Уже по названию, по использованному в нем "научному" современному термину ("ментальность = специф. склад ума") можно увидеть стремление автора избежать привычных терминов, отказаться от исторического подхода и обеспечить всеобщность и критичность своей работе, можно отнести эту работу к рассматриваемому направлению.Ее основные положения:
- отмечается, прежде всего, секретность партийной власти, выросшей из традиций нелегальщины, помогающая "избегать ответственности". Мания секретности проистекает из глубин партийного мышления";
- также отмечается известная мысль, что для партийных руководителей важны не идеи, а сама власть, поэтому идейные люди вынуждены из партии выходить (Григоренко, Костерин, Копелев и др.);
- ведется полемика с историцизмом:
Существует устойчивая и разработанная точка зрения, противоречащая изложенной здесь интерпретации. Согласно многим, КПСС в своей оперативной деятельности полностью повторяет бессознательно традиции русского государства... При таком условии КПСС действует нормально, творя беззакония в духе деспотического государства...
Однако:
Практика Ивана Грозного или Петра I не была нормой, деспоты считали себя ответственными за страну, власть их была ограничена, хоть и слабо, традиционными обычаями, верой... Условия для его (партийного мышления) формирования есть во многих странах, в частности - в правовых государствах...
Сразу же приведу свои возражения по этому пункту: практику 37-го года тоже можно считать исключением в ряду 60 лет, любой генсек считает себя "хозяином страны" и несет ответственность; большевизм, конечно, возможен в других странах, имевших недавнее деспотическое прошлое, в странах же с давними демократическими традициями его успехи ничтожны.
Тезис:"КПСС вырастила по своему образу и подобию все компартии мира, а ...современные террористические организации - внуки КПСС" - весьма сомнителен: массовые компартии, несомненно, выросли на родной почве (лишь при нашей "братской" помощи), а отрицательное отношение КПСС к террористическим "перегибам" и эксцессам давно известно.
- Приводится объяснение психологической привлекательности большевизма, поскольку появляется возможность переложить свою ответственность на могущественную организацию. Это довольно точное объяснение, к сожалению, относится к привлекательности всяких больших и мощных организаций - армии, церкви, любой партии и т.д.
- Приводится прогноз усиления террора, как единственного средства справиться с растущим хозяйственным воровством. На мой взгляд, это маловероятный прогноз, поскольку в стране еще свежи воспоминания о малой эффективности террора - именно против хозяйственных преступлений. Напротив, только либерализация экономики может уменьшить размах этого рода преступлений. И руководство, я думаю, это понимает.
- Другой прогноз: отсталость экономики ликвидировать не удастся даже с помощью передовой западной технологии, поскольку население малокультурно - из-за зажима культурных свобод - и не может справиться с передовой технологией производства - также неверен. Отсталость нашей экономики, возможно, сохранится, но не от того, что население малограмотно (как раз в образовании в нашей стране, по отзыву западных экспертов, сделаны значительные успехи), а потому, что нет свободы технического и экономического творчества, при которой только и возможно создание конкурентоспособной техники будущего. Экспортировать же технологию - значит, постоянно быть сзади технологических лидеров, увековечить свою отсталость от технически развитых капиталистических стран.
Выше я рассказал содержание только трех известных мне работ этого направления. Наверное, их гораздо больше, наверное, они будут появляться и впредь, будут популярными. Но мне они не нравятся. И сейчас я попытаюсь более подробно объяснить причину.
Все три работы мне напоминают роман "1984", автора этого романа я очень люблю и, конечно, не являюсь в этом оригинальным. В этой антиутопии Орвелла, написанной еще в 1948 г., также присутствует описание господства фикций, мифов, двоемыслия, новой речи и т.д. и т.п. Читая роман, буквально содрогаешься от беспощадности его анализа. Однако, самому Орвеллу его честность (не ученого даже, а писателя) не позволяет созданную им конструкцию объявить адекватной реальной действительности.
В каком-то смысле он создал "идеальный", предельный, не существующий мир, и потому поместил его в будущее, как обозначение того общества, из которого нет выхода и которого еще нет, но к которому люди могут придти, если не будут осторожны. Как известно, мир услышал предостережение Орвелла и усилил свою бдительность.
Всех трех рассмотренных авторов можно считать последователями Орвелла. Однако эти последователи создаваемую ими из реальности конструкцию приписывают уже не будущему, а нашему, существующему обществу, тем самым резко обедняя и, на мой взгляд, искажая ее гораздо более сложную структуру. Они обрубают многочисленные связи настоящего с прошлым и потому не видят в нашей реальности никаких жизненных движений, никакой эволюции, приписывая существующей системе мрачное совершенство. В каком-то смысле они - апологеты наоборот!
Я могу только догадываться, какая подспудная мысль зреет у всех авторов этого направления, но все же рискну высказать свое предположение: признать нашу систему абсолютным и неизменным злом, значит, поставить себя и своих читателей лишь перед выбором: покориться или взорвать, сломать ее. Фактически - это обоснование экстремизма отчаянных настроений. Вот почему мне эти вещи не нравятся.
Я могу, конечно, вспомнить, что и сам Орвелл был левым социалистом и в Испании сражался в троцкистских ("ПОУМовских") отрядах, т.е. был близок к экстремистам (левее коммунистов), но это не важно: чутье художника не позволило ему сделать ошибку и подменить своей "идеальной" конструкцией реальную жизнь. Он ее описал лишь как вариант будущего, как тенденцию, с которой можно бороться.
У наших трех авторов симпатии к левому экстремизму довольно слабы (правда, Редлих с удовлетворением отмечает рост престижа старых революционеров в обществе, А.С. с большой симпатией отзывается о тех идейных коммунистах, которым их высокая идейность не позволяет оставаться в партии и т.д.), но гораздо ближе они к правому экстремизму. Это видно, прежде всего, по защите русского самодержавия и православия того времени... 60 же лет жизни страны объявляются какой-то гигантской ошибкой, уклонением от правильного в общем пути... Надо только исправить эту идеологическую ошибку (добиться, чтобы, как писал А.И.Солженицын, "чудище ком.идеологии рухнуло"), а все остальное приложится.
Я не верю в научность и доказательность предлагаемых схем (они явно уступают орвелловским фантазиям) и не хочу им следовать. Я верю опыту народа, т.е. историческому опыту, который говорит: ни из правого, ни из левого экстремизма - ничего хорошего получиться не может. Они только питают друг друга и загораживают путь свободе и демократии.