Дорогая Галя,
Ты ставишь ряд очень важных вопросов, на которые я постараюсь дать максимально исчерпывающие ответы. Сначала я хотел бы договориться о терминологии.
Завещание - это юридический документ, в котором завещающий сообщает своим наследникам:
а) каково распределение завещаемого движимого, недвижимого и иного имущества (патенты, копирайт, торговые марки) между наследниками
б) каким именно образом процесс распределение наследственных долей будет произведён.
В простейших случаях, когда наследство состоит из обозримого количества ясно описываемых объектов и каждый наследник получает объекты целиком, пункт б) фактически не требуется. Пример: "Умирая, старый мельник оставил старшему сыну - мельницу, среднему - осла, а младшему - кота". В остальных случаях пункт б) крайне желателен, и зачастую даже не менее важен, чем пункт а).
Поскольку процедура распределения наследства совершенно не банальна, и каждый проходит её только один раз в жизни, то крайне желательно услугами профессионала, похоже на бабу-повитуху, но только наоборот. В обществах с достаточно развитой юридической культурой, возможно доверить весь процесс распределения душеприказчику. Как правило, душеприказчик - это адвокат с безупречной репутацией, специализирующийся на составлении и исполнении завещаний. Оставляю свои имущественные дела в руки душеприказчика, завещающий должен иметь полную уверенность в том, что душеприказчик исполнит всё в точности и не вздумает где-то с чем то "химичить". Реалистично говоря, зашкаливающий уровень российского правового нигилизма и отношение отца к адвокатам в особенности не позволяют рассчитывать на то, что они с матерью доверят процесс распределения своего наследства постороннему человеку либо юридической конторе.
Завещающий имеет право советоваться со своими наследниками по сути и оформлению своего завещания, но ни в коей степени не должен им следовать. Он принимает решение всегда единолично.
В случае, если процесс распределения наследства:
Наследники вынужденно обязаны согласовать и единогласно принять наследственный договор. Договор может быть заключен от простейшей устной формы, когда все по сути со всем согласны до окончательно проаппелированого решения суда, а это может занимать не один десяток лет - Бродский в "Набережной неизцелимых" рассказывал о процесс делёжки наследства в Венеции, растянувшийся на шесть поколений; я лично знаю человека, который делил наследную квартиру в Москве шестнадцать лет без перерыва.
Составление наследственного договора - дело в высшей степени тяжёлое и неблагодарное, то нередко с водой выплёскивается и ребенок - изначальные желания завещающего. Поскольку наследственный договор заключается только между наследниками, завещающий оказывается неспособным изменить условия договора. Другое дело, что если договор оказывается заключенным при жизни завещающего и наследники не собираются скрывать свои намерения, то завещающий может с ним ознакомиться и сделать свои собственные выводы из происходящего. Он не может повлиять на договор непосредственно, но может изменить своё завещание, в частности, подробнее прописав часть б). После изменения завещания договор де-факто может потерять (а может и не потерять) свою силу и тогда процесс согласования нужно начинать заново. Заключение наследственного договора при жизни завещающего всё-таки существенно проще, чем после, поскольку в случае возникновения не решаемых тупиков, собственник всё-таки может их "расшить" самостоятельно, а "после" успех либо провал переговоров зачастую зависят от хитрожопости адвокатов с той либо другой стороны
Воля родителей - это всё, что они достаточно внятно желают нам ("наказывают нам") делать/быть после их смерти. Я, как самый старший, собрал уже с десяток разнообразных листочков , озаглавленные: "Дорогие наши дети!". Первую "волю" отец сформулировал мне ещё в 1975 году, когда ему было 36 лет, последнюю - неделю назад. В письмах-манифестах и продолжительных беседах отец и присоединяющаяся к ним мать отдают нам многочисленные ценные указания, о том как нам жить: мы должны быть добрыми, хорошими, отзывчивыми, дружелюбными и т.д. Мы должны хранить семейные традиции и каждый должен родить троих детей. Проникнуться любовью к "отеческим гробам", регулярно бывать на могилах родственников. Любить землю-кормилицу, быть патриотом Отчизны, но при этом ненавидеть живоглотское российское государство. Полный упорядоченный список того, что мы должны делать и должны не делать, займёт не одну страницу.
Я далёк от того, что бы отметать отцовские, зачастую весьма косноязычные и сбивчивые указания только на основании их, скажем так, "странности". У него были основания эти указания отдавать, мы же должны их выслушать и из всех наших сил попытаться понять, что же именно он пытается нам сказать. Наш отец - весьма неординарная личность, и заслуживает безусловного уважения и почтения.
Другое дело, что Воля родителей не может быть поверена законами логики. Она сбивчива, высоко эмоциональна и бесконечно внутренне противоречива. Даже если мы все окажемся загипнотизированы и положим всю свою жизнь на исполнение воли родителей, у нас всё равно ничего не получится.
