Новую Зеландию хорошо бы заглянуть. А потом через Японию или Индию (не могу решиться, как лучше) вернуться в Союз… Как вы думаете, неплохо задумано? Герой Жюль Верна проделал что-то подобное за 80 дней, у нас с подработкой выйдет больше – но ведь и дороги стали лучше…

И все же думаю, что гораздо больше шансов приехать Вам в гости к родной Москве и старым друзьям. Достало бы только у вас денег на такие концы…

Для чего я это все пишу? А просто кажется, что ваша адаптация к Америке была бы гораздо спокойнее, если знать, что в любой момент можешь вернуться или, по крайней мере, вернуться, когда можешь – выбирать , человеческого права выбора – так нам не хватает – и нам, и вам, и, думаю, это право в конце концов,- будет.

Закругляюсь. Приветы знакомым мы, конечно, передаем, хотя видимся очень редко. У всех свои проблемы, в том числе и житейские, самые главные и времяемкие. Здоровье, кажется, у всех еще в норме. Наш Тема поступил в аспирантуру, Галя кончает последний курс муз.училища, и одновременно работает, ведет курс ритмики, Алеша поступил в тур.секцию и пропадает выходные дни, у Ани – тоже есть свое – нет времени лишь для учебы… До свидания. Пишите… Ваши Виктор, Лиля.

Письмо Каленских 11.12.1986г.

Дорогие Лиля и Витя!

Ваше письмо от 10.11. получили довольно давно – уже недели три назад. Я задержался с ответом, т.к. мысли мои были заняты всякими противными и достаточно мелкими заботами, и я не был готов к ответу на Ваше столь содержательное письмо.

Во-первых, Витя, ты правильно сделал, что не отослал копию своего письма к М.С., а изложил мне свою точку зрения столь полно и обстоятельно. Она очень интересна, и с ее мотивами я совершенно согласен. На Америку можно и нужно действовать моральной силой. Она к этому очень чувствительна, и ее политикам всегда труднее действовать, имея дело с противником, оперирующим нравственными принципами. Под "Америкой" я имею в виду общественное мнение, которое очень ценит мир. Само американское общество, на мой взгляд, принципиально неспособно сколько-нибудь долго выдерживать напряжения силового противоборства. Его сугубо коммерческая и рыночная природа требует мира. Но американские политики – другое дело. Среди них немало "силовых реалистов", и они думают иначе. Но, насколько я знаю, таких политиков в России всегда ценили: Россия уважает силу, и "реалисты" в США это прекрасно понимают. В этом – корень проблемы советско-американской дипломатии.

То, что ты, Витя, написал М.С.,- прекрасно, но не в русской традиции. Думаю, ты сам это хорошо понимаешь. И политики всегда и во все времена были в основном "реалистами", а не "идеалистами", и уж Россия-то всегда руководствовалась в политике реальными интересами, а не абстрактными гуманистическими идеалами. Думаю, что в Америке в принципе намного больше идеалистов. Но и здесь в политике доминируют "реалисты", и даже"идеалисты" типа Ф.Рузвельта и Дж.Кеннеди в своих взаимоотношениях с "реалистами" других стран, как правило, стояли на "реалистических" позициях.

Ты, Витя, ставишь вечную проблему нравственности в политике, которую пытались решить многие, включая Б.Н.Чичерина. Сказать, что ты неправ, было бы неверно: всегда нужно верить в возможность нравственного прогресса. Но нужно признать, хотя бы как факт, что реальная политика (даже преследующая высокие цели), всегда стояла и до сих пор стоит на иных основаниях, не являясь слишком щепетильной в выборе средств для достижения своих целей. Так учил и Макиавелли, с ним во многом был согласен и Б.Н.Чичерин. Он, правда, пытался сочетать оба подхода - "реалистический" и "нравственный". Но мысли его по этому поводу не дают однозначного решения.

В принципе – он за нравственность в политике, верит в нравственный прогресс и в этой сфере. Ha стр.33 главы "Политика и нравственность" 3-го тома его "Курса государственной науки" он пишет: "Какова бы ни была практика, что бы ни говорила нам история, чем бы ни обусловливался политический успех, государственная наука в ее полноте не может не ставить идеальной целью политической жизни осуществление нравственной цели нравственными средствами. Чисто практическая политика, хотя бы она проповедовалась таким гениальным писателем как Макиавелли, есть всегда признак низкого нравственного чувства и ограниченного понимания. Она имеет в виду только настоящее и прошлое; будущее для нее закрыто, а в будущем лежит вся надежда человека, как практического деятеля на земле". Прекрасная мысль! Но за несколько страниц до этого у того же Чичерина сказано совсем иное: там он фактически соглашается с Макиавелли и пишет, что "политика имеет в виду единственно практическую цель и практические средства; нравственные побуждения для нее дело постороннее. Она пользуется ими, когда они ведут к цели, и пренебрегают ими, когда они ей противоречат… Изучение истории убеждает нас… что успех не только временный, но и прочный, чаще всего достается людям, которые менее всего разборчивы в выборе средств" (стр.27). Или еще: "Когда дело идет о защите или об интересах отечества, приходится иногда, волей или неволей, прибегать к лицемерию или обману" (!) – стр.31. Трудно поверить, что это писал ученик и почитатель Грановского. Чичерин понимал противоречивость своей позиции и попытался сформулировать разницу между политическими и нравственными началами в истории. "Политика,- писал он, оправдывает успех; она стоит на стороне победителей; нравственный же труд историка чаще склоняется на сторону побежденных. Это было превосходно выражено Грановским в публичной лекции о Людовике IX" (там же, стр.32).

Где же истина, в каком из двух подходов? Очевидно, и в том, и в другом – политический идеал требует нравственности, политическая практика решает конкретные задачи наличными средствами. Вооружение, по крайней мере оборонительное, всегда было одним из таких средств и не осуждалось не только юристами (идея "права войны" Гроция), но и отцами церкви (Св. Августин). Ты, Витя, предлагаешь решение в стиле Грановского. Русские же в военных делах (как, впрочем, и другие народы) чаще стояли на реалистической позиции Макиавелли. И так, очевидно, будет еще очень долго. Так что вряд ли реалистично советовать им одностороннее ядерное разоружение. Ни русские, ни американцы на него не пойдут, если оно не даст им какого-либо практического преимущества. Пока, по-моему, практическая выгода от такого шага политикам не ясна, хотя американские пацифисты настаивают именно на одностороннем ядерном разоружении и в этом смысле стоят на твоей, Витя, нравственной позиции. Недавно они организовали довольно внушительный марш через всю страну, закончившийся в Вашингтоне. Шли они несколько месяцев из Калифорнии, жили в палатках, проводили митинги. Симпатичный народ. Правда, не все американцы думают, как они. Но в Америке общественное мнение весьма переменчиво, и не исключено, что скоро пацифистские настроения опять приобретут массовый характер, как в конце 60-х – начале 70-х. Тогда возможны серьезные изменения и в американской политике, и М.С. это знает.

Но довольно политики. Теперь немного о себе. Скучаем по близким, друзьям и русской природе. Очень бы хотелось посмотреть ваш диафильм о Твери, Ваших пятниц нам явно недостает. Элла на работе устает, но не столько от эксплуатации, сколько от новизны и чуждости профессии. Только и мечтает о том, как бы улизнуть в гуманитарию. Но, похоже, пока это не реально. Здесь слишком много гуманитариев, которые не хотят идти в "электронный бизнес", и университеты – единственное убежище от "компьютерной революции". Сейчас место преподавателя истории, языка или литературы – мечта многих. Так что конкуренция за вакантные места – огромная.

В моем случае – та же проблема. Может быть, удастся получить место на полгода-год для исслед.работы в Гарварде (по истории русской философии права), но не более. Поэтому мысли об Австралии пока в корзину не выброшены, хотя и там ситуация не намного лучше.

Недавно получили документы о праве на постоянное жительство в США. В этом смысле мы уже американцы (хотя и не граждане, что нам совершенно безразлично, т.к. мы не стремимся ни к какому гражданству, в том числе и американскому). Процесс нашей адаптации к Америке еще далеко не завершен. Многое в американской жизнь нам кажется странным, даже нелепым: сплошная автомобилизация и компьютеризация, невероятный объем разного рода ненужной информации и почтовой переписки, сложнейшая система финансовых расчетов и учета, раздутая торговля и реклама. Здесь портится (выбрасывается) невероятное количество печатной бумаги и краски, дорогостоящей упаковки, тары и т.д. Несмотря на выдумку и здравый смысл, многие американцы весьма наивны, a их практицизм в действительности – не столь уж рационален и эффективен. Даже их так называемый "научный" подход в подборе кадров в бизнесе на деле нередко оборачивается какой-то прямо-таки детской игрой в составлении и рассылке "резюме" – так сейчас здесь стали называть краткие автобиографические сведения при поступлении на работу. Успех в трудоустройстве во многом зависит от того, как составлено и даже оформлено такое описание (общая норма – красивый типографский или компьютерный шрифт на лучшей бумаге), что довольно смешно, так как, конечно, не в этом дело. Поражает не разумность такой системы (скорее наоборот), а то, что с ее помощью удается нанять действительно толковых специалистов (система, правда, корректируется практикой "интервью" с подателем "резюме", на котором, конечно, кое-что проясняется и уточняется, хотя, конечно тоже далеко не все, т.к. в Америке можно обучиться искусству поведения на "интервью" с целью провести на интервьюера наиболее благоприятное впечатление). Но самое смешное, что на интервью поступающий на работу в частную фирму (а иногда и в государственные учреждения) должен назвать сам ту сумму, которую он хочет получать в виде зарплаты: здесь он – продавец своей рабочей силы, и предполагается, что должен точно знать ее рыночную цену. От того, какую сумму назовешь, во многом зависит твой успех: занизишь или завысишь цену – не возьмут, причем очень не рекомендуется занижать: тогда о тебе могут подумать, как о плохом специалисте. Вот так-то!

Ну вот, кажется и все пока. Очень бы хотелось с вами или увидеться, встретиться в Америке, Европе или где-нибудь еще. Думаю, кое-какие перспективы есть, особенно если отношения между Востоком и Западом будут улучшаться. В Америке жизнь дорогая (во всяком случае в Вашингтоне, Нью-Йорке и Бостоне), но вот заграничные путешествия – дешевые, по крайней мере по сравнению с общей стоимостью жизни и с учетом уровня зарплаты. (Например, 12-дневное турне по Англии и Ирландии с дорогой, гостиницей и всем туристским обслуживанием стоит в самое дорогое время – летом около 1500 долларов, что равно, примерно, средней месячной вашингтонской зарплате после вычета налогов (как у Эллы, например). Но вот небольшая двухкомнатная квартира в Вашингтоне в приличном "бело-черном", "смешанном" доме, как у нас, стоит целых 600 долларов в месяц, что даже по средним американским стандартам очень дорого. Очень хочется выбраться в какой-нибудь город подешевле, но в Бостоне, куда, возможно, переедем на год, квартиры не дешевле).

До свидания. Всего вам хорошего в наступающем Новом 1987 году. Поздравляем тебя, Витя, с днем рождения. Передавайте привет всем знакомым. Валерий, Элла.

Записка от Эллы. "…Напишу небольшое дополнение к Валериному письму. О программировании и двух его фраз достаточно. Помимо же программ была недавно поездка в Балтимор, для меня первая, хотя путь туда и не дальний. Увидела домик Эдгара По и кладбище, где он похоронен. Дом стоит в бедном бесшабашном районе. Поднявшись на крыльцо, мы оказались перед расшатанной дверью с надписью: "Стучите тихонько". Музейчик маленький, скудные предметы обихода и доски с описанием биографии на стенах. По выписан таким бесприютным и все поступки его жизни такими лихорадочными и саморазрушительными, что, кажется, другой музей – с раскрытыми книгами на столах, каминами, любимыми креслами – всякими следами удобных предпочтений, выглядел бы натянутостью.

В Балтиморе очень хороша набережная с громадными, неровно и нетерпеливо вальсирующими над водой чайками и старым парусником. И прекрасен, как во всех других садах, большой Ботанический сад. Там тонкие деревья гнутся и ползут по земле, а толстые уж так велики, что не довольствуясь одним стволом, производят второй и третий, еле размещая на них свою листву. Летом там распускаются ярчайшие цветы с забавными трогательными названиями. Посылаем балтиморскую фотографию…" 11.12.1986г.

Ответ, 27.1.1987г.

Дорогие Элла и Валерий!

Спасибо за поздравления, за письма. Они замечательные, как произведения искусства – их можно перечитывать много раз. У меня так и получалось. Конечно, нам очень не хватает регулярных встреч с вами по пятницам, всегда заинтересованных зрителей и вдумчивых отзывов, в своей ностальгии мы даже поминаем "прежнюю, старые культуры" – как бы осколком прежнего для нас отзывы Гоммерштадта (который сам, правда, в почти перманентном художническом кризисе. От всех старых знакомых вам самый нежный привет. К Оле и Саше я специально ездил, Регина и Я.И. у нас бывают, но редко – устают очень…

Но иногда мне думается утешительно: нет встреч с вами, но зато есть теперь письма. Встрече с вами были все же в ряду других встреч с близкими людьми, а вот ваши письма – совершенно особое для нас явление… Но только не зазнавайтесь, ради Бога!

Валера, ты, наверное, догадываешься, сколь важно для меня и грустно было читать твой отзыв на "одностороннее разоружение". Никто более существенного и правильного не сказал и, наверное, не мог мне на него сказать (я не беру фантастический вариант ответа самого М.С.). Но ты мне дал чувство не одинокости – ведь у меня есть единомышленники – американские пацифисты, требующие того же от правительства США – только я пишу письма, а они – демонстрируют, я –лишь прошу, они – требуют… У них, кажется, больше сил и шансов, а вот у меня лишь одна необъяснимая внутренняя уверенность, что для одностороннего разоружения моральной решимости и идеализма может оказаться больше именно у России… Я судорожно ищу примеры в русской истории, примеры частичного разоружения – Крымский мир, Брестский мир – и все это не то, все это - "вынужденное", с точки зрения русских – похабное (хотя на деле именно эти "миры" становились началом великих преобразований в русском обществе и будущей cилы)… Не нахожу, но разве такая трудность исторического обоснования – окончательный аргумент? Разве - "если не было, то и не будет?" Ведь атомной бомбы и перспективы "ядерной зимы" тоже раньше не было…

Я благодарен тебе за тонкий анализ реального и идеального во внешней политике, почти непреодолимых трудностей, противоречий даже во взглядах Б.Н.Чичерина на этот счет… Но больше всего меня привлекла мысль Б.Н., что если "реалистическая" политика зиждется на опыте прошлого и настоящего, то нравственная "идеальная" политика нацелена на будущее, "а в нем вся надежда человечества". Сегодня именно реалистическая политика должна соединиться с нравственной, идеальной – ибо в противном случае у людей просто не будет будущего. Трудность, видно, заключается в том, чтобы увериться в реальности такой мрачной, абсолютно черной перспективы. И я понимаю – как это трудно. Иногда мне кажется, что человечество не спасется, пока не дойдет до предела, до срыва в пропасть, что только испытав ядерную войну в полном объеме, оставшиеся искалеченные инвалиды – получат такой сокрушительный "прошлый опыт", чтобы на тысячелетия завести в кодекс запрет на ядерное вооружение. Невозможность ядерного оружия тогда станет самой понятной и реалистической политикой… Но неужели для этого нужно испытать гибель миллиардов?

Прямо какой-то ужас испытываешь – перед общей завороженностью прошлым опытом (хотя и прошлая война – не сахар была), общей инерцией и собственным бессилием… Да ведь – и не в правительствах дело, ведь они тоже повязаны "реализмом" большинства людей, и я понимаю, что даже если во главе нашей страны станет "идеалист", он не сможет решить главной задачи о мировом спасении – если не решит трудной "реалистической" задачи переубеждения, перевоспитания своих сограждан в "идеальном" духе…

О нашей жизни. К Новому году в большой спешке, но закончили два диафильма об Урале (первый "Вятка-Пермь" и "Средний Урал"). Смотрели оба очень небольшое количество гостей и успех был различен. Больше негативного к первому. Он меньше, более тороплив и фрагментарен, и вообще тема двух российских земель – Старой Вятки и Великой Перми – не проста, чтобы надеяться разрешить ее за краткие две прогулки по двум областным столицам. Для нас работа над этим фильмом небесполезная работа. Может, в будущем он найдет пусть немногочисленного, но заинтересованного зрителя, а может, мы его перепишем, чтобы избавиться от чрезмерной торопливости и сжатости. Второй фильм – пpo Средний горнозаводской Урал, с привлечением текстов Решетникова и Бажова - показался более удачным и цельным. Я не cтeснялся использовать много решетниковских текстов и правильно делал: именно его грубоватые и сентиментальные иной раз слова доводят до чувства суть уральской, почти каторжной жизни прошлого века, много упоминается о роли раскольников в уральской истории, о Ермаке-казаке и Строгановых-Демидовых – капиталистах, о роли самодержавных просветителей-западников вроде Татищева. Интересно, что этот фильм писался вначале как некое письмо тебе в Америку о специфике русской колонизации, русской арсеналистской Калифорнии, но потом я снял эти аналогии – чтобы они стали понятны, надо много говорить об Америке, а к этому мы не готовы… Сейчас у нас на очереди фильм про Южный Урал, с условным названием "Великая Башкирия". Он еще больше и меня увлекает в еще большей степени, но пока буксуем из-за Лилиной загруженности на работе и запущенности моих собственных дел…

Кончается лист и я кончаю письмо, иначе можно долго трепаться. Спасибо, ребята, за ответы и рассказы о себе и своих планах. Нам все важно.Витя, Лиля.

Письмо от Каленских 21февраля 1987 года

Дорогие Лиля и Витя!

Огромное спасибо за письмо от 27.1.87г. Перечитывали его несколько раз, т.к. настроение у нас сейчас духовно-ностальгическое. Чем дольше мы живем в Америке, тем сильнее скучаем по живым человеческим связям, оставленным в Москве и столь ярко проявлявшимся по пятницам на ул.Гурьянова. И дело не просто в том, что отношения между людьми здесь другие из-за иного образа жизни, требующего большей затраты сил, постоянно держащего в напряжении и затрагивающего частые встречи из-за большой разбросанности в путаной метрополии Вашингтона. Дело главным образом в том, что никого, подобного вам, мы пока не встретили, да, наверное, и не встретим (по крайней мере в Вашингтоне) Нельзя сказать, чтобы здесь не говорили на серьезные темы. Но разговоры, как правило, весьма односторонние (иммигрантские проблемы, изменения в Москве в контексте тех же иммигрантских проблем и т.д. и т.п., а серьезные разговоры на американские темы вообще отсутствуют или от них как-то уходят (во всяком случае иммигранты). Поэтому я, как американист, общаюсь только с книгами и телевизором, причем он для меня стал основным (хотя и весьма несовершенным) – источником информации о здешней политике.

Газет и журналов я почти не читаю, т.к. их (особенно газет) манера подавать информацию у меня вызывает аллергию: начало статьи – на стр.117, а окончание – на стр.217 или вообще не ясно, где. К тому же шрифт часто слишком мелкий и неразборчивый. Вообще, когда берешь газету, в которой 150-200 страниц, становится не по себе, особенно, если учесть, что из них половина – столбики, напечатанные бисерным шрифтом объявлений о продаже домов, автомобилей, вакансиях работ загадочного профиля и т.д.. Газета (как, впрочем, и телевидение) здесь – и продукт, и двигатель рыночной экономики и общества массового потребления, и это страшно утомляет, раздражает или вызывает смертную скуку (по крайней мере, у меня и у Эллы). Содержат они (газеты и телевидение) и некоторую полезную и интересную информацию. Некоторые программы ТВ, особенно"Найтлайн" компании "АВС" – отличные политические телепередачи. Ведет их талантливый Тедд Коппел, и смотреть их всегда интересно. Недавно он показал телеобзор "Телевидение СССР", где, наряду с показом фрагментов из "А ну-ка, девушки" и "Что, где, когда", было интереснейшее интервью с Владимиром Познером по некоторым проблемам современных критических перемен в СССР.

Передачи Коппела об американских делах всегда исключительно остры и "провокационны": он умеет вынуждать собеседников к ответам по самым щекотливым и острым ответам (в связи с "иранским скандалом", например). Вообще, политическая кухня Вашингтона показывается здесь весьма бесцеремонно и часто выглядит весьма неприглядно. Ее наблюдать и довольно скучно, т.к. все слишком повязано процедурами, заседаниями разного рода комиссий, показаниями "свидетелей", экспертов и т.д. Но бесспорно интересна юридическая сторона работы "кухни". Невольно убеждаешься в том, что в Америке все более или менее важные политические вопросы неизбежно становятся юридическими, правовыми, конституционными. В этом, несомненно, много положительного, но юридический механизм здесь столь сложный и громоздкий, что возникает какая-то правовая гипертрофия, что тоже крайность, смыкающаяся с бюрократической крайностью (хотя право, несомненно, призвано корректировать бюрократизм и во многих случаях и корректирует).

Вообще сложность американской системы во всех сферах поражает. И еще больше поражаешься, что она довольно эффективна и все время преобразуется, изобретает что-то новое. Информационная революция – лишь самый яркий тому пример. Недавно я делал переводы для выставки "Информация США", которая состоится в Москве (кажется, с мая). Меня просто поражает американская изобретательность. В то же время мышление здесь – весьма стереотипное, и, несмотря на внешнее разнообразие, очень много стандартности, шаблона, причем, по-моему, нередко в ущерб делу. Но, может быть, я не прав, и за шаблонностью скрывается "научный подход". Во всяком случае, я пока часто не улавливаю этой рациональности.

Ну вот, кажется, пока и все. Недавно одно издательство из Огайо предложило мне купить подготовленный им справочник "Фамилия Каленских в Америке". Видно, какой-то богатенький Каленский сделал заказ на такое издание. Но я не проявил к этому изданию особого интереса, т.к. меня назвали "Мисс" (имя Валерий здесь чаще женское). Во всяком случае не захотел иметь какие-то сомнительные сведения (а может быть и вообще перечень 250 имен и адресов) за 20 долларов. Здесь так бывает.

Привет всем знакомым. Валерий, Элла.

Ответ, 17.03.87

Здравствуйте, дорогие Элла и Валерий!

Спешу с письмом-ответом на ностальгию-боль, такую естественную и благородно-сдержанную. Наверное, острота этого чувства со временем пройдет и так хотелось бы в трудное время вам помочь, быть ближе что ли… Мне кажется, что главное здесь – не допускать, не подпускать к себе чувство безнадежной неотвратимости… Я без всяких шуток верю в лучшее будущее не только далекое, но и для нас самих, и что мы будем встречаться друг с другом – и в Москве, и в Вашингтоне… А вы сейчас – просто находитесь в очень длительной командировке, которая сейчас, к сожалению, вынужденна, но потом будет добровольной. Как, например, у Тургенева – мог умереть в России, но умер во Франции – так что с того?

Конечно, наше особое сочувствие Элле – ее мечтам о занятиями русской культурой сейчас, наверное, труднее осуществляться, меньше времени и сил, чем было раньше, но у тебя, наверное, преимуществ стало больше. Ведь в отличие от множества русских эмигрантов, чужеродных Америке и занятых потому почти исключительно эмигрантскими, советскими проблемами (как странно для меня, но как правильно, что ты говоришь об "иммигрантских проблемах" как прирожденный американец). Каленский – ты самой культурой и профессией – посредник между мирами. Как правовед, можешь глубже раскрыть для американцев мысль и страсти Чичерина (не только системы его взглядов, а трагедии Б.Н. и его наследников – почему, почему у них не получилось?? и почему закономерной была гибель "Учредилки"?? и когда в русской революции случится поворот подобный славной революции 1688 года в Англии, может, сейчас?

Но в еще большей степени и неизбежно по своим интересам – ты наш полпред в Америке, именно потому, что оторвался от всяких систем и обязательств и ответственен лишь перед своим призванием сделать американскую правовую систему понятнее для русских – конечно, в меру своих сил, а они немалые… Жаль, конечно, что в материальном смысле за счет такой работы нельзя кормиться, что эта работа – на будущее, а будущее – плохой плательщик (только разве предчувствиями), что приходится в тяжких трудах, компьютерных и переводных, зарабатывать на "хлеб насущный", но вы только вспомните, что у нас, может, не легче – и у меня обязательная 8-часовая служба, а у Лили с ее заявками на изобретение много тяжелей моего… Правда, я не теряю надежды, что ученая Америка все же разберется и оценит твои работы о Чичерине, и блокада невольного одиночества прорвется… Это случится, ведь должна быть Россия для них интересна, ведь не "географическое же мы ничто" (следуя оговорке Чаадаева), а почти что зеркальный их близнец-антипод, "брат мой; враг мой", почти зеркало, неужели неохота посмотреть, как в нашем, по их меркам, деспотическом "антимире" выстаивало чичеринское начало?...

Но простите, ребята, за сумбур выплеснутых эмоций. Все еще придет и, может, американские газетные монстры (ни разу не видел) с их биржевыми котировками еще станут милыми и родными… А какие газеты читают американские идеалисты, вроде пацифистов? – Самодельщину?

Вообще о сложностях американской жизни и системы я слышал давно, читал даже в твоих книгах – но через твои же слова, как бы соприкасаюсь лично. Но неужели они больше, чем сложность общения с нашими бюрократами, от соприкосновения с которыми у меня всегда остается лишь одно желание – максимально избегать общения с государственными органами, обслуживанием-ремонтом, поликлиниками и т.п…. И кажется мне, что и у нас, и в Вашингтоне болезнь государственной неповоротливости от однотипного корня, от силы и мощи сверхдержавы.

Лист кончается, пора кончать. У нас все нормально, здоровы, по пятницам спорим, думаем вот показывать "Башкирию Великую" – долго стали делать фильмы… Знакомые передают нежные приветы, объявился снова Юра, может напишет. А у нас завязалась снова переписка со старыми знакомыми в Нью-Йорке – Поповскими. Если интересно, через нас можете познакомиться… Ну, конечно, если есть желание… До свидания, ваши Виктор, Лиля, дети.

Письмо Каленского, 10 апреля 1987г.  Вашингтон

Дорогие Лиля и Витя!

Получили одно за другим два ваших письма (наверное, во втором была копия переписки с М.А. Поповским –Л.Т., 2009). Хорошо, что пока не отослал ответ на первое, т.к. второе требует особого внимания. В черновике ответа на первое письмо я в конце написал: "Адрес Поповского у меня есть. Он как-то (уже довольно давно) написал мне и предложил напечататься в одном из своих изданий. Но у меня не было настроения печататься, и писать я для его журнала не стал". И все. А хотелось написать больше, а именно: что Поповский мне не симпатичен, что ничего хорошего о нем с самой Италии я не слышал, что один из моих знакомых, бывший редактор "МГ" дал отповедь "поборнику за истину" М.Поповскому в связи с историей акад.Вавилова, что по телефону из Нью-Йорка М.П. поносил мне этого редактора, заявив, что "там он давил и душил (!), а здесь либералом прикидывается" и т.д. и т.п. Я этого всего не написал, т.к. не хотел впутываться в здешние иммигрантские распри. Но бывший редактор мне более симпатичен, чем М.П.

А твое, Витя, второе письмо (точнее, вся его "фактология") меня окончательно убедили в том, что мне никогда не стоит ни иметь дела, ни встречаться с М.П., т.к. М.П. по отношению к тебе, Витя, показал себя с худшей стороны, и, по-моему, он просто непорядочный человек.

Мне не хотелось бы вдаваться в подробности, но термин "образованцы" не достоин истинного интеллигента. Это просто гнусно, и "интеллектуал", пользующийся этим термином, не достоин уважения. Все его "доказательства", что ты стал иной, "переродился" или вообще "выродился", как "личность" – ни в какие каноны интеллигентных суждений не входят. И ты, Витя, прав, что дал М.П. "отповедь" по всем больным вопросам, от которых этот прохиндей, как впрочем, увы! и мы все, эмигранты, попытались убежать, но так и не убежали.

То, что сейчас происходит в Союзе, меня обнадеживает. И то, что не все "сбежали" – особенно. Хотя "сбежали" не только М.П. И это – жаль. Но с другой стороны "сбежали" тоже не случайно, а кое-кого даже "выперли". Нынешний виток "либерализации" прогнозировался и здесь, в Вашингтоне.

Вообще здешние "советологи" – самые последовательные союзники либеральных реформ в Coюзе. Хотя бы потому, что они кровно заинтересованы в "контактах" и "культурном обмене". И все потому восприняли очень хорошо недавнюю лекцию Ю.Орлова, которая была сделана в духе "взаимопонимания", а не крайнего "нигилизма" и "экстремизма", хотя, конечно, в его речи была и "критика", но в форме довольно нейтральных воспоминаний о "далеком прошлом".

Ну да ладно. Оставим пока всю эту "глобальную политику". Огромное спасибо за поддержку и оптимизм, выраженные в первом письме. Похоже, я в прошлом письме несколько сгустил краски и "навел тоску". Ностальгия, конечно, есть, но она частичная – по Вам, по близким, по Фрязеву, где мы с покойным отцом занимались строительно-ремонтными работами, но не по Москве в целом и не по ИГП АН, хотя у меня в этом институте осталось немало друзей, и хотя это институт – лучший для историка права и политико-правовых учений (в СССР, конечно).

Что происходит с нами? Дела в целом обстоят совсем не плохого. С июля месяца у меня стипендия в Гарварде (на год) по исследованию философии права в дореволюционной России, что, как вы понимаете, есть развитие моей темы о Чичерине. Так что я очень доволен. Тем более, что у Эллы намечается увольнение, и скорее всего она скоро останется без работы. А в Гарварде будут платить, хоть и не очень много, но вполне достаточно для скромной жизни. К тому же есть надежда, что и Элла найдет работу в Бостоне: там программистский "бум". Так что в конце июня будем передвигаться на Север, чему мы очень рады, т.к. хочется "сбежать" от официальной Америки, да и по настоящей зиме соскучились.

В марте ездил на конференцию о Джефферсоне и Мэдисоне в Шарлоттевиль, Юго-Западная Вирджиния. Жил в старинном корпусе 1817 года Вирджинского университета, основанного Джефферсоном и Мэдисоном – в здании со скрипучими половицами и потемневшими старинными портретами на стенах. Было интересно, хотя и утомительно, т.к. все-таки англ.язык для меня – не родной, и я довольно устал, слушая "почвенных" историков. Но я в целом очень доволен, т.к. познакомился с интересными учеными, побродил по уютному виргинскому "кампусу" с газонами и беседками и по книжным лавкам и магазинам Шарлоттевилля, где купил несколько уникальных книг.

В марте пришлось вплотную столкнуться с американской налоговой системой. Ее принципы - "облагай налогом сам себя". Это, конечно, хорошо. Но для заполнения налоговых ведомостей здесь нужен бухгалтер или очень хорошо подобранная документация. Ни того, ни другого у меня не было. Так что я старался caм. Что из этого выйдет – не известно.

У нас в городе весна. Цветут японские вишни. Очень здорово. Постоянно сижу в Юр.зале Библиотеки Конгресса. Читаю, учусь американской юриспруденции, о которой у меня самое высокое имение (в книжном плане).

Пишите. Ваши Валерий и Элла.

Ответ, 7.05.87

Здравствуйте, дорогие Элла и Валерий!

Очень порадовало нас письмо от 10.04. и особенно известие о стипендии в самом Гарварде. И что скоро переезжаете в Бостон, и что, возможно, это наше письмо в Вашингтон на год будет последним, а может и на более давний срок. Хочется верить, что твою работу ученый мир Америки оценит и создаст условия для продолжения ее.

Это просто замечательное известие. И даже потеря работы Эллой не кажется огорчительной, особенно вспоминая о ее мечте заняться мыслителями кануна века. Может, и это осуществится.

Спасибо за разделенное возмущение историей с М.П.. Сейчас мне даже самому стыдно, что в свое время давал повод ему для неравноправных отношений – сам виноват и потому не будем больше об этой истории.

Порадовало меня сообщение о лекции Ю.Орлова в духе взаимопонимания. Когда я прочитал в "МН" о его подписи под обращением 10-ти, вместе с Плющем и Зиновьевыми – было больно. Хотя мы и не успели познакомиться лично (встреча намечалась – но последовал арест), однако всегда отличал его конструктивную позицию. На мой взгляд, вполне допустима критика не только прошлого, но и действий нынешнего руководства, не исключая и Горбачева – но только с каких позиций.

Если с точки зрения укрепления в стране правого и демократического порядка, успеха реформы – это хорошо. А если для того, чтобы "партия отказалась от власти", от своей идеологии, революционных традиций, своих знамен, то что это как не требования от власти, начавшей реформы, подписать себе смертный приговор и тем самым отдать страну или реакции или анархии? Я могу тысячу раз скорбеть о том, что взамен постепенной либерализации в России начала века случилась великая по насилиям революция, могу исповедовать буржуазные убеждения, но именно из-за своей нереволюционности и своей буржуазности, сегодня – я категорически против отмены власти нынешней партии, отмены революционных заветов и коммунистической идеологии, ставших привычными ценностями большинства наших людей. Наша жизнь духовна слишком бедна, чтобы швыряться ценностями, которые в ней есть. Другое дело, что эти ценности должны быть в соответствии с общечеловеческими ценностями жизни – но именно такое перетолкование идеологических знамен сейчас и происходит. И людям так важно делать это самим – не в качестве самооплевывания всего, чему верили раньше, а в качестве верных предкам, уважающих себя существ.

Надеюсь, что вы меня понимаете.

У нас тоже весна, но довольно поздняя. Пacxa была на удивление холодной и даже пасмурной, а вот Первомай очень теплым, до 24о тепла. Но в лесу еще снег, и почва на даче не оттаяла, так что огородные работы были невозможны. Поедем на 9 мая, да и дальше выходные будут заняты. Слава Богу, отец у меня еще живет на даче; скрипит, хотя и слаб силами и здоровьем и потому в заботах тамошних мы с Лилей – как дети, голова болит мало.

До 25 мая нам нужно сделать два диафильма про Черкессию и Абхазию, а времени очень мало, и у Лили очередной завал на работе. В ее институте все еще никак не приходит работа к норме. Экономическая перестройка патентной службы пока, на мой взгляд, приводит только к уродливым результатам. Я на работе сейчас имею относительно свободный режим, находясь в местной командировке для выписки информации о потреблении нашей продукции из Госснаба. Но скоро это положение должно измениться, придется опять сидеть на привязи, да обдумывать результаты … А интересов и планов всяких немало – нет сил. Неожиданным было опубликование трети моего экономического письма в "ЛГ" от 8 апреля, притом его самой "хулиганской части", но факт остается фактом – опубликовали не только мнение 10-ти, но и Сокирко; правда, только частично, и все равно… не знаю, что и думать. Надо закругляться хотя бы с диафильмовскими обязательствами, чтобы освободить голову.

С друзьями встречаемся редко, но приветы передаем регулярно. Письма читаются. У Саши его труд выходит, кажется в III кв. Жалеет, что сейчас надо было бы писать острее – но время ушло…

Кончается лист. Счастливого пути – и пишите. Виктор, Лиля.

Письмо от В.Каленского, 10 июня 1987г.

…С большим интересом прочел, Витя, твои размышления о необходимости сохранения революционных ценностей. Действительно, плохо, когда швыряются ценностями. Это не конструктивно. Но крайний нигилизм не случаен. Кризис системы неизбежно порождает и кризис ее ценностей. И пока выход из кризиса самой системы – сомнителен, неизбежно сохранятся и те, кто швыряются ее ценностями, особенно упрямцы и пессимисты, которых много среди иммигрантов.

Но сейчас и в иммигрантской печати все чаще раздаются голоса, симпатизирующие происходящим в Союзе переменам, появились и статьи с позитивным анализом этих перемен. Но о восстановлении авторитета революционных ценностей пока, конечно, речи нет.

С большим интересом прочел и твои предложения об усилении санкций для нарушителей нового закона о предприятиях ("ЛГ" от 8 апреля с.г.). По-моему, очень дельно, действительно, в духе перестройки. Потому и опубликовали, особенно в плане гласности. Говорят, скоро будет выходить под таким названием журнал, вроде самиздатского (с тиражом всего в 100 экземпляров), в котором будут печататься те, кто ранее были наказаны за то, что якобы "пели с чужого голоса". Очень интересно, как этот замысел осуществится на деле. Хотелось бы верить в его успех.

Теперь немного о себе и об американских делах. Начну с того, что в Гарвард я пока еду один. Элле недавно удалось найти работу (с 15 июня) и она не хочет ее упускать, т.к. сейчас найти работу программисту без солидного стажа в Америке крайне трудно. А у Эллы, как известно, стаж мизерный. Так что пока наш вашингтонский адрес сохраняется.

Последнее время я довольно много читал о современной социальной политике американских профсоюзов. Они очень обеспокоены тем, что из-за огромного импорта из Японии, Зап.Германии и других стран сильно уменьшается объем промышленного производства в США, в результате чего миллионы американцев потеряли работу. К тому же торговый дефицит США принял столь угрожающие размеры, что страна, по их словам превратилась из кредитора в должника.

Поэтому профсоюзы борются за протекционистское законодательство, что выглядит каким-то анахронизмом и представляет их в невыгодном свете, чем и пользуется нынешняя администрация, проводящая привлекательный курс "свободной торговли. Я ничего не имею против японцев или зап.немцев. Понимаю и американского потребителя, которому нравятся действительно хорошие японские автомобили. Но мне жаль американских рабочих и совсем не жаль американских спекулянтов, торгующих японскими и тайваньскими товарами. Поэтому я невольно сползаю на позиции протекционизма и верю больше профсоюзной печати, чем официальным правительств. сообщениям в пользу своб.торговли.

К тому же профсоюзные аргументы опираются на данные очень серьезных независимых научных исследований, которые свидетельствуют о том, что и Япония, и некоторые другие страны на практике придерживаются протекционистской линии в своей торговле с США и другими партнерами, не обеспечивая вместе с тем своим рабочим необходимых трудовых стандартов. И что уж совсем из ряда вон, многие америк. промышленники переводят предприятия в другие страны, где платят местным рабочим гроши и извлекают таким образом огромные прибыли, лишая вместе с тем работы своих соотечественников. Такие промышленники США не меньше вредят амер.раб.классу, чем иностранные конкуренты, защищенные протекционистскими тарифами. И профсоюзы также изыскивают способы прекращения практики бегства предприятий. Проблема, однако, в том, что профсоюзы очень ослабли, потеряв миллионы своих членов из-за свертывания американ.промышленности. И без поддержки демократической партии они со своими проблемами не справятся. А у "демократов" нет лидеров. Так что вся надежда на конгресс, где "демократам" принадлежит большинство… Ну, хватит, слишком увлекся внутренними американскими делами. Не так уж все это и интересно. А может, когда и обсудим…. Интересней было бы обсудить сейчас какой-либо сюжет ваших "пятниц". Привет знакомым. Пишите

Ответ, 9.7.87.

Здравствуйте, дорогие Элла и Валерий!

Только что мы порадовались за свободу Эллы в Гарварде – ан нет, она становится деловой и удачливой американкой – одно жаль, что некогда ей будет писать художественные элегические письма, по которым мы немного соскучились. И все равно за найденную работу Эллы рад. Многие годы я привык преклоняться перед своей Лилей за ее огромную работу на службе (ведь ее заработок сегодня почти в полтора раза выше моего). Теперь шлю свое преклонение и Элле.

Что делать: Бог ведь заповедал мучиться в работе.

Половина нашей семьи сейчас в разъезде: Галя в деревне на 10 дней перед сдачей вступительных в институт культуры, Аня в деревне на Украине у родственников пасет коров (недавно я с отцом ездил к ним в гости на неделю – давняя мечта отца, а сам он двигаться в дальний путь не может), Алеша – на даче, Тема смотрит кинофестиваль и готовится к сибирскому водному походу, а мы с Лилей, Алешей и Сулимовыми (Лида и Маша) собираемся отправиться в поход по Алтаю с 31 июля. Последний запланированный поход, но по знакомым местам и потому, наверное, слайдов будет мало, а это значит, зимой меньше диафильмов и больше времени для работы в "личноархивной публицистике" (кому она только нужна?).

Вопрос о малотиражном постсамиздатском журнале меня тоже волнует. Слухи ходят гораздо менее определенные, чем у вас. Как выразился один из моих знакомых – разглашается очень многое, а печатать ничего нельзя. Я во всяком случае сделал свою попытку: из материалов своих последнего года выбрал наиболее важные материалы (включая и выдержки из некоторых твоих писем, например, про разоружение) и составил собственный "архивный сборник" под названием "Цели людей" – от прав человека до выживания человечества. Центральным материалом в нем является "Рынок и коммунизм" – о свободном, рыночном истолковании нашего идеала. Раздал для чтения своим знакомым – а что я могу еще сделать? Реакция пока достаточно кислая. Что ж, значит надо совершенствоваться… А как – подумаем осенью…

Конечно, я был бы рад вашему участию в обсуждении сюжетов диапятниц, даже заочному. Конечно, будь у нас много средств, можно было бы посылать на просмотр диафильмы, записанные на видеомагнитофоне – очень важно – эффект присутствия на самой пятнице. Приемлемый паллиатив – высылать краткие аннотации диафильмов и споров, если они будут и по некоторым сами сценарии для более детального ознакомления. Такой вариант в моих силах, но, конечно, при действительной заинтересованности и наличии хоть какого-то свободного для такого чтения и восприятия времени. Впрочем, это только к слову…

Что касается американских дел, которые в твоем изложении для нас всегда интересны, то я все же менее склонен поддаваться аргументам профсоюзного протекционизма. Когда-то, еще из писаний Энгельса об Америке, я усвоил, что таможенные, пошлинные барьеры могут быть оправданы в пору подъема молодой, еще не окрепшей промышленности (для развивающихся стран), но не для поры зрелости. Таможенные барьеры – это вид государственного вмешательства в экономику, неизбежно уродующего ее оптимальные пропорции, один из видов монополий и, к сожалению, загнивание. И если американские рабочие сегодня таким способом защищают свои высокие заработки, то они тем самым глубже загоняют свою промышленность в неконкурентоспособность, расплачиваться за которую придется их детям, т.е. они живут за счет своего будущего – один из самых распространенных и худших видов (хотя и незаметных) социального паразитизма. Таково мое первое мнение, прости за резкость, вполне может быть, что я не прав. Только не обижайся, а продолжай спорить со мной. Мне кажется, что Америка сейчас во многом потеряла свой первоначальный общинно-религиозный дух, увлеклась индивидуализмом и личным потреблением, а это – не только рынком, но и историей не прощается. Немудрено, что Япония, где общинная нетребовательность и трудолюбие высоки, ее обгоняет. Я бы очень желал и нашему коммунизму стать чем-то подобным, но понимаю, шансов мало, уж очень мы развращены своими богатствами и имперским прошлым. Да и какая разница между спекулянтом и торговцем.

Кончается лист, простите. До свидания. Ваши Виктор и Лиля.

Письмо В.Каленского (Вашингтон-Кембридж), 6 августа 1987 г.

Дорогие Лиля и Витя!

Вот уже месяц с лишним, как я уехал из Вашингтона. Радуюсь жизни в Кембридже. Сижу в тиши библиотек, штудирую труды юристов и философов, вечерами слушаю бродячих музыкантов, которых здесь множество. Гарвард и Кембридж, в котором он расположен, удивительно красивы, и здесь царит непринужденная атмосфера университетской свободы. Бостон же – первый после Нью-Йорка и Филадельфии американский большой город, который на меня произвел впечатление. Пожалуй, это самый европейский город в Америке, несмотря на его сугубо американские небоскребы. Он по-европейски уютен и очень красив. И в нем чувствуется дух янки – жителей "Новой Англии", людей суровых, но удивительно предприимчивых и радушных. На Юге, в Вирджинии, все как-то лениво и размягчено (скорей всего из-за жары). Здесь, на севере, все как-то живее и естественней. А некоторая старомодность жителей Новой Англии очень симпатична. И вообще чувствуется, что позади три с половиной века собственной истории. Вирджиния даже старше, но слишком долго была сугубо английской колонией, к тому же в основном сельскохозяйственной, да еще с рабским трудом. Правда, она дала Америке наибольшее число знаменитых "отцов-основателей". Но сейчас Вирджиния едва ли не самый консервативный штат, а Массачусетс – один из самых либеральных. Причем "наш" губернатор Дукасис (грек по происхождению) предлагает себя в президенты именно как либерал кеннедевского стиля, до сих пор доминирующего в политической жизни Бостона и Массачусетса в целом.

В июле побывал на Белградских озерах в штате Мэн, куда прошлым летом ездила Элла. Место сказочное: настоящая Карелия, но с более богатой растительностью. Наблюдал настоящие сенокосы и ходил под парусом. А еще любовался диковинками тамошнего деревенского магазина: звериными шкурами, живыми омарами, искусно сделанными сувенирами. Я буквально влюбился в Мэн: вот бы организовать там поход на каноэ. А потом сделать о нем диафильм и показать на пятницах…

Кстати, о пятницах. Я был бы очень Вам признателен за краткие аннотации ваших диафильмов и споров, если они будут. Мне не хотело бы слишком утруждать вас. Но если сможете, присылайте аннотации (хотя бы самые краткие). Будем читать с огромным интересом.

Сейчас почти регулярно просматриваю советские газеты. Читал статью о "Памяти" в "Комсомолке" и отзывы на статью. От всего этого остается какое-то неприятное ощущение: чувствуется нетерпимость с обеих сторон. А в Америке я как-то уже привык к терпимости. Но все равно, гласность – это здорово. Хотелось бы, чтобы научились ею пользоваться.

Витя, с большим интересом прочел твои возражения против протекционизма. Я с тобой в принципе совершенно согласен. Но я, очевидно, не четко выразил свои мысли, и потому ты меня не совсем правильно понял. Я – категорически против таможенных барьеров "как и ты, и президент Рейган". Проблема не в них, а в бегстве американского капитала и предприятий заграницу, вследствие чего амер.рабочие теряют работу, а американские потребители зачастую вынуждены покупать хотя и дешевые товары, но весьма низкого качества (особенно из Тайваня и Юж.Америки). От этого выигрывают только амер.кампании и гигантские супермаркеты. Они буквально наводнили страну весьма сомнительной импортной продукцией (наряду с хорошей, конечно). А действительно хорошие европейские и японские товары стоят дорого, никак не дешевле хороших американских и даже дороже. Какая разница между спекулянтом и торговцем? Я бы сказал, в стиле и этике бизнеса. Наиболее характерный пример спекуляции – скупка и перепродажа недвижимости – земли и домов. Здесь довольно хищные нравы: очень часто покупаются дома и земли должников, людей, потерпевших крушение в жизни. А перепродают дома чаще всего тем, кто, действительно, нуждается в жилье и готов жертвовать своими сбережениями ради него. Вот спекулянт и живет на нужде других, а также на "дефиците" (земли и жилья в данном случае). У обычного торговца, как мне кажется, этика более честная. А конкуренция в розничной торговле столь велика, что торговец (особенно мелкий) часто просто сводит концы с концами.

Это так, некоторые соображения, которые пришли на ум, а отсюда и известное упрощение. По-настоящему разобраться во всем этом можно, наверное, лишь побывав в "шкуре" спекулянта и торговца. Ну вот, и все.

Напишите, когда вернетесь из похода. Ваши Валерий и Элла.

Здравствуй, дорогой Валерий – сердечный привет Элле! Даже странно не писать вам письмо вместе. Зато было почти волшебной сказкой читать строки о твоей работе "в тиши кембриджских библиотек", пение бродячих музыкантов – что-то из "Игры в бисер" или еще дальше, от послевоенного детского фильма "Золушка"… Спокойная и устойчивая работа в тиши хорошей библиотеки! – это одна из самых сладких грез… Мы рады за тебя, так будто и сами чуть-чуть рядом… А с другой стороны – такая ответственность! Ведь шанс один, а надо сказать свежее слово, и в какой огромной теме. От души желаем тебе успеха и будем радоваться твоим творческим удачам.

А может (почему и не помечтать) вы с Эллой осядете в сказочном штате Мэн или поблизости, в научных перерывах будете ходить под парусом, делать слайды и слать к нам на пятничные просмотры свои диафильмы (как станете побогаче) – вот будут обсуждения! Насчет обсуждений – заметано. Попробую в этом году быть чуть информативнее, хотя до сих пор еще не знаю, что будем показывать.

Алтайский наш поход прошел, в общем, благополучно, хотя и напряженно – и довольно сильно меня вымотал (думаю, что сказывается и возраст). В походе мы отказались, правда, от одного (самого сложного технически) перевала и не попали в самое красивое место Северо-Чуйских белков, но зато объехали Западный Алтай и даже забрались в приграничный восточный (по-монгольски пустынный) район. Потом шли по восточно-северным увалам к Телецкому озеру, а под конец были еще западносибирские города – Томск, Омск, Тюмень, Тобольск – так что у нас снова почти полторы тысячи кадров и значит на весь год работы с диафильмами – про сибирские города, их историю. Хочется поднять тему сибирской несостоявшейся, к сожалению, автономии. Потом, конечно, главный фильм про коренных алтайцев – наконец-то мы их немного увидели… И, наконец, про сами Алтайские горы, про мечтания Рериха в них, ну и про самих себя, конечно, что удастся… Таковы диапланы, но пока я еще бюллетеню по простуде, подхваченной в Тюмени и ничего не идет в голову.

Да, все дети и Лида С. выдержали поход хорошо, все здоровы.

А теперь, если позволишь, продолжим обмен мнениями по экономическим темам, по которым у меня самого нет четкого понимания; я просто рад поводу обсудить их с тобой и разобраться самому.

Первая тема: утечка национ.капиталов за границу. В один день с твоим письмом просмотрел статью в "Правде" небезызвестного Ю.Жукова "Поучительная статистика" от 5.9.87г. о тревогах американских финансистов: Америка уступает лидерство Японии и ФРГ в одном из важнейших показателей – в вывозе капиталов: общая стоимость амер.капвложений за рубежом в конце 1986г. меньше объема вложений японского и з/европейского капиталов в США. И делают вывод – страна все больше живет в долг. Причина – огромная доля военного бизнеса, что делает американскую техноструктуру неповоротливой, ведет к потере позиций… И я думаю: может, в этом тоже есть правда? Ведь что такое вывоз капитала? Это строительство предприятий за рубежом, т.е. вывоз технологии, идей, т.е. доказательство национ. успеха, нужности миру. А с другой стороны, он означает привлечение иностранной дешевой рабочей силы, т.е.выравнивание труда, а потом и стиля жизни работников всего мира… Конечно, понять печали американских профсоюзов, озабоченных интересами своих членов, легко, но с точки зрения мировой экономики, принять их доводы трудно.

Теперь, еще более сложный и важный для меня вопрос о негативном отношении к спекуляции. Ведь я официально (впервые) в "ЛГ" выступил с предложением об отмене ряда противохоз.статей УК, в том числе и ст.54: "Спекуляция, т.е. скупка и перепродажа товаров или иных предметов с целью наживы,- наказывается… до 7 лет с конфискацией"… Прав ли я в этом? Или спекуляцию все же надо осуждать (может, не так убойно) – но все же? Нет, спекуляцию от обычной торговли, где тоже перепродажа с целью наживы, отличить почти невозможно в юридическом плане. В этическом люди, конечно, различают, особенно в экстремальных ситуациях, например, голод, а торговцы прячут хлеб от голодающих и умирающих. Но тогда нельзя вообще полагаться на рынок, надо переходить к простому, экстремальному средству – уравнительным карточкам, чтобы выжить. В обычных же условиях перепродажи – обычная рыночная работа.

Без перепродаж, без постоянных колебаний цен, без нюха перекупщиков на самое выгодное и продажное, как рынок будет выявлять истинные цены, как будет диктовать производству оптимальные пропорции, как будет руководить производством? Без перепродаж, без лихорадочной деятельности перекупщиков замрет в недоумении та самая "невидимая рука", которая по Адаму Смиту и руководит всей чудодейственной регулирующей способностью рынка. Или я неправ?

И еще в большей степени обвинения спекулянтам можно отнести к биржевым маклерам – этим специфическим людям, делающим "деньги" в биржевой игре. Паразиты они или нужные экономике люди? Без сомнения – второе. Если экономике нужна биржа (а это, кажется, без сомнения), то ей нужны и маклеры, которые, собственно, всю биржевую игру, все это невообразимое число вариантов и комбинаций через себя пропускают – почище самых мощных машин. А ведь они тоже перераспределяют недвижимость в виде акций…

Советский малый энциклопедический словарь в 1941г. отмечает: "Спекуляция в экономике – всякая торговая сделка, заключаемая в расчете на изменение в ближайшее время цены покупаемого или продаваемого товара с целью извлечения прибылей…" – Кажется, что это определение наиболее точно передает суть спекуляции в обыденном понимании и почему мы в ней относимся отрицательно. Основная причина – в инстинктивном недоверии и презрении к "легкой и быстрей наживе спекулянта и маклера, как к доходу игрока". Кстати, между выигрышем спекулянта и игрока – очень много общего: та же доля риска, азарт, неопределенность. Но только рыночная игра – особая. Она жизненно нужна народному хозяйству в отличие от множества иных азартных игр. Поэтому осуждение рыночных и биржевых игр, спекуляций и маклерства – вредно и даже аморально, в отличие от всех иных азартных денежных игр.

Еще одно сравнение исходя из вышепринятого определения. Спекулянт – это не только и не столько игрок, сколько прогнозист. От того, насколько он правильно сумеет угадать предстоящее развитие, зависит не только его личная прибыль, выигрыш, но и поднятие цен в выгодной сфере, а это уже прямое указание рынка на повышение конъюнктуры в той или иной области, это уже возможный успех на мировом рынке. Это – уже правильно управляющая собой экономика, основа жизни миллиардов…

Прости, Валера, за этот неожиданный пассаж, даже на вторую страницу перелез. Просто захотелось поделиться, будучи уверенным, что ты не высмеешь, а может даже захочешь разобраться и указать на ошибки.

Прости, закругляюсь. Еще раз большой привет Элле. Хотелось бы побольше узнать и о ее жизни…

21 сентября нашей семье исполняется 25 лет. Серебряная свадьба. По этому случаю будет некое торжество, на которое были бы приглашены, конечно, и Вы, если бы это было несколько лет раньше. Ожидаем Якова с Региной. Саша с Олей, к сожалению, в отпуске… Но приветы ваши мы, конечно, им всегда передаем. К сожалению, пока ничего не знаем толком о летней жизни…

Письмо из Гарварда от В.Каленского, 6 октября 1987г.

Дорогие Лиля и Витя! Сегодня получил Ваше долгожданное письмо (от 7.9.87), одновременно с письмом от Жени – моего давнего друга (от 10.9.). Ваши письма, как видно, идут 3-4 недели, что, конечно, долговато. Но, ничего, главное – доходят. А остальное – дело второстепенное.

С огромным интересом прочел о Вашем летнем походе. А твои, Витя, доводы в пользу спекуляции, как полезного бизнеса, меня полностью убедили. Ты абсолютно прав, что главное во всем этом бизнесе – его экономическая функция, а нравственные доводы с моей стороны неуместны. Но живя в Америке, я понемногу "порчусь" – поддаюсь влиянию "общественного мнения", которое в Кэмбридже, да и в целом в штате Массачусетс, весьма антикапиталистическое. Здесь – фактически однопартийная система: есть, конечно, и республиканцы-консерваторы, но у них нет никаких шансов победить на выборах. Так что в политической жизни безраздельно господствуют демократы-либералы кеннедевского типа, весьма доброжелательные к идеалам демократического социализма. Здесь, в Кэмбридже, "социализм" – совсем не бранное слово и социалистам представлена широкая трибуна. Недавно, например, слушал лекцию одного английского социалиста об Октябрьской революции. Лекция проходила в большой аудитории Гарвардского университета, причем в его старом "Гарвард Холле". Лектор – пожилой человек, говорил с большим энтузиазмом в пользу Октября. Но был весьма критичен ко многим последующим событиям на родине Октября. Его встретили в штыки два американских социалиста – молодые парни "апологетской ориентации". Но на стороне английского "старика" было большинство (включая рабочих парней-ирландцев, живущих в Бостоне), и американским апологетам не удалось опровергнуть критические доводы докладчика.

Еще более интересна кампания здешних либералов против назначения Рейганом Роберта Борка на должность члена Верховного суда США. Здесь особенно активны профессора и студенты Гарвардской юридической школы, а также члены Союза борьбы за гражданские свободы. Я присутствовал на двух этих мероприятиях. Одно – митинг на лужайке, второе - "тич-ин" – собрание 500 студентов-юристов и преподавателей Гарвардской школы в главной аудитории юридической библиотеки. Беспорядков не было, но был мощный анти-рейгановский настрой с либерально-демократической риторикой. Не скажу, что все выступления были в строго юридическом духе. Напротив, преобладал дух либеральной критики, что, конечно, далеко от юридической нейтральности. Но меня, в конце концов, захватил настрой демократии: большинство явно не хотело Борка ( весьма эмоционально, но с искренним опасением, что его утверждение может привести к возврату вспять по таким волнующим меньшинство проблемам, как права негров и латиноамериканцев, как права женщин, свобода печати, право на защиту частной сферы - "прайвасс" и др.)

Петиций против Борка я не подписывал: мне было жаль его как человека. В юридическом комитете Сената ему устроили буквально настоящую инквизицию – 35 часов допроса за неделю. Я против таких процедур. Но я понимаю также и тех, кто столь активно выступает против Борка. Здесь – не узкое сведение политических счетов, но настоящая озабоченность защитой гражданских прав и свобод. Кстати, общественное мнение (а против Борка петицию подписали 2 тысячи профессоров-юристов, не считая десятков тысяч студентов юр.фак-тов страны) пока одерживает верх и большинство Юридического комитета уже против Борка. Однако не ясно, что будет дальше, т.к. президент все равно должен назначить кого-то. А некоторые очень остроумно замечают, что этот "кто-то" будет тот, кто ничего не писал, ничего не говорил и ничего не оспаривал. Т.е. либо "ноль" в юриспруденции, либо "кот в мешке".

Вот так работает демократия в США. Все о двух концах. Но, по-видимому, иначе в сложной конституционно-демократической системе и быть не может. Или упрощение в пользу анархии, или процедурная сложность, дополняемая свободной активностью общественности.

Один из двух моих соседей по квартире – студент-дипломник инженерного ф-та МИТ (Массачусетского института технологии), родившийся в Венгрии, в венгерорусской семье, но живущей уже 10 лет в Техасе, высказывает свое полное презрение как к конституционным процедурам, так и к либералам-демократам Массачусета. Но я – за Массачусетс, за его либеральную демократии. И интеллектуальный социализм, равно как и за конституционные процедуры Вашингтона. Мне все это очень нравится, невзирая на минусы. Жить в Кэмбридже интересно, очень. Вот пока и все. Большой привет всем знакомым. Пишите. P.S. Большой привет от Эллы. На днях она приедет в Бостон. Валерий.

Здравствуйте, дорогие Валерий и, надеемся, уже приехавшая Элла!

В сентябре мы узнали, что наша дочь Галя собирается ходить замуж и вот все это время связано переживаниями подготовки к свадьбе: 19 ноября – ЗАГС, 22 ноября – венчание в церкви (такова воля молодых – они оба принадлежат к антропософскому кружку). Жить они будут у Мишиных родителей – очень милая полуеврейская семья. Так что у нашей Гали будет фамилия украинских евреев – Случ, а наши будущие внуки – как это говорит Битов? - "квартероны". Когда я сказал Я.И., что вот наша Галя на практике "решает еврейский вопрос", он насупился огорченно:"Кровь разбавляете? ", но потом все же улыбнулся – мол, это шутка.

Вообще с Я.И. мы видимся довольно редко (с Сашей – всего раз с лета…) Я.И. напечатал в воронежском журнале свой труд – критическую статью против искажения Золотусским образа Белинского в книге "Гоголь". Я ее читал – написана более сдержанно, чем в рукописи, и от этого, думаю, выиграла. Сейчас он занят выяснением отношений Карамзина и Сперанского, но о чем конкретно речь, не знаю.

Я же занимаюсь черти чем. С большим трудом, нет, скорее очень замедленно, чуть ли не лениво веду самое необходимое – месяц с лишним перепечатывал алтайские дневники Лили, дополняя их комментариями, а потом еще оправдывался за обиды, но это не долго. Теперь надо заниматься сибирскими и алтайскими сценариями, иначе вообще не будем успевать. С трудом составил черновик "Тобольска" и застрял на следующем – на "Тюмени".

В "Тобольске" пытаюсь протащить идею, что на деле самый зверский и авантюрный капитализм, тот самый, что по слову Маркса, при 50% прибыли готов предать и зарезать, был не на Западе, а в Российской деспотии. Все завоевание Сибири – это погоня за ясаком, за "прибылью казне", такой капитализм скорее надо бы звать "калитизмом", по прозвищу его основателя Ивана Калиты.

Вечера в этом сезоне у нас проходят более живо, потому что наполовину состоят из выступлений гостей, а с 9-10 часов вечера – только один диафильм. Первая пятница каждою месяца – экономические проблемы, вторая пятница – социальные и мировоззренческие, третья – искусство и другие, четвёртая – национальная тема, которую мы начали, конечно, с "татарского Крыма". Наиболее скучно проходят экономические темы, наиболее заинтересовано – религиозные и национальные темы. Почему так?

Нынешний самиздат до меня доходит слабо, недавно удалось прочесть только несколько крымских документов и новых "Хроник", по которым узнал, что существуют с лета этого года уже не единицы, а десятки самиздатских изданий, журналов – факт для меня в целом радостный, хотя лично к ним я никак не причастен, да почему-то и не горю желанием участвовать – видно, постарел. Но – Бог им в помощь.

Большое возбуждение вызвало, конечно, смещение Ельцина. Для всех очевидно, что в этом был некоторый кризис власти. Ведь сместили не из числа "прежних" и не по расчету главного лидера – а именно, его выдвиженца и горячего сторонника. И само "восстание" Ельцина и его последующее "покаяние-отречение" случились так стихийно, так неожиданно для Горбачева, что служат, по-моему, прямым предупреждением самому Михаилу Сергеевичу. Очень серьезным предупреждением - следующим снятым может быть он сам, а все мы, вся страна, окончательно потеряет шанс успешных реформ и спасения от грядущего полного паралича власти и развала страны. Думаю, что смысл "путча Ельцина" – как ни странно обзывать такими словами обыкновенное выступление руководителя на пленуме ЦК своей партии – надо еще постигать, чтобы успеть сделать практические выводы – каждому. Вот были слухи о том, что неформальные объединения обращаются в Моссовет за разрешением на демонстрацию в защиту Ельцина. Для меня вставал вопрос: надо ли присоединяться к ней? Ведь в решающие моменты такие выходы необходимы. В 1968 году я чувствовал такую необходимость в связи с августовской демонстрацией, или ввод войск в Афганистан, или, не дай Бог, снятие Горбачева – в такие моменты страна находится на повороте, и открытое мнение каждого человека – важно для всех и каждого, каким бы мещанином и занятым семьянином он ни был. В том числе и для меня. Но каков смысл снятия Ельцина?

Важный плюс во всей этой истории - опубликование довольно подробного изложения обсуждения пленума МГК КПСС, хотя, конечно, для понимания нужны были бы и тексты выступлений на пленуме ЦК и сентябрьское письмо Ельцина Горбачеву. Вот как мне видится произошедшее по материалам пленума МГК. Сам Ельцин в своем последнем покаянном слове говорит: в последний год начал понимать, что "у меня не получается". Очевидно, Горбачеву и Пленуму ЦК он объяснял свое понимание, почему – не получается у него перестройка Москвы. Возможно, потому что ее тормозит консервативная часть Политбюро и аппарата ЦК. Выступление Ельцина на пленуме ЦК – это драматическая попытка сломить консервативную часть – или "умыть руки", но быть причастным к похоронам надежд, связанных с перестройкой. С точки зрения Горбачева и, видимо, ЦК – Ельцин виновен в нарушении "партийной этики" – (несогласованное выступление – грех, и само это уже так много говорит об истинном характере нынешней внутрипартийной демократии) и дисциплины ("непомерные личные амбиции") и, конечно же – в личной критике руководства. Разумеется, с этим полностью согласны и выступившие члены МГК, но главный грех Ельцина они видят как раз в перетряхивании кадров, которым Ельцин занимался, и в его демонстрационных мероприятиятиях. На пленуме МГК состоялся чуть ли не реванш обиженных, не суд над активным проводником перестройки "революционным путем" – объявляя "огонь по штабам" (если вспомнить времена великой культурной резолюции в Китае), по системе их привилегий – распределителей и т.п. Но ведь и сам М.С. занимался "перетряхиванием кадров", ответственен за такую политику и должен понять "предупреждение".

Но можем ли и мы одобрять методы "культурной революции"? Я думаю, что – нет. Может быть, снятие Ельцина – не конец "перестройки", а преодоление опасности вырождения ее в советский вариант "хунвейбинства". Хотя бы – начало этого преодоления.

Да, перестройка в стране началась сверху, волей партийного руководства, которое и не представляет себе иных методов воздействия перестройки, как перетряхивание кадров. Сможет ли само руководство перестроиться? В своей собственной работе отказаться от привычных методов давежа? Только тогда опасность "хунвейбинства" от нас отпадет, и мы сможем проводить свои экономические и политические реформы столь же эффективно, как и Китай. Мне кажется, что М.С. способен на такую перестройку собственных методов, способен сделать выводы из печального опыте Алма-Аты (когда ужасным образом разгоняли людей, осуществлявших свое естественнейшее право высказаться о руководителе своей республики) и опыта снятия Ельцина…

Ну, хватит, про наши дела, хотя, думаю, они тебя продолжают трогать.

Меня тоже трогает твое описание американской борьбы за состав Верховного суда. Очень ты рельефно показал, как чрезмерная борьба приводит к тому, что будет, видимо, избран "нуль" в юриспруденции, серый человек. Это нехорошо. Но думаю, что такое положение не является коренным пороком демократической системы, а лишь отдельным и исправимым недостатком. Просто тут слишком большую роль играют кратковременные факторы – амбиции и расчеты президента и желания ведущих юристов и политиков. Ни народ, ни сама американская традиция права в таком механизме выдвижения членов Верховного суда не играют ведущей роли. Для Верховного суда особенно важен принцип преемственности и независимости. Поэтому может быть был бы лучше более "монархический принцип", когда Верховный суд сам кооптирует своих членов из состава судей округов и штатов, уже заслуживших общественную значимость – ну, как делается это при выборе папы или генсека… Но, конечно, это только мое предположение, прости, что высказался.

Большой привет Элле. Как она живет и работает? Как продвигается твоя работа?

С наступающим Новым Годом! Здоровья и счастья в нем. Ваши Виктор и Лиля.

Письмо В.Каленского (США), 20 декабря 1987г.

Дорогие Л.и В.! Недавно получил Ваше ноябрьское письмо, очень информативное, на целых двух плотных страницах. Очень было интересно узнать Ваши новости – о Галиной свадьбе, о реакции на нее Я.И. и о его публикациях, о твоей концепции "калитизма" в Сибири, о более оживленном характере Ваших "пятниц" в этом сезоне. Интересен твой, Витя, вопрос, почему экономические темы проходят скучно, а национальные и религиозные – живо. По-моему, так всегда была с русской интеллигенцией: "все "духовное" ей ближе, чем "материальное". Для контраста, скажу, что в Гарварде, наоборот, наибольший интерес – как раз к экономическим аспектам "перестройки". Смотрят здесь в "базис", хотя, конечно, понимают специфику Союза и в этом вопросе (что считать "базисом"?)

Событие с Ельциным здесь большинством специалистов оценивается почти в тех же словах, что и в твоем письме (на с.1, 14-16 строки снизу). Далее, правда, контекст другой, и у тебя, Витя, он намного оригинальней и "комплексней". (Особенно контекст "хунвейбинства"). И вопрос о проблеме перестройки самого руководства – принципиальный, от ее решения зависит почти все. Во всяком случае, стиль руководства – индикатор сущего: за ним скрывается многое – и в нем проявляется "натура".

У нас особых перемен нет. Элла осваивает профессию в Вашингтоне, я сижу над своими юристами-философами в Кембридже. Работа понемногу продвигается, но медленней, чем хотелось бы. В каком-то смысле я к своей теме потерял интерес, т.к. по ней недавно опубликовано капитальное исследование, проведенное Анджеем Валицким – историком, живущим в Австралии. Конечно, я с ним не во всем согласен, но в принципе его подход и интерпретация очень сходны с моими.

Тем не менее работу продолжаю. Недавно отправил довольно большую статью о философии права Б.Н.Чичерина в Лондонский университет, который занимается сравнительным правоведением и который попросил меня прислать им материал о Чичерине для своего ежегодника. Предварительно статья одобрена, и можно ожидать ее появления в печати где-то во второй половине 1988 года.

В Гарварде время от времени бывают интересные лекции, на которые стараюсь ходить. Сейчас, правда, их почему-то меньше, чем осенью (интересных). Бывают лекторы из Союза. В прошлом месяце слушали ак.А.Рыбакова. Один итальянский ученый, работающий в Гарварде, его довольно остроумно назвал "Солженицын для малышей" (так прямо по-русски и сказал). Время от времени присматриваю кое-что из советской периодики. Любопытно наблюдать "перестройку" юристов: похоже, что многие "перестраиваются" (точнее "подстраиваются") довольно формально. А те, кто и раньше мыслил, "не перестраиваются'', просто продолжают писать, как и прежде (хотя, конечно, несколько свободней).

Наблюдал Мих.Cepг. по телевидению. Ему здесь оказали роскошный прием – предоставили широкую трибуну. Он в течение трех дней совсем затмил Рейгана. Печать и ТВ были совсем неуемны в прогнозах "великих свершений": лишь после его (М.С.) отъезда начались более трезвые обсуждения встречи и заключенного соглашения. М.С. стал (на какое-то время хотя бы) самой популярной фигурой среди американцев и вполне прошел бы на выборах в президенты США (если бы предложил свою кандидатуру).

У нас (и в Вашингтоне, и в Кембридже) зимы так и нет. Зато до сегодняшнего дня каждый день светило солнце и было очень тепло. Говорят, это – влияние океана. И, наверное, это так: ведь вода в нем – бесконечная. Недавно видел фотографии предметов, поднятых с "Титаника", а также воспроизведение (рисованное) всего корпуса корабля – как он сейчас лежит на дне. Я как-то раньше не знал, что он развалился пополам: зрелище – страшное. И вот, когда задумаешься, что поглотившая его "водища" у тебя под боком, и конца ей практически нет, начинаешь мыслить "океанически" и в погодном плане. Тоже своего рода "перестройка".

Ну вот, кажется, пока и все новости. Посылаем открыточку с видом той части Бостона, которая выходит на гавань "океана". Привет всем знакомым, и счастья Вам, дорогие, в Новом 1988 г. Валерий и Элла.

Ответ, 26.02.88

Здравствуйте, дорогие Валерий и Элла!

Как странно все же в обращении ставить на первое место тебя, а не Эллу, а в то же время, и иное трудно, раз пишем именно тебе, а Эллы рядом нет. Начинаем забывать ее голос и интонации и это очень жалко. Что за новую профессию она осваивает в Вашингтоне, и есть ли хоть немного свободного времени… И как вы сами общаетесь? Часто ли ездите друг к другу. А может, Элла все же выберет чуть времени на пару строк?

Сразу, чтобы не забыть: Я.И. просил вместе с приветами передать и свое опровержение свадебного эпизода: никакого его неудовольствия по поводу свадьбы нашей Гали и Мишы у него не был (все это выдумки), а принял это известие он, как "благородный человек" (его собст.слова).

А вообще-то он тут немного тоскует, несмотря на свои писательские успехи, в том числе и по чтению твоих новых трудов – журнал Лонд.ун-та на англ.ему, видимо, недоступен. Так вот была просьба – а нет ли у тебя русского черновика, экземплярчика? Б.Н. он продолжает интересоваться. Сам понимаешь, я только передаю вопрос и просьбу.

Меня же встревожило сообщение, что ты потерял интерес к своей главной теме. Или она не главная? И разве раньше ты не был знакам с работами Валицкого? Почему же такая параллельность? Что-то тут не то, ведь предмет исследования бесконечен. Конечно, если важнее всего "подход и интерпретация", а остальное – лишь для иллюстрации, то такие накладки возможны, но одной интерпретацией всего не исчерпаешь… Что-то мне не верится, что Б.Н. и тебе нечего сказать американцам, просто сейчас некоторый шок, который должен пройти от работы. Может, работа Валицкого и к счастью, избавила тебя от поверхностной интерпретации, у тебя будет глубже… Видишь, я говорю уже почти, как женщина: ничего не знаю, но верю.

У нас все здоровы, работают и учатся, как прежде. Галя и Миша стараются ходить к нам раз в неделю в гости. Они молоды, имеют массу увлечений, всяческих хлопот, быт их не заедает, все хорошо. У нас с Лилей очень долго не шел диафильм "Томск", мы только-только его записали, еще даже не расставив кадры, затратив два месяца и безбожно опаздывая с алтайскими сюжетами (еще 4 фильма впереди). Но фактически в этом д/ф прослежена судьба Потанина и его друзей – сторонников идеи сибирской независимости. Какой это был человек! Мы почти влюбились. И, конечно вела нас боль: почему погибла эта идея и сибирского народа почти не стало, и когда снова возродится вопрос о Сибири, как колонии. Хотелось бы мне обсудить с тобой эту тему – ведь родом ты из сибиряков, да и тема Сибири с Америкой перекликается – с этого и Потанин с Ядринцевым начинали… Понятное дело, пришлось много дней в Ленинке читать их книги (грешен – в ущерб работе), но зато какая радость от этого знакомства возникла. Сидишь там чуть ли не весь день, от выписки рука устает, а все мало и бросать не хочется – до изнеможения… Но тебе такое, наверное, знакомо гораздо чаще моего, для меня же -редкий случай... Ну, конечно, фильм получился большой и, наверное, утомительный. Заранее жаль, что наших чувств по этой теме никто не поймет, ведь речь идет не только о Сибири, а о способе существования России. Если Сибирь будет действительно автономна, на грани независимости, то и Российская Федерация станет не абстракцией, а реальностью, а тогда – осуществится и свобода в России. А до тех пор, какая же возможна свобода в столь единой и неструктурированной огромной стране?

С письмом этим я задержался из-за "Томска" и из-за попытки описать свои некоторые претензии к "перестроечным" статьям в наших ведущих журналах за этот год , к их обвинительному и малотерпимому тону. Заголовок моего письма: "За гражданский мир и взаимопонимание".

Ну вот, кажется, и все наши делишки. Не выходит из головы твое новое, "океаническое" мышление. Мы с темой конечных (вернее, бесконечных выводов и итогов давно знакомы, к собственной смерти-бессмертию (безличному) давно подбираемся – чаще в горах или иных опасных местах, но вот всегда остается неизвестным – а помогут ли такие размышления в реальной смерти, чтобы встретить ее со спокойным достоинством, даже, как высшее желание – с осознанной радостью?.. Бояться не надо, сегодняшняя радость поможет радости будущей, итоговой.

Еще раз – бодрости и счастья вам. Ждем Эллиного голоса, ждем известий о твоей новой рабочей концепции и подходе – и конечно, в далекой перспективе – встречи. Виктор, Лиля, дети.

Письмо от Валерия Каленского, 26 марта 1988г.

Дорогие Лиля, Витя и дети! Ловлю себя на мысли, что пишу пером. Но ничего не поделаешь. Когда я уезжал, машинки с русским шрифтом уже не выпускали в эмигрантское зарубежье. Да к тому же моя "Эрика "уже была сильно изношена.

Ваше письмо от 26.02.88. получил неделю назад. Очень рад, что Я.И. по-прежнему интересуется Б.Н.. Но русских черновиков, к сожалению, у меня нет, хотя есть многочисленные ксероксы с сочинений Чичерина, сделанные здесь, в Америке. Посылать их Я.И., по-видимому, бессмысленно, могут и не пропустить. Работая над другими русскими философами права (Вл.Соловьев, Е.Трубецкой, П.Новгородцев, Б.Кистяновский, Н.Коршунов, Л.Петражицкий, И.Михайловский, Г.Шершеневич), я все более убеждаюсь как в значительности, так и в ограниченности Чичерина. Вл.Соловьев хорошо сказал, что Чичерин, возможно "самый образованный среди русских, а может быть, и среди европейцев", но вместе с тем являет собой "ум преимущественно административный и нетерпимый, что, к сожалению, явилось причиной его отчуждения от других мыслящих русских". И вот, живя в "терпимой "Америке и общаясь с тобой (ты ведь идеолог терпимости), я как-то охладел к Б.Н., хотя по-прежнему считаю, что он был единственный русский политолог европейского масштаба. А вот в области философии я его великим не считаю и отдаю предпочтение Владимиру Соловьеву с его "Оправданием добра". Вот кто был подлинный гуманист и нравственный философ! Симпатичен мне и его последователь Павел Новгородцев. Работа моя над рукописью по русской философии права идет к концу. И ты, Витя, прав, что Валицкий мне не помеха, а скорее подмога. Так как мое исследование, действительно, стало глубже.

Страшно заинтригован твоими, Витя, мыслями о Сибири. Как только закончу свою рукопись (перепечатку), обязательно пойду в… (здешняя центральная Гарвардская библиотека) и поищу книги Потанина и Ядринцева, о которых ты пишешь. Здесь, как ты хорошо знаешь, тоже есть своя Сибирь-Канада. Но ее роль по отношению к истории США в значительней мере сугубо консервативная (неприятие американской революции), тогда как роль Сибири могла быть чем-то сродни роли США по отношению к Англии (или, по крайней мере, роли Австралии по отношению к Англии).

Встречаясь с советскими русскими (а они явно зачастили в Гарвард), не могу не удивляться изменению их манеры высказываний – продукту "гласности" и "перестройки". На словах, действительно, "перестроились" радикально. Но я почему-то не всем верю. Притормозят "гласность", и они опять "перестроятся". Так, к сожалению, было всегда с разными "оттепелями". Тем не менее, М.С., по моему мнению, молодец. Гнет свою линию, невзирая ни на что. Так и должен поступать всякий серьезный реформатор.

Ну вот, кажется, и все мои "серьезные" комментарии. Не помню, писал я вам, что в начале февраля побывал с лекциями в Мичиганском ун-те. Так вот, когда возвращался в Бостон, самолет пролетел над замерзшими "Великими" озерами Канады, и вид на эти озера с самолета был самый устрашающий: невероятно огромные размеры и совершенно невообразимые торосы, как в преисподней. И чудовищный канадский холод дает себя знать и в Массачусетсе. Сегодня – первый день, как мы избавились от этого холода.

С Эллой я виделся в конце февраля-начале марта. Передал ей по телефону ваши пожелания услышать ее голос. Так что, думаю, услышите. Ее новая профессия, которую она осваивала в Вашингтоне, называется "программирование". Но из этого "осваивания" пока так ничего и не вышло: Элла потеряла работу в феврале. И сейчас она занимается преподаванием русского на курсах Берница, подав одновременно документы на штатную должность преподавателя в одно из местных учреждений (не ЦРУ и не ФБР).

С интересом слежу за президентской кампанией. Хочется, чтобы победил Дукакис. Он у нас первый "социалист", который добивается бесплатного медицинского страхования для всех работающих по найму.

Всего вам доброго, Валерий.

Ответ, 28.04-4.05.1988г.

Здравствуйте, дорогие Валерий и Элла!

Двойное извинение: сегодня напрочь отлетела у машинки буква "е" и мне пришлось использовать взамен букву "с". Ничего не сделаешь, придется идти в госуд. мастерскую, как ни противно это делать, но дошел до края, а купить новую машинку сходу – трудно. Второе извинение за задержку с ответом – все не мог собраться с духом, наплевав на свои опоздания в алтайских диафильмах. Но это лишь отговорка для себя, наверное. Просто апрельская невнятица и общая неуверенность в себе, в своих занятиях. И чем дальше, тем это неверие-неуважение к себе все больше, как ни протестует против этого Лиля… Притом – на всех "направлениях".

4.05.88 Временно достал еще одну полуразвалившуюся машинку "Москва". После 4-го захода у меня приняли на ремонт мою давно испорченную машинку, а через неделю обещали принять старую "Олимпию", на которой я работал последние годы. Купить же машинку новую нельзя – в магазинах только отечественные недоделки… В общем соцреальность в полном действии… Неужели у вас там дефицит на русский шрифт? (Верится с трудом). Почему?

Да, хотелось бы самому понять причины этой апатии. Диафильмы доделываем с трудом, мечтая лишь об окончании (а на май осталось еще два незаписанных). Письма-отзывы в нашу прессу-органы власти кажутся уже ненужными, даже пятницы – ненужной говорильней (правда, в последние две пятницы апреля мы немного разобрались с содержанием их в будущем году, рассчитывая на более скромный круг интересов – может, больше краеведческого характера). Наконец, с работой, может, самое сложное. Мое подразделение всегда обслуживало систему планирования, которая сегодня довольно быстро свертывается. "Работы" у нас становится все меньше – и это слава Богу, потому что работа была не нужной в целом, да и свободного времени становится больше… Но ведь реально я нахожусь в положении "бюрократа-паразита". Раньше я к такому положению был вынужден, сегодня можно добиваться более нужных занятий, например, в каком-либо кооперативе. Мешает такому решению боязнь потерять пенсию. Как ты, наверное, помнишь, она начисляется с пяти лет в последнее перед пенсией трудовое десятилетие. Для меня оно начнется только с будущего года и продлится, по крайней мере, до 1995 года. И второе, более существенное - мне страшно покидать место службы, где пока гарантировано свыше 260 рублей в месяц и много свободного времени, где сложились отношения и привычно тяготит лишь необходимость ежедневного отсиживания и потеря времени на чепухе – ради дела полезного – но всего лишь ради денег, не для своих занятий. Активной жизни ведь немного, а переходить вдруг на жизнь исключительно для заработка, когда в общем-то настоятельной нужды в этом и нет (может, лишь ради будущего путешествия к вам – и все…) До сих пор основная моя жизнь была - в "хобби", но вся новая реальность совсем не гарантирует признания моего "хобби" в качестве важного и нужного дела, а, кажется, напротив, будет требовать отказа от него – просто ради заработка… И пока эта новая реальность не возьмет меня за горло, я не хочу отказываться от смысла прежней своей жизни и одновременно хочу этого – может, от того и происходит моя апатия и к диафильмам, и к письмам-статьям… Напоминаю себе старого помещика-чиновника, нежелающего расставаться с прежней умственно-паразитической жизнью – самому, пока не прогнали внешней силой.

В общем, жду увольнения и страшусь его… Ну, как, Валера, тебе не смешно? От столь жалких колебаний человека, долгие годы отстаивавшего экономические свободы?

Прости за сумбур в письме и за то, что никак не обсудил твое письмо, поверь, мне все в нем интересно. Свое и абсолютно чистое окно в мир… Много читаю, переживаю, хотя и понимаю, что читать надо много меньше, иначе невозможно ничего делать. Большой привет Элле и сочувствие – у нее, наверное, переживания сходные… Привет от Я.И. и Регины. Скоро я, видно, начну строить с ними их дачный дом – вот это дело. Еще раз – до свидания. Виктор .

Письмо от В.Каленского, 1 июня 1988 г.

Дорогие Лиля и Витя! Сегодня получил Ваше письмо о двух датах – 28.4 и 4.5., написанное на двух машинках, и спешу ответить, т.к. испытываю очень сходное с твоим, Витя, настроение. Только у тебя "сплин" в связи с перестройкой, которая в России только началась, а у меня – в связи с перестройкой моей собственной, т.е. с адаптацией к обществу, которое с точки зрения экономических и иных свобод является как бы идеальным типом, со всеми его крайностями, и требует, в отличие от России, реформ в пользу социализма, а не свободного рынка. В нашем Масачусетсе делаются первые шаги в этом направлении. Недавно губернатор Дукакис скрепил своею подписью им же предложенный закон о всеобщем медицинском страховании рабочих и служащих всех, частных и общественных предприятии и учреждений в этом штате. Как кандидат в президенты, Дукакис намерен принять аналогичный закон для всей страны. Я, уверен, если он будет избран президентом, такой закон будет принят. И, возможно, будет многое сделано для федерального субсидирования программ жилищного строительства для малоимущих и неимущих. (Говорю, "возможно", т.к. в этой области трудности наибольшие в связи с колоссальной дороговизной земли в тех городах, которые переживают экономический "бум" и привлекают людей своей культурой – университетами, театрами, музеями и др., как Бостон, Нью-Йорк, Вашингтон).

Конечно, по сравнению с Швецией, ФРГ, Англией, Австралией и даже Канадой, все эти возможные нововведения в США представляются и запоздалыми, и ограниченными. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. К тому же в 30-х годах, при Рузвельте Америка принимала смелые социально-экономические меры, а Рузвельт во время войны провозгласил в качестве одной из новых свобод "свободу от нужды" (…) Сейчас, конечно, экономическая конъюнктура в США куда лучше, чем в 30-е годы, но очевидно, хуже, чем в 40-60-е (по крайней мере, в жилищном вопросе, в связи с колоссальным подорожанием домов в ключевых городах и их пригородах. Так что, США тоже нуждаются в собственной перестройке, хотя и не столь всеобъемлющей, как в России. И я думаю, что здесь "перестройка", в виду частичного ее характера, пройдет более безболезненно, чем в России. Но, возможно, и в России перестройку поставят в рамки частичных реформ. Тогда и изменений к худшему может будет меньше (я имею в виду – для конкретных живых людей). А что касается будущего самой советской системы, то это на мой взгляд, все-таки вопрос второстепенный, так же как "сверхдержавное" будущее США. Я даже считаю, что снижение эффективности американской экономики для страны (а не для конкретных людей, особенно рабочих, конечно) – фактор положительный. И уже сейчас чувствуется его благотворное влияние на сознание американцев: в своих запросах они сейчас намного скромней, чем 30 лет назад. А отсюда – и более человечней, и симпатичней. По крайней мере, здесь, в "гнезде гнилого кеннедевского либерализма и социализма" (по выражению ультраконсервативных эмигрантов из Союза) – штате Массачусетс.

Конечно, и Массачусетс далек от идеала. И для людей неустроенных он тоже не уютен. Но по сравнению с Округом Колумбией у этого штата есть душа, традиции, причем не сожжения ведьм в конце 17-го века, a полной религиозной и гражданской свободы конца 18-го. Здесь пуританская нетерпимость сейчас не только не оправдывается, но всячески осуждается, и высмеивается ханжество теократии, ее бесчеловечность и жестокость.

Я думаю, что хотя 350 лет истории по европейским масштабам не много и это не мало. А по американским – это очень много. Так что Массачусетс штат с историей, а потому – с душой, даже по европейским стандартам. И Дукакис, по-моему, хорошо понимает необходимость души для страны в целом. Поэтому очень хочется, чтобы он стал президентом. К тому же это был бы первый американский православный президент (как грек, он принадлежит к Восточной ортодоксальной вере), что никем не упоминается, в отличие от Дж.Кеннеди, первого президента-католика). Фактор, конечно, второстепенный, но в контексте политической культуры – весьма значимый, т.к. даже консерваторы-протестанты не считают удобным третировать Дукакиса как "второсортного кандидата" за его происхождение и веру (во всяком случае, пока я не встречался с подобными аргументами против Дукакиса).

Поговорим теперь о нас. Хорошо понимаю, Витя, причины твоей апатии. Они – сходны с моей. Как ты очень точно выразился, "до сих пор основная жизнь была – в "хобби", но вся новая реальность совсем не гарантирует признания моего "хобби" в качестве важного и нужного дела, а, кажется, напротив, будет требовать отказа от него – просто ради заработка". Точнее и не скажешь. Для здешних работодателей мои прежние изыскания в области истории американского конституционализма – не более, как "хобби". И почти все хотят видеть во мне специалиста "по Горбачеву", а не "по Мэдисону" (вставил "почти", потому что есть исключения. Недавно, например, читал лекцию по Мэдисону у историков Университета штата Нью-Гемпшир, и они, похоже, восприняли меня серьезно, как равного. А может быть, я заблуждаюсь. Один мой знакомый, в прошлом тоже москвич, сказал, что "они меня восприняли как циркового моржа, который умеет показывать фокусы". Думаю, что он не далек от истины, т.к. в том же университете мне пришлось прочесть лекцию и о реформах Горбачева. А из-за одного Мэдисона меня, наверное, и приглашать не стали бы.

Но я упираюсь, не сдаюсь. И хотя Мэдисон меня и не кормит, но от него я не отказываюсь. А кормят меня Чичерин, Соловьев, Новгородцев и те юристы-либералы досоветской эпохи, а не Горбачев. И такой компромисс меня вполне устроил бы, если бы… не окончание исследовательских проектов, а с ними и получения столь необходимых для жизни стипендий от Гарварда или Смитсоновского института. Все мои попытки заинтересовать собою университеты и колледжи не увенчались успехом. Им нужна молодежь с американскими дипломами. А к моей персоне они, очевидно, относятся двояко: либо считают меня "слишком квалифицированным" для их молодежных вакансий (профессор-ассистент), либо, скорее всего, не верят в меня как профессионала, считают дилетантом, по крайней мере, по американской тематике. А по общей теории конкуренция столь велика, что даже многие американские специалисты не имеют шансов получить работу, так что пытаюсь устроиться библиотекарем, что тоже проблематично, т.к. библиотечное дело в США сейчас интенсивно компьютеризируется, а мои познания в компьютерах – ноль. Компьютерных знаний Элле тоже пока недостаточно для получения стабильной работы на сегодняшнем рынке, который становится все более требовательным и придирчивым. Поэтому она опять учится – поступила на курсы повышения квалификации. Так что здешние условия жестко диктуют необходимость собственной "перестройки". Это – реальность, от которой можно скрыться на время в Гарварде при Смитсоновском институте, занимаясь Чичериным и другими историческими фигурами. Но все это – лишь на ограниченное время. А дальше – надо перестраиваться, и всерьез. Потому я очень хорошо понимаю тебя, Витя, твои опасения, что и тебе, возможно, придется перестраиваться, хотя и не хочется. Надеюсь, однако, что сие тебя минует, или перестройка не будет для тебя столь радикальной, что надо будет полностью менять образ жизни.

Во всяком случае, у тебя есть одно очень важное преимущество передо мной. Ты –бессрочный квартиросъемщик и, значит, крыша тебе и твоей семье обеспечена. Здесь же "крыша" – и переменчивая (в зависимости от места работы), и безумно дорогая (если ты не счастливый обладатель квартиры, находящейся под государственным контролем, что удается немногим). Только продукты в магазинах, действительно, дешевые и вполне доступные даже семьям с низкими доходами. Но и они – дорожают, да и магазины по ценам не все "демократические" (издержки рыночной экономики).

Конечно, для большинства американцев – "собственный дом – крепость" – это реальность. Но для все возрастающей части населения (иммигрантской; да и коренной) жилищная неустроенность – все возрастающая проблема, которая пока решается далеко не удовлетворительно. И потому стране нужен сейчас президент типа Дукакиса.

Президент Рейган тоже был нужен. Я по-прежнему согласен в Б.Н.Чичериным, что в политике необходимы оба начала – либерально-прогрессивное и консервативное. Рейган был проводником здорового консервативного начала. Но сейчас нужны перемены в либерально-прогрессивном направлении. А для этого уместен Дукакис, а не Буш.

Извините, опять сбился на политику. Но она – реальность нашего нынешнего бытия. А это бытие – практическое, прагматическое, и довольно скучное и прозаическое. Как экономические реформы Горбачева. Хотелось бы куда-то убежать от этой реальности. Но – некуда.

Как хорошо было в "годы застоя", Витя, посидеть и поболтать на твоих "пятницах", посмотреть твои блестящие диафильмы и пофантазировать в области русской и иной философии истории! И поспорить о путях преодоления застоя и выхода на дорогу свободы!

Я очень рад, что Горбачев не побоялся свободы выражения мнений. Всегда считал такую свободу возможной и необходимой для любых прогрессивных перемен. Как воздух, без которого не может быть жизни. И меня совсем не пугает (в отличие от многих здешних советологов), что этим воздухом дышат и консерваторы. Ведь они тоже имеют право дышать. В Америке это поняли давно, хотя есть и отрицательные последствия такой принципиальной всеобщей свободы, свобода эта дала в целом потрясающие результаты. Здесь все дышат ее животворящим воздухом. Стоит только взглянуть на американцев, чтобы стало ясно, что свобода – благо. Благо абсолютное. Злоупотребляют ею немногие. Подавляющее же большинство пользуются свободой разумно и не во вред другим. А отсюда – здоровье народа, даже его внешняя симпатичность и привлекательность. Поэтому я испытываю такую радость, когда вижу свободные высказывания русских и других советских людей перед микрофонами американских телекорреспондентов. Даже не верится, что такая свобода стала реальностью. Боюсь, однако, гласность – временное явление, всего лишь проявление либерального курса нынешнего руководства. Боюсь, что все это может кончиться не сегодня-завтра. И такое опасение, по-моему, явственно звучит у либералов-реформаторов 60-х, которым сейчас за 50 и под 60. Посмотри, Витя, "Огонек" за апрель. Там был "круглый стол" социологов – моих бывших коллег-шестидесятников, который у меня оставил довольно грустное впечатление. Или беседу Евтушенко с нашим Мак-Нилом (…) в Переделкино. Тоже довольно грустно.

Странное, смешанное впечатление оставил у меня 4-х серийный телефильм о Вл.Высоцком (фильм Рязанова). По-моему, многое в этом фильме – лишнее, а многое – недосказано. Один мой знакомый охарактеризовал этот фильм как "кич"- не знаю точного смысла этого слова, но обобщенно оно означает "теле-суррогат", рассчитанный на неприхотливость массового зрителя. Но зрители – еврейско-иммигрантская публика – смотрели этот фильм очень внимательно, несмотря на его длинноту (около 4-х часов) и на духоту в зале – аудитории Бостонского университета, где его показывали. Зритель этот, правда, специфический: в основном, старики, не владеющие английским. Так что для них любое мероприятие на русском – великое дело. К тому же они - "бытовики", от политики люди весьма далекие (и здесь, и "там").

Ребята, очень хотелось бы увидеться с Вами. Думаю, что Вам было бы интересней приехать сюда, чем мне в Москву. Только вот мы сейчас жилищно неустроенные (временно). Квартиру в Вашингтоне мы освободил в конце апреля, а новой (в Кембридже или Бостоне) пока не приобрели (снимаем временно у частных хозяев). Но здесь, в Кембридже и Бостоне многие так живут (в первую очередь студенты), и снять комнату летом – совсем не проблема. Так что, даже пока у нас нет квартиры, Вы вполне могли бы здесь устроиться (я охотно подыскал бы вам комнату)… А за приглашениями – дело не станет. Напишу, когда запросите.

Бостон, конечно, не Вена и не Рим. Вообще, Америка – куда менее интересна, чем Европа… Но Кембридж и Бостон – один из лучших городов Америки и поэтому туристы их пока охотно посещают. (Даже из Европы). И города эти, как мне говорил один мой знакомый,- самые английские в Америке, посему и самые "европейские". Так что вполне стоит их посмотреть.

Ну вот, кажется, и все. Извините за длинноту письма. Просто накопилось, что сказать. Привет всем знакомым. В ожидании ответа, Валерий.

P.S. Ввиду предстоящих квартирных перемен, пишите на мой университетский адрес: …

Ответ, 5 июля 1988 г.

Здравствуйте, дорогие Элла и Валерий!

Спасибо за письмо, хорошо, что длинное – как "пятничная беседа". Тем более, что читал я его и Оле с Сашей, и Регине с Я.И. Все они передавали сердечные приветы. Но прежде чем продолжись наш разговор, я обязан сообщить печальную весть, давно уже должен был об этом написать.

В последнюю неделю мая умер Егор, и Ирина Васильевна осталась одна.

Отказали почки. В это время Ирина Васильевна сама лежала в больнице с инсультом – на Ленинском проспекте, с морга которой увозили и Егора. Там же были и официальные проводы, организованные институтом права. Но Ирины Васильевны на похоронах не было – видеть его мертвым она не захотела или не смогла – для нее он вечно живой. Речи говорили многие люди – и официальные, от дирекции и руководства, и друзья по работе и по дому, и от общества слепых. Говорили о заслугах Егора перед наукой и друзьями, о необходимости издания его работ. Может, в этих признаниях заслуг было и преувеличение, но – понятно. Проникновенно говорил Саша. Трогательно и так по-егоровски "говорил" его слепоглухой коллега. Но больше всего меня поразили слова одной женщины, кажется, врача; что для счастья Ирины Васильевны Егор делал, может, больше, чем она для него, хотя Ирина Васильевна, конечно же – героическая мать. Чем труднее судьба, тем выше счастье. Есть в этом правда. На само кладбище мы с Лилей не поехали. Терзает, конечно, чувство вины за свое естественное равнодушие – ведь отношения были прерваны последние годы по нашей, конечно, вине. А может, в этом не столько "вина", сколько беда, неумение дружить, и стоит пожалеть себя за глухоту. Наверное, так.

Во всяком случае, ты извещен и, наверное, какие-то слова для Ирины Васильевны найдутся. По словам Саши, она уже выписана из больницы, дома. Кстати, ей желали успехов и помощи в написании книги про жизнь Егора.

А теперь вернемся к нашему разговору, который для меня как бы превратился в форму самоанализа, беседы-исповеди. Но прежде о том, что царапнуло меня несогласием: о необходимости перестройки Америки "в сторону социализма" (а России, соответственно, - в сторону свободного рынка). Когда-то в защиту этой теории конвергенции выступил Дж.Гэлбрейт и его книги довольно широко печатались в наши "застойные годы", что вызвало у меня целую книгу возражений - "Анти-Гэлбрейт". В понимании Гэлбрейта социализм это либеральное государственное вмешательство в экономическую жизнь, ради перераспределения благ от богатых к бедным. Я не против, в принципе, равенства и даже уравнительности – но не с помощью же насилия, т.е. государства?!! Я остаюсь при этом своем убеждении: чем меньше государство вмешивается в экономику и человеческую жизнь, тем люди свободней, лучше и в целом – счастливей. Многие же недостатки и деформации рынка связаны не о недостаточной ролью государственной филантропии, а скорее, с его излишней давящей ролью. Я не хочу государственного социализма – по идее, хотя собственной жизнью привык к его обеспеченной и спокойной жизни. В каком-то смысле мне ближе консерватор Рейган (при всей личной к нему неприязни), когда он борется за дешевое государство и свободу экономических отношений. Он ведь тоже не против филантропии, но пусть люди решаются на нее сами, своей доброй волей, а не с помощью государственного давления – налогов. Не надо воспитывать и руководить людьми через государственный аппарат – до добра такой "социализм" и "либерализм" не доводит. Надо, чтобы люди сами решались на филантропию, на расходы в фонд будущего, на бескорыстие. Вот такой негосударственный "социализм" мне больше по душе. Но, повторяю,- только в принципе. На практике отказаться от привычного образа жизни мне трудно.

Я согласен, что вам с Эллой много тяжелее перестраиваться – у нас и взносы за кооперативную квартиру в будущем году будут выплачены, и до пенсии Лиле осталось только 6 лет (кстати, а как этот вопрос будет решается у вас?), да и вообще все проще. И все же я рад, что ты не сдаешься, что на вариант австралийской провинции не соглашаешься и не отказываешься от своего "хобби". А ведь на деле ты в определенном разрезе можешь оказаться уникальным специалистом по России. Я об этом думал, читая нынешние материалы про "социалистическое правовое государство" и про выработку гарантий против культа личности. Ведь это начинается тема, которой так много сил посвятили отцы американской конституции. А кто здесь специалист кроме тебя? Только надо видеть проблему, за спором о руководящей роли партии и сочетании ее с "всевластием советов" (казалось бы – как это возможно?) видеть старый спор об устойчивости государства и гарантий против тирании… Интересно, в тех твоих двух университетских лекциях о Мэдисоне и Горбачеве смог ли ты их соединить?... Наверное, нет, не хватает времени на разработку своей темы, да еще, может, конкуренция замшелых советологов (или ее нет?)… Во всяком случае, я был бы очень рад, если бы ты получил устойчивую работу, хотя бы на время даже библиотекарем, лишь бы получить возможность развернуть своего Мэдисона, свое "хобби" на перспективное направление правового прогнозирования в Союзе, и, конечно же, занятия Чичериным-Новгородцевым в этом только помогут. Впрочем, прости за лихость рекомендаций – русская привычка: "чужую беду руками разведу"…

Да, мне много легче. Вдобавок к обеспеченной квартире есть и пока обеспеченное место службы, почти то самое "место библиотекаря" – за существенной той разницей, что свою работу я не уважаю, а только с нею мирюсь, как дворовый у взбалмошного барина, делаю, что велят и вынужден регулярно отбывать свои часы. Однако эта служба позволяет мне выполнять свои обязанности перед семьей и, во-вторых, иметь некоторое время для "хобби", которое привык считать главным смыслом существования.

Сейчас я твердо понял, что до конца жизни мне не удастся совмещать свое "хобби" и профессиональные занятия, т.е. жить и зарабатывать за счет любимых занятий – видимо, это дается только особо талантливым, значение которых для людей видно сразу. У меня же судьба гадать про себя, кто я: то ли графоман, то ли аутсайдер, т.е. человек преждевременный, еще не попавший в систему настоящего времени. Надеяться на последнее приятнее, конечно, но и графоманство, если оно не агрессивно, a работает на окружающих людей, как в моем случае – тоже почтенно. Так я, во всяком случае, себя уговариваю, упираясь в занятиях хотя бы диафильмами.

Конечно, если вдруг представится возможность зарабатывать деньги на жизнь и будущую пенсию (хотя бы 5 предстоящих лет) более осмысленным способом, и тем более, по моим склонностям, я ею воспользуюсь, но надежды на это мало. Мне нужен нынешний заработок не менее 240-260 р. в месяц, нужен относительно свободный график и возможность выделять часть времени для философии истории (диафильмов). Как видится сегодня, самый подходящий вариант – строить дачные дома. И если меня выгонят со службы, то именно в такой кооперативной (или частной) стройке я вижу свою "трудовую деятельность". И все же решиться сегодня на разрыв боюсь. Боюсь неопределенности заработка, и боюсь увеличенных трат времени. Да, в общем, это все же не главное. В любом случае не пропадем, а вот зачем живем, зачем диафильмы и письма, зачем пятницы? Отсутствие веры во все это давит сильнее всего.

Во всяком случае, на будущий сезон мы намереваемся наши пятницы делать более камерными, более фильмовскими, чем политическими. История Российской империи и ее народов, выводы из истории наших отношений – главное. Перестройка в стране в целом идет правильным путем, и, видимо в моих усилиях сегодня не нуждается. С меня достаточно понимания, что пусть малую, но какую-то положительную роль в годы застоя я сыграл, был достаточно честным. В экономике мое главное слово: "рынок" - уже официально признанно, как составная часть будущего социализма, а для разработки ее в деталях – видно, нужны более молодые люди. Во всяком случае, к диссертации на экономическую тему возвращаться я не хочу и не буду. Только если представится случай сменить свою нынешнюю якобы эконом.работу на более осмысленную, но на это я уже надежду потерял.

Что касается "философии истории-краеведения" (диафильмы), то желания мои здесь еще не иссякли. Перед нами необъезженными лежат Крайний Север и Дальний Восток за Бурятией, "защищенный" от нас до сих пор запретами погранзон и далекой и дорогой. Как их преодолевать мы пока не думали, решив на этот год освободить себя от путешествий. Впрочем, только относительно. В сентябре – относительно краткое путешествие по горной Осетии и Грузии в пору сбора винограда. А потом, в течение сезона, нам предстоит сделать диафильмы. От этой работы многое зависит и в самочувствии и в дальнейших планах. Грузия – особая страна, любимая многими русскими. Сможем ли мы посмотреть на нее "свежим взглядом" и чтобы понять нечто важное о жизни – для себя и знакомых? Если сможем, то значит еще живы, что-то можем и есть моральное право на поездки. Не сможем – значит, надо окончательно отказываться от своего основного "хобби", от себя, от путешествий с фотоаппаратом в первую очередь. В общем, самые серьезные выводы… В том числе и по возможным зарубежным путешествиям.

Ваше приглашение – спасибо за него – как соль на рану… Говоря словами Гоголя – какой же русский не мечтал о выезде зарубеж? Тем более сейчас, когда Абрамкины (с еще не снятым сроком судимости) в гостях у парижских эмигрантов, Валя Кузнецова в гостях у дочери в Нью-Йорке и еще есть примеры… Тем более, что у Лили всегда это было нескрываемым желанием (хотя я давно ей предлагал пробовать турпоездки без меня, но на это не соглашалась – видно, и она уже "испорчена" диафильмовским настроем)…

В общем приглашение Ваше для нас очень заманчиво, конечно, не раньше 89-го (а может, 90-го и дальше) года. Именно Америка в определенном смысле для начала лучше – потому что в ней меньше исторического богатства, почти бесконечного в Европе, она более похожа и значима для нас. Ну, а большие затраты – вопрос второй, хотя и немаловажный. Но, конечно, если у нас удастся грузинская тема и если появится уверенность, что мы в Америке сможем что-то увидеть, самим понять… Если такой уверенности не будет, то, ей-Богу – для меня это скорее станет не радостью, а поминками. Ну, а если помечтать, что-да, и что едем мы как обычно в летний сезон, только не на Алтай-Сибирь, а в Скалистые-Америку, на полтора месяца, с запасом еды и палаткой в рюкзаке?... Какие тут возможны проблемы? Перечислю по памяти:

1) Мне говорили, что сегодня именно в США возможен вызов только родственникам, так что вызов от вас окажется недействительным.

2) Конечно, посмотреть Бостон-Кембридж – хорошо, но уж если уезжать на край света и тратить на это бешеные деньги – только "на паспорта" – 400 рублей, то только за право увидеть Америку в целом (хорошо бы по пути остановиться в Лондоне, а после Сан-Франциско – на Гавайях, совершив из экономии кругосветное путешествие – ведь поезд Владивосток-Москва – самая дешевая его часть – в общем, надо понять, насколько мы будем свободны в поездке по США – и по части закрытости, и по части финансовой.

3) Нам совсем не нужна квартира, нужно только знать, можем ли пользоваться своей палаткой столь же свободно, как в Союзе? И сможете ли вы ездить с нами по исторической части Штатов хоть немного, и во что все это может вылиться? Конечно, славно погостевать пару дней на одном месте, даже привезти и показать диафильм (если будет желание и аппаратура), но основное ведь время поездки – хватит ли на это у вас и у нас средств. Конечно, по самому минимуму, по самому дешевому тарифу. Конечно, мы потратим на это все что можно и никаких сувениров и пр., но наших же средств не хватит… Можно ли там подрабатывать на случайных работах? Или клянчить бесплатный проезд на американских дорогах? Или регулярно питаться лишь бесплатными обедами Армии Спасения? – Мы готовы обсудить и такие варианты, а Вы?

Но во всяком случае не быть Вам обузой и не претендовать на роль "белых людей" – мы готовы. Мне так даже не хочется ездить на манер Оболонских. Вот поставить свою палатку рядом с участниками мирных движений – дело другое… Но для этого нужно знать язык и нравы – хоть немного…

Во всяком случае увидеть и рассказать об Америке разнообразной и изначальной, о котле народов и авангарде свободы человечества, с ее грехами и достоинством – очень хочется – но на своих условиях! И если у нас получится Грузия, а Вы ответите согласием на главное (да еще если и вправду это возможно), то будущий год-два у нас прошли бы под знаком будущей поездки. Сама возможность мечтать и готовиться к ней – так замечательно согреет и наши годы, и наши письма.

А пока у нас – Грузия и Украина, у Вас – Кембридж и Бостон. Успеха вам в борьбе. Огромный привет Элле и сочувствие ей.

Да, а дом для Я.И. и Регины мы построили (вместе с Темой, зятем Мишей, Алешей и Лилей) – хороший щитовой домик на 30 м2, плюс второй этаж и дополнительная веранда еще на 30 м2. Работали в основном по выходным в течение месяца с лишним. Как благородные люди, расплатились они с нами по шабашным меркам, хоть и остались почти без денег. И все же, кажется, довольны. Хотя, как хозяева они еще непривычные, даже ни разу в своем доме еще не переночевали. И земля у них не поднята. Лиля посадила, правда, картошку и лук, но это - крохи. Однако куда денутся – раз дом стоит, значит на землю они сядут и станут настоящими почвенниками, всем на радость…

До свидания. Виктор и Лиля. Дети – в лагере.

Ответ, 10.11.1988г.

Здравствуй, дорогой Валерий!

Прости, что не сразу ответили на твоё сентябрьское-октябрьское письмо – ушло оно к Я.И. и Регине, до сих пор не вернулось, да и трудно отвечать сразу, требовалось переварить. Ну, а сейчас вот получили весть о выборе Буша и стало ясно, что надо писать. Для тебя этот американский выбор еще одно огорчение в цепи, хотя, наверное, не из самых крупных.

Слух о твоем расставании с Эллой до нас довел Саша, но по его предположению, оно могло быть, как бы это сказать - временным или искусственным… - но все равно как обухом по голове! Теперь же, после твоей фразы, что "подумываешь о возвращении", мы убедились в истинности этого несчастья… Прости, дело, конечно, житейское, но для нас, по крайней мере для меня, такое событие просто трудно представить и переносимо непонятно как. А для тебя, в новой стране … Не ждем от тебя объяснений, нам остается только гадать. Но сдержанность твоя в письмах поразительна.

Конечно, мы будем очень рады твоему возвращению. Не может быть, чтобы не нашлось тебе работы. Да разве на Институте г. и пр. свет сошелся клином?.. В общем, раз ты проговорился, то ждем тем более подробного изложения твоих раздумий по этому поводу.

Уже и не помню, отчитывался ли я о нашей летней (нет, сентябрьской) поездке на Кавказ, в Осетию, Грузию, на сбор винограда. Впечатлениями последней недели поездки я живу все послеотпускное время: - Азербайджан-Карабах-Ереван. Конечно, мы очень сочувствуем армянам Карабаха, но и доводы и интересы азербайджанцев нам понятны. Какое следовало бы принять решение, чтобы избежать в будущем обострений, чтобы избежать внутреннего Афганистана. Мы с Лилей написали по этому поводу письмо армянским интеллигентам и отправили по 4-м адресам в Армению, подписались под ним и несколько друзей – может, это и произведет некоторое действие, хотя правильней всего было бы такой спор и обсуждение вести в открытой печати…

Сейчас я сижу над слайдами Карабаха и Еревана, описание темы идет трудно. На работе у меня пока застой (слава Богу, ибо иначе ни чтением, ни слайдами заниматься было бы некогда, шучу). Правда, последний месяц мне предоставили некоторую свободу в посещении библиотеки, обязав за месяц написать вариант методики изучения потребительского спроса. Бумагу такую я им уже разработал, а будет ли предложение на продолжение – не знаю. Лиля привычно тянет свою экспертную службу, дети уже в 8-классе, ростом нас обгоняют, Тема кончает диссертацию, уверяет, что в будущем году защитит. Я.И. и Регина в жилищных проблемах. Саша получил звание доктора юр.наук без защиты, за, видимо, известную тебе книгу… Ну и так далее…

О поездке зарубеж мы уже не думаем. На будущий год, возможно, будут строительные работы, а если сил, времени и желания достанет, то поедем в труднодоступную Сибирь или Дальний Восток. Но про последнее еще ничего не узнавали, поскольку голова занята проблемам Закавказья (слайдами)…

Из Парижа после двухмесячной поездки вернулся Абрамкин с семьей. Встречался со многими диссидентами, привез много книг, никто на таможне даже не интересовался содержанием провозимых книг. Это кажется удивительным, но факт – либерализм в действии.

Ну, кажется, все о нас. Ей-богу, Валерий, желаем тебе душевной прочности и правильных решений. Надеемся тебя увидеть. Во всяком случае – пиши.

Твои Виктор и Лиля.