М: Изд-во "Наука", 1977 г.
Упомянутая в книге Шафаревича дискуссия о существовании особого "азиатского способа производства" в среде марксистских историков, я думаю, имеет огромное значение для мировоззрения советских людей. Ведь фактически речь идет о признании факта существования в прошлом государств с социалистическим (или близким таковому -азиатским) строем, т.е. речь идет об отрицании тезиса об уникальности и прогрессивности существующей у нас общественной системы. Она оказывается, напротив, одной из самых древних и архаичных форм человеческого общежития. Признание этого факта равносильно идеологическому перевороту в наших головах.
Впрочем, марксизм вполне уживается с фактом существования в древности первобытно-коммунистических(общинных) отношений, но последние обычно рисуются в идиллических тонах, а главное, - отделяются от сосуществования с государственной властью, государственной собственности на землю и орудия производства и т.п.. Совмещение государственного аппарата и социалистических отношений считается только нашим изобретением, нашим главным вкладом в дело человеческого прогресса.
Понятно мое желание ознакомится с результатами этой дискуссии поближе. Книга В.Н.Никифорова удовлетворила мои запросы в полной мере. Ее автор принадлежит к защитникам официально признанной и, как говорится, утвержденной точки зрения о наличии во всемирной истории смены 5 основных общественных формаций со свойственным им способами производства: первобытный коммунизм, рабовладение, феодализм, капитализм и социализм (места для какого-то особого "азиатского способа производства" в этой стройной схеме нет). Но, как ни странно, книга В.Н.Никифорова написана на высоком уровне объективности и уважения к оппонентам. При чтении истории самой дискуссии выясняется, что отрицание такого, казалось бы, несомненного и громадного факта, как существование в истории - социалистических (или "азиатских") государств - не просто акт злонамеренного скрытия правды или политической нечестности, а результат добросовестных заблуждений из-за сложности вопроса и неясной терминологии.
Действительно, Маркс при специальном изучении этой темы выделял азиатский способ производства и соответствующую ему формацию обществ, хронологически располагая ее между первобытно-коммунистической и рабовладельческой формацией (впоследствии он даже стал обозначать эту формацию вместо термина "азиатский" - "архаическая", тем самым избавляясь от географической специфики и подчеркивая всемирное значение выделенной формации).
Однако эта точка зрения Маркса сегодня не является общепринятой даже среди сторонников существования "азиатского способа производства" (будем употреблять этот неудачный термин ввиду его распространенности). Ведь "азиатские" или "социалистические" черты были присущи многим странам Востока не только в древности, но и в последующие столетия - не столько предваряя историческое развитие рабовладения-феодализма-капитализма, а как бы и сопровождая их - и не везде, а, главным образом, в незападных странах. Недаром все же прижилось слово "азиатский" для обозначения этой специфики.
Среди сторонников существования "азиатского способа производства" существует большой разнобой концепций. Одни соглашаются с первоначальным Марксом, другие помещают азиатский способ производства много позднее, одновременно или вместе с феодализмом на Востоке. Сюда прибавляются еще споры о сути и разграничениях остальных способов производства. Кажется, что вне сомнения находятся лишь стадии первобытного коммунизма и капитализма. (Кстати, в западной историографии принято, главным образом, именно такое делание на традиционные общества и новые, индустриальные). Что же касается сути и разграничительных признаков сегодняшней формации - социализма, то В.Н.Никифоров об этих вопросах почти не поминает, но ясно, что именно над существованием социализма как самостоятельной формации, в этом споре повис секирой огромный вопрос.
Однако на весь этот разнобой и терминологическую путаницу, вызванную смешением архаического (т.е. социалистического) способа производства, у всех народов (на Западе и на Востоке) и азиатской (социалистической) специфики развития стран на Востоке, защитники официально признанных у нас взглядов отвечают железной последовательностью аргументов:
1) речь может идти прежде всего о всемирно значимой цепи связанных в истории общественных укладов, поэтому специфические особенности стран должны быть выделены в другие области исследований. Поэтому сам термин "азиатский" - неприемлем.
2) представление о том, что возможны государства, где существовала бы только государственная собственность на средства производства и не было бы частной собственности - идеализация! (правда, при таком подходе и в современных социалистических государствах мы не нашли бы государственной собственности, поскольку есть личная собственность, есть кооперативная, а так называемой "государственной собственностью" распоряжаются в личных целях управители и чиновники, но до этого Никифорову нет дела). Основываясь на доказательствах, что в любом государстве существовали какие-то формы частной собственности, отметая попытки вывести соотношение удельного веса обоих видов собственности как "ненаучные", защитники официальной точки зрения утверждают, что государство - этот "орган насилия", появилось одновременно с частной собственности на средства производства (отсюда подразумевается вывод: следовательно, раз в современном социалистическом государстве нет частной собственности на средства производства, то оно не является насильственным, это особое, общенародное государство, а "мы - лучше всех"). Так требование "научной чистоты" и полноты доказательств господства государственной собственности в странах "азиатского способа производства" как раз и ведет к отрицанию важнейшего исторического факта - существования в истории социалистических государств.
3) Впрочем, тезис Маркса о большом значение государственной собственности и государственной организации производства в древности, особенно на ее ранних этапах, в целом признается официальными историками, но это считается лишь явлением перехода от первобытно-коммунистического строя к развитому рабовладению, поскольку в переходных ("азиатских") странах эксплуатировались рабы и общины, а в основе принятой классификации "формаций" приняты именно способы эксплуатации - рабство, крепостничество, наем... Столь объективное признание фактов существования государственного рабства в древности только помогает отрицанию длительного существования наших социалистических "родственников" в древности.
В этой ученой дискуссии теряется самый интересный для всех вопрос: существовали ли в прошлом социалистические государства или нет? - Конечно, если бы Никифоров позволил себе обсуждать этот вопрос, то ответил бы на него категорическим отрицанием: ведь он так убедительно доказывал, что ничего иного, кроме 5-ти основных формаций, в истории не было, что достаточно посмотреть на типичных представителей этих формаций - рабовладельческий Рим, или феодальную Францию, или капиталистическую Америку, чтобы убедиться - социализмом там и не пахнет! След., социализм - есть совершенно новое на земном шаре... Однако, если мы начнем сравнивать наш социализм с другими представителями этих формаций, например, с древним Египтом, средневековым Китаем после очередной династической революции и т,д. - то обнаружится сходство сильное, если не просто - разительное. Все мы хорошо наслышаны и о фараонском Египте, и о сталинской России, и потому каждому легко провести сравнение. Эти страны разделены столь огромными расстояниями во времени и пространстве, что обычно сравнивать не приходит в голову, но все же решимся на это. Тут же убедимся - в отношениях людей обе страны имели много общего.
Прежде всего - огромная, безграничная власть фараона... и Вождя (Сталина), возведенная в божество, в культ личности, подкрепленная всеми возможными религиозными и идеологическими обоснованиями и санкциями. Конечно, в египетской религии было много и небесных, неземных богов, но и в марксизме-ленинизме, кроме живого Сталина, были и ушедшие в небытие классики м.-л.-ма. Однако живой Бог в обоих случаях был как-то ближе и намного значительнее, реальнее, поэтому главные культовые сооружения - пирамиды и стройки коммунизма, воздвигались не небесным Богам, а земным.
При переходе к экономике, бросается в глаза все та же громадная власть центра, государства - в виде государственной собственности на основные средства производства: землю и рабов в древности, землю и заводы - в современности. С этим же связано и огромное значение бюрократического аппарата (писцов и интеллигенции), необходимого для централизованного планирования и управления. Следствием же государственной собственности и централизованного управления были и слабость денежных, торговых отношений, и господство "натурального" самообеспечивающегося" хозяйства, и натуральная (карточная) система оплаты труда, и низкая эффективность последнего и т.д. и т.п.
Всевластие Фараона-Вождя обуславливает фактически рабское положение всего населения страны, хотя формально рабами (или зэками) была лишь часть этого населения. Хотя среди подданных фараона были и формально свободные крестьяне и их общины, и вельможные чиновники, и совершенные рабы, члены огромных трудовых армий на постройке пирамид и каналов, этих древних "строек коммунизма", перед фараонами - все они - рабы, ибо последний мог распорядиться жизнью и имуществом каждого. Население сталинской России Солженицын также подразделял на людей за "зоной" и вне "зоны". Но даже среди привилегированной верхушки якобы свободного населения царили страх перед Вождем и раболепие.
Я думаю, перечисленных "сходных особенностей" достаточно. Если считать, что для нас главное - это отношения между людьми, а не уровень технических орудий, то, конечно, между социалистической Россией XX века и рабовладельческим Египтом I тысячелетия до нашей эры гораздо больше сходства, чем между тем же самым Египтом и близлежащей с нему во времени и пространстве рабовладельческой Элладой. И потому именно в истории Египта и других "социалистических" государств прошлого мы, подданные социалистических стран XX века, должны искать опыт и уроки на будущее.
В целом же, оканчивая чтение книги В.Н.Никифорова, можно наглядно убедиться, как научная "объективность и строгость", даже при уважении чужих мнений, может помочь и даже обусловить игнорирование важнейших и кричащих явлений общечеловеческого значения, о которых писал Шафаревич. Так "наука" (даже хорошая наука) может помогать политическому искажений истории. Но что же тогда может помочь избавиться от субъективности и видеть правду, как она была и есть? - Я не знаю...
В философском материализме есть положение о том, что лишь практика есть окончательный критерий истины. Может быть, это положение применимо и к истории? Может, когда история в нашей стране станет практической наукой, реальной базой для построения прогнозов на будущее и выбора поведения, тогда и наша историческая наука станет избавляться от схоластических заблуждений?
В данной же теме мне кажется необходимым, прежде всего, отбросить прочь терминологическую казуистику и признать кричащую реальность прошлого: в мировой истории кроме поступательного движения от дикости к современной капиталистической цивилизации существует и непрерывно длящаяся специфика развития Запада и Востока, Европы и Азии. И эта специфика имеет для всех нас огромное значение.
Если в мировой истории нащупывать единую линию развития, то она выявляется, прежде всего, в расширении и развитии производительных сил человечества, в технике и технологии его жизни, в росте эффективности производства. Было время - люди могли жить только в тесном союзе с природой и только за счет ее даров, потому лишь малочисленными и немногими общинами. Потом с ростом своих знаний и умений они открыли силу соединенного труда, вооруженного орудиями, что положило начало первым грубым цивилизациям, первым архаическим, почти социалистическим государствам, где люди были уже не дикарями, а винтиками громадного государственного производственного механизма. Потом выяснилась выгода децентрализации управления этого неповоротливого механизма, через рыночное самоуправление, что положило началу преобразования архаических, социалистических государств в частнособственнические, сначала - рабовладельческие. Потом, в поисках дальнейшего рационализирования и повышения эффективности, рабство было заменено более свободным трудом крепостных, а потом - вообще - свободным трудом наемных рабочих, а в будущем - этот прогрессивный поиск эффективности приведет к свободному труду самостоятельных людей, вооруженных всей гаммой необходимых им машин - типа фермерского труда в США, т.е. как бы вернет людей к первоначальному свободному строю первых общин, но уже на базе теснейшей рыночной взаимосвязи и в полном техническом всеоружии. Мы сейчас видим только начатки такого будущего строя, расцвет же его выпадет на время завершения второй промышленной революции и исчезновения наемного, т.е. экономически принудительного труда.
Но где можно найти место в этой главной последовательности развития человечества для социалистического строя нашей страны и ее союзников? Это место никак не может быть выше капитализма, поскольку, несмотря на постоянную гонку за западной техникой, уровень производительности у нас в несколько раз ниже. В то же время по своей форме и структуре он поразительно напоминает архаические социалистические государства древности. Поэтому должный ответ мне кажется ясным: наш "социализм" - это есть повторение древних государственно-социалистических порядков, на технической базе западного капитализма. В XX веке такое оказалось возможным. Наверное, такое было возможно и в прошлом - когда на Востоке древние "азиатские" порядки существовали на базе технических достижений феодализма. Значит, такое паразитирование архаического "социализма" возможно и в будущем, на базе наивысшей техники будущего свободного коммунизма=капитализма. Жизнь человеческая ни от чего не застрахована.
Возвращаясь же к нашей теме, к реальной истории, нельзя не видеть, что она осуществляется далеко не по одной общей схеме, пусть и верно выявленной. Что, хотя первые цивилизации, а с ними вместе и технический прогресс, возникли уже много тысяч лет назад, но в мире продолжают благополучно существовать и первобытно-коммунистические отношения дикарских племен (вплоть до нашего века), и феодализм, и рабство, и ...конечно же, архаические (социалистические) государства. Пусть человек достиг сегодня наивысшего, небывалого уровня производительности труда (в США, по-видимому), у него всегда имеется возможность вернуться при случае и несчастье, к низшим "способам производства" - и к прошлому капитализму (рабочие и батраки), и к феодализму (закрепостить фермеров издольщиной или коллективизацией), или к прямому рабству (трудовые лагеря), и даже, к самой первоначальной дикой жизни в степи и лесу. Правда, при этом страшно понижается производительность труда, и, следовательно, уровень жизни, т.е. количество возможных средств для прокормления людей. Но в многочисленных войнах и катаклизмах, смерти и разрушениях, люди сами понижают свой жизненный уровень до первобытья, а затем поневоле начинают все развитие сначала: от первобытья до организации деспотической, дикой власти, потом через рабство к феодализму и капитализму. Вот так и мы, после великой революции вернулись сначала к архаическому социализму, а теперь через период феодализма (в наших силах сделать его кратким) будем подниматься к высотам современного капитализма. Нас ждет возвращение, нет, завоевание частной собственности, завоевание экономической и духовной свободы людей. Чтобы сократить себе путь и не испытывать еще выучку рабовладения и феодализма, необходимо вырабатывать прочную этику будущего капиталистического общества, а также оберегать себя от возможности срывов в развитии, от поспешности и экстремизма, т.е. от перспективы долголетних (тысячелетних) топтаний на месте. Ведь возможны самые разные варианты, в жизни могут существовать самые разные уклады. Мы ни от чего на застрахованы. Возможность топтания и застоя (в развитии и его срывах) история Азии демонстрирует с полной ясностью.
Специфика Запада и Востока, вернее, Зап.Европы и остального мира, которую упорно не желают замечать В.Н.Никифоров и прочие защитники железного единообразия исторических этапов, - все же существует и играет колоссальную роль. Запад развивается, а Восток стоит на месте? - Нет, Восток приспосабливается к развивающемуся миру и меняется под его воздействием, сохраняя неизменной свою первоначально деспотическую структуру, свои изначально "социалистические" черты. В этом географическом разделении труда - когда Запад экономически развивался, а Восток лишь приспосабливался к этому техническому развитию, почти не меняясь внутренне, на мой взгляд, и кроется разгадка "азиатского способа производства".
Нельзя сказать, что Восток не менялся тысячелетиями - нет, Никифоров и его коллеги правы, указывая и на однотипность производительных сил, и на похожие периоды смены "форм частнособственнической эксплуатации" (при ведущей роли государственной власти на Востоке бывали и рабство, и феодализм, и начало капиталистических отношений), и на единовременность распространения мировых религий и т.п. - Все это доказывает лишь, что мир человечества взаимосвязан и един, но это никак не зачеркивает различий его частей. Все приходящие к нему изменения, технические и религиозные, Восток перерабатывал, сохраняя главное - свою первоначально-коммунистическую этику и архаическую же государственно-социалистическую структуру власти. Восток сохранял эти свои главные "ценности" и на уровне рабства, и на уровне феодализма, будет сохранять их, я уверен, и на уровне посткапитализма. Можно сказать, что на Востоке все стадии и формации добавляют к своим названиям еще слово "государственное": госуд.рабство, госуд.крепостничество, госкапитализм (=социализм) и дальше. Именно эта добавка и позволяла сохранять традиционную коммунистическую мораль и азиатский деспотизм от древности до наших дней. Но почему?
Видимо, судьба уготовила именно Европе стать источником технического и социального прогресса, но этим же она закрыла путь для подобного "изобретательства" перед всеми остальными регионами. Географическое положение Европы, круговерть переселяющихся народов, обусловили большую подверженность ее к развитию торговли, т.е. рациональных взаимоотношений рынка, к рационализации всей жизни, эффективному усвоению всех достижений мировой культуры. Однако уже ближайшим соседям Европы - Российской и Османской империям - европейское развитие совсем не помогало в социальном развитии, в развертывании самостоятельных ростков капитализма, а, напротив, консервировала и укрепляло силы азиатского деспотизма - у власти и общинно-коммунистических традиций - у населения. Заимствуя европейскую технику и культуру, эти империи, наследники древних социалистических деспотий и родители нынешних социалистических арабских и прочих режимов, могли вести успешные внешние войны, даже против самого Запада, а внутренне не изменяться и выживать. Они могут это делать до скончания веков, пока в конкуренции народов не станут самыми отсталыми и погибающими.
Кончая обсуждение, мне хочется только еще раз подчеркнуть: в истории человечества есть несомненное развитие, но эта же история доказывает, что возможны и иные пути, что в воле людей идти по пути самостоятельного развития, или по пути простого приспособления и сохранения внутренней неизменности.