В определенном смысле, исполнение "воли отца" похоже на исполнение "воли Отца", и должно производиться каждым человеком отдельно, в соответствии с его (её) нравственно-этическими и религиозными убеждениями, без фанатизма и высокомерия. Люди также должны понимать, что трактовки могут быть разные, также как Талмуд и Коран трактуют заветы Отца весьма разным образом.
Что из этого следует - следует то, что даже если воля родителей по какому-либо поводу выражена достаточно внятно и однозначно, это ещё не означает, что именно это и есть их Настоящая Воля. Я абсолютно убеждён, что отец не желает, что бы мы, сами выйдя на пенсии, занимались бы засуживанием друг друга. Если ради этого нам придётся нарушить другой его завет - не продавать дачу, то это, по его глубокому внутреннему убеждению, всё-таки будет меньшим злом.
Другое дело, что нельзя волю отца просто игнорировать, мы должны внятно разобраться, есть реальная, а не утопическая возможность воли всё-таки исполнить, и насколько это неудобно\затратно.
Папина воля того, что бы дача "осталась в семье", очень чётко сформулирована. Более того, он уже сделал практически максимум, исключив её из предметов наследования, не исключив, впрочем её из будущего наследственного договора. Исключить дачу из договора он не может, поскольку в договор входит всё, что реально касается интересов наследников. Лёша, к примеру, настаивает, что по наследственному договору он должен получить от меня абсолютное, бесплатное и неограниченное право на домен victor.sokirko.com - и более того, он этот домен получит.
Но можно ли "сохранить дачу в семье"? Тут всё реально зависит от позиции Миши. Если бы Миша был похоже на Виктора, любил бы копать, красить, строгать, пилить, сверлить и вообще рвался каждые выходные на свои одиннадцать соток за сто километров, то отношение наследников к передачи дачи от семьи Сокирко семье Случей было бы совсем другое. Если бы не папина "хрень", то дачу можно было бы воспринимать легко, как несколько грядок - кустиков с несерьёзным домиком-развалюшкой. Такую "маленькую" дачу можно было бы передавать по наследству от мамы Лили дочке Гале, но нонешнюю "большую" дачу можно передавать только мужику-хозяину. Миша - не наследник Митрофана, а директор преуспевающей московской школы, отлично реализовавший волю своего собственного отца. То, что Миша ясно не принимает дачу как материальную часть наследства - в высшей степени правильно с его стороны, и у меня вызывает только чувства: "респект и уважуха".
Раз мы не можем сохранить "дачу в семье", ибо в таком виде она нам совсем не нужна как реальный объект, давайте создадим её 3-D модель и будем хранить духовную память о дорогой даче в наших сердцах и дисках. А реальная дача пусть используется тем, кому она реальна нужна. Если кому от этого будет легче, то дачу можно не продавать, а сдать на 99 лет - все деньги вперёд.
Если отцу не понравится наш наследственный договор, по которому мы продаём дачу, у него будет возможность исправить своё завещание, так, что бы это стало невозможным - права распоряжения своей собственностью к него никто не отнимал и не собирается.
Галя совершенно права, выразив наше общее согласие на то, что родителей никто не собирается ущемлять в их использовании двух Печатниковских квартир. Однако для того, что бы квартиру чётко поделить, не обязательно её действительно продавать. Один из самых популярных методов, это залог квартиры в ломбард с правом последующего неограниченного и бесплатного проживания в ней. Старики получают нужную им наличность без какого-либо изменения образа жизни. Наследники всё равно могут получить квартиру назад, если выплатят залог и набежавшие проценты, что может быть всё-таки выгодно, если квартира поднялась в цене изрядно. Этот метод совсем не рекомендуется в нашем случае, поскольку залог не превышает половину рыночной стоимости квартиры.
Другой метод тоже встречается, хотя реже. Наследники договариваются (сейчас!) о том, кто становится реальным единоличным собственником в будущем и сколько он выплатит компенсации другим, вступая в имущественные права. Важно, что бы все наследники абсолютно ясно понимали ответы на вопросы: Кто? Кому? Когда? Сколько? Чего? и были согласны с раскладкой.
Решение по делёжке может быть потом не исполнено довольно долго, и может случиться так, что оговоренная компенсация перестанет устраивать участников, либо произойдут другие события, делающие соглашение несправедливым. Например, главной расчётной валютой в Москве станет юань, поскольку США и Европа будут лежать в развалинах Величайшей экономической депрессии. Мы должны разработать механизм пересмотра условий договора о квартире в таких условиях. В экстремальном случае родители сами продают свои квартиры и распределяют свои деньги по-своему, тогда наш договор о делёжки квартир автоматически прекращается, и у нас не будет никаких обид друг на друга, ибо никто никому ничего не платил заранее.
Я надеюсь, что я внятно ответил на все Галины вопросы по теме.
Тёма